Без вести пропавшая

Глава двадцать девятая

Льюис откинулся на подушки с довольным видом. Он никогда не будет инспектором, он знал, что даже не захочет и пытаться. Но побить старого Морса в его собственной игре – боже мой, это было нечто!

– Найдется капля выпивки в доме? – спросил Морс.

Через десять минут он потягивал солидную порцию виски, в то время как Льюис окунал кусок хлеба в свой бокал с крепким бульоном.

– Знаете Льюис, есть несколько вещей, которые вы могли бы добавить к своему потрясающему заявлению. – Слегка болезненное выражение появилось на лице Льюиса, но Морс быстро успокоил его. – О, конечно, так все и случилось, я уверен в этом. Но есть еще парочка пунктов, где мы можем быть более конкретными, я думаю, и еще парочка, где нам потребуется более четкая картина не столько того, что случилось, сколько того, почему это произошло. Давайте просто просмотрим еще раз то, о чем вы написали. Миссис Тэйлор наряжается Вэлери. Согласен. Вы упоминаете школьную форму, и вы справедливо подчеркиваете, насколько эта приметная униформа. Но есть, конечно, еще один маленький пункт. Для миссис Тэйлор было плюсом то, что ее можно было ошибочно принять за дочь, а минусом – то, что по ее лицу было сразу видно, кем она была – матерью Вэлери. В конце концов, именно на лицо большинство из нас смотрит – не на одежду. И вот я думаю, что важнее всего была ее прическа. Их волосы одинакового цвета, и миссис Тэйлор все еще слишком молода, чтобы иметь много седых волос. Когда мы видели ее, она убирала волосы в высокую прическу, но я готов держать пари, что, когда она распустит их, она будет выглядеть также как Вэлери; и с волосами до плеч и, без сомнения, с челкой на лбу, маскировка будет более чем достаточной.

Льюис кивнул; но, как сказал инспектор, это был всего лишь маленький нюанс.

– Теперь, – продолжал Морс, – мы, безусловно, подходим к центральному пункту, к тому, который вы обошли слишком легко, если можно так выразиться.

Льюис бесстрастно смотрел на покрывало, но не прерывал его.

– Именно. Что могло быть мотивом, который привел миссис Тэйлор к убийству Вэлери? Вэлери! Ее единственной дочери! Вы говорите, что Вэлери была беременна, и, хотя это не твердо установлено, я думаю, с подавляющей вероятностью, что она была беременна. Может быть, она рассказала матери об этом. Но есть еще одна возможность, та, которая делает всю ситуацию гораздо более зловещей и тревожной. Это не так просто для дочери скрывать беременность от своей матери слишком долго, и я думаю, что это не миссис Тэйлор обвинила Вэлери в том, что она забеременела – вместо этого, Вэлери сама сказала маме об этом. Но, что бы ни произошло, конечно, это не могло послужить достаточным мотивом для убийства девушки. Беременность школьницы это плохо, я согласен. Соседи будут сплетничать и все в школе узнают, и не оставят в покое всякие дяди, и тети, и все остальные. Но вряд ли это редкая вещь в наши дни, когда в семье появляется незамужняя мать, не так ли? Все могло случиться так, как вы говорите, но я чувствую, что беременность Вэлери была известена миссис Тэйлор за несколько недель до того дня, когда она была убита. И я думаю, что в этот вторник миссис Тэйлор потребовала ответ от своей дочери на вопрос – она ​​могла спрашивать ее несколько раз и прежде – на вопрос, который был гораздо более важным для нее, чем была ли ее дочь беременна или нет. Вопрос, который начинал сводить ее с ума; потому что у нее имелись свои темные и страшные подозрения, которые не давали ей покоя, которые отравляли ее разум днем и ночью. Вопрос, на который она должна была получить ответ, так или иначе. И этот вопрос был таков: кто был отцом ребенка Вэлери? Для начала я автоматически предположил, что Вэлери была девушка довольно рыхлой нравственности, такие при малейшей возможности прыгают в постель к некоторым из своих бойфрендов. Но я думаю, что я был неправ. Я должен был увидеть это сразу, услышав сексуальное хвастовство Магвайра. Возможно, он пытался запустить пару раз свои грязные лапы ей под юбку, но я сомневаюсь, что он или любой другой из парней получил гораздо больше. Нет, я склонен думать, что у Вэлери возникал зуд в трусиках часто – гораздо чаще, возможно, – чем у большинства молодых девушек. Но все указывает на то, что ее слабостью были пожилые мужчины. Мужчины вашего возраста, Льюис.

– И вашего, – сказал Льюис.

Никого из мужчин это не позабавило, и настроение в тихой спальне было унылым. Морс допил виски и причмокнул губами.

– Ну, Льюис? Кто, как вы думаете?

– Вы имеете в виду Филлипсона, я полагаю, сэр?

– Может быть, но я сомневаюсь в этом. Я думаю, что он усвоил урок.

Льюис на мгновение задумался и нахмурился. Возможно ли это? Можно ли это связать с другим делом?

– Конечно, вы не имели в виду Бэйнса, не правда ли, сэр? Должно быть, она была готова лечь в постель с кем угодно, если уж позволила Бэйнсу...

Он прервался. Как тошнотворно все это было!

Морс размышлял некоторое время, глядя в окно спальни.

– Я думал об этом, конечно. Но я думаю, что вы правы. По крайней мере, я не думаю, что она охотно легла бы в постель с Бэйнсом. И, тем не менее, знаете, Льюис, это объяснило бы очень многие вещи, если б это был Бэйнс.

– Мне пришла в голову идея, что он мог спать с миссис Тэйлор – не с Вэлери.

– Я думаю, что так и было, – сказал Морс.

Он говорил теперь медленно, как если бы решал какое-то новое уравнение, которое неожиданно мелькнуло в его голове. Какая-то новая проблема, казалось, в какой-то мере могла оспорить справедливость дела, которое он рассматривал. Но он с неохотой отложил ее в сторону, и возобновил основную нить своего рассуждения.

– Попробуйте еще раз, Льюис.

Это было похоже на ставки на лошадей на скачках. Льюис поставил на любимую, Филлипсона, и проиграл; тогда он выбрал аутсайдера, аутсайдером был Бэйнс, и снова проиграл. Не так уж много лошадей участвовали в гонке.

– У вас есть преимущество передо мной, сэр. Вы вчера ездили к Эйкаму. Разве вы не думаете, что должны рассказать мне об этом?

– Оставьте Эйкама на минуту, – решительно сказал Морс.

Таким образом, Льюис вновь осмотрел поле. Осталась последняя возможность, но он, безусловно, не мог стартовать. Конечно. Морс не мог серьезно...

– Вы же не имели в виду... вы же не можете думать, что это был... Джордж Тэйлор?

– Боюсь, именно это я и думаю, Льюис, и нам лучше привыкнуть к этой ужасной идее как можно быстрее. Это не хорошо, я знаю; но это и не настолько плохо, как могло бы быть. В конце концов, он не ее родной отец, насколько мы знаем, и поэтому мы не ловим рыбу в мутных водах подлинного инцеста или чего-то подобного. Вэлери прекрасно знала, что Джордж не был ее настоящим отцом. Они все жили вместе, и стали близки, как и в любой другой семьи. Но близкие отношения с одной жизненно важной разницей. Вэлери выросла в молодую девушку, и ее внешний вид и ее фигура развились, и она не была его дочерью. Я не знаю, что случилось. Но я знаю, что мы можем найти один определяющий мотив у миссис Тэйлор для убийства ее собственной дочери: подозрение, постепенно переходящее в ​​страшную уверенность, что ее единственная дочь ждет ребенка и что отцом этого ребенка был ее собственный муж. Я думаю, что именно в этом во вторник миссис Тэйлор обвинила свою дочь.

– Это страшная вещь, – сказал Льюис медленно, – но, возможно, мы не должны быть к ней слишком строги.

– Я не собираюсь быть строг к кому-либо, – ввернул Морс. – Фактически, я чувствую некоторую симпатию к несчастной женщине. А кто бы нет? Но если все это правда, мы можем рассмотреть вероятный ход событий. Когда Джордж Тэйлор приходит домой, он понимает, что увяз в этом. Как муха в паутине. Его жена узнала. Это не хорошо, но он не может умыть руки в таком случае: он является причиной всего этого. Таким образом, он идет у нее на поводу. Что еще он может сделать? Более того, он находится в положении, – удивительно выгодном положении, – он в состоянии избавиться, без подозрений и без особых проблем, практически от всего, в том числе от тела. И я не имею в виду водоем. Джордж работает в месте, где огромные объемы мусора и отходов сваливают каждый день, и в тот же день хоронят без следа под землей. И не забывайте, что Тэйлор работал на дорожном строительстве, за рулем бульдозера. Если он придет на работу на полчаса раньше, что помешает ему воспользоваться бульдозером, который, стоит наготове, с ключами, призывно висящими на гвоздике в сарае? Ничего. Кто узнает? Кто будет проверять? Нет, Льюис. Я не думаю, что они сбросили ее в водоем. Я думаю, что она лежит, похороненная там, на свалке.

Морс остановился на секунду или две, и восстановил дальнейший ход событий.

– Я думаю, что тело Вэлери должны были поместить в какой-то мусорный мешок, и продержали его всю долгую ночь в багажнике старого «Морриса» Тэйлора. А утром он поехал пораньше, и бросил ее там, среди трухлявого мусора; он завел бульдозер и похоронил ее под насыпями почвы, которые были приготовлены по сторонам котлована. Вот так, Льюис. Я очень боюсь, что именно это произошло. Я должен был раньше заподозрить их, особенно когда узнал, что полицию не вызывали до следующего утра.

– Так вы думаете, что можно найти ее тело спустя столько времени?

– Я должен так думать. Это будет ужасно грязное дело – но я должен так думать. Отдел топографии примерно знает, какие части котлована были выровнены, когда и где, и я думаю, что мы найдем ее. Бедный ребенок!

– Они доставили полиции адски много неприятностей, не так ли?

Морс кивнул.

– Потребовалась немалая сила духа, чтобы довести дело до конца так, как они это сделали, я согласен. Но если вы совершили убийство, то избавиться от тела было не так сложно, как вы думаете.

Шальная мысль мелькнула у Льюиса, пока Морс излагал свои взгляды, на то, как это должно было происходить.

– Как вы думаете, Айнли был близок к истине?

– Я не знаю, – сказал Морс. – У него, возможно, были всякие странные идеи, прежде чем он погиб. Но учуял ли он запах истины или нет, не имеет никакого значения. Важно то, что другие люди думали, что он оказался близок к правде.

– Как вы думаете, почему было прислано письмо, сэр?

Морс отвел взгляд.

– Да, письмо. Помните письмо, вероятно, было отправлено, прежде чем тот, кто послал его, узнал, что Айнли был мертв. Я думаю, что вся суть была в том, чтобы сконцентрировать внимание полиции подальше от места преступления, – в Лондоне; и велика была вероятность того, что Тэйлоры приготовили его сами, потому что думали, что Айнли подобрался слишком близко.

– Но вы теперь так не думаете?

– Нет. Как и вы, я думаю, что мы должны принять доказательства того, что оно было почти наверняка написано Бэйнсом.

– Любая идея – почему он написал это?

– Я думаю, что она есть, несмотря на то...

У входной двери раздался звонок, прервав на середине предложение, и почти сразу же миссис Льюис появилась с врачом. Морс пожал Льюису руку и встал, чтобы уйти.

– Вам нет необходимости уходить. Он пробудет недолго.

– Нет, я пойду, – сказал Морс. – Я перезвоню во второй половине дня, Льюис.

Он поднялся, и поехал обратно в Управление полиции в Кидлингтоне. Он сидел в своем черном кожаном кресле и тоскливо смотрел на свой лоток. Он должен был получить очень скоро отчеты. Но не сегодня. Возможно, он был даже рад перерыву в спальне Льюиса, ибо было несколько маленьких прорех в его реконструкции, которые требовали дополнительной умственной работы. Правда заключалась в том, что Морс чувствовал себя немного взволнованным.