Боги, пиво и дурак. Том 6 (СИ)

Глава 11 Я убью тебя, лодочник

Признаться, я как-то иначе представлял себе короля.

Я столько слышал по поводу того, что он — слабая и безвольная фигура, да и в решении ситуации с Альбой он себя никак не проявил. Вместо его величества все проблемы на свои плечи, как могла, взвалила королева.

И сейчас я был несколько удивлен, увидев воочию его величество. Потому что впечатление он производил самое что ни на есть королевское!

Худощавое телосложение, идеальная осанка, статный разворот плеч — и даже белый кружевной слюнявчик, согласно нынешней моде спускавшийся по изумрудно-зеленому шелку камзола до середины груди не мог испортить серьезной мужественности его образа. Темные волосы его величества, забранные в хвост, были выбелены на висках благородной сединой. А гладко выбритое, резкое лицо с квадратным подбородком производили впечатление человека твердого и волевого, а никак не размазни.

Обернувшись, он что-то сказал Дису. Тот, поклонившись, спешно удалился из ложи.

И едва только наша школа покинула арену, как я услышал оклик князя за спиной.

— Даниил! Постой-ка.

Я обернулся.

— Приветствую, — несколько удивленно отозвался я. — Рад видеть.

Остальные тоже остановились, с нескрываемым любопытством глядя на Диса.

— Удели мне немного времени, — сказал князь, игнорируя вопросительные взгляды моих друзей и красноречивым жестом приглашая отойти в сторону.

Я со вздохом двинулся за ним.

Мой пустой желудок горестно сжался — он понял, что желанный завтрако-обедо-ужин придется ждать чуть дольше, чем мы оба рассчитывали.

— Что-то случилось? — спросил я Диса.

— Ничего особенного. Просто его величество желает тебя видеть.

— Что, опять⁈

Да я хоть раз уйду с этой арены так, чтобы меня не перехватили?

В груди аж дыхание перехватило.

Конечно, быть представленным королю — это очень лестное событие.

Но почему оно случилось именно сегодня, когда я — страшный, вонючий от перегара и вымазан краской⁈

Я остолбенел, лихорадочно пытаясь сообразить, сколько минут я могу не дышать и не придется ли мне снимать перчатки в присутствии короля.

Воображение мгновенно нарисовало мне картинку, где я мужественно не выдыхаю вонючий воздух из своей груди, в судорогах задыхаюсь и хлопаюсь об пол. Тут ко мне подскакивает пара докторов в белых халатах, срывают куртку, рубашку — а там, блин, наскальная живопись. И в этот миг мне в башку прилетает разряд божественного дефибриллятора модели «Зевс-1»…

— Что-то не так? — с издевательской заботой в голосе поинтересовался Дис.

Я с укором посмотрел на него.

— А это точно нельзя как-то… отложить? — с наивной надеждой и жалобным голосом спросил я. — Или перенести?

— Сам-то как думаешь?

Я почти простонал в ответ.

— Думаю, короли не любят ждать, — проговорил я.

— То-то и оно. Поэтому давай-ка поживее.

Мы вошли во внутренние помещения, миновали пункт охраны, поднялись по лестнице и…

Я очутился в королевской ложе.

— Ваше величество, я привел его! — не знакомым мне официальным тоном, полным глубочайшего почтения, объявил мое появление князь.

У меня сердце застучало в висках.

На меня обернулись.

Альба поднялся со своего места. У королевы вопросительно приподнялись брови. Король строгим взглядом уставился на меня.

«Не высовывайся» — говорил мне Азра.

«Не позорь школу».

Ох, Даня.

Опустив голову, я пробормотал какое-то несуразное приветствие.

— Я рад иметь, наконец, возможность познакомиться с вами, — сказал король, поднимаясь следом за принцем.

— Прошу прощения за… за свой непрезентабельный вид, — сказал я, решив не замалчивать очевидную проблему. — Честное слово, я не всегда так выгляжу.

— Да полно вам, — с мягкой иронией в голосе отозвался его величество. — Все мы когда-то были молоды и не всегда разумны. Руки, наверное, сбиты в драке? Поднимите же голову, я хочу посмотреть на вас.

Деваться было некуда.

Я поднял лицо — и встретился глазами с королем.

Меня словно током шибануло, на лбу выступила испарина. И не столько от эмоций, сколько от столкновения с той силой, что носил в себе этот человек. Он словно душу вытягивал из меня через глаза.

Господи, да он же почти как божество!

Несколько минут прошли в напряженном молчании.

А потом его величество задумчиво проговорил:

— Как интересно… Хотел бы я знать, почему самые любопытные персонажи моего королевства — это юродивые, пьяницы или висельники?..

— А иные так и вовсе совмещают все сразу, — бросив колкий взгляд в мою сторону, поддержала венценосного супруга королева.

Испанский стыд.

Да за что мне все это?..

Король повернулся к Дису:

— Князь, после турнира приведите этого молодого человека ко мне во дворец, — сказал он. — Я желаю побеседовать с ним.

И, взглянув на меня, добавил:

— Успеха вашей школе в завтрашнем бою, Даниил. И до встречи.

Раскланявшись на прощанье, я поспешно удалился из ложи.

И что это было?..

Его величество явно сделал какие-то выводы на мой счет. Но я даже предположить не мог, какие именно.

Интересно, с какой целью он зовет меня во дворец?..

Быстрым шагом я отправился догонять своих.

Генеральная уборка улиц все еще продолжалась, но теперь уже борьба шла не с рисунками, а невнятными цветными разводами, оставшимися на камнях после смывки.

Быстро они справились. Дионис все-таки здорово преувеличил масштабы бедствия.

После всех своих приключений и злоключений ел я за десятерых. Набив желудок до отказа, потащился наверх, чтобы немного отдохнуть. К тому же в груди как-то неприятно саднило — то ли стыд никак не отпускал, то ли сердце ныло. Или пережравший желудок подумывал дать трещину.

Я и прилег на свою постель.

И вдруг понял, что не могу вздохнуть.

Хватая ртом воздух, я приподнялся на локте, силясь подняться, и…

Голова закружилась, в глазах потемнело.

Ощущение постели подо мной пропало, а до слуха донесся мерный плеск воды.

Плюх.

Плюх.

Плюх…

Текстуры подгружались медленно. Наконец, сквозь мутную тьму я начал различать унылый пейзаж. Вокруг были разлиты густые сумерки. Медленная вода плавно вздыхала под бортом лодки. А прямо перед мной с веслом в руке стоял Харон.

— Ты⁈

— Ну, — утвердительно кивнул мне легендарный лодочник.

— Я что… Помер, что ли?..

— Само собой, — невозмутимо проговорил Харон, продолжая методично поглаживая волну веслом.

Что значит «само собой»⁈ Эй, погодите, я на такое не подписывался! Мне еще завтра на турнире выступать, с королем встречаться, саженец врат воровать, Януса вытаскивать, да и вообще! Пожить по-человечески! И что теперь с Лёхой будет? Я ведь его так и не забрал у Деметры, да и долг не оплатил…

— Как так-то⁈ — вскричал я. — Погоди, постой!

— Все это говорят поначалу, — последовал спокойный ответ. — А потом привыкают…

— Стой, говорю!!!

— Это Стикс, человек, — возразил Харон. — Здесь ничто не останавливается.

— Это… У меня ведь даже монеты нет! Вот! Я не смогу тебе оплатить перевозку! А ты же за бесплатно не работаешь, верно?.. Так что давай, поворачивай назад…

— Не переживай, — утешил меня лодочник. — За тебя вперед уплочено.

— Кем это еще?

— Государем нашим венценосным Аидом, — провозгласил, как молитву, Харон.

Мне сразу полегчало.

— А сразу сказать, что я на побывку еду, нельзя было? Я же за чистую монету все принял!

— Ну и правильно сделал, — протянул Харон. — Монета и правда чистая. Ты умер, Даня. Совсем.

Наверное, в мире живых у меня от его слов похолодели бы руки. Но тут я ничего подобного не почувствовал.

Только вселенскую тоску и горечь.

— Вот, значит, как, — процедил я сквозь зубы, нащупав во внутреннем кармане подписанный договор. — Ну, вези меня к своему венценосному гаду. Щас мы с ним поговорим обо всем!..

От злости мне аж челюсти свело.

Держись, Аид. Думаешь, я отдам тебе договор? Да я скорей сожру его у тебя на глазах! Терять-то мне уже нечего — и так труп.

— Давай активней греби! Ковыряешь там веслом…

Харон вздохнул.

— То стой, то греби. Вас не поймешь. Поэтому я всегда гребу с одинаковой скоростью, — сказал он мне. — И потом, куда тебе теперь торопиться? Целая вечность впереди!

Я шумно выдохнул.

— От чего я хоть помер-то?

— А кто тебя знает, — пожал плечами Харон. — Мое дело — мертвых перевозить. От чего они кончаются, мне без надобности. На то другие инстанции есть…

Я умолк, сжимая руки в перчатках в кулаки. Да быстрее, блин!

Наконец, лодка мягко ткнулась носом в берег, и я, не прощаясь, двинул прямиком во дворец Аида.

Издали увидев меня, Цербер, голодно сверкнув глазами, помчал ко мне за вкусняшкой.

Наивный. Как будто по берегам Стикса полно мясных магазинов!

— Отстань, не до тебя! — прикрикнул я на бедное и в общем-то ни в чем не повинное животное.

Цербер как-то странно взглянул на меня, заворчал и попятился, поджав уши.

А я самым беспардонным образом вломился в хоромы венценосного.

— Ты где, сволочь бессовестная⁈ — гаркнул я на все помещение. — А ну выходи!

Аид материализовался прямо передо мной — здоровенный, как статуя, в длинном черном одеянии, весь такой пафосный и напомаженный.

— Ты что, смертный? Совсем страх потерял? — склонился он надо мной, жутко выпучив подведенные глаза. — У меня церемония принятия новых душ, я работаю!..

— Да? А мне насрать, — заявил я и вытащил свернутую бумажку договора. — Видишь? Там, между прочим, есть подпись, которую ты так хотел. Но, судя по всему, она тебе больше не нужна, так?

Меня несло. Я чувствовал, как внутри вскипает что-то большое и темное, и оно жаждало крови, отмщения, хаоса! Наверное, это во мне взыграла та самая толика божественности, о которой говорил Нергал.

И я не хотел ее останавливать.

Чего ради?

Я смял бумажку в кулаке.

Аид побледнел и вздрогнул всем телом.

— Осторожней! Не повреди подпись!

— Да? А с чего мне быть осторожным? Что еще я могу потерять⁈ Я же ведь мертвый, так что бояться мне больше нечего!

Аид по-женски всплеснул руками.

— Так в том-то и дело, Даня! В том-то и дело! Ты же хотел, чтобы я защитил тебя! Я увидел, что ты подписал договор — и взял тебя под свою полную опеку!..

— Ты убил меня!

— А как еще я могу гарантировать тебе стопроцентную безопасность? Зато теперь ты можешь расслабиться, никакие другие боги тебе больше не страшны…

— Я просил тебя о покровительстве, потому что не хотел умирать! А ты взял — и сам убил меня!

Аид уменьшился на глазах. Озадаченно почесал себе щеку.

— Да?..

— Да!!!

— Кхммм… Я об этом не подумал. Неловко получилось…

— Неловко??? Верни меня обратно, или клянусь — я сожру эту несчастную подпись!

— Почему вы, смертные, так сильно боитесь смерти? — недоумевающе спросил Аид. — Подумать только — больше никаких болезней, голода, холода. И никаких богов, кроме меня. Чем плохо?

— Ага, а еще — твоя мрачная река, унылая пустыня на берегах, мертвые музыканты и вечно голодный пес, которого ты на хлебе и воде держишь! Просто предел мечтаний! Тьфу ты, надо было с кем-нибудь из детей Одина договор заключать. Там в их Вальхалле хотя бы пирушка идет! Ох и прав, прав был барон — надо заранее планировать свою загробную жизнь!

— Да что ты раскричался-то? — обиженно повел плечами Аид. — Ну не хочешь — не надо. Могу обратно тебя отправить, не проблема.

— Не проблема? — эхом повторил я, и от замаячившей впереди надежды у меня даже мертвое сердце затрепетало и забилось, как у Ильича при виде Крупской!

— Бумагу не мни, говорю! — пробился сквозь поток моих всколыхнувшихся мечтаний яростный голос Аида. Окрик тут же сменился баюкающим воркованием. — Пойдем в мой кабинет, поговорим спокойно. Не нервничай, Даня! Сейчас все решим, договоримся… Сифа, а ну брысь отсюда!

Одна из дверей где-то наверху громко стукнула.

— Сколько раз можно говорить — подслушивать и подсматривать не-при-лич-но! — крикнул вдогонку Персефоне Аид.

Потом вздохнул расправил складки одежд.

— Пойдем, Даня. Давай сейчас спокойненько с тобой все обсудим…

Я хмыкнул.

— У тебя же вроде как церемония?..

— Подождет моя церемония, ничего с ней не станется. Идем же.

Я двинулся следом за Аидом, который привел меня в уже знакомую мне комнату.

— Давай-ка присаживайся, не нервничай по пустякам, — продолжал баюкать мою бдительность добрый доктор Аид. — Смотри, вот я сажусь и пишу… Видишь? Даниилу из «Парящего Грифа», обязательство. Что верну к жизни. И подпись. Все? А теперь отдавай мне подписанный договор.

Я забрал его расписку и, прищурившись, отрицательно покачал головой.

— Не-а. Не отдам, пока ты новый контракт со мной не подпишешь. Где пообещаешь мне стать надежным покровителем, который защитит меня от гнева своих братьев и их проклятий.

Хитроватое, лисье выражение лица покинуло Аида.

— Ладно, — сказал он уже серьезно. — Это, конечно, принесет мне множество проблем, поскольку до сих пор я не вмешивался в дела мира живых. Но, с другой стороны, у меня и наследников еще не было. И того человека, который помог мне решить этот вопрос, я, пожалуй, все-таки могу объявить официальным исключением.

Я кашлянул.

— Фраза как-то двусмысленно прозвучала, но с посылом я согласен.

Аид с укором посмотрел на меня.

— Я могу использовать свой статус для того, чтобы защитить тебя от официального преследования и прямого вмешательства Зевса и Посейдона. Но ты должен понимать, что от вмешательства Совета в твою судьбу я уберечь не смогу.

Я озадаченно почесал за ухом.

— Но… разве Зевс не равно Совет?..

— Нет. Хотя некоторые любят разбрасываться подобными утверждениями, но — нет. Конечно, Зевс умеет подать проблему в нужном ракурсе. Но для того, чтобы апатичные представители Совета начали действовать, одного только желания громовержца будет недостаточно. Однако если он сумеет убедить Совет, что ты представляешь угрозу им всем, тогда даже я не смогу спасти тебя.

Я понимающе кивнул.

— Хорошо, я понял.

— Тебя это устроит?

— Других-то вариантов все равно нет, — развел я руками.

— Тогда я сейчас все подробно распишу.

Он склонился над бумагой, а я еще раз пробежал глазами его расписку.

Ура, я все-таки не совсем умер!

Я смогу вернуться…

Аид размеренно скрипел пером, время от времени окуная его в чернильницу. А я принялся медленно растекаться по столу, как будто после сильного мороза оказался в тепле.

Внутри меня вздымалась и опадала новая сила — светлая и весенняя. Я ждал, пока Аид допишет свою хартию с множеством пунктов, и наслаждался теплым чувством, наполнявшим меня. Ощущения от нее напоминали предвкушение весны. Это как мгновение перед тем, как на строгом лице вдруг расцветает улыбка. Как у Деметры…

Аид, наконец, передал мне подписанную бумагу, и я принялся ее изучать.

И тут вдруг дверь в кабинет Аида с грохотом распахнулась.

На пороге стояла взлохмаченная Персефона.

— Сифа, ну я же сказал!.. — сдерживая раздражение, начал было выговаривать супруге Аид.

— Яблони! — перебила мужа Персефона.

— Какие еще яблони?.. — не понял тот.

— Цветущие. Цветущие яблони, Адик. Они выросли прямо возле твоего дворца и шумят живой листвой на все царство мертвых!!!

Из груди Аида вырвался не то вскрик, не то стон.

Он бросился к окну, а его обожаемая Сифа тем временем бросилась ко мне!

— Ты встречался с мамой, так ведь? Это ее энергия, я точно знаю! — Сифа, там и правда яблони! — вскричал Аид.

— Ну разумеется, я же сама тебе только что об этом рассказала.

— Живые цветущие яблони! Чудовищно. Непостижимо!..

— Милый, это просто деревья. А ты так кричишь, будто голодного Кроноса увидел, — покосилась на мужа Персефона и тут же переключилась на меня. — Ну так что? Ты видел ее, да? Говорил с ней? Что она сказала? Она благословила тебя? Почему в тебе столько ее энергии?

— Ну эммм… — проговорил я, но тут Сифа заметила испачканный договор, и сама схватила его со стола.

Пробежав глазами по документу, она подскочила со своего места и по-детски захлопала в ладоши.

— Милая, милая мамочка! Данечка, и ты тоже очень-очень милый!

Она вдруг крепко обняла меня за шею — так, что у Аида аж рот перекосило.

— Ну, рассказывай. Как тебе это удалось? — хитро прищурившись, продолжила свое вопросительное наступление Персефона. — Я ее знаю, так просто она ни за что не пошла бы на уступки!

— Хммм…

— Рассказывай, я ведь не отстану.

— Ну э-эм… Просто… поговорили… — пробормотал я. — И потом, какая разница? Главное ведь результат.

— Сифа, оставь юношу в покое! — возмутился Аид. — Меня сейчас удар хватит. Там — яблони, тут — ты, и я даже не знаю, за что мне хвататься. Даня, иди уже обратно!

— Как это обратно? — огорченно воскликнула Персефона, выпуская меня из своих объятий. — Я не согласна! Пусть хоть погостит немного!..

— Не стоит, — осторожно возразил я. — А то ведь меня там и закопать могут. Так что я это… Лучше пойду.

Я забрал расписку Аида о своем возрождении, новый расширенный договор на оказание покровительственных услуг и был таков.

Очутившись на улице, я остановился и изумленно посмотрел на выросшие под окнами дворца яблони. Вытянув в сумеречное небо свои усыпанные цветами ветви, они едва слышно шелестели листвой и роняли бело-розовые лепестки на траву, в которой кое-где появились ромашки. Среди цветов кое-где уже виднелись маленькие зеленые яблочки. Аромат жизни невидимым шлейфом тянулся над берегом Стикса. Из открытого окна кабинета доносилось довольное мурлыканье царицы подземного мира — видимо, Аид все-таки определился, за что ему хвататься, и не прогадал.

А где-то вдалеке бойким кваканьем весело заливались две или три лягушки.

Красота!

Я глубоко вдохнул удивительный воздух, где атмосфера смерти вдруг смешалась с торжеством жизни. Подпрыгнув, зацепил одну из веток и сорвал пару яблок. Сам не знаю, зачем. Просто так. Когда еще я увижу яблоко, выросшее в царстве Аида?

На обратном пути мне пришлось всю дорогу слушать недовольное ворчание Харона. Он бухтел по поводу незыблемости традиций, о том, что перевозчика мертвых превратили в извозчика для живых и это все очень, очень плохо.

Я молчал. Просто плыл и думал: почему обязательно плохо? Может быть, наоборот? Мрачное царство оживет, мать простит дочь, Аид дождется наследника, и все станут счастливыми?

С этими мыслями я сошел из лодки на берег — и с глубоким вздохом открыл глаза.

И прямо перед собой в трепещущем мерцании свеч увидел двух подвывающих теток в черных одеяниях!

От неожиданности я дернулся и заорал:

— А-аа!

Они тоже дернулись, уронили кувшин с ароматным маслом и тоже заорали:

— А-аааа!

А вокруг меня на столе лежали погребальные цветы и горели восковые свечи.

Ну, здравствуй, мир.

Я родился!