Дама из Амстердама

32

А вечером его арестовали. Лука узнал об этом случайно, от Вики. Лейбманша позвонила ему и сказала, что Гусев избил свою бывшую невесту, Наташу. Ее выпустили из камеры предварительного заключения, и она сразу же приехала к Гусеву, сказала ему что-то, по-видимому, нелицеприятное, и тот, потеряв над собой контроль, избил ее, нанес ей множество ударов по лицу, телу… Так говорила Лейбманша. Когда Лука рассказал это Ларе, она нисколько не удивилась. Сказала, что его надо выручать, ведь завтра похороны Веры. Она загадочно посмотрела на Луку, и тот сразу же бросился звонить в прокуратуру. Ночью Гусев был уже дома и ждал Луку с Ларой, чтобы выразить им свою благодарность, – Мыльников и не думал скрывать, кто просил за него самого прокурора.

Собираясь к Гусеву, Лара положила в сумку домашней еды. Она понимала, что ему понадобятся силы…

Они нашли Петра Васильевича измученным, с осунувшимся бледным лицом и постаревшим лет на десять. Лара бросилась его кормить, выложила на стол промасленные свертки с жареной курицей, котлетами и даже термос с куриной лапшой. Лука с пониманием выпил с ним за компанию водки.

– Я знал, конечно, что она разозлится на то, что я как бы сдал ее, но в душе-то она должна была понимать, что виновата… Что никогда не относилась ко мне искренне, не говоря уже о любви, хотя я в каждом ее поступке, в каждом слове искал эту любовь. Но ей-то на самом деле нужны были деньги, Вера мне говорила, но я не хотел верить, не хотел разочароваться в этой женщине. Знаете, мне так больно… Спасибо, Ларочка, ты просто ангел… Спрашивается, в чем заключается ее вина? Если разобраться, то ни в чем. Веру застрелили, и Наташиной вины здесь нет, но, с другой стороны, она так хотела от моей сестры избавиться, всеми силами души этого желала, и вот Верочки не стало… Так я чувствовал, когда говорил следователю, что Наташа хотела избавиться от Веры. Понимаю, подло, глупо, но она должна была прочувствовать, что я не хочу ее больше видеть, что один ее вид напоминал бы мне о том, что они с Верой были врагами.

Лука слушал его не перебивая. Лара же суетилась на кухне – заваривала чай, прибиралась… Гусев продолжал рассказывать, но уже с набитым ртом. Он порозовел, ожил.

– Она приехала ко мне, я ждал, что она набросится на меня с кулаками… Но все было совершенно не так. Все было так тихо, что я даже испугался. Я впустил ее, она не спеша так, не разуваясь, кстати, Вера еще говорила мне, что она грязная женщина, так вот, она не спеша, в грязных сапожищах прошлась по прихожей, по коврам и села вот сюда, за стол, достала сигаретку и вдруг говорит мне: Гусев, мол, я знаю, кто убил твою сестру, заплати мне сто тысяч долларов, и я назову тебе убийцу и скажу, за что он убил ее… Вы только поймите мое состояние, когда я услышал такое… Мало того, что она еще пару дней тому назад называлась моей невестой, ведь я был к ней искренне привязан, я, несмотря на отговоры сестры, хотел жениться на ней, так она торговаться ко мне пришла, совершенно чужой человек, хищница, говорю же! Я ей отвечаю, что знаю, кто убил мою сестру, даже фамилию этого ублюдка знаю, на что она мне отвечает: ничего-то ты, Петр Васильевич, не знаешь, ты, то есть я, Гусев, – слепец и вообще дурак.

Лука слушал его, не поднимая головы.

– И тогда она мне говорит, что этот Дражников был ее любовником. Вот так прямо взяла и сказала. Нет, я не потребовал доказательств. Да и зачем они мне. Мало ли чего в жизни не бывает. Она намного моложе меня и красивая, чего не скажешь, опять же, обо мне… Как говорила Вера, желание обрести семью сыграло со мной злую шутку – я внушил себе, что люблю эту женщину, я просто с ума сходил по ней… Если ты, Лука, видел ее, то должен меня понять… Ларочка, ты извини меня. Я не должен был говорить это при тебе.

Лара кивнула и поставила насухо вытертый стакан в буфет. Она ловила каждое сказанное Гусевым слово. Она не должна была ошибиться…

– Наташа была любовницей Дражникова? – переспросил Лука.

– Да. Ну и что, спрашиваю я ее, дальше-то что? Ну, был он твоим любовником, а при чем здесь Вера? И тут она говорит мне, что он убил ее не случайно, а якобы по ее, Наташиной, просьбе. Что это я дурак, что ничего ни от кого не скрывал, что жил как слепец… Она так часто стала называть меня слепцом, что я не выдержал… Ладно, я закричал на нее, предположим я был слепым, потому что собирался жениться на бл…ди, но что такое, спрашиваю, ты говоришь про Веру? За что ее-то убили? Эта мерзавка спокойно так затягивается сигареткой и говорит: из-за денег, милый, из-за чего же еще? Ты говорил мне, что собираешься дать своей сестричке пятьдесят тысяч «зеленых»? Говорил, отвечаю. Теперь подумай, кто мог передать Игорю эту информацию? Твоя сестра, дура, носила их в сумке, как пятьдесят рублей… Я набросился на нее, я не мог вынести, когда мою сестру называют так… Но Наташа расхохоталась мне в лицо и сказала, что Дражников спал с Верой и вытягивал из нее деньги…

Гусева колотило, ему было так плохо, что Лука даже обнял его за плечи.

– Успокойся, Петр Васильевич, ничего плохого в том, что у твоей сестры был мужчина, нет… Я только не понял: за что Наташа просила у тебя сто тысяч.

– Как за что? Она обещала рассказать, за что Дражников убил Веру…

– Разве не за деньги? Не за пятьдесят тысяч?

– Вот когда я набросился на нее и начал душить, тогда Наташа и рассказала мне, что Вера обещала выдать Дражникова… Лука, – простонал он с горечью и заплакал: – Вера знала, что Дражников убивает женщин…

– Знала?

– Знала, но, по словам Наташи, Вера настолько привязалась к этому парню, что, даже если бы он собирался убить меня самого, не выдала бы его…

– И как давно она была знакома с Дражниковым? – спросила молчавшая до этого Лара.

– Я так понял, что давно. Он обещал жениться на ней, говорил, что любит… Я не могу сказать, что не замечал в Вере перемен, да, она изменилась, стала более нервной, но вместе с тем и веселой… Она прямо расцвела, но я приписывал это ее связи с пожилым мужчиной, с которым она якобы встречалась… Но, признаться, я его никогда не видел. Теперь, быть может, мне придется поверить в то, что его и не существовало, что Вера встречалась с парнем, который был моложе ее и связь с которым она тщательно от меня скрывала… Помнится, однажды я рассказал ей историю одной своей знакомой, которая увлеклась молодым мужчиной, и какой униженной чувствовала себя при разрыве, как тяжело переживала, а потом и вовсе слегла в больницу…

– Так за что Дражников убил вашу сестру, вам удалось это узнать?

– Да, удалось… По словам Наташи, Вера пообещала его выдать… Видимо, у Верочки кончилось терпение или же он оскорбил ее и она не выдержала, пригрозила… Знаете, я вот вам сейчас рассказываю обо всем этом, а у самого в голове не укладывается, что моя сестра была любовницей убийцы… И знала, знала обо всем!!!

– Скажите, Петр Васильевич, – спросил Лука, – а что бы вы сделали, если бы Вера была жива, а вы бы узнали о том, что она покрывает убийцу? Вы бы простили ее?

– Я так вам скажу, – не раздумывая, ответил Гусев, – Вере я простил бы все. Она была для меня самым близким человеком, и, если она покрывала убийцу, значит, она так сильно любила… А я уважал ее чувства. Больше того, рано или поздно Вера сама бы рассказала мне обо всем.

– Вы так уверены были в ней? – заметила Лара. – Но ведь она была прежде всего женщиной… И у нее могли быть свои тайны.

– А я и не говорю, что у нее не было своих тайн, но все равно потом она непременно бы рассказала мне о том, что ее мучило…

– А она никогда не говорила вам, что хочет пожить отдельно, завести семью… Разве может нормальная женщина постоянно жить интересами брата?

– Я не эгоист, я понимал это…

– Вера где-нибудь работала?

– Упаси боже! Еще не хватало! У меня есть деньги, и, когда ей нужно было что-то купить, она всегда обращалась ко мне. Не было случая, чтобы я ей отказал…

– Но это же несвобода… – Лара отвернулась к окну и стала рассматривать падающие за стеклом снежинки.

– Вы ставите меня в неловкое положение. – Было видно, что Гусев совсем расстроился. – Прямо-таки чудовище какое-то из меня делаете, эгоиста… Но я любил Верочку, больше всех на свете любил… У меня и с женщинами-то были проблемы из-за того, что они ревновали меня к сестре…

– Вы должны были отпустить Веру, – сказал Лука. – Дать ей возможность пожить самостоятельной жизнью. Позволили бы ей работать, зарабатывать деньги и тратить их так, как она считала нужным.

– Но у нее все было, говорю же вам! Конечно, услышать от меня, что моя сестра была в курсе убийств и молчала, – это ужасно… Но я понимаю ее, она любила этого парня…

– Она очень сильно его любила, – как эхо повторила Лара. – Петр Васильевич, налейте мне коньяку… Мы с Лукой должны вам сказать что-то очень важное. И не только рассказать, но и показать. Как вы себя чувствуете? Вы можете пройтись немного, подышать свежим воздухом?

Гусев взглянул на Лару настороженно, потом перевел взгляд на Луку:

– Куда я должен идти? В прокуратуру и обо всем рассказать? Лука…

– Успокойтесь, Петр Васильевич. Вы сами потом решите, куда вам идти… что делать и как жить дальше… А мы с Ларой предлагаем вам небольшую прогулку… Наденьте что-нибудь теплое, на улице мороз…