Дела святейшие

Глава 6

Стас сидел на кухне и с удовольствием догладывал весьма унылого вида курицу.

— ...Знаешь, хоть я и соскучился без тебя за эти три дня, — аппетитно чавкая, заявил он, — но все же должен сказать правду: худшей птицы я в жизни не ел. Если бы ты предложила это Ричарду, то он сначала застрелил бы меня, а потом и сам застрелился бы.

— А зачем вы даете оружие собаке? — спросила Рона, поливая подсохшие цветы.

— Вот именно для такого случая. — Стас со вздохом облизал пальцы. — И это верно: лучше пусть меня застрелит престарелый пес, чем остаток жизни мучиться хроническим энтероколитом.

— Как остроумно.

Отставив лейку, Рогнеда подошла к столу, взяла тарелку с недоеденной курой и вытряхнула за окно.

— Не нравится — готовь сам.

С улицы тотчас послышалась громкая брань.

— Да что же это такое, — гневно возмущался мужчина, — нельзя и шагу на улице ступить, пса прогулять, чтобы какая-нибудь сволочь не облила тебя помоями!

Девушка с невозмутимым видом вернулась к поливке цветов.

— Ты знаешь, — осторожно заметил Стас, кивая на окно, — кажется, там человек кричал.

Рогнеда только плечами пожала:

— И что?

— Мне показалось, он чем-то не доволен.

— Чем именно?

— Может быть, тем, что ты не пользуешься мусоропроводом?

— Может быть. — Рогнеда бросила взгляд в окно. — А может, и наоборот, от радости. Согласись, не каждый день на тебя сыпется кура небесная...

Человек на улице продолжал возмущаться:

— Люди добрые, да вы посмотрите, что творится! У меня собака чуть не погибла...

— О! — Стас поднял палец. — Для собаки твоя курица — верная смерть.

— Слушай, ты кто по профессии? Ветеринар или ресторатор?

— Вопрос неоднозначный. — Стас подпер кулаком щеку и состроил горестную мину. — Прежде всего я очень несчастный человек.

— Что-то не припомню такой профессии.

— Но это не значит, что ее не существует. Ибо что суть есть такое профессия? Это то, за что тебе платят деньги. Согласна?

Рона фыркнула.

— Ну и слог. То, за что тебе платят, — это работа. А профессия — это то, что ты умеешь хорошо делать.

— А если я, к примеру, умею хорошо ковырять в носу?

— Тогда тебе несказанно повезло. Останется только найти того, кто согласится за это платить деньги.

Стас задумчиво приподнял брови.

— И ты думаешь, я сделаюсь счастливым?

— Да я вообще не собираюсь по этому поводу думать. — Рогнеда старательно общипывала с цветов сухие листья. — У меня и своих проблем больше чем достаточно.

Воздев руки, Стас горячо поблагодарил потолок:

— Слава тебе, Господи, что хоть кто-то не собирается думать о моем будущем! Жаль только, что ты не являешься моей родственницей... Их почему-то эта тема заводит. Кстати, а что, если нам устранить сие досадное недоразумение?

Стряхнув листья в ведро, Рогнеда вымыла руки и поставила чайник на плиту.

— С какой стати я должна в чем-то разубеждать твоих родственников?

— Да я не о том. Я про то, чтобы и нам породниться.

Рогнеда на секунду замерла:

— Гениальная идея. Да только, боюсь, для усыновления ты чуток ростом не вышел.

— Типа стрелки пустил?

— Типа того. Чай будешь?

— Чай! Ты с ума сошла. Кто же чай с утра пьет?

— А что пьют с утра?

— Пиво, конечно.

— Откуда у меня пиво?

— Тогда зачем предлагаешь?

— Я предлагала тебе пива?!

— Ты предлагала...

— Чаю, — перебила Рона.

— Но это неприлично — предлагать на выбор всего один напиток.

Рогнеда тряхнула головой:

— Послушай, я вообще не предлагала никаких напитков. Я собиралась выпить чаю. И только поэтому спросила, не хочешь ли ты выпить его со мной за компанию.

— Не хочу.

— Вот и прекрасно!

От возмущения хозяйка никак не могла найти в шкафу чай: попадались то перец, то лимонная кислота. Под конец она едва не заварила порошок для снятия накипи в чайниках.

— Как вообще с утра можно пить алкоголь?

— С у-до-вольствием! Кроме того, пиво — это не алкоголь.

— А что?

— Жидкий хлеб. Просто не очень свежий.

Рогнеда ударила о стол половиной засохшего батона:

— На! Разбавь и выпей. Только от меня отстань.

Стас радостно осклабился:

— Да ладно. Чего шумишь? Я же пошутил. Если ты хочешь, я выпью и чай, и боржоми, и кефир с мандаринами. Главное, скажи, ты согласна с моим предложением?

— С каким предложением?

— Насчет того, чтобы нам породниться.

— По-моему, я уже ответила: мне еще рано иметь детей. Особенно таких бестолковых.

— Да я не про усыновление, я про другое.

— Про какое?

— Ну, например, я отдам тебе свою кровь.

— Только этого мне не хватало.

— Или у нас вдруг появятся общие дети...

— Слушай, хватит трепаться, — неожиданно резко оборвала Рона гостя.

Ее не переставала удивлять нагловатая бесшабашность нового знакомого. Ни друзьям, ни коллегам по работе и в голову не пришло бы так себя вести. Хотя, признаться, та легкость, с которой Стас общался с практически незнакомыми людьми, все же вызывала зависть. У нее самой так никогда бы не получилось.

— Все, ты поел, чаю не хочешь, так что давай собирайся и двигай домой, у меня еще полно дел...

— Нет, я серьезно. — В красивых глазах и в самом деле не было и малейшей тени иронии. — Давай породнимся?

Бледные скулы девушки слегка порозовели.

— Повторяю, концерт окончен. Попил, поел — топай домой, у меня дел невпроворот. Еще с тобой тут возиться...

— А я домой не могу. — Стас смешно скривил рот, словно намеревался заплакать. — Там у меня очередная невеста ошивается, в раз сцапают. Ты что, хочешь, чтобы меня насильно женили?

Открыв кран, девушка принялась яростно полоскать тряпку. Она старалась держаться уверенно.

— Слушай, умник, я понимаю, ты парень симпатичный, шустрый, девушки тебе пачками на шею вешаются, но дело в том, что у меня своя жизнь. Плохая ли, хорошая — это никого, кроме меня, не касается. Главное, что ты в мои жизненные перспективы пока никак не вписываешься. Понятно?

— Понятно. — Стас закручинился, на этот раз, казалось, вполне искренне. — Но это не есть правильно.

— Чего это «не есть»? — автоматически переспросила Рогнеда.

— Не есть правильно. Я вот, может, на тебе жениться хочу, а ты...

Рона швырнула тряпку в раковину.

— Так, а ну выметайся отсюда! — Она сделала выразительный жест в сторону двери. — Давай, давай, освобождай помещение.

— Но почему?!

— Потому, что у меня своя жизнь, а у тебя — своя.

Стас откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, показывая, что никуда двигаться с этого места не собирается.

— Это ты уже говорила. Для преподавателя словесности у тебя поразительно маленький словарный запас.

Девушка хотела ответить что-то резкое, но передумала. Присев за стол, она спросила почти спокойно:

— Я не пойму, тебе чего от меня надо?

— Хочу на тебе жениться. Делаю официальное предложение.

— Зачем?

— Что значит — зачем?

— Зачем тебе это вдруг понадобилось?

— Затем же, зачем остальным — плодиться и размножаться.

Лицо Роны залила густая краска.

— Ты что, ненормальный? — То ли от волнения, то ли от смущения голос стал глуше.

— Нормальный. Хочешь, могу и справку принести.

Окончательно смешавшись, Рона опять вскочила, схватила порядком истерзанную тряпку и принялась оттирать и без того чистый стол.

— Нормальный человек не может хотеть жениться на первой встречной, — не поднимая головы, сказала она.

Стас упрямо покачал головой:

— Ты не первая встречная. Я знаешь сколько до тебя теток встречал? Одних невест родители мне штук двадцать сватали. Так что ты сотенная встречная или даже тысячная.

Несмотря на напряженность момента, Рогнеда все же не смогла удержаться от улыбки:

— Что-то неохота быть сотенной. А уж тем более тысячной.

— Ты планируешь выйти замуж за младенца?

— Кстати, — Рогнеда подняла глаза, — а чего это тебя родители женить пытаются? Ты же еще совсем молодой. Они, наоборот, должны уговаривать тебя учиться, найти хорошую работу, встать на ноги...

— Ну ты сказала! — Стас рассмеялся. — На какие еще ноги мне становиться? У меня и так всего больше чем достаточно. Просто предки боятся, что я женюсь незапланированно.

— То есть на первой встречной?

— Ну да. Мол, найдется какая-нибудь хитрая стерва, облапошит меня, бедняжку, обдерет до нитки.

— Такого обдерешь, как же... Кстати, — Рогнеда посмотрела на собеседника с подозрением, — я что-то запамятовала, тебе сколько полных лет? Что несовершеннолетний — помню. Ты школу хотя бы закончил?

Стас возмущенно фыркнул:

— Я совершеннолетний! Мне просто пока алкоголь нельзя продавать. А что касается школы, я, между прочим, уже три года как в академии учусь.

— В академии? В какой?

— «В какой, в какой...» В финансовой, конечно. Девушка невольно прыснула.

— Если там все такие же финансисты, как ты...

Тут юноша возмутился всерьез:

— Слушай, мой ресторан приносит двести процентов прибыли. Я сам могу в преподаватели идти. Так ты выйдешь за меня замуж или нет?

Ситуация становилась все более абсурдной.

— Я не пойму, ты что, намереваешься жениться на мне в знак протеста?

— Конечно нет.

— А зачем тогда?

— Просто хочу, и все.

— «Просто хочу, и все». Привык всегда получать то, что хочешь?

— Да, — простодушно ответил Стас.

— Но ведь жениться — это не икру на завтрак потребовать. Тебе не кажется, что твое предложение... ну, скажем, несколько необдуманно?

— «Необдуманно»! Ты шутишь? Да я целых три дня думал. У меня до сих пор вся думалка болит.

Рогнеда усмехнулась:

— А ты не сиди на ней.

— Оборжаться про войну, — осклабился Стас. — Так ты согласна?

— С чем?

— С моим предложением?

Рона смотрела на этого избалованного юношу и ловила себя на странной мысли: вопреки всему сказанному и сделанному, Стас совершенно не вызывал у нее раздражения. По правде говоря, он нравился ей все больше и больше. Нравилась его дерзкая готовность пуститься в любую авантюру, его открытость, искренность, граничащая с нахальством, но самое главное, ей нравилось, что он говорит и делает то, что думает. Самой Роне это никогда не удавалось.

— Не понимаю, в чем проблема? — Молодой человек все более активно начинал проявлять признаки нетерпения. — Я же тебя не в постель зову, а замуж.

Последний аргумент показался забавным.

— А может, сначала в постель?

— Ась? — Вид у юноши стал глуповатым. — Чего говоришь?

— Я говорю...

— Да слышал я, что ты говоришь! — Теперь гость был полон негодования. — И ушам своим не могу поверить. Чтобы юная девушка — и с таким предложением!.. Просто возмутительно.

Рогнеда с интересом поглядывала на Стаса. Она никак не могла понять, шутит он или говорит серьезно. Нет, скорее всего, снова развлекается.

— Не вижу ничего возмутительного. — Она сделала строгое лицо. — Секс — немаловажная часть семейной жизни. Что, если вдруг...

— Так! — Стас хлопнул ладонью по столу и встал. — Я отказываюсь говорить с тобой о сексе, тем более, наедине. Это неприлично. Мы еще слишком мало знакомы для этого.

Рогнеда всплеснула руками:

— Значит, чтобы жениться, мы хорошо знакомы, а чтобы...

— Вот именно.

Рогнеда тоже встала:

— Ладно. В таком случае будем делать все по порядку.

— Ты это о чем? — подозрительно сощурился Стас.

— Сначала я выйду за тебя замуж, а потом мы займемся сексом.

Стас опустился на стул:

— Ты серьезно?

— Более чем.

Рогнеда смотрела на собеседника в упор. Она почти не сомневалась, что Стас сейчас скажет, что пошутил, но юноша продолжал оставаться очень сосредоточенным и совершенно серьезным.

— Вот и отлично. — Он огляделся по сторонам. — Паспорт у тебя где?

— Паспорт? В сумке. А что?

— Тогда поехали.

— Куда?

— В ЗАГС, конечно.

— Даже без кольца? — спросила Рогнеда просто так, чтобы оттянуть время, она все еще не могла поверить, что ей всерьез предлагают ехать расписываться.

И тут Стас словно споткнулся. Глаза дернулись в сторону.

— Без какого кольца? — пробормотал он.

— Что значит — без какого?

Тянулась странная, ничем не объяснимая пауза.

— Не понимаю, о чем ты говоришь...

— Интересно, — Рогнеда наклонила голову, — ты зовешь девушку в ЗАГС и не понимаешь, о каких кольцах идет речь?

— Так ты имеешь в виду обручальное кольцо! — Стас опять улыбался своей бесшабашной улыбкой.

— А ты какое?

— Да никакое! — Он засмеялся. — Вот уж не думал, что ты такая формалистка. Кольца, платья! Сели на трамвай, заехали в сельсовет, председатель серпом и молотом благословил, штампы в паспорта нашлепал, и готово. Что, не согласна?

Рогнеда тоже рассмеялась.

— Знаешь, думаю, что с серпом и молотом все же стоит немного подождать. Ты сначала меня с родителями познакомь, а уж потом с председателем сельсовета. Я тебя третий раз в жизни вижу. Может, у тебя клептоманы в роду или, наоборот, все с хвостами...

— Хочешь познакомиться с моими предками? — Гость начал мяться. — А смысл?

— Так полагается. Вдруг родители не одобрят твой выбор? Что тогда станешь делать? — Рогнеда склонила голову набок.

— С плачем сбегу из дома. — Стас состроил гримасу. — И стану бродячим музыкантом… Ты за кого замуж собираешься, за меня или за моих родителей?

— Пока ни за кого. Пока я только думаю. — Девушке отчего-то стало неприятно, что он не хочет знакомить ее с родителями. — И, честно говоря...

— Все. — Стас поднял руки, словно прекращая дискуссию. — Хочешь увидеть моих предков — без проблем. Вечером, часиков в шесть, я за тобой заеду.

Сунув руки в карманы, вразвалочку, юноша дошел до двери, взялся за ручку и, помешкав, оглянулся.

— Да, должен тебя предупредить: родители на меня совершенно не похожи.

— Ты это к чему?

— Постарайся не снимать очки. Хотя бы в первый раз.

Рогнеда до боли закусила губу.