Fatal error: вне игры

Глава 43. Два вопроса

Время жизни 07.46

Открыв глаза, Сорок Пятый некоторое время силился понять, кто он, вообще, такой, где находится и почему так терзается из–за досадно–богатейшей гаммы негативных ощущений. Очень смутно помнилось, что бежал изо всех сил к окну, по непонятно какой причине неистово мечтая в него выпрыгнуть головой вперёд. Вот зачем ему понадобилось такое представление устраивать? Да кто же его, теперь, знает…

И почему потом стало темно? Или это ему показалось? Ложная память? Что–то неладное со зрением? Лишь спустя десятки секунд, а то и несколько минут, он, наконец, смог относительно адекватно проанализировать происходящее.

А происходили здесь чрезвычайно пренепреятнейшие события. Сорок Пятый лежал на спине и не мог ни встать, ни, хотя бы, пошевелиться по двум причинам. Виною первой являлся вмявшийся в живот и бёдра огромнейший кусок бетонной плиты, с торчащими из неё прутьями арматуры. Некоторые из них пронзили его тело насквозь с такой силищей, что её хватило даже на то, чтобы глубоко впиться в асфальт.

Вторая причина не настолько очевидна, но тоже очень досадная. Увы и ох, но с высокой степенью достоверности можно предположить, что у него серьёзно повреждён позвоночник. Сорок Пятый совершенно ничего не ощущал ниже шеи и не мог пошевельнуться. Двигалась нижняя челюсть, закрывались и открывались глаза, но на этом моторика исчёрпывалась.

Сколько он провалялся в таком положении — неизвестно. Погода успела испортиться, тучи, сгущавшиеся над свежим кластером весь последний час, наконец, разродились грозовым ливнем. Но Посредник не слышал грохот грома, он лишь видел вспышки молний и ощущал, как намокшее тело подтапливает расползающаяся по асфальту лужа.

Меню персонажа работало, по нему получилось установить, что защитное умение успело откатиться, сработав и сейчас. Но увы, чем оно могло помочь, если против Сорок Пятого последовательно сработали чудовищный взрыв, падение с немалой высоты и накрытие железобетонным «подарком»?

Как там говорила мелкая невыносимо вредная холера, устроившая команде череду нехороших сюрпризов? Он выиграл билет первого класса на «Титаник»? А ведь, прекрасно сказано, пусть и противоречит исторической правде. В списке злоключений печально известного парохода, всего лишь, отправка на дно, без взрывов на борту и прочего.

Ещё раз попробовав закрыть глаза, Посредник приоткрыл их очень медленно и впервые увидел Ошибку настолько близко, что смог бы дотянуться до неё рукой, если бы та сумела пошевелиться. Даже глядя снизу вверх, можно сразу определить, что девушка невысокая, с характерно–тонкой фигурой худощавого подростка, выдающей низкий вес. Лицо миловидно–безобидное, эдакая крошка, от которой не ждёшь ничего худого.

Тот случай, когда внешность очень сильно обманывает. Несмотря на все передряги, Сорок Пятый не забыл, что имеет дело с первостатейной стервой, щедрой на смертоносные выходки и живучей, как кошка.

С виду девушке не очень досталось: Посредник не заметил на ней крови, лёгкая спортивная одежда в порядке, не рваная и не запачканная. Разве что волосы, намокшие под начавшимся дождём, не длинные, но и не слишком короткие, сильно спутались и кажется, что кончики их пострадали от близкого огня. Но в этом нельзя быть уверенным, зрение плохо фокусировалось на мелких деталях.

Кажущаяся невредимость виновницы разгрома команды Сорок Пятого не обманула. Он, сам не зная, откуда, понял, что девушка сильно оглушена и вряд ли сумеет услышать тихий голос, а в том, что сейчас способен говорить громко, Посредник сильно сомневался.

Ради пробы приоткрыл рот, по слогам произнёс:

— Ты слышишь меня? Ошибка?

Та, взводя пистолет, кивнула и также нарочито–медленно зашевелила губами, тоже понимая, что собеседник, только что ставший жертвой исключительно громкого несчастного случая, расслышать её не сможет:

— Да. Слышу. Я умею читать по губам. Пришлось научиться.

Сорок Пятому захотелось узнать, где и почему она научилась столь специфическому умению, но приберёг слова для более важного вопроса.

Не став спрашивать, что за адский Армагеддон здесь случился, поинтересовался самым главным:

— А тебе не страшно, убивать меня, вот так? Руки не дрожат? Я ведь даже пошевелиться не могу.

Ошибка ответила, не раздумывая:

— Для тебя это не смерть. Всего лишь игра.

— А Шестьдесят Второй тебе рассказал, куда мы попадаем после игровой смерти?

— Да.

— Я бы не сказал, что архив отличается от смерти в лучшую сторону. Здесь всё разнесло, как же ты успела выбраться?

Девушка покачала головой:

— У меня тоже есть вопросы, я хочу кое–что узнать взамен.

— Да без проблем, я отвечу на любой твой вопрос. Но только давай по–честному: свои ответы меняю на твои. Мы договорились?

Кивнув, Ошибка чуть обернулась и махнула свободной от пистолета рукой:

— Я перепрыгнула на крышу конторы комбината. Слишком длинный прыжок с перепадом высоты, я никогда такое не делала. Повредила колено, когда приземлялась. Но повезло, не сильно, успела спрятаться за надстройкой. И ещё повезло, что здание выдержало, там только часть стены обвалилась, и пожар внизу начался.

— Хороший прыжок. Честно, хороший. Даже для игрока хороший. А ты, всего лишь, нулевая Ошибка, для тебя это сложнее.

Ошибка улыбнулась до того мило, что ни одна стерва так улыбаться не способна:

— Жаль, что ты его не видел. Это было красиво.

— Жаль…

— Теперь мой вопрос.

— Говори, — как можно бесстрастнее сказал Посредник.

Он, наконец, начал что–то ощущать в районе плеч и груди. Оттуда волнами расползалось покалывание, плавно переходящее в колющую боль. Если хотя бы одна рука сможет работать, он, даже в настолько незавидном положении, сделает то, что обязан сделать.

Доберётся, наконец, до этой стервозницы, ухватится чуть ниже милой улыбочки и хорошенько подержится за хрустящее горлышко.

А та, не подозревая, что враг беспомощен не так уж и безнадёжно, спросила:

— Как вытащить Криса?

Затягивая время, Сорок Пятый ухмыльнулся и неспешно уточнил:

— Решила достать его из архива? Зачем? Хочешь пыль с неудачника отряхнуть?

Девушка покачала головой:

— Нет, я ему задолжала. Ты главный Посредник, ты знаешь многое. Знаешь такой способ?

Сорок Пятый медленно, еле заметно кивнул:

— Знаю. Тебе надо убить нолда. Не простого нолда, а… как бы тебе сказать… Тебе нужен самый–самый, нолд из нолдов, нолдище. У такого на руке особый браслет, его ни с чем другим не перепутаешь. Надо просто снять браслет и ввести идентификатор Шестьдесят Второго. Там всё просто, разберёшься.

— И что потом?

— Потом ты откроешь выход. У Шестьдесят Второго появится жизнь, а не архив. Настоящая жизнь. Нолды, тем более, такого уровня, это ценный приз. Это сама жизнь для нас. Продолжение жизни сверх заданного лимита. Только тебе и близко к ним не подобраться, сольёшься так быстро, что понять ничего не успеешь.

— Это всё? — спокойно уточнила Ошибка.

— Да, всё. Просто сними браслет и активируй идентификатором Шестьдесят Второго, — Посредник чуть не заскрипел зубами, в правую руку начала возвращаться чувствительность, что сопровождалось нестерпимой болью. — Идентификатор, это уникальный набор цифр для каждого игрока. Я могу тебе его назвать, но только на кое–что взамен.

Девушка наводя пистолет на голову Сорок Пятого, вежливо отказалась:

— Нет, спасибо, я его знаю.

— Знаешь? Откуда? Он тебе его называл? Ты что, записала его? Стой! Там, с браслетом, не всё так просто, — резко заволновался Посредник, судорожно пытаясь придумать способ затянуть время ещё на чуть–чуть, ведь рука, похоже, вот–вот обретёт подвижность.

Вновь покачав головой, Ошибка, придавливая спусковой крючок, произнесла:

— Не волнуйтесь, я разберусь. Я умею. Прощайте, пора в архив.

— Но, ты долж…

Выстрел прервал Посредника на полуслове. Кира, отвернувшись от тела последнего противника, провела взглядом по сложившемуся разрушенным карточным домиком зданию корпуса, где из–под плит в десятках мест вырывался дым, и минимум в трёх он подсвечивался отблесками пламени.

Обернулась, посмотрела назад. Там продолжала полыхать полицейская машина, в ней то и дело трещали рвущиеся патроны. Спецтранспорту Посредников тоже досталось, на его помятой крыше серел увесистый бетонный обломок, а задняя левая фара разбилась вдребезги.

Никого живого, никто не спешит к месту взрыва, а здесь лишь дым, огонь, да едкая пыль, сдобренная гарью и забивающая нос. Нестерпимо сильно хочется вымыть голову, и усиливающийся ливень здесь не помощник, требуется ванна с приправленной морской солью водой и любимым травяным шампунем.

Не только голову, ей всё хочется вымыть. Особенно руку, сжимающую пистолет. Что бы Кира не говорила Посреднику перед выстрелом, ей, при всей нелюбви к нему, не понравилось его убивать. Да, необходимо, но, может, оно того не стоило? Она, победив последнего противника, ощутила в душе безжизненную пустоту, не говоря уже о том, что осталась без единственного доступного источника ответов.

Да, Сорок Пятый опасен. В любом состоянии очень опасен. Кира сильно рисковала, разговаривая с ним. Нельзя такое затягивать. Но ведь ей нужны ответы. Нужны очень сильно. Прямо сейчас нужны. Она ведь совершила именно то, что задумала уже давно, по меркам этой жизни. Она не просто нажала на спусковой крючок, она изменила условия игры. Система обязана на такое отреагировать. Отреагировать как–то особенно, в честь особенного случая.

Ну почему Система молчит?! Где же её вечные ненавистные надписи?! Неужели она не обратит внимание на раздражающую пыль, наконец–то, попавшую в её надменный нос?!

Молния, сорвавшись с небес, ударила в пылающую полицейскую машину, сорвав с неё крышу и разбросав в стороны мириады искр–светлячков. Громыхнуло так, что звук пробился через непроницаемую до этого стену оглушения.

Почти сразу сверкнуло снова, а затем молнии забили одна за другой, ударяя в руины, оставленные исполинским взрывом, стену, ограждающую территорию комбината и осветительные столбы. Кира оказалась в электрическом кольце, где буйствовали такие силы, что и тысячной их доли хватит, чтобы убить её мгновенно.

Задрав лицо к небесам, она, давясь льющейся с них водой, заорала не своим голосом:

— Ну что? Посредников больше нет, и ты решила сделать это сама, да?! Но почему?! Где же твоя логика?! Здесь ведь всегда за всё надо платить! Правильно?! Я ведь убила твоего дракона! Я заплатила! Разве я не изменила свою игровую роль?! Да что тебе ещё от меня надо?!

Небеса вспыхнули с такой неистовой силой, что на миг показалось, — это всё, это та самая, последняя молния, лично для Ошибки приготовленная. Но нет, Кира так и продолжала стоять под неистовым ливнем, живая и вроде бы, невредимая.

Заслоняя вспышки молний, вспыхнули линии кроваво–красных букв:

Внимание! Посредник номер двадцать два выбывает из схватки. Выбор замены в текущей команде Посредников невозможен, на игровом поле задействована вся текущая команда Посредников.

Внимание! Посредник номер сорок пять выбывает из схватки. Выбор замены в текущей команде Посредников невозможен, на игровом поле задействована вся текущая команда Посредников.

Внимание! Полное уничтожение. Команда посредников выбывает из схватки.

Внимание! Полное уничтожение. Третья волна ботов полностью уничтожена. Выбор сценария повышения уровня сложности невозможен, уровень сложности достиг максимального значения. Поздравляем, вы побеждаете противников на максимальном уровне сложности!

Внимание! Ошибочная запись. Недопустимый объект не может принимать поздравления за одержанные победы.

Кира, вчитываясь в надписи, глазам своим не верила. Здесь явно что–то не так. Здесь явно что–то не так. Она читает то, или почти то, что уже, пусть и в чуть других вариациях, не раз пробегало перед глазами.

Но ведь должно появиться нечто принципиально другое! Что не так?! В чём она просчиталась?! В чём ошиблась?! Что не учла?!

Блин, да хоть какая–нибудь логика у этой Системы есть?! Должна же быть. Должна! Просто обязана! Иначе, как может существовать мир, если сила, им управляющая, настолько беспросветно непредсказуема!..

Внимание! Всем выжившим игрокам на локации срочно покинуть кластер, производится аварийная процедура отмены ограничений и снятия барьеров.

Вода перестала заливать лицо. И вообще, ливень начал вести себя ненормально: его струи разошлись в стороны, будто огибая невидимый конус, в котором, по центру основания, замерла Кира. А молнии так и продолжали плясать вокруг, но выстроились идеальным кольцом на безопасном удалении, будто круг из фантастических осветительных приборов.

Внимание! Персональное сообщение для недопустимого объекта. Просьба немедленно проследовать по выделенному лично для вас коридору экстренной эвакуации. Коридор эвакуации отмечен на вашей интерактивной карте. Время существования коридора эвакуации — 30 минут. Советуем использовать спецтранспорт или любую другую доступную технику.

Вчитываясь в последнюю часть сообщении, Кира по–прежнему не могла понять, почему Система пишет не то, что ожидалось. Но это уже кое–что, это ведь персональное послание. Возможно, случай настолько нестандартный, что незримая сила взяла паузу, призадумавшись на тем, что же ей предпринимать дальше с настолько неугомонной Ошибкой.

Стену «конуса» в одном месте прорезала быстро расширяющаяся щель, за которой открылся коридор, также игнорируемый струями ливня. В конце его мокро чернела машина Посредников.

Переступая через залитые водой бетонные обломки, Кира, сильно прихрамывая на повреждённую ногу, дошла до спецтранспорта, распахнула дверцу, устало присела на сиденье водителя, одновременно произнеся:

— Кристина, воскресни.