Хьюстон, 2030: Нулевой Год

Глава 12

Марк вытащил телефон и нашёл номер в списке контактов. Договорились встретиться через пятнадцать минут: Штольцы жили в том же тупичке, через три дома вверх по улице.

Усадив гостей за стол на открытой веранде, Штольц сходил в дом и вынес кувшин местного пива и четыре стеклянные кружки. Старший сын хозяина, семнадцатилетний Арнольд, вскоре присоединился к гостям.

— Я полагаю, не стоит ждать вашего двадцать первого дня рождения[34], мальчики, — мрачно пошутил Фредерик, — Достаточно взрослые, чтобы идти в армию, значит, достаточно взрослые, чтобы пить пиво, разве не так?

Арнольд придвинул к себе кружку и отпил маленький глоток. Марку всегда нравился этот парень. Серьёзный и сдержанный, он тратил большую часть свободного времени, читая научные книжки и изобретая различные полезные приспособления. Майкл и Арнольд начали работать на Куче одновременно, когда Фредерик расширил свой завод по переработке пластмасс в бензин. Майк часто рассказывал дома, как Арнольд ухитряется решать технические проблемы химических реакторов (или «бомб», как их между собой называли).

— Майк сказал, у него тоже повестка, — задумчиво начал Фредерик, потягивая пиво, — Даже не знаю, к чертям, что теперь делать без моего главного технолога и главного оператора. Мы трое построили весь завод, как есть, считай, с нуля. Конечно, я всегда могу пойти на Подёнку и нанять несколько человек. Однако, боюсь, с наёмными всё начнёт разваливаться, и очень быстро. Наши бомбы слишком сложны в эксплуатации и обслуживании, а без Майка и Арне мне за чернорабочими – не уследить.

Арнольд поднял два пальца, прося слова. Марку такая манера тоже очень нравилось. Майкл постоянно прерывал собеседников и выкладывал своё мнение – без разрешения. Кожа на кончиках пальцев у Арнольда была чёрная – то ли от химических веществ, то ли от работы с железом. У Фредерика и Майкла пальцы выглядели точно так же.

— Марти сойдёт за оператора, отец. Братец уже бывал на заводе и знает реакторы. Завтра я его проверю, и подучу, если что упустил.

Мартин, младший сын Штольцев, учился в одном классе с дочерью Марка Памелой.

— Я не думаю это сработает, Арне, — возразил Фредерик, — Марти всего лишь двенадцать. Помогать по воскресеньям – одно, а бросить школу и идти на полный день – совсем другое. Ты начал на заводе, когда тебе почти стукнуло пятнадцать. Притом, двенадцатилетний мальчишка у химреактора – не по закону. Едва ли можно считать «Синтегаз» – безопасным производством.

— Да кто ваще работает по закону, мистер Штольц? — сказал Майк.

Марк поднял ладонь, — Не перебивай, Майк. Мистер Штольц абсолютно прав. Мартин должен доучиться, хотя бы ещё два-три года. — Он взглянул на Фредерика и продолжил, — Мы именно это и хотели обсудить, Фред. Саманте уже полных четырнадцать, и она может работать… вполне легально. — Марк чувствовал себя предателем. Ему едва намекнули, что может потерять должность, а он уже отправляет дочь работать на Куче. — Конечно, мерзко, что придётся бросить школу, но, учитывая все обстоятельства… Саманта может учиться по вечерам. Арнольд и Майкл так и делали.

Майк кивнул. В отличие от Арнольда, он уже почти допил пиво. — Сэмми отлично подойдёт в качестве главного технолога, мистер Штольц. Она очень неплохо разбирается в химии, по крайней мере, на уровне школы. Арне и я сделаем ей хорошие шпаргалки, а Вы потихоньку научите всему остальному.

— О, я даже не думал об этом. Саманта в качестве главного технолога? А что? Отличная идея. Огромное спасибо! Но я бы не стал торопиться с окончательным решением. Пусть Майк покажет Саманте завод. Посмотрим, понравятся ли ей бомбы, правильно? Потом поработает недельку-другую, а там решим, стоит ли официально уходить из школы.

— Так и поступим, — кивнул Марк. Трудоустройство дочери решилось проще, чем он опасался.

— Я сегодня разговаривал с дамочкой из Офиса Военной Карьеры, — сообщил Фредерик. — Она проговорилась: начинается регистрация девушек. Не волонтёров, как раньше, а для призыва. Всех от четырнадцати до двадцати лет – в обязательном порядке перепишут.

— Как ожидалось, — Слухи циркулировали уже с год, что Пентагон планирует ограниченный призыв девушек в армию. Марк подумал о безногой Кэйт Боуэн. Ей не повезло на флоте, но она, по крайней мере, сама решила служить. Получается, у дочерей – даже не будет выбора? — Долбаным генералам снова не хватает пушечного мяса. Мы отправляем здоровых парней на войну, а получаем назад – калек. Теперь – за девушек взялись. Что за стратегия, в задницу?

— Стратегия, ты говоришь? — Фредерик отхлебнул пива, — Элементарно! Приземлить США в «Нулевой Год». Помнишь книжку я тебе давал?

— «Нулевой Год»? Как в Камбодже? — Конечно, Марк помнил эту книжку про революцию в Кампучии. Далеко не бестселлер. До Обвала, средний американец держался от таких политически-нагруженных книг на расстоянии пушечного выстрела. Отвратительные подробности, и нет Голливудского хеппи-энда. А у интеллектуально-продвинутых американцев, которые подобные книжки всё-таки читали, от ужаса шевелились волосы на голове. И крепко верилось: марксизм мёртв.

Товарищ Пол Пот. Учился в «Сорбонне», как ни странно, – на радио-инженера. Фанатик-коммунист. Он-то и придумал великолепное название для революции: «Нулевой Год». Отменили города, магазины, дороги. Сожгли деньги. Отключили электричество и телефоны. Раздолбали, компьютеры. Даже обувь и очки объявили выдумкой капиталистов и под страхом смерти – запретили. Средний класс подлежал уничтожению. Товарищ Пол Пот так и сказал: «Оставить вам жизнь – это не доход, отправить вас в расход – это не расход»… Конец цивилизации.

— Точно как в Камбодже, — сказал Фредерик. — Только Пол Пот, как всякий радикал, – был дурак. Хотел изменить всё, и сразу. А Вашингтон – не-е-ет. Там не дураки сидят. Они хотят приземлить Америку в «Нулевой Год» – потихоньку. Плавно. Уничтожить американский средний класс – без шума и пыли.

— Чепуха, — сказал Марк, — никто не собирается уничтожать средний класс. Просто у нас – временные экономические трудности. Из-за Обвала.

— Для временных трудностей, старик, ситуация зашла слишком далеко. Погляди вокруг! Пятнадцать лет назад наши дети разгуливали в кроссовках «Найк» и в одежде из модных магазинов. Десять лет назад – в простых джинсах с толкучки. Пять лет назад – все вдруг перешли к подержанной военной форме. А сандалий больша нета!

— Это смотря где, Фред. Наши-то дети босиком не ходят… — возразил Марк. Что говорил сосед, относилось скорее к трущобам на севере, а не к их престижному району.

Уголком глаза Марк заметил, как Майк потихоньку задвинул необутые ноги под кресло, и поправил своё наблюдение, — Я согласен, привычки в последние годы стали попроще, и дети иногда гуляют без ботинок…

Положим, слово «иногда» применимо только к Уильяму, Клэрис и Майклу. Младшие дети Марка, родившиеся уже после Обвала, – бегают босиком всегда и везде. Но ведь это же не от бедности! В школе какое-то поветрие: девочки решили, без обуви – модно. А у подростков – сами знаете: «Нефиг выделяться.» Но сандалии у детей Марка есть, а Мэри не устаёт напоминать, что принято обуваться, прежде чем выходишь из дому.

— Скажи-ка, Марк, что конкретно в жизни стало лучше за последние десять лет? Если честно?

— Инфляцию побороли!

— Ну да, возможно, двадцать два процента выглядят получше, чем семьдесят восемь в год немедленно после Обвала. Однако, Марк, инфляция – не «вещь в себе». Всего лишь математическая функция. Скорость изменения. Математики говорят: «производная». А вот «вещь в себе» – Американский Доллар. И он продолжает падать! Становится легче и легче, каждый месяц, каждый день. Уровень инфляции говорит нам, падение доллара не такое быстрое, как раньше. К примеру, ты прыгаешь с парашютом. Бац! Не раскрывается. Через какое-то время говоришь себе: великолепно! Моя скорость – стабилизировалась. Однако, продолжаешь при этом падать. Какая тебе разница, ударишься о землю со скоростью сто десять или сто одиннадцать миль в час?

— Телевидение стало лучше, мистер Штольц, — вдруг ввернул мнение Майк, как всегда, не испросив разрешения, — Я прекрасно помню, раньше было больше ста каналов и нечего смотреть. А сейчас в Хьюстоне каналов всего три, и все три – клёвые! Хочешь музыку – переключаешь на «Галвестьюб». Американские и международные новости – на «CNN». А лично я предпочитаю «SRTV». Показывают все старые боевики, и совершенно без рекламы. Смотришь фильм, как на DVD – и никаких тебе дурацких перерывов каждые пять минут.

— Ну, с этим аргументом не поспоришь, Майк, — улыбнулся Фредерик, — Определённо стало лучше. Ты до Обвала телевидение не помнишь! До Обвала, приятель, американские телеканалы были настолько идиотскими, что с ними ни делай – всё улучшение.

— Вчера по «SRTV» передавали в новостях, — сказал Марк, — в Округе Харрис добавят целых шестьдесят новых врачей в этом году. Вдвое больше, чем в две тысячи двадцать седьмом. А заболеваемость раком снизилась на три процента. Ты – врождённый пессимист, Фред. Кое-что становится лучше!

— И опять в белый свет, как в копеечку, Марк! Тебе рассказали, врачей добавят, а знаешь, сколько в этом году закончат практику и выйдут на пенсию?

— И сколько?

— Триста шестьдесят! Надо постоянно сверяться с реальностью. Тебе говорят по телевизору: шестьдесят врачей добавим! А ты такой: бац! И выглядываешь в окно! У нас была частная практика на углу, помнишь? Два врача-специалиста, три медсёстры. Что стало?

— Практика закрылась.

— Видишь? До Обвала в Техасе было двести сорок практикующих врачей на каждые сто тысяч населения. А сейчас – всего сорок. С половинкой. Сверка с реальностью! Я постоянно сверяюсь. Меньше рака на три процента? Верю! Если тебя убило снайперской пулей в Мексике или ты скончался от птичьего гриппа в Хьюстоне, смерть от рака – совершенно не угрожает.

— Экономика восстановится, мистер Штольц, — сказал Майк, — Мы в школе проходили: каждый экономический кризис когда-нибудь кончается!

— А этот кризис – особенный, Майк. Он не кончится! Ещё пива?

— Ладно, объясняй, — Марк толкнул к Фредерику почти пустую кружку. Майк попытался пододвинуть и свою кружку за новой порцией, но Марк взглянул на сына, и тот молча вернул посуду на место.

— Марк, ты Холодную Войну помнишь?

— Смутно. Я ещё учился в начальной школе.

— Всё было куда проще. Есть Америка, и есть Россия. То есть, тогда ещё не Россия, а Советы, коммунисты. Называй, как хочешь, дела не меняет. У обеих сторон – полно природных ресурсов. Значит, наделать дофига боеголовок и ракет, чтобы потенциальный противник наложил в штаны от страха и потратил побольше бабок на собственное оружие. Бац! В девяностых Советы не выдержали и скукожились. Америка, вроде, победила. Что дальше? Откуда ни возьмись, налетела бригада террористов и воткнула самолётики в «Международный торговый центр» и Пентагон. И Америка снова начала воевать.

— Ты о «Войне с Терроризмом»?

— С каким, в задницу, «терроризмом»? Одиннадцатое сентября – ЦРУ подстроило.

— Ну, это ты загибаешь, Фред. Теория заговора. Какие у тебя факты?

— Никаких, — легко признался Фред, — Я не про одиннадцатое сентября толкую. После одиннадцатого сентября, Штаты сразу полезли в Афганистан, правильно? Но Афганистан – исключительно для виду. Настоящая цель – Ирак! Ты войну в Ираке помнишь?

— Кажется, да. — Марку стукнуло тогда восемнадцать лет, он только поступил в университет, и война на другой стороне земного шара мало волновала… Давешний старичок-ветеран в трущобах, вспомнил Марк… — операция «Буря в пустыне», правильно?

— Какая, в задницу, «Буря»?! Это, старик, первая война была, когда Ирак полез в Кувейт. Я про вторую, про настоящую войну. Мы положили уйму солдат, а местных поубивали – в десять раз больше.

— Ну да, там же этот козёл, как его, бен-Ладен.

— И опять пальцем в небо, старик. В Ираке – Саддам Хусейн. В Афганистане Усама бен-Ладен бывал, а вот к Ираку – никакого отношения! К твоему сведению, бен-Ладена грохнули наши «Морские Котики», и не в Ираке, а в Пакистане! Морпехов участвовало от силы тридцать человек[35]. Вообще не война, а спец-операция. Разве это война – одним взводом?

— У меня сохранилось иное представление о «Войне с Терроризмом», — Марк смутно припоминал противо-террористические брифинги, регулярно проводившиеся в ФБР до Обвала. А после кризиса, радикальный исламский терроризм в США как-то сам сошёл на нет. Невозможно угнать рейсовый самолёт – коммерческие авиалинии больше не летают. И взрыв небоскрёба не покажут в вечерних новостях: разборщики взрывают пустые здания каждую неделю, по заранее составленному графику.

— Знаешь, зачем мы на самом деле полезли в Ирак?

— Чтобы крутые парни вроде Дика Чейни[36] смогли сделать себе хорошие бабки перед выходом на заслуженный отдых, вот зачем!

— Ну да, это тоже. Но настоящая причина: цивилизация достигла Пика Нефти[37]. После Пика, нефть, естественно не закончилась за один день, но Саудовская Аравия и Россия – не могли более наращивать добычу. Северное море, Мексика и Венесуэла – вошли в режим истощения месторождений. Остались: Ирак, Ливия и Иран – только там США могли получить дополнительную нефть.

— Слышал я такую чушь. Конец нефти! Да какой конец? У нас кризис, вот и не работают нефтяные компании. Оттого и нефти не хватает. А как экономика восстановится, начнём скважины бурить.

Фредерик хлопнул ладонью по столу, — Экономисты все уши прожужжали: давайте пробурим ещё скважин! Если бы так просто, Марк! Сколько энергетических инициатив правительства ты можешь припомнить? Скажем, с момента, когда университет закончил?

— Так… Сначала, про водородный автомобиль. Потом, «Программа энергетической независимости и безопасности США». Это ещё до GFC. Потом, биоэнергетика, солнечная энергия, устойчивое земледелие. А после Обвала – у нас каждый год какая-нибудь новая президентская инициатива. Но они же не работают! Только кампания «Велосипед-2020» пронесла пользу.

— Ну да! Покупаешь новый велик, а Правительство даёт тебе скидку по налогам – в размере стоимости звонка и фонарика! Мы бы и дурацких кампаний пересели на велосипеды – будто у нас была альтернатива? Сразу как приняли программу «Энергетической независимости», народ кинулся бурить скважины и добывать природный газ из глинистых сланцев – припоминаешь?

— Ещё бы. Помню, политики говорили, Америка обеспечена своим газом на сто лет.

— Точно, старик. На сто лет. Хотя, все профессиональные геологи насчитали от десяти до двадцати лет максимум! Ну вот, стали бурить скважины через каждые семьсот футов [прибл. 200 м], и рвать.

— Рвать?

— Гидроразрыв пласта. Закачивали в скважины смесь песка с водой под большим давлением. Я тогда только получил доктора[38] и начал трудиться в «Бёртоне»[39] – как раз над технологиями гидроразрыва. Как конкретно технология работает – неважно, ты смотри стратегически. Так вот, к две тысячи двенадцатому набурили скважин столько, цена газа в Америке упала почти до нуля. Два-три бакса за тысячу футов[40]. Пива налить?

Марк провёл ладонью над кружкой, показывая, что хватит, — Так нельзя считать, Фред. В двенадцатом году, доллар был куда сильнее.

— Если хочешь до последнего цента, умножай на коэффициент инфляции за двадцать лет. В сегодняшних долларах, будет триста или пятьсот баксов за тысячу футов. Всё равно дёшево! Ты опять размениваешься на частности, Марк. Я тебе о стратегии, а ты мне – о ценах. Если вкратце, природный газ стал дешёвым, и нефтегазовая индустрия – схлопнулась. К две тысячи пятнадцатому – всех нефтяников уволили.

— Кое-кто говорит, от увольнений и начался Обвал.

— Увольнения – следствие, а не причина. Просто «сланцевого газа» хватило ровно на двадцать лет. Точно как геологи предсказали. Про «газовые трущобы» в курсе?

— Где бедняки строят лачуги вокруг отслуживших газовых скважин? Пожар ещё большой в прошлом году, и куча трупов – по TV показывали?

— Точно. Скважина в сланцах работает года три-четыре, и всё – конец. То есть, не совсем конец: остаточный газ булькает ещё много лет, но по мелочи. Вот в трущобах и используют, что осталось. А вокруг трущоб – выращивают овощи. Одна проблема: воды годной нет. Всю воду истратили на гидроразрывы и загрязнили химикатами по самое нихочу.

— Выходит, «Программа энергетической независимости США» накрылась медным тазом?

— Считай – накрылась. И все остальные программы – тоже, оттого что основывались на политических речах, а не на физике. «Нефтяные пески» в Канаде. Весь штат Альберта – как лунные кратеры! Даже хуже, чем в «газовых трущобах», старик. А этанол! Ты помнишь, Буш-младший подписал программу этого идиотского этанола в две тысячи седьмом?

— Этанол подмешивали в бензин?

— Ну да! Миллионы акров засеивали каждый год, и делали из кукурузы чёртов этанол. Испортили столько отличной земли. Будто учёные и инженеры сразу не сказали всем, что и «нефтяные пески», и этанол для бензина – вообще не природное топливо, а всего лишь «усилитель»!

— «Усилитель»? В каком смысле?

— В самом прямом. Ты берёшь баррель [прибл. 159 литров] нефти и делаешь из неё бензин. Или дизтопливо, неважно. Пашешь на этом бензине землю, сеешь кукурузу. Потом берёшь шесть тысяч футов[41] природного газа и делаешь из газа химические удобрения. Тебе ведь понадобятся удобрения? Шесть тысяч кубических футов газа –равняется одному баррелю нефти, если считать по энергии. Осенью собираешь урожай. И делаешь из собранного две целых, три десятых барреля этанола. Что ты сделал?

— Что я сделал?

— Ты усилил своё топливо: баррель нефти и баррель-эквивалент газа. Из двух баррелей получилось – два и три десятых. В чистом доходе – всего пятнадцать процентов! Не считая твоего солёного пота и всего ущерба, ты нанёс природе своим трактором. Пятнадцать процентов, Марк! И за эти пятнадцать процентов мы медленно гробили наши поля? С «нефтяными песками» – примерно такая же история. Вложив один баррель хорошей нефти и один баррель-эквивалент природного газа, получаем три с половиной барреля тяжёлой, щелочной, отвратительной жижи, которую и нефтью-то можно назвать только с натяжкой. И лунный ландшафт заместо леса – в придачу.

— Я так понял, «усилитель» – когда надо вложить в процесс настоящую нефть, чтобы получить немножко больше эрзац-нефти?

— Точно так! Это же элементарная химия. Закон Сохранения Вещества и Энергии! Уже после Обвала, некоторые дураки-фермеры попробовали сэкономить на химических удобрениях. Начали калечить землю быстрее. Ты знаешь, что вышло.

— «Мёртвая Земля» в Айове?

— Ага. И такие же пустыни, только поменьше – во всех других штатах.

— Значит, ты считаешь, из Обвала США уже не выберется?

— Считаю! Процесс начался ещё до Обвала. Родина корпорации «Дженерал Моторс»: Флинт, штат Мичиган. Вероятно, первый город, который начали сознательно приземлять в «Нулевой Год». Автомобильная промышленность ушла, а город с населением сто двадцать тысяч – поставили на автопилот. Дальше: Детройт. То же самое. И все богом забытые городки в «Поясе Ржавчины»[42]… Или вспомним ураган «Катрина», в две тыщи пятом. Новый Орлеан так никогда полностью и не восстановили. Американская экономика потихоньку разваливалась, а у Правительства – и выбора-то не было, кроме как говорить всем: ситуация – улучшается. Начали посылать солдатиков по всему миру – воевать за остатки нефти. Хочешь пример? Но не злись, что перехожу на личности.

— Выкладывай раз начал. Я уже достаточно пива выпил, чтобы принимать что-либо близко к сердцу.

— В Венесуэле ещё осталось немного нефти. Президент США находит повод, и отправляет туда твоего Билли.

— Уильяму не нравится, когда его зовут «Билли».

— Пусть будет «Уильям». Отправлен защищать свободу и демократию. Твой сын честно обменял обе руки на сотню-другую баррелей нефти, вот и всё. Он же до армии собирался в медицинский, так?

— Да, собирался, — подтвердил Марк. Его немного передёрнуло. Эту тему в семье предпочитали не трогать, — Не всё в жизни выходит по-плану, знаешь ли…

— Оттого у нас полным-полно сборщиков пожертвований «Пути Спасения» и не хватает врачей… Но вернёмся к нашим баррелям нефти. Увы, приходится согласиться: Уильям заплатил увечьем за несколько сотен баррелей нефти. Нефть привезут в Соединённые Штаты, сделают бензин. Несколько процентов отстегнут вам в Полицию, пожарным, спасателям, и так далее. Опять же, президентскому самолёту надо на чём-то летать. Остальное куда? Правильно: твой Майк и мой Арне зальют горючее в бак бронетранспортёра – и отправятся защищать свободу и демократию где-нибудь ещё. Где у нас нефть осталась? Вот туда и отправятся! Такая весёленькая карусель: война за возможность воевать дальше, за возможность воевать дальше. Ad infinitum[43]… Вот только ли есть у нас альтернатива этим войнам?

— Ну?

— Допустим, мы можем вернуть солдат домой. Остановить войны. Закрыть границы. Ан нет! В этом случае, «Нулевой Год» в Америке произойдёт не постепенно, а моментально. Вместо того, чтобы стрелять людей в отдалённых странах и тащить их ресурсы в США, мы начнём убивать своих. В глотки вцепимся, и душить друг друга будем. За ту последнюю бочку нефти, что у нас осталась…

— Как-то у тебя грустно всё получается, Фред, — кивнул Марк, — Но ты, похоже, прав. Хватит о политике, мы и так засиделись. Вечеринку парням устроим завтра?

— Ещё спрашиваешь? И спасибо за моего нового главного технолога…

Вернувшись домой, прямо с порога Майк заглянул в пролёт лестницы и крикнул, — Сэмми, какого чёрта ты там сидишь?

— Заткнись, Микки, — отозвалась Саманта из комнаты девочек на втором этаже, — мы тут пытаемся делать уроки.

После Обвала про отдельные комнаты для детей пришлось забыть. Саманта и Памела занимали первую детскую спальню, а Майк и Патрик – вторую. В третьей – поселились Уильям с Клэрис с сыном, а спальню для гостей – выделили переселившемуся к дочери Дэйвиду-старшему. По субботам до ужина, трое младших детей делали домашние задания.

— Спускайся сюда, Сэмми, у нас новости, — продолжал кричать Майк.

— Позже, Микки. Мне надо закончить по НиТ. Сдавать в понедельник!

— По «Науке и Технологиям»? Тогда, тебе вдвойне полезно услышать нашу новость! Кроме шуток, оставь тетрадки и иди сюда!

На лестнице раздался топот босых ног, и Саманта появилась в гостиной, — Что за новость?

Она ещё была наполовину уверена, это очередная шутка Майка. Братец-лис любил разыгрывать младших по любому поводу.

— Твоё задание по НиТ заменили практической работой! Мы тебя продали со всеми потрохами. На Кучу, к мистеру Штольцу!

Чёрт возьми, подумал Марк. Как Майк догадался, я именно «продал» Саманту на Кучу? Очень вовремя и со всеми потрохами?

— Ты не шутишь? — спросила Саманта.

— Ты завтра идёшь со мной на завод. Я покажу, как всё устроено, и научу рассчитывать загрузку для бомбы. А сегодня, – дам тебе мой секретный блокнот, начинай разбираться. Будет тебе и Наука, и Технология!

Нет, это всего лишь паранойя, расслабился Марк. Ни о чём таком Майк не догадался. — Я напишу записку в школьный офис, Памела отнесёт в понедельник утром.

— Вы что, всё решили без меня? — закричала Мэри с кухни, — Я же вам сказала: через мой труп!

— Ничего ещё не решили, дорогая, — попытался разрядить обстановку Марк, — Штольцу надо помочь – у него же три работника в армию уходят. Саманта поработает на Куче недельку-другую, а там посмотрим.

Именно так: «а там посмотрим». Через недельку-другую «Мясник» опять кого-то убьёт. Марка выпнут из ФБР, и Саманта окажется единственным работником в семье. Не считая Уильяма с долбаным ведёрком и «социальным оптимумом».

— Мне не нравится эта затея! — Мэри вошла в гостиную, как саблей размахивая разливательной ложкой.

— Угомонись, дорогая. Мы всё хорошо обсудили со Штольцем. Это единственно разумное, что можно сделать в сложившихся обстоятельствах.

Ничего себе: «сложившиеся обстоятельства»! Но не Марк же их сложил! Это генералы в Пентагоне и клоуны в вашингтонской штаб-квартире ФБР так сложили, ни хрена не сделаешь, хоть расшибись.