История ансамбля "Битлз"

ЗАХВАТНИЧЕСКИЕ ПЛАНЫ

Замысел Джона Леннона — завоевать Америку, а с нею и весь мир — можно считать первым в истории планом поп-музыкального империализма. Спустя многие годы после его осуществления он не поражает своей грандиозностью и дерзостью. Но тогда!

Богатая, молодая Америка, а не старая, пуританская и консервативная Англия, задавала тон в молодежной моде и музыке. Рок-н-ролл безраздельно принадлежал американцам, как статуя Свободы, небоскребы или Микки-Маус. Ни один европейский ансамбль или солист не смог стать там всевластным победителем. Всех считали лишь жалким подражанием американским музыкантам. Что касается Англии, то, по мнению американских бизнесменов от искусства, она должна была заниматься тем, в чем лучше разбирается,— виски, шерстью для свитеров и Шекспиром. Правда, в 1956 году они позволили английскому королю скиффла Лонни Донегану попасть в первую десятку американского списка популярности. И это было все. Даже знаменитый в Англии Клифф Ричард не смог подняться за океаном выше 14 места и был удостоен только одной-единственной гастрольной поездки в США.

Идея завоевания Америки казалась бы абсурдной любому здравомыслящему англичанину, но не Джону Лен-нону. И он и Брайан Эпштейн знали, что о «Битлз» в Америке никто не слышал. Но они также знали, что американский рок переживает тяжелый кризис. Давнишние кумиры, которыми битлзы восхищались в юности, стали достоянием истории. А новомодные «Бич бойз» или певцы из Детройта не удовлетворяли поклонников рок-н-ролла. Коммерческий ум Джона подсказывал ему, что американцы ждут чего-то нового.

Брайан Эпштейн разработал грандиозный план вторжения «Битлз» в Америку и 5 ноября 1963 года, сразу после триумфального концерта группы в королевском шоу, отправился за океан. Нужно было обеспечивать рекламу своим подопечным. Заодно он мечтал побывать в бродвей-ских театрах.

Джордж Мартин не был настроен столь оптимистично. Он знал, что американцев завоевать непросто. Еще в начале года он вел переговоры с американскими фирмами грамзаписи относительно издания пластинок «Битлз». Первая фирма, с которой ему пришлось иметь дело, была «Кэпитл рекордз». Мартин предложил ей выпустить «Please, Please Me» — по его мнению, лучшую из тех, которые он сделал. Но «Кэпитл» прислала отказ с мотивировкой: «Битлз» в Америке не будут пользоваться успехом, и издание их пластинок ничего не даст рынку. Такой же приговор вынесли и другие фирмы, в которые стучался Мартин. В конце концов ему удалось заключить контракт с маленькой чикагской компанией «Ви джей», которая и издала «Please, Please Me» в феврале 1963 года.

Когда Мартин рискнул вторично обратиться к «Кэпитл» с просьбой выпустить «From Me То You», он опять получил отказ. Пластинку выпустила та же «Ви джей» в мае 1963 года. Но ни первая, ни вторая пластинки не вошли даже в первую сотню американского списка популярности. То же произошло и с «She Loves You», которая была выпущена небольшой нью-йоркской фирмой «Сван». Пластинка поступила в продажу в сентябре 1963 года и заняла только 69-е место в хит-параде.

Положение было не из лучших. План завоевания Америки проваливался. Эпштейн метался в поисках выхода. Помог издатель Дик Джеймс, организовав встречу Брайана с директором «Кэпитл», которая завершилась подписанием договора на издание сингла «I Want То Hold Your Hand». Он вышел 13 января 1964 года и сначала занял 83-е место. Но песня вдруг понравилась американцам, может быть, потому, что была написана как пародия на госпелы (Стиль религиозного песнопения американских негров), и к началу февраля пластинка вышла на первое место. Стали пользоваться успехом и все остальные синглы «Битлз»: «I Saw Her Standing There» заняла 14-ю позицию, «From Me To You» — 58-ю, «Roll Over Beethoven» — 79-ю, «My B6nnie» — 42-ю.

В декабре Эпштейн подписал контракт с «Кэпитл» на издание всех пластинок группы, а 20 января эта поначалу несговорчивая фирма выпустила первый американский альбом «Meet The Beatles» — аналог английского «With The Beatles» (Принято переводить «Встреча с „Битлз"», хотя правильнее было бы «Познакомьтесь с „Битлз"»). В феврале он занял 92-е место в первой сотне списка популярности.

Окрыленная успехом «Кэпитл» пожертвовала 50 тысяч долларов на рекламную кампанию «Битлз» перед их приездом. По тогдашним меркам это была весьма внушительная сумма.

Брайан торжествовал первую победу. Теперь предстояли переговоры с Эдом Салливаном — ведущим телевизионной музыкальной программы США. Эпштейн волновался. Он не знал, что всесильный Эд сам уже интересовался «Битлз» с тех пор, как однажды наблюдал весь ажиотаж вокруг них в лондонском аэропорту. Этот редко улыбавшийся человек средних лет с тяжелым подбородком, хриплым голосом и мрачным взглядом начал свой путь в бизнес спортивным журналистом и имел нюх на сенсации. Он благосклонно отнесся к просьбе молодого менеджера включить группу из Англии в программу его передач и предложил, к немалому удивлению Брайана, целых два шоу, назначив их на 9 и 16 февраля 1964 года. Кроме того, Салливан хотел, чтобы группа записала несколько песен на пленку для последующих программ. Он предложил 3500 долларов за выступления и еще 3000 за запись песен. Брайан не знал тогда, что это был самый низкий гонорар поп-певцам, а если бы и знал, то не показал бы виду. Надо было принимать любые условия.

Еще тогда, когда Брайан собирался в Америку, в его лондонскую контору позвонил некий Сид Бернстайн. Эп-штейна в это время там не было, и незнакомец говорил с секретаршей. Он представился промоутером и коммерческим посредником «Дженерал артистс корпорейшн» и предложил заключить контракт с «Битлз» на выступление в нью-йоркском «Карнеги-холле». Брайан знал, что «Дженерал артистс» — самое крупное театральное агентство в США, и посчитал звонок милой шуткой. Теперь, в Америке, он вспомнил о Сиде Бернстайне и решил с ним встретиться.

Сид рассказал, каким образом он узнал о существовании «Битлз». Он был слушателем вечерних курсов по программе «Цивилизация» в новой манхаттанской школе социальных исследований, где, в частности, занимался прогнозированием общественных процессов. Просматривая английские газеты, в одной из них он натолкнулся на статью о знаменитых музыкантах из Ливерпуля. Группа заинтересовала Сида, он стал собирать о ней информацию и подсчитал, что именно она может иметь успех на американской сцене. «Да, но как же „Карнеги-холл"? — спросил Брайан Эпштейн.— Ведь там не разрешают выступать поп-группам». Сид объяснил, что помог забавный случай. Когда он заказывал этот зал, с ним по телефону разговаривала сотрудница — явно не-американка. Она не разобрала быстрой речи Бернстайна и поняла из всей фразы только два слова: «квартет» и «феноменальный», поэтому записала «Битлз» как «феноменальный струнный квартет из Лондона». Конечно, формально это был обман, но таков уж шоу-бизнес. Кроме того, по мнению Сида, такая реклама предвосхищала будущий приговор ливерпульцам со стороны музыкальных критиков и искусствоведов. Гонорар, который он предложил битлзам, был баснословным — 6500 долларов за два концерта. Таких сумм битлзы не получали даже на родине.

Итак, выступления по американскому телевидению, концерты в одном из лучших залов Нью-Йорка, издание пластинок престижной фирмой. Кажется, все было в порядке. Но Брайан не унимался. Он продолжал поиски контактов с деловыми людьми, считая, что необходимо обеспечить общественное мнение к приезду группы. Брайан организовал несколько брифингов с журналистами и комментаторами радио и телевидения, потом дал щедрый банкет, пригласив туда и диск-жокеев. В результате ему самому предложили выступить по американскому телевидению и рассказать о «Битлз». В его речи были, в частности, такие слова: «Они потрясающие музыканты, у них необыкновенно оригинальный стиль исполнения. Они оказывают гигантское влияние на публику. Их бит равен по силе рок-н-роллу, но они не просто грохочут. У них великолепная музыка и красивые мелодии. Сами они не фальшивы. Они искренни, полны жизни, юмора и чрезвычайно привлекательны внешне».

И машина заработала. К февралю все радиостанции Америки передавали песни «Битлз», прилавки магазинов непрерывно пополнялись их пластинками, по телевизору показывали отрывки из английских шоу с участием «великолепной четверки», все газеты помещали фотографии музыкантов; в витринах магазинов, на стенах домов, на телефонных будках были расклеены рекламы и афиши, возвещавшие о приезде знаменитой английской рок-группы.

Справедливости ради стоит еще раз подчеркнуть, что американская музыкальная почва оказалась весьма плодотворной для успеха «Битлз» не только в результате мощной рекламной кампании. Начало 60-х годов было глухим временем для поп-музыки и особенно рок-н-ролла. Наступил вялый плюрализм прежних направлений, во многом приевшихся, отчасти выродившихся или трансформированных и искаженных агрессивной коммерцией. А после разоблачения многочисленных махинаций, связанных с организацией популярности тем или иным бездарным певцам и ансамблям, слава рок-н-ролла совсем померкла, и его волна, достигшая было размеров цунами, превратилась в мертвую зыбь. Американцы действительно ждали чего-то нового.

Музыкальные ожидания наложились и на широкий социальный контекст. Убийство молодого президента США Джона Кеннеди 22 ноября 1963 года вызвало духовное потрясение в стране и породило острейшую необходимость в новых идолах. И, как это бывает, дефицит пророков в своем отечестве понуждал нацию импортировать иноземных властителей дум и душ.

Пока Америка готовилась к приему музыкантов из Англии, Брайан Эпштейн решил закрепить их европейский успех, организовав гастроли во Франции. Эта новая поездка, где «Битлз» ожидал самый большой зал в Париже «Олимпия», радовала.

Гастроли, однако, начались прескверно. Перед выходом из самолета битлзы расправили плечи, прихорошились, нацепили на лица очаровательные улыбки и приготовились поднять руки для приветствий, но... им помахала только стюардесса. В здании аэропорта группу встречали 40 репортеров — и ни одного поклонника.

На первом концерте было еще хуже. Успех выпал на долю любимицы парижан Сильвии Вартан и американца Трини Лопеза, которые выступали с «Битлз» в одной программе. А битлзы допустили тактическую ошибку. Публика ждала рок-н-ролла и шоу, а они пели баллады. И только в самом конце выступления, когда они спели «Twist And Shout», в зале раздалось «Бис!». Но было уже поздно.

На следующий день газеты холодно отметили, что знаменитая ливерпульская четверка не имела никакого успеха у французов. Газета «Франс суар», в частности, писала, что у этих запоздавших на целое поколение «зазу» (Так во Франции называли стиляг послевоенных лет) успеха не могло и быть и что Англия, возможно, и нуждается в той встряске, которую дали эти парни традиционно уравновешенной стране, но парижская аудитория их не воспримет. И хотя «Фигаро» и «Юманите» поместили положительные отзывы, остальной газетный хор углублял яму, в которую этих заезжих знаменитостей предполагала закопать «Франс суар».

И Брайан Эпштейн в полном блеске развернул свой талант бизнесмена и организатора. Вместе со своим помощником и пресс-агентом группы Дереком Тэйлором он устроил несколько обедов и ужинов с дорогими винами и изысканными закусками для антрепренеров и репортеров светской хроники, представив им битлзов во всем блеске их остроумия и очарования, дал рекламу на радио и телевидении, снабдил бесплатными билетами немногочисленных поклонников группы. И... Париж пал. К концу гастролей билеты на концерты группы достать было невозможно, а «Олимпию» окружала толпа восторженной молодежи и сотня жандармов.

Брайан считал, что теперь настало время штурмовать Америку. Но «Битлз» потеряли первоначальный энтузиазм. Париж их кое-чему научил. Тем не менее контракт был заключен и нужно было ехать.

Как их там встретят? Они волновались. Пол Маккартни твердил: «У них там есть все. Что можем дать им мы?» Конечно, битлзы рисковали, хотя летели не с пустыми руками: их творческий багаж весил уже немало. И все же полной уверенности в успехе не было даже у Джона.

В это время английские агенты по организации гастролей битлзов в Америке делали все возможное, чтобы обеспечить им триумфальный приезд. Один из них, не надеясь особенно на американских промоутеров и антрепренеров, снял две радиостанции, и они в течение нескольких часов регулярно, через каждые 15 минут, сообщали, что каждый, кто явится в аэропорт встречать английских музыкантов, получит бесплатно футболку с портретами группы и специальный «Набор „Битлз"», подготовленный компанией «Кэпитл рекордз». В наборе были парик а ля «Битлз», фотокарточка с автографами и значок с надписью «Я люблю „Битлз"».

ОТКРЫТИЕ АМЕРИКИ

7 февраля 1964 года битлзы впервые отправлялись за океан. В лондонском аэропорту Хитроу их провожала тысяча поклонников. Четверо музыкантов, Синтия Леннон, Брайан Эпштейн, Нил Аспинол, Мал Эванс, Дерек Тэйлор, множество журналистов, в том числе Морин Клив из лондонской «Ивнинг стандард» и Джордж Харрисон из «Ливерпульского эхо», заполнили салоны самолета американской авиакомпании «Пан-Америкэн». Тут же был фотограф Дезо Хоффман.

Брайана осаждали бизнесмены, желающие заполучить клеймо «Битлз» на свои товары. Они надеялись, что на высоте 30 тысяч футов он будет сговорчивее.

В самолете летел еще один человек, который впоследствии сыграл определенную роль в творческой жизни группы. Это был двадцатидвухлетний американский продюсер, миллионер и выдающаяся фигура в мире рок-н-ролла, мастер искусства оркестровки и создатель так называемого «звукового вала» Фил Спектор.

Пол Маккартни накрепко пристегнулся ремнями к креслу и не вставал в течение всего полета. Все, кто был в салоне с музыкантами, помогали им подписывать многочисленные открытки и фотографии, предназначенные для фанатов в качестве сувениров.

Приближение самолета к американскому континенту комментировали по радио: «Сейчас 6 часов 30 минут по битлзовскому времени. Они летят над Атлантическим океаном. Температура 32 градуса по „Битлз"».

Когда самолет приземлился в нью-йоркском аэропорту имени Кеннеди, там собралось невиданное количество подростков. Как сообщали потом журналисты, всего встречающих было 7000 человек. Такого скопища людей битлзы не наблюдали даже на родине. Невообразимый шум заглушал рев моторов. Девушки, юноши, взрослые мужчины и женщины, репортеры, полиция... Молодежь ожидала новых идолов, репортеры — сенсаций, полиция — происшествий. Ожидания сбылись наполовину: происшествий практически не было, но ажиотаж был необыкновенный. Как заявила администрация аэропорта, в Америке еще никого так не встречали — ни президентов, ни королей. Вместе с «Битлз» в самолете прилетел знаменитый эстрадный певец и недавний кумир американцев Эдди Фишер, но его даже не заметили.

Фоторепортеры снимали каждый шаг ливерпульской четверки. Устроители гастролей преподносили всем присутствующим сувениры, подготовленные «Кэпитл рекорде». Получили по «Набору „Битлз"» и сами музыканты, к неописуемому восторгу толпы.

Обязательная пресс-конференция здесь же в аэропорту дала обильную пищу двум сотням журналистов. Битлы почувствовали себя в родной стихии и резвились, как хотели.

Вопрос: Не споете ли для нас?

Джон: Деньги вперед!

Вопрос: Что бы вы хотели пожелать американской молодежи?

Пол: Чтобы они купили побольше пластинок «Битлз».

Вопрос: Вы когда-нибудь стрижетесь?

Джордж: Я это сделал только вчера.

Ринго: Но вы бы видели его позавчера!

Вопрос: Как вы относитесь к организованному в Детройте «Движению за уничтожение „Битлз"»?

Джон: Мы организуем «Движение за уничтожение Детройта».

Вопрос: Что вы думаете о Бетховене?

Ринго: Я его люблю. Особенно его стихи.

Вопрос: Что бы вы хотели увезти домой?

Джон: Небоскреб Рокфеллеровского центра.

Вопрос: Вы действительно участвуете в движении молодежи против старшего поколения?

Джон: Это грязная ложь.

На этой пресс-конференции «Битлз» поразили всех своей манерой держаться. Они совсем не были похожи на звезд рок-н-ролла. Все четверо было спокойными, интеллигентными, остроумными и изысканно вежливыми. Однако поражало в них не только это. Обычно все знаменитости, купаясь в славе и зная свою власть над толпой, кокетничали и заигрывали с поклонниками, стараясь показать, что они, мол, такие же, как все смертные.

Битлзы же все время держали дистанцию. Они были веселы, доброжелательны, но не шли на контакт, оставались непонятными и независимыми. Они как будто замкнулись в своем таинственном мире и никого туда не допускали. Такая позиция мучительно интриговала и притягивала окружающих. Репортеры почувствовали это первыми: да эти парни не так просты, как кажутся на первый взгляд, они не просто звезды, они — суперзвезды, они — сверхчеловеки! Один толковый менеджер сказал: «В них есть гениальность, в этих „Битлз". Они могут погубить всех нас».

Однако это видели не все. Многие считали битлзов просто легкомысленными поп-музыкантами и чуть ли не паяцами. Какой-то репортер на следующий день после пресс-конференции в аэропорту написал: «Остроумие битлзов было заразительным. Все безумно хохотали. Шоу началось уже там, и мальчикам из группы „Битлз" это очень нравилось. Ну и шутники же эти ребята в своих костюмчиках без воротников и со своими челками!»

После встречи с журналистами и репортерами каждому музыканту предоставили отдельный кадиллак с шофером и в сопровождении эскорта полицейских на мотоциклах повезли в одну из самых лучших гостиниц Нью-Йорка «Плаза». Это 18-этажное здание с мраморными колоннами на углу Пятьдесят девятой и Пятой авеню американцы считают островком европейской элегантности (По странному совпадению первое пристанище «Битлз» в Соединенных Штатах Америки находится как раз напротив Центрального парка, неподалеку от «Дакоты» — дома, возле которого был убит Джон Леннон).

В «Плаза» каждому был отведен трехкомнатный номер на двенадцатом этаже. Скоро гостиница стала местом паломничества поклонников и прессы. На улице толпа пела их песню «She Loves You» и «Мы любим вас, битлзы» собственного сочинения.

В вестибюле орды журналистов опять атаковали музыкантов.

Вопрос:

Скажите, Джордж, почему вы не при галстуке?

Джордж:

А почему вы не при шляпе?

Вопрос:

У вас уже есть актриса на главную роль в вашем фильме?

Пол:

Мы хотим пригласить королеву. Она торгуется.

Вопрос:

Когда вы начнете репетировать?

Джон:

Мы не репетируем.

Пол:

Нет, мы, конечно, репетируем.

Джон:

Ну да, мы не репетируем, репетирует Пол.

Вопросы задавали целый день, не давая битлзам ни минуты для отдыха. Даже когда им в номер принесли тарелки с жареными цыплятами, одна женщина-репортер все же вошла к ним и решилась прервать трапезу:

— Извините, что вторгаюсь во время еды, но как вы думаете, что вы будете делать через пять лет?

Взбешенный Джон ответил:

— Если так будет продолжаться, то полагаю, что я все еще буду есть.

Почти весь следующий день битлзы провели в гостинице. Они играли на гитарах, слушали по радио собственные песни и несколько раз смотрели по телевизору свою пресс-конференцию в аэропорту. Вечером решили прогуляться по городу. Джон, Синтия, Ринго и Пол, надев плащи и закрыв головы капюшонами, выскользнули из подъезда гостиницы. Джордж остался в номере: у него болело горло и была температура. За ним ухаживала его сестра Луиза, которая приехала из Сан-Хосе, где жила уже несколько лет с мужем-американцем. Джон и Синтия хотели посидеть где-нибудь в кафе или ресторане. Пол отправился в клуб «Плейбой». Когда все снова собрались в гостинице, оказалось, что исчез Ринго. Началась паника — думали, что его похитили фанаты. Инцидент закончился благополучно: Ринго явился наутро целым и невредимым, но никто так и не узнал, где он пропадал.

9 февраля «Битлз» выступали в телевизионном шоу Эда Салливана. Передачу смотрело 73 миллиона американцев — около 60 процентов всех телезрителей. Перед началом шоу зачитали поздравительную телеграмму от Элвиса Пресли. Во время передачи в Нью-Йорке не было совершено ни одного серьезного правонарушения, не угнано ни одной машины. Подростки не могли оторваться от телеэкранов.

На следующее утро все газеты поместили отзывы о шоу. «Нью-Йорк геральд трибьюн» охарактеризовала битлзов так: «75 процентов рекламы, 20 процентов прически и 5 процентов ритмических похоронных песен». Не лучше писали и другие газеты. Однако молодежь считала иначе. В Америке начиналась битломания.

11 февраля «Битлз» отправились в Вашингтон, где предстояло выступление на арене стадиона «Колизеум». Был снегопад, и битлзы отказались лететь самолетом. Им подали специальный отдельный вагон в стиле английских поездов начала века. На вокзале столицы их встречали 3000 тинэйджеров. Еще 7000 заполнили «Колизеум». Бит-лзы уже давно выступали на стадионах, хотя это было не совсем удобно: часто шел дождь, в аппаратуру попадала вода. Не всегда их могли видеть все зрители.

В «Колизеуме» была вращающаяся сцена, и музыкантов было видно со всех сторон. Фанаты заняли места за пять.часов до начала концерта. «Битлз» вышли на сцену в сопровождении полицейских. Несколько минут сверкали магниевые вспышки — публика увековечивала мгновение. Как всегда, стоял страшный шум. Когда битлзы запели, шум стал еще больше, и их совсем не было слышно. На сцену летели конфеты — Джон когда-то пошутил, что любит сладости, а Харрисон у него все съедает, и теперь зрители компенсировали ему ущерб. Иногда конфеты били, как пули.

Они пробыли на сцене 34 минуты и спели 12 песен. Допев последнюю, побросали инструменты и ринулись со сцены. Полицейские едва сдерживали толпу. Сид Берн-стайн, который устроил этот концерт, ликовал — его прогноз оказался правильным. Брайан Эпштейн плакал.

В артистической Ринго кричал захлебываясь: «Вот это публика! Я мог бы играть для них всю ночь!»

В Вашингтоне битлзам устроили прием в британском посольстве. Правда, было неясно, кто кому оказывает честь: посольство музыкантам или наоборот. Битлзы, во всяком случае, считали, что именно они оказывали честь посольству. При знакомстве произошел пикантный диалог.

— Здравствуйте, Джон,— сказал посол, обращаясь к Джону.

— Я не Джон, я Чарли. А Джон — он,— и Леннон показал на Джорджа.

— Привет, Джон! — обратился посол к Харрисону.

— Я не Джон, я Фрэнк. Джон — он,— ответил Джордж, показывая на Пола Маккартни.

— О боже! — воскликнул посол.— Я все время путаю имена. Моя супруга, вероятно, помнит их лучше.

На приеме солидные пожилые дамы стали выпрашивать автографы, а одна молоденькая гостья попыталась остричь у Ринго прядь волос.

Когда вечер закончился и все стали расходиться, Ринго решил подшутить над послом. Он остановился в дверях и спросил: «Кстати, а чем занимаетесь вы?»

После того как в английских газетах появился подробный отчет о приеме в британском посольстве в Вашингтоне, от посла поступило опровержение. «Битлз» же навсегда зареклись от таких встреч.

12 февраля, в день рождения первого президента страны Авраама Линкольна, состоялся концерт «Битлз» в «Карнеги-холле». На всем пути следования музыкантов из Вашингтона в Нью-Йорк их приветствовали тысячи американцев. Билеты на концерт были распроданы за два часа. Для тех, кому они не достались, решили поставить кресла на сцене. Среди таких «безбилетников» была сама миссис Рокфеллер. В зале с верхних ярусов свисали огромные транспаранты «Битлз навсегда!» и «Мы любим Битлз!». Во время выступления опять был невероятный кавардак: публика вскакивала с мест, бежала к сцене, все кричали, пели вместе с битлзами. Многие рыдали, некоторые девушки теряли сознание. Это был настоящий массовый психоз. Работы хватало не только полицейским, но и медикам. К концу выступления, которое длилось около 30 минут, на сцену полетели конфеты, воздушная кукуруза, мармелад, жевательная резинка. Слой этих даров был по щиколотку музыкантам. От грохота и воплей в зале дрожали портреты Шумана, Бетховена, Равеля.

После концерта повысились акции «Кэпитл рекордз» — заказы на новые пластинки «Битлз» посыпались со всех сторон.

Сами же «Битлз» получили приглашение от боксера Кассиуса Клея (Мохаммеда Али) посетить его спортивный зал на Пятой авеню в Нью-Йорке. Накануне матча на первенство мира с Сони Листоном великий Кассиус позволил себе немного расслабиться. После встречи Кассиус сказал, что битлзы — потрясающие парни, но зато он — самый красивый.

В Америке началась битломания, а ее виновники отправились в Майами, откуда транслировалось второе шоу Эда Салливана. Это шоу смотрела вся Америка. На следующий день в прессе появилось сенсационное сообщение: евангелист Билл Грэм изменил своему обету и смотрел телевизор в субботний день (Христиане, строго соблюдающие воскресенье как церковный праздник, возражают против проведения в этот день спектаклей, спортивных встреч, чтения светских книг и т. п.; воскресенье отождествляется с субботой, о соблюдении которой говорится в одной из библейских заповедей).

Эффект, произведенный ливерпульской четверкой, оказался столь значительным, что в США вслед за Англией его начали исследовать с научных позиций политологи, психологи и социологи. В результате опросов общественного мнения выяснилось, что причины успеха «Битлз» были следующими: оригинальность, привлекательность, свежесть музыки; близость песен чувствам, настроениям и мыслям молодежи; имидж музыкантов, их внешность, мужская притягательность; их противоположность миру взрослых; необходимость для общества иметь идолов.

Конкретно высказывания были примерно одинаковыми у всех опрошенных. Девушка, 16 лет: «Все в этих музыкантах было необычным: бит, мелодия, ритм, секс. Но это был не рок-н-ролл. Рок оглушает. Это было другое». Студент колледжа, 18 лет: «Я не визжал от восторга, но мои глаза наполнялись слезами. В „Битлз" есть живой магнетизм. Я хочу сказать, что они — это мы». Девушка, 17 лет: «Конечно, идолы были всегда. У моих родителей это Фрэнк Синатра и Бенни Гудмен. „Битлз" — наши идолы и останутся такими навсегда». Еще одна девушка, 17 лет: «До сих пор мир музыки принадлежал неграм. Они были самыми лучшими, и мы всегда так тоже считали. Теперь эти четыре белых мальчика стали лучше всех... Наверное, это что-то значит». И, наконец, еще одно высказывание 16-летней девушки: «Битломания укрепила нашу веру, наши взгляды, нашу уверенность не только в нас самих, но и в окружающих нас людях. Мы не требуем многого — у нас и так уже все есть. Мы только защищаем свою битлома-нию. И это естественно. Мы теперь знаем, что жизнь прекрасна. Следующий шаг — убедиться в этом самому».

К 15 февраля альбом «Meet The Beatles» занял ведущее место в хит-параде (Эту позицию он держал 11 недель, потом 25 недель был в числе первых 30-ти, 62 недели — в первой сотне и 71 неделю — в первых 200-х). Уже в первую неделю пребывания ансамбля в Америке альбом был распродан в количестве 750 тысяч экземпляров, а к середине февраля — 1 миллиона 600 тысяч (К середине марта альбом раскупили в количестве 3 миллионов комплектов, к декабрю 1965 года — 4,5 миллионов). «Кэпитл рекордз» начала судебную тяжбу с «Ви джей», стремясь монополизировать выпуск всех пластинок «Битлз». Эта маленькая чикагская фирма становилась грозным соперником. Она выпустила альбом под названием «Introducing The Beatles» («Представляем „Битлз"»), вскоре его переиздала, а через некоторое время переиздала сингл «Please, Please Me».

Популярность «Битлз» в США немедленно приобрела и экономический аспект. Заработала целая отрасль по производству товаров с торговой маркой «Битлз». Эп-штейн отпочковал от своей «NEMS Enterprises» компанию «Seltaeb» (Если читать справа налево, получится «Beatles»), которая контролировала промышленные предприятия, изготовляющие такие товары. В продажу поступало огромное количество галантерейных принадлежностей, тканей, одежды, игрушек, париков, кондитерских изделий, бижутерии с клеймом «Битлз». Джон не возражал против этого. Он считал, что можно продавать все — лишь бы шли деньги. По первоначальному договору «Seltaeb» должна была отдавать «NEMS» 10 процентов своей прибыли. Однако она обманывала Эпштейна и бит-лзов, скрывая львиную долю своих доходов, которые были огромными. Только в 1964 году выпускалось 150 наименований товаров с этикеткой «Битлз» на десятки миллионов долларов.

Один техасский миллионер предложил лично Джону Леннону 3 миллиона за право построить по всей стране битлзовские городки развлечений. Джон было уже согласился, но Эпштейн наложил строжайший запрет на этот проект, назвав его «сделкой дурного тона». Он считал, что битлзы могут заработать гораздо больше, не теряя своего лица. В Америке он платил по 1800 фунтов стерлингов каждому в неделю и предвидел новые гастроли и новые заказы на пластинки.

Сами музыканты не считали, что зарабатывают очень много. Американские же гастроли вообще не оправдали их ожиданий. Антрепренеры, правда, не скупились, однако все их доходы облагались налогами соответственно не американской, а английской системе налогообложения, которая была чрезвычайно жесткой.

22 февраля «Битлз» улетели домой. А в Америке началась переоценка ценностей. Ливерпульцы поломали прежнее недоверие и пренебрежение американцев ко всему, что делалось в английской поп-музыке. Они не только разрушили привычную формулу рок-исполнителей, но проложили дорогу мощному английскому влиянию на американскую поп-культуру и вернули рок-н-ролл на его родину, правда, в новом, измененном виде.

«НОЧЬ ПОСЛЕ ТРУДНОГО ДНЯ»

Эскалация славы «Битлз» на двух континентах вызвала удивительные изменения и в самой Великобритании. Ливерпуль стал главным источником пополнения английской поп-музыки новыми талантами. Ливерпульское «происхождение» оказывалось достаточной рекомендацией для заключения контрактов. По городу шныряли импресарио в поисках ходового музыкального товара. Всеобъемлющая популярность «Битлз», подобно солнечному свету, делала яркими любые группы и любых исполнителей из Мерсисайда. «Ливерпульское звучание», «мерсийский бит» стали обозначать новое направление в рок-музыке середины 60-х годов, начатое битлзами, эти термины вошли в музыкальные справочники и страноведческие словари.

Брайан Эпштейн и Джордж Мартин поддерживали и пропагандировали «мерсийское звучание». Они широко развернулись как продюсеры и коммерсанты, взяв под свой контроль все примечательные группы из Ливерпуля: «Роури Сторм энд Харрикейнз», «Джерри энд Пейсмейкерз», «Билли Крамер энд Дакотаз», «Формоуст», Силла Блейк — вот лишь неполный список исполнителей, теперь зависящих от Брайана.

Особое значение в распространении английского влияния на молодежную культуру во всем мире приобрел Лондон. В середине 60-х годов он стал главным центром музыкальной жизни Великобритании и определял направления и приоритеты в поп-музыке. Более того, Лондон стал законодателем мод и ценностей в молодежной субкультуре. Пресса рекламировала его как город ультрасовременных молодых людей, модных магазинов, бистро, квази-викторианских старинных безделушек, экзотических красок, нонконформистских мнений, возбуждающих звуков. Его назвали «веселящимся Лондоном» (Swinging London). Для многих людей в самой Англии и в других странах он стал причудливым сочетанием Мекки и Вавилона. Сюда устремлялись толпы туристов со всего света. Они ехали увидеть страну «Битлз», но обнаруживали еще много другого, особенно в фешенебельных кварталах Сохо, Челси, на Карнаби-стрит и на Кингс-роуд (Районы и улицы в Лондоне, где сосредоточены рестораны, ночные клубы, казино, стрип-клубы, студии художников, молодежные модные магазины и т. п).

Всюду царил дух «Битлз», и прежде всего — в музыке, где появилось целое поколение выдающихся ансамблей, воодушевленных знаменитой четверкой ливерпульцев. Это были «Роллинг стоунз», «Кинкс», «Ярдбердз», «Ху», «Му-ди блюз», «Энималз», «Крим» и многие другие.

Возвращение «Битлз» из Америки домой вызвало привычную уже шумиху. Премьер-министр сэр Алек Дуглас Хьюм объявил их главной статьей британского экспорта и важным фактором внешнеторгового баланса. Огромные налоги, взимаемые с сумм, которые «Битлз» получали за рубежом, существенно пополнили казну страны. Лейбористская оппозиция устами своего лидера Гарольда Вильсона назвала «Битлз» секретным оружием консерваторов, с помощью которого они завоевывают массовые симпатии. Поклонниками ливерпульцев стала и вся королевская семья: муж королевы был подписчиком на их пластинки, принцесса Маргарита не пропускала ни одного концерта группы, благосклонно относилась к «Битлз» и королева-мать.

9 октября Джон Леннон отпраздновал свой день рождения. Ему исполнилось 24 года. Весь дом был завален подарками и письмами. От одних только девушек в эти годы приходило по 12 тысяч писем в сутки. Джон шутил: «Самое главное — это то, что я на все отвечаю». Газеты освещали этот день как историческое событие, поклонники и поклонницы устроили демонстрацию и карнавал. Эпштейн забеспокоился не только за Джона, но и за остальных битлзов — не надломилась бы их психика от такого гигантского количества славы и обожателей, не пропала бы трезвость самооценки.

Но битлзы выстояли. Джон принимал все, что происходило вокруг них, спокойно, как будто он это предвидел уже давно. Он все время подчеркивал, что никак не изменился. Он говорил Питу Шоттону: «Человек не может измениться, несмотря на всю эту славу и деньги. Я делаю все, как другие люди: встаю утром, умываюсь, бреюсь, даже пользуюсь туалетом, но все почему-то думают, что мы этого не делаем». Но так Джон мог говорить с Питом — близким человеком. С другими людьми и он и вся четверка вели себя иначе, подчеркивая, что они действительно особенные.

«Битлз» лучше нас знали все пружины и слагаемые своего успеха, в том числе и тайные, ушедшие в неведомое вместе с Брайаном Эпштейном. Они неплохо понимали психологию поклонников и не обольщались надеждами на вечную славу. Все четверо с определенной долей юмора относились к своему новому положению мировых знаменитостей, подшучивая друг над другом. Джон посмеивался: «Когда я чувствую, что у меня от всего этого начинает распухать голова, я смотрю на Ринго, и тогда мне становится ясно, что мы не супермены».

То, что у битлзов не закружилась голова, видно по их неутомимой работе. Вернувшись из Америки, они сразу же приступили к делу. Нужно было завершить запись двух песен для нового сингла и начать съемки фильма, контракт на который был подписан еще в октябре минувшего года. Первая песня «Can't Buy Me Love» («Любовь не купишь». Переводят также: «Любовь нельзя купить») была записана еще во время гастролей в Париже в студии Маркони. Однако Джордж решил переписать свою партию на новой двенадцатиструнной гитаре «Риккенбеккер». Для второй песни «You Can't Do That» («Ты не можешь этого сделать») в Париже успели записать только аккомпанемент и теперь писали голоса.

Такой способ записи по партиям Джордж Мартин называл «методом слоеного пирога». Он делал отдельные дорожки для разных инструментов или писал по стадиям — сначала бас, потом барабан. После того как инструменты, задающие ритм, были записаны, Мартин вводил солирующие, а потом, сбалансировав все, вводил певцов, затем делал эхо и выравнивал частотный спектр. Он без конца совершенствовал технику, пользовался аппаратурой сдвоенной записи, проделывал тонкую работу по вынесению на уровень фона того, что записывал на передний план. Он резал ленту на сотни кусков, делая дубли до тех пор, пока не был удовлетворен звучанием. Дубли откладывал для последующей редакции при монтаже. Чтобы сохранить атмосферу «живого» концерта, он создавал соответствующий фон, например шумы в зрительном зале.

Джордж Мартин считался одним из лучших режиссеров звукозаписи в Англии. Проработав 15 лет в EMI, он записал многих певцов и инструменталистов, среди которых были такие звезды, как Джуди Гарланд и Томми Стил. «Битлз» Мартину нравились. Он говорил о них: «Они всегда точно знали, чего хотели, хотя по неведению часто не понимали, что многое из того, что они хотели, невозможно было сделать. Но интуиция у них была колоссальная. Они во многом опережали время». «Битлз» тоже в то время очень нуждались в Мартине. Благодаря ему музыка на их пластинках звучала так, что ее невозможно было повторить при «живом» исполнении, а синглы и альбомы, которые он делал, всегда занимали первые места в английских списках.

Работая очень много с битлзами, Мартин, однако, не имел от этого доходов. В 1964 году его заработок был 3000 фунтов, но эту сумму он получал и до того, как стал записывать битлзов. В своей книге «Все, что тебе нужно,— это уши» Мартин пишет: «Я не имел никакой прибыли от успехов „Битлз". Я получал зарплату по контракту с EMI. Благодаря тому, что я не делил с ними их огромных гонораров, я всегда был свободен в суждениях».

В 1964 году благодаря Джорджу Мартину доходы фирмы поднялись на небывалую высоту. В 1965 году Мартин уйдет из EMI, создаст свою собственную студию грамзаписи, однако будет продолжать делать пластинки битлзов, заключая для этого временные контракты со своей прежней фирмой.

Сингл «Can't Buy Me Love» / «You Can't Do That» вышел 20 марта 1964 года, сразу занял первое место и продержал его четыре недели. В мае песню «Can't Buy Me Love» спела Элла Фицджеральд, что было большой честью для битлзов.

В марте битлзы одновременно с работой над синглом начали обдумывать сценарий своего первого фильма. Сначала решили написать его сами, но потом все же пригласили профессионала — ливерпульца Алана Оуэна, телевизионные постановки которого им очень нравились. Режиссером стал Ричард Лестер. Оуэн предложил показать два дня из жизни самих битлзов: репетиции, выступления, отдых, разные дурачества. Лестер решил снять группу в гастрольной поездке по Англии, начав с того момента, как они садятся в поезд, и закончив кадрами выступления на сцене. На этом и остановились. Первоначальное название было «Йе-йе-йе» («Да, да, да» — от англ. yeah). Этот ритуальный рефрен многих песен, начиная с «Please, Please Me», стал уже как бы позывными «Битлз» и очень подходил для названия первого фильма. Однако по предложению Ринго уже во время съемок фильм был назван «A Hard Day's Night» (Принято переводить «Ночь после трудного дня». Также возможен перевод «Вечер трудного дня»).

Работа шла быстро. Ричард Лестер торопился — не упала бы популярность битлзов. Торопился и Эпштейн, понимавший, что для сохранения имиджа нужно все время о себе напоминать. Битлзы в фильме были сами собой: Джон — остроумным, ядовитым и резким, Джордж — молчаливым и мрачноватым, Пол — милым и элегантным, Ринго — простым и добродушным. По сюжету они вместе со своими инструментами и «дорожными менеджерами» садились в поезд на лондонском вокзале Паддингтон, позировали фотографам, давали интервью, репетировали, делали запись в студии. Заканчивался фильм концертом. Но музыка звучала с самого начала почти в каждом кадре. Семь песен было новых, остальные — из прежнего репертуара. Съемки продолжались всего 6 недель. Картина получилась веселая, забавная, но гораздо серьезнее, чем предполагали первоначально. Она стала остроумной сатирой на битломанию.

Премьера состоялась 6 июля 1964 года в лондонском кинотеатре «Павильон». Перед зданием выстроился парад лимузинов: сюда приехали принцесса Маргарита и ее муж лорд Сноудон, сами битлзы, местная знать. Кругом дежурили полицейские. Отзывы о фильме были разные, но в основном положительные; особенно хвалили работу оператора. По мнению самого Леннона, фильм мог бы быть лучше.

Второй показ должен был состояться в зале городской ратуши в Ливерпуле. Битлзы очень нервничали. Они больше всего ценили мнение своих земляков. Как их встретят в родном городе?

Все страхи развеялись, как только самолет приземлился в ливерпульском аэропорту. Казалось, их вышел встречать весь город. Старые поклонники знаменитой теперь четверки: завсегдатаи «Каверн-клаба», члены клуба фанатов «Битлз», друзья, молодежь, пожилые люди, штатские, военные, священники, городские власти — все выстроились вдоль улиц. Когда показался лимузин, окруженный эскортом мотоциклистов, люди стали скандировать имена Джона, Джорджа, Пола, Ринго и размахивать флагами. Многие плакали.

«Битлз» были растроганы. Они вспомнили детство, трудный путь к эстраде. Пол в толпе разглядел лицо своего учителя из Ливерпульского института мистера Дурбана, который когда-то хотел видеть Пола своим коллегой. Среди встречавших был и старый друг, бывший исполнитель на стиральной доске, а теперь полицейский — Пит Шоттон. Первым его заметил Ринго. Остальные знаменитости запрыгали на сиденьях лимузина и стали махать Питу. Джон улизнул во время церемонии встречи, чтобы позвонить старому другу. Они договорились встретиться в доме Мими и просидели потом всю ночь. Узнав, что дела Пита идут неважно, Джон сказал, чтобы Пит нашел работу по душе, а деньгами он его будет обеспечивать, пока все не наладится. Джону было хорошо дома, с Питом и Мими. Он даже забыл о назначенной утром встрече на радио в Манчестере. «Ну и получу же я за это по шее от Брайана!» — смеялся он.

В Ливерпуле фильм был встречен блестяще. После сеанса «Битлз» вместе с мэром города вышли на балкон ратуши, а на площади внизу собрался весь город. На следующий день ливерпульские газеты похвалили битлзов как актеров и фильм в целом, а также отметили, что он сделан в духе «новой волны» французского кинематографа.

Да, в этом году «Битлз» покорили мир. Но что они могли сами видеть из окон поездов, самолетов, лимузинов? Проезжая по разным городам, они часто не представляли, где находятся. У них была напряженная, трудная жизнь: бесконечные поездки, концерты, записи в студии. Может быть, поэтому в некоторых кадрах первого фильма ребята выглядят такими усталыми. А ведь они были еще совсем молодыми: Джону и Ринго исполнилось 24 года, Полу — 22, Джорджу — 21 год.

К августу вышел третий долгоиграющий альбом под названием «A Hard Day's Night». Этот альбом содержит исключительно музыку Леннона и Маккартни. (В предыдущих и во всех последующих хотя бы одна песня принадлежит Харрисону, а два раза в альбомах были помещены песни Ринго Старра).

На стороне «А» семь новых песен, написанных специально для фильма. Название первой повторяет название альбома. В фильме под нее идут титры. Начинается она с мощного аккорда, затем начинает петь Джон (У «Битлз» было принято, чтобы партию соло-вокала исполнял автор песни). Он поет один, хотя слышатся два голоса. В середине песни очень красивая инструментальная пауза. Кажется, что звучит клавесин, на самом деле здесь играет на гитаре Харрисон.

Звучание музыки на этой пластинке — результат плодотворного сотрудничества авторов-исполнителей и звукорежиссера. Инструментальная часть партитуры, как всегда, была организована по чисто функциональному принципу, то есть лидер-гитара несла в основном сольную нагрузку, ритм-гитара вела гармонический комплекс, бас-гитара исполняла функциональный или мелодизированный бас. Ударная установка также имела свою партитуру, свой тембральный расклад и свои функции по мере развертывания музыкальной формы. В этой лаконичной инструментальной части скрывались большие возможности ансамбля. Мартин же расширил эти возможности, используя технику наложения, что в значительной мере увеличило тембровое разнообразие звучания. Эту функциональную основу, сложившуюся еще в самые первые годы работы группы, Мартин разнообразил также привлечением других тембров — фортепиано, деревянных духовых, струнных, различных ударных.

В альбоме «A Hard Day's Night» Мартин широко использовал и технику наложения голосов певцов и инструментов, и введение инструментов и их сочетаний. Так, он сдвоил, а потом строил голос Пола в его балладе «And I Love Her» («И я люблю ее»), сдвоил его же голос в «Can't Buy Me Love», а голос Джона сдвоил в первой песне и в балладе «I'll Be Back» («Я вернусь»). В песне «Can't Buy Me Love» звучит сдвоенная гитара Харрисона. В альбоме звучат разнообразные инструменты и их сочетания. Это и губная гармоника Джона, и новые ударные, такие, как бонги и коровьи колокольчики, и дуэт гитары и фортепиано.

Сами песни разнообразны по жанрам. В альбоме четыре баллады. Первую, «If I Fell» («Если я полюблю»), написал Джон. Он же написал и «I'll Be Back», посвятив ее своей жене Синтии.

Самой большой популярностью пользовалась баллада Пола Маккартни «And I Love Her», которую он написал для своей приятельницы Джейн Эшер. Уже до октября 1972 года эту песню записали 372 раза многие исполнители и ансамбли, в том числе такие певицы и певцы, как Мэри Уэллс, Конни Фрэнсис, Бобби Уомак, и оркестр Каунта Бейси. Это одна из самых ранних баллад Пола. Она красива, лирична и очень интимна.

Одну песню в альбоме поет Джордж Харрисон. Это «I'm Happy Just То Dance With You» («Я счастлив хотя бы потанцевать с тобой»). Ее написал Джон специально для Джорджа.

Тексты песен этого альбома — не просто набор слов к мелодиям. Они рассказывают о сложных психологических переживаниях любящих молодых людей.

Джон Леннон

A HARD DAY'S NICHT (НОЧЬ ПОСЛЕ ТРУДНОГО ДНЯ)

Джон Леннон

IF I FELL (ЕСЛИ Я ПОЛЮБЛЮ)

Пол Маккартни

AND I LOVE HER (И Я ЛЮБЛЮ ЕЕ)

Пол Маккартни

CAN'T BUY ME LOVE (ЛЮБОВЬ HE КУПИШЬ)

Еще с октября 1963 года Джон готовил к изданию свою первую книжку, которую назвал «In His Own Write» («Написано им самим»). Это было около ста страниц прозы (в основном эссе), стихов и рисунков, часть которых была сделана еще в школьные годы. 23 марта 1964 года книга увидела свет, без промедления стала бестселлером и получила признание литературных критиков. Леннона сравнивали с Джойсом (Джеймс Джойс — английский писатель, ирландец по происхождению, основатель стиля «поток сознания»), о котором сам он ничего не знал, а книгу — с «Алисой в стране чудес» Льюиса Кэрролла, что Джону очень льстило.

После того как книга получила высокую оценку в прессе, Леннон был приглашен в качестве почетного гостя на литературный ленч в известный книжный магазин Фойлза в Лондоне. В тот день отмечали четырехсотлетие со дня рождения Шекспира. Джона попросили выступить с речью. Но что он мог рассказать писателям? Пару раз фыркнув, он произнес: «Благодарю вас за прием. У вас такие счастливые лица». Хорошо, что на ленче присутствовал Брайан Эпштейн. Он выручил Джона, поблагодарив от его лица присутствующих за внимание и за награду, которую члены фойлзовского фонда вручили автору «In His Own Write».

В это же время Ринго был избран вице-президентом Лидского университета, а всех четырех битлзов увековечили в музее восковых фигур мадам Тюссо.

Однако уже поползли слухи о неизбежном распаде группы. Обозреватель воскресной лондонской газеты «Санди телеграф» писал: «Скоро все они женятся, а шанс, что найдутся четыре сумасшедшие женщины, которые будут похожи друг на друга или будут способны ужиться друг с другом, ничтожно мал». Что ж, и обозреватели консервативных газет бывают провидцами!

ЧЕРЕЗ ВСЕЛЕННУЮ

Летом 1964 года опять предстояли гастроли. Эпштейн, подобно Александру Македонскому, запланировал длительный поход на восток. Сначала была «легкая разминка» в Дании, затем долгий перелет на Тайвань и концерт в Гонконге. Обычно сдержанные китайцы не могли скрыть восторга от музыки ливерпульцев. Забегая вперед, заметим, что всего в 1964 году «Битлз» дали 125 концертов и телевизионных шоу в 10 странах. Самый впечатляющий прием был в Австралии. Уже в аэропорту их встречало 80 тысяч человек, еще около 300 тысяч выстроились на шоссе от аэропорта до центра Сиднея с флагами, цветами и плакатами. Не смолкали одобрительный свист и аплодисменты. То же было и в Новой Зеландии. Успех концертов был предрешен заранее.

В эту поездку Джон взял с собой тетю Мими. В Гонконге ей расчищала путь среди поклонников ее дорогого племянника полиция, а кругом кричали: «Это мама Джона! Мама Джона!» Зрелище толпы в 300 тысяч человек было не для тонких нервов Мими. После гастролей в Новой

Зеландии она прервала свое кругосветное путешествие и вернулась домой в Вултон. Друзьям она рассказала о бестактности новозеландских журналистов. Однажды она сказала одному из них, что Джону в школе плохо давалась математика. И журналист посмел на следующий день воспользоваться доверительной информацией, полученной от тети великого Леннона. В интервью, выходящем прямо в эфир, он задал Джону вопрос: «Как Вы считаете деньги, которые зарабатываете, если у вас плохо с математикой?» И хотя Джон не растерялся и ответил, что он деньги не считает, а взвешивает, Мими сочла весь инцидент крайне неприличным, а поведение журналиста — неджентльменским.

В Дании и в Гонконге вместо заболевшего Ринго, который из-за обострения тонзиллита попал в больницу, с «Битлз» выступал другой ударник — Джимми Николь. Музыкант, до того времени никому не известный, Николь ушел из группы знаменитостью.

После недолгого отдыха дома, во время которого, правда, Джордж, а затем Ринго успели выступить по телевидению, начались новые пятинедельные гастроли по США и Канаде. Страна, которая сошла с ума во время короткого пребывания «Битлз» в феврале, теперь обезумела еще больше. Мгновенно все пять первых мест заняли их пластинки. Фильм «A Hard Day's Night» демонстрировался в 500 кинотеатрах и за первую неделю после выхода на экраны принес доход в 1 миллион 300 тысяч долларов. Сеансы сопровождались такими же стонами и воплями зрителей, как и «живые» выступления группы. «The Beatles Second Album» («Второй альбом „Битлз"»), выпущенный «Кэпитл рекордз» в апреле 1964 года, был продан за один день в количестве 250 тысяч экземпляров. «Юнайтид артистс», имевшая исключительное право на издание музыки к кинофильмам, подготовила альбом «A Hard Day's Night». Заказы на него превысили цифру 1 миллион. К октябрю этого же года альбом был распродан в количестве 2 миллионов экземпляров.

19 августа, когда «Битлз» прибыли в аэропорт Сан-Франциско, где их встречало 10 тысяч битломанов, им пришлось пройти от самолета до входа в здание аэровокзала через специально построенный из железных решеток коридор и в сопровождении полицейских.

Тысячные толпы собирались у подъездов концертных залов, где выступали битлзы. Люди мечтали хотя бы одним глазком посмотреть на ливерпульское чудо. Страшный шум во время выступлений мешал играть и петь. Часто музыкантов вообще не было слышно, но от этого ажиотаж не уменьшался. Однажды Маккартни спросили, как они могут петь в таких условиях. Он ответил: «А мы и не поем. Когда начинается весь этот гвалт, мы только раскрываем рот».

Рой репортеров до и после концертов. Кругом полиция. Фанаты штурмуют двери, карабкаются по стенам залов, отелей, лезут во все щели. Одна девушка, взобравшись по водосточной трубе, проникла в номер Пола Маккартни через окно ванной комнаты. Об этом эпизоде он написал песню, которую так и назвал «She Came In Through The Bathroom Window» («Она проникла через окно ванной комнаты»).

Многие хотели прикоснуться к идолам, оторвать или отрезать на память кусочек одежды, вещей, аппаратуры. «Битлз» становились пленниками своей славы. Появляться на улицах, в ресторанах, в магазинах, даже в холлах гостиниц и отелей в одиночку стало опасным. Только под эскортом полиции, только в лимузинах, нередко из отеля на стадион, где выступали,— в вертолете. Свободное время приходилось проводить в номерах, развлекаясь телевизором и игрой в карты. Такая жизнь начинала надоедать. Все четверо жаловались на скуку и усталость.

В этот раз битлзы гастролировали в 24 городах Канады и США, бороздя воздушное пространство в собственном роскошном самолете «Локхид-электра» и делая за день перелеты в 600 километров. Они провели в воздухе 60 часов, проделали путь в 22441 милю, дали 31 концерт. Они иногда не знали, где находятся: в Джексонвилле или Балтиморе, в Денвере или Цинциннати, в Детройте или Атлантик-сити. Везде были мэры, сенаторы, кинозвезды и море рыдающих лиц. Возле сцены ставили инвалидные колясочки с больными детьми — считали, что случится чудо, если дети дотронутся до битлзов.

В Далласе фанаты пробились через кордоны полиции и взобрались на крылья самолета, в котором уже находились музыканты. В одном из отелей, где остановились битлзы, поклонники группы похитили горничную и не отпускали, пока она не сказала, в каких номерах разместили ливерпульцев. Нужно было принимать всякие меры предосторожности, чтобы битлзов не растерзали. Поэтому, когда они летели в Торонто, самолет приземлился в 17 километрах в стороне от аэродрома.

Пластинки группы продавались уже миллионами, а книгу Леннона раскупили тиражом 120,5 тысяч экземпляров, что было невиданным рекордом для Соединенных Штатов. Владелец одной бейсбольной команды в Канзас-сити Чарльз О'Финли обратился к Брайану Эпштейну, предложив «Битлз» 100 тысяч долларов, если они дадут дополнительный концерт на его бейсбольном поле. О'Финли следовал за группой по разным городам, увеличивая сумму. В конце концов они дали согласие при условии, если О'Финли заплатит им 1785 долларов за одну минуту выступления. Владелец бейсбольного поля был счастлив, и битлзы не разочаровали жителей Канзас-сити.

С первого дня пребывания «Битлз» в США там начались демонстрации тинэйджеров с лозунгами и призывами: «Ринго — в президенты!» Массы молодежи видели в этом худеньком с большими синими глазами барабанщике идеал героя-мужчины, способного сплотить американскую нацию, и считали, что только он сможет заменить убитого совсем недавно президента Кеннеди.

20 сентября, накануне отъезда домой, битлзы дали концерт в Голливуде в зале «Парамаунт». Здесь плечом к плечу с тинэйджерами сидели элегантные кинозвезды в шикарных мехах и настоящих жемчугах, миллионеры и миллиардеры в смокингах и с бриллиантовыми булавками в галстуках. И все орали одинаково и тоже скандировали: «Ринго — в президенты!»

Случались и курьезы. В Канзас-сити два бизнесмена купили простыни, на которых битлзы спали в гостинице, по 375 долларов за штуку, разрезали их на 160 тысяч кусочков размером в один квадратный дюйм и стали продавать эти кусочки по доллару за штуку.

За день до конца гастролей в отель, где жили битлзы, приехал Боб Дилан, и все пятеро просидели до утра. Джон особенно интересовался песнями Дилана, изучал его приемы построения стихотворного текста и музыкальной фразы. В песенном творчестве Дилана органично соединялись бунтарский дух, политический протест и мелодичность народной американской музыки. Тексты его песен наполнялись оригинальными сравнениями, метафорами, глубокомысленными вопросами, философическими суждениями. В своей стихотворной практике Дилан использовал нетрадиционные литературные приемы: иносказание, ультрареализм, абсурд. Все это не просто импонировало Джону, но явно совпадало с его собственными устремлениями и подходами к текстам песен. Личное знакомство позволило о многом спросить, выяснить непонятное. Леннон впоследствии часто говорил, что многому научился именно у Дила-на, стиль которого считал эталоном для рок-музыки.

Утром 20 сентября ансамбль вылетел в Англию, вторично завоевав Америку.

Дома сразу приступили к работе над четвертым альбомом, который решили назвать «Beatles For Sale» («Битлз на продажу»). Одновременно готовился сингл «I Feel Fine» / «She's A Woman» («Я чувствую себя прекрасно» / «Она женщина»). И то и другое хотелось выпустить к рождеству. Музыканты торопились, много работали и очень уставали. Это чувствуется в их пении: голоса звучат непривычно напряженно, а подчас вяло.

Записав дубли, они отправились в турне по Англии с певицей Мэри Уэллс. Вернулись в Лондон только через месяц и опять каждый день встречались в студии на Эбби-роуд и колдовали над альбомом. Он вышел 27 ноября 1964 года. В этот же день был издан и сингл.

Теперь предстояло участие в шоу на телевидении в течение двухнедельных рождественских праздников.

«Beatles For Sale» был четвертым альбомом ансамбля. В нем восемь песен Леннона и Маккартни, авторами остальных являются любимые композиторы битлзов: Чак Берри, Рой Ли Джонсон, Бадди Холли, Карл Перкинс, Джерри Лейбер и Майк Столлер. Из 14 песен 12 пели Джон и Пол и только две — Ринго и Джордж. Это были песни Карла Перкинса: Ринго пел «Honey Don't» («Не надо, милая»), Джордж — «Everybody's Trying То Be My Baby» («Каждая пытается стать моей крошкой»).

Два рок-н-ролла, «Rock-n-Roll Music» Чака Берри и «Kansas-City» («Канзас-сити») Лейбера и Столлера, были уже классикой, прочно вошедшей в репертуар «Битлз». Они включали эти песни в программу почти каждого концерта. Первый рок-н-ролл поет Джон, а Пол и Мартин аккомпанируют ему в четыре руки на рояле. Второй рок-н-ролл, включенный в альбом, исполняет один Пол. В самом конце, когда Пол поет «эй-эй», ему подпевают Джон и Джордж.

Одну из песен Леннон и Маккартни посвятили Брайану Эпштейну. Тот был настолько загружен делами всех своих групп и исполнителей-солистов, что ему не хватало восьмого дня в неделе. Песня так и называется «Eight Days A Week» («Восемь дней в неделю»). A «What You're Doing» («То, что делаете вы») Маккартни — удачная пародия на аранжировки Фила Спектора.

Критики отмечали великолепное исполнение Ленноном и Маккартни песни Бадди Холли «Words Of Love» («Слова любви»). Кстати, голоса Джона и Пола здесь так похожи, что их почти невозможно отличить.

Альбом сразу возглавил таблицу популярности из тридцати лучших. К концу года его раскупили в количестве 1 миллиона экземпляров. В Америке «Кэпитл рекордз» издала его эквивалент «Beatles 65» («Битлз-65»), который разошелся за шесть недель в 3 миллионах экземпляров.

К концу года «Битлз» получили пять наград от лондонского нотного издательства «Новелло». Джона и Пола наградили как композиторов, чьи песни чаще всего передавали по радио. Первое место принадлежало «She Loves You». Она же получила награду как песня, пластинка с записью которой была распродана в самом большом количестве за самый короткий срок. Второй выдающейся песней, за которую битлзы получили награды, была «Аll My Loving» («Вся моя нежность»). Издательство «Карл Аллен» отметило группу как самую выдающуюся в 1964 году и за самое лучшее исполнение песни. Этой песней была опять-таки «She Loves You». А все вместе — «Битлз», Брайан Эпштейн и Джордж Мартин — получили награду «За выдающиеся заслуги перед отечественной музыкой».

В этом году новогоднее поздравление англичане получили от королевы Елизаветы Второй и от ансамбля «Битлз».

Громадная популярность уже одолевала битлзов. Их захватила круговерть выступлений, репетиций, записей в студии, на радио и телевидении. Работа изнуряла, требовала нервных затрат и не оставляла свободного времени. Поэтому в следующем году они решили немного заняться личной жизнью.