Колония

Джеймс крутил ручку радиоприемника, пока диктор новостей не заговорил по-английски. Ллойд слушал, глядя вниз, в свою чашку: на остывающем чае скапливалась молочная пленка, а он следил, как она делается все толще, как застывает жир.

У меня чай остыл, сказал он.

Джеймс выключил радио.

Ллойд взял ложку, помешал, жир снова растворился в молоке, в чае. Ллойд выпил, в тишине было слышно, как он глотает, все остальные сидели опустив глаза в стол или подняв к потолку.

Он снова поставил чашку на блюдце.

Многовато смертей, сказал он. Для одного дня. Верно, согласился Массон.

Ллойд покрутил чашку на блюдце по часовой стрелке. Многовато смертей, сказал он.

Против часовой стрелки.

Трудно это понять, сказал Ллойд.

Что именно? — спросил Массон.

Такую ненависть.

Массон вздохнул.

Ой ли?

После всего, что мы сделали для этой страны? -спросил Ллойд.

После всего, что вы сделали с этой страной.

Это было давно.

Ой ли?

Да.

Счета не закрыты, Ллойд. Осталась граница, которой быть не должно.

Марейд встала, собрала чашки.

Есть виски? — спросил Ллойд.

Марейд покачала головой.

Вы все выпили, мистер Ллойд, сказал Джеймс. Ллойд кивнул.

Что, правда? Это я зря.

Точно, сказал Массон.

Вы тоже пили.

Значит, это мы зря.

Что-то вы нынче необычно сговорчивый Джей-Пи.

Так и день нынче необычный.