Кровавая луна

ГЛАВА 44 Пятница Интервью

Прим проверил время.

Без одной минуты шесть.

Он сидел за одним из столиков у окна в «Вайсе». Перед ним стояли две пол-литровые кружки с пивом, и из окна в свете заходящего солнца открывался вид на музей Мунка и дом с террасой на крыше, тот самый, в который он проник на вечеринку Рёда.

Полминуты до шести.

Он осмотрелся по сторонам. Посетители выглядели такими счастливыми. Они сидели и стояли группами, улыбаясь, болтая, смеясь, похлопывая друг друга по плечу. Друзья. Как мило! Приятно быть с кем-то. Быть с Ней. Они выпили бы пива. Ее друзья стали бы и его друзьями.

Вошел мужчина в шляпе-«пироге». Репортер. Остановился, принялся осматриваться. За его спиной заскользила, закрываясь, раздвижная дверь. Сначала он не заметил, как Прим осторожно махнул ему: его глазам нужно было привыкнуть к тусклому освещению. Но затем коротко кивнул и направился к столу Прима. Репортер был бледным и запыхавшимся.

— Это ты?..

— Да. Садись, Воге.

— Спасибо. — Воге снял шляпу. Его лоб блестел от пота. Он кивнул на пиво на своей стороне стола: — Это для меня?

— Я собирался уйти, как только пена опустится ниже ободка на кружке.

В ответ на это журналист ухмыльнулся и поднял кружку. Они выпили. Поставили кружки с пивом на стол и почти синхронно вытерли пену с губ тыльной стороной ладони.

— Ну вот, — начал Воге, — наконец мы сидим здесь и пьем, как два закадычных друга.

Прим понял, чтó пытается сделать его собеседник. Растопить лед. Войти в доверие. Забраться ему под кожу как можно быстрее.

— Как они? — Прим кивнул в сторону шумной компании возле бара.

— А, офисный планктон! Пятничные попойки — главное событие недели, и после они отправляются по домам, обратно к скучной семейной жизни. Ну, ты знаешь — поесть тако всей семьей, потом уложить детей спать, потом, пока не надоест, смотреть телевизор все с той же бабой. Потом — спать. Утром — все те же сыкливые отпрыски. Свозить их в детский развлекательный центр. Полагаю, ты живешь совсем другой жизнью?

«Другой, — подумал Прим. — Но не имел бы ничего против такой жизни. С Ней».

Воге знал: когда возьмешься за блокнот, выпить уже не получится, так что он сделал большой глоток пива. Господи, как ему был необходим этот глоток!

— Что ты знаешь о моей жизни, Воге?

Репортер всмотрелся в собеседника, пытаясь понять его. Тому что-то не понравилось? Было ошибкой сразу перейти к расспросам? Портретные интервью похожи на филигранный танец. В конечном счете, Воге хотел, чтобы его собеседники чувствовали себя в безопасности, относились к нему как к другу, чуткому и понимающему, и рассказывали о вещах, о которых при других условиях не обмолвились бы. А точнее — чтобы рассказывали то, о чем пожалеют. Но иногда он шел к этой цели слишком настойчиво и прямолинейно.

— Кое-что знаю, — ответил Воге. — Невероятно, что можно найти в интернете, если знаешь, куда заглянуть.

Воге заметил, что голос собеседника звучит не так, как по телефону. И обратил внимание на запах. Он навевал воспоминания о детстве, каникулах, дядином сарае, пропотевшей лошадиной упряжи. Воге почувствовал легкую боль в животе. Наверное, передает привет старая язва — как всегда после стрессов и периодов потакания вредным привычкам. Или после поспешного питья, как сейчас. Воге отодвинул кружку и положил блокнот на стол.

— Расскажи мне, как все началось.

Прим не знал, долго ли уже говорит, когда упомянул, что дядя приходится ему еще и родным отцом и что об этом стало известно только после смерти матери в пожаре.

— Инбридинг[126] в первом поколении не обязательно приводит к неудаче, напротив, может давать отличные результаты. Дефекты у потомства возникают именно из-за продолжительного кровосмешения. Я заметил, что у меня и дяди Фредрика есть общие черты. Как незначительные — например, в задумчивости мы оба прижимаем средний палец к уголку рта — так и более серьезные: у нас обоих исключительно высокий IQ. Но я заподозрил истинную природу нашей связи только тогда, когда стал погружаться в зоологию и вопросы селекции. Я отправил на анализ наши ДНК, его и мою. Вообще-то мысли о мести жили во мне уже давно — я собирался унизить отчима так же, как он унизил меня. К тому же он был виновен, хоть и косвенно, в смерти моей матери. Однако в тот момент я понял, что виноват не только отчим. Дядя Фредрик тоже бросил нас с матерью в беде. Словом, я сделал дяде рождественский подарок — коробку шоколадных конфет. Дядя Фредрик любит шоколад. Я добавил в конфеты подвид Angiostrongylus cantonensis, крысиного легочного червя. Этот паразит очень охотно питается человеческим мозгом, а найти его можно только в выделениях слизней с горы Капутар. Заражение влечет медленную мучительную смерть, сопровождаемую нарастающим слабоумием. Но я вижу, что утомляю тебя. Итак, перейдем к делу. Я потратил годы на разработку собственного подвида Toxoplasma gondii, и когда он был готов, мой план начал обретать форму. Первая и самая большая сложность заключалась в том, как добраться до Маркуса Рёда и внедрить паразита в его организм. Богатые люди гораздо менее доступны, к ним очень нелегко подобраться. Ты как журналист, не раз пытавшийся получить пару слов от рок-звезд, отлично это знаешь, не так ли? Проблема решилась более или менее случайно. Я не из тусовщиков, но однажды я узнал о вечеринке на крыше дома, где жил Рёд. Вон там… — Прим указал на здание за окном. — И тогда же я — тоже случайно — наткнулся на работе на партию зеленого кокаина и понял, что с ней можно похимичить. Тебе знакомо это выражение? Да, я подмешал в кокаин моих друзей токсоплазм. Добавил совсем немного, только чтобы гарантированно хватило для желаемого эффекта после того, как Рёд примет дозу. Я планировал подождать пару дней после вечеринки, а потом снова навестить его. Двух дней было бы достаточно, после этого он уже учуял бы запах первичного хозяина, то есть мой, и не смог бы меня отвергнуть. Напротив — он делал бы все, о чем я попрошу, потому что с того момента у него на уме было бы одно: заполучить меня. Возможно, мальчишеской задницы, желанной ему, у меня больше нет, но токсоплазмы в мозгу не дают шанса противостоять первичному хозяину.

Группа Эуне снова собралась вокруг кровати в палате 618. Харри объяснил им новые обстоятельства дела.

— Черт побери, но это какая-то ошибка, — воскликнул Эйстейн. — Между зубами Бертины был фрагмент кожи Селмера. Откуда же он там взялся? Может, они трахались в тот же день, перед тем как она пропала?

Харри покачал головой.

— Кожу подбросил Зеленый. Точно так же, как слюну Рёда на грудь Сюсанны.

— Как? — спросил Трульс.

— Не знаю. Но он должен был это сделать, потому что хотел ввести нас в заблуждение. И это сработало.

— Хорошая версия. — Эйстейн наморщил нос. — Но бегать подбрасывать ДНК… Кто, черт возьми, так делает?

— Хм… — Харри задумчиво посмотрел на Эйстейна.

— К сожалению, на вечеринке все пошло не по плану, — вздохнул Прим. — Пока я выкладывал дорожки на журнальном столике, другой дилер — как я потом узнал из газет, его звали Кевин Селмер — все трещал, что никогда раньше не пробовал зеленый кокаин, только слышал о нем. Его глаза так и сияли, и едва дорожки оказались готовы, он нагнулся, готовый втянуть первую. Я схватил его за руку и оттащил — я-то хотел быть уверенным, что Рёд получит свою порцию. Я вцепился в парня… — Прим посмотрел на свою руку. — Под моими ногтями остались его кровь и кожа. Позже, уже дома, я извлек их оттуда и сохранил. Подобные вещи могут пригодиться в самый неожиданный момент… Так или иначе, проблемы на вечеринке на этом не закончились. Рёд настоял, чтобы прежде него нюхнули две его подруги. Я не хотел рисковать, поэтому не возражал, но девушки, по крайней мере, оказались достаточно воспитаны, чтобы выбрать из трех моих дорожек две потоньше. А когда настала очередь Рёда, вошла его жена Хелена и принялась его отчитывать. Должно быть, из-за этого он занервничал, чихнул — и дорожка разлетелась. Это было плохо, ведь я не взял с собой запаса. Так что я побежал в кухню, нашел тряпку и собрал кокаин со стола и пола. Показал тряпку Рёду и предложил собрать из этого дорожку. Но он и слышать не хотел. Заявил, что там полно гребаных соплей и слюней и лучше он возьмет немного у Ко — то есть у Кевина.

Кевин на меня разозлился, поэтому я сказал, что ему еще представится возможность попробовать зеленый кокаин в другой раз. Он все твердил, что вообще-то не употребляет наркотики, но надо же с чего-то начать. Он не назвал ни своего имени, ни адреса, но сказал — если я захочу обменять немного своего кокаина на его товар, то смогу найти его в обычное рабочее время на Йернбанеторгет. Вслух я согласился, но вообще-то не планировал когда-либо с ним встречаться. Словом, вечеринка провалилась, и я вернулся в кухню прополоскать тряпку и положить на место. И тут я кое-что заметил на дверце холодильника. Театральный билет на «Ромео и Джульетту». На террасе крыши такие же раздавала нам жена Рёда. Мне тоже достался, и я сунул его в карман, но использовать не собирался. Я видел, как такой же получил и Кевин. Пока я стоял там, мой разум принялся выстраивать план «Б». Мой мозг работает быстро, Воге. Невероятно, сколько ходов вперед может продумать человек в ситуации стресса. А мой ум был в стрессе — и, как я уже сказал, при этом обладал исключительной быстротой. Не знаю, сколько я простоял так, едва ли больше минуты или двух. Потом сунул тряпку в карман и подошел к девочкам. Сначала к одной, потом к другой. Так как они получили от меня кокаин, они отнеслись ко мне благосклонно, и я постарался вытянуть из них как можно больше информации. Не какой-то личной — только подсказки, где их можно найти. Сюсанна допытывалась, почему я до сих пор ношу маску. Бертине хотелось еще кокаина. Но в обоих случаях девушек отвлекли от меня другие мужчины, очевидно интересовавшие их куда больше, чем такой нуль без палочки, как я. Однако домой я шел счастливым. В конце концов, всего через несколько дней паразиты достигнут их мозга, и тогда, едва учуяв мой запах, в мыслях они будут вопить, как девочки перед бой-бэндом. — Прим засмеялся и отсалютовал Воге кружкой.

— Весь вопрос в том, — рассуждал Харри, — где нам начать искать Зеленого.

Трульс хмыкнул.

— Да, Трульс?

Трульс издал еще несколько звуков, прежде чем заговорил:

— Если ему удалось завладеть зеленым кокаином, необходимо проверить людей, имевших доступ к этой партии конфиската перед отправкой на анализ. Я имею в виду людей в аэропорту и в хранилищах улик. И нас — тех, кто вез кокаин из аэропорта Гардермуэн в полицейское управление. А также ребят, перевозивших его из хранилища улик в отдел криминалистической экспертизы.

— Ага, — прокомментировал Эйстейн. — А еще мы не знаем наверняка, единственное ли это изъятие зеленого кокаина, ввезенного в страну.

— Трульс прав, — возразил Харри. — Поищем сначала на свету[127].

— Как я и подозревал, другого шанса приблизиться к Рёду мне не представилось, — со вздохом продолжал Прим. — Всех паразитов, которые у меня были, я смешал с кокаином, а с теми, что жили в моем теле, расправилась моя иммунная система и небольшая передозировка противопаразитарного. Итак, для заражения Рёда мне надо было получить паразитов из организмов тех девушек, пока их иммунная система не ликвидировала вторжение. Другими словами, мне нужно было съесть их мозги и глаза. Я начал с Сюсанны, потому что знал, в каком спортзале она тренировалась. Так как человеческое обоняние слабее мышиного, мне пришлось немного повысить свою привлекательность. Я обмазался кишечными соками, которые выделил из собственных экскрементов.

Прим широко улыбнулся и поднял глаза. Воге не ответил на улыбку, только ошеломленно смотрел не веря своим ушам.

— Я ждал ее возле спортзала. Волновался. Я протестировал действие паразита на животных, которые обычно сторонятся людей, вроде лис и оленей, и я привлекал их, особенно лис. Но я не мог знать наверняка, что на людей это действует так же. Я договорился о встрече с Сюсанной на парковке у лесной дороги в Скюллерюде. Когда она не пришла вовремя, я подумал, что ошибся и, возможно, к ней вернулась способность мыслить трезво, когда в ее ноздрях больше не стоял запах моих внутренностей. Но она все же появилась. Представь себе, как я обрадовался.

Прим отхлебнул из кружки, словно готовясь к решающему броску.

— Мы шли по лесу рука об руку, а когда немного удалились от дороги, сошли в чащу и занялись сексом. Потом я перерезал ей горло.

Прим почувствовал, как наворачиваются слезы. Ему пришлось откашляться.

— Знаю — ты наверняка хотел бы подробнее узнать об этом, но думаю, мне стоит проявить сдержанность. Как бы там ни было, я взял с собой емкость со слюной Рёда, и размазал слюну по ее груди. Одел верхнюю часть ее тела, чтобы слюну не смыло дождем до того, как ее найдут полицейские. Тогда идея со слюной казалась мне удачной, но на самом деле это только усложнило ситуацию. — Он отпил из стакана. — С Бертиной все происходило очень похоже. Я встретил ее в баре, который, по ее словам, она часто посещала, и договорился о встрече на Грефсенколлене.

Она приехала на машине, но когда я предложил ей оставить телефон и отправиться в моем автомобиле «навстречу приключениям», она пошла на это без раздумий, поскольку ею владела дикая похоть. Она принесла с собой штучку, которую называла нюхательным патроном, — что-то вроде крошечной мельницы для специй, через которую можно вдыхать кокаин. Она уговорила меня тоже нюхнуть. Я сказал ей, что хочу взять ее сзади, надев ей на шею кожаный ремень. Кажется, она сочла это эротической игрой — и разрешила. На ее удушение ушло немного больше времени, чем я рассчитывал. Но в конце концов она перестала дышать.

Прим тяжело вздохнул и покачал головой. Вытер слезу.

— Должен отметить, я был очень осторожен и убирал любые улики против себя, которые могла бы найти полиция, так что я забрал ее нюхательный патрон, ведь ДНК из моего носа могла попасть внутрь. В то время я еще не знал, что патрон мне пригодится. Кстати, я сообразил, что если собираешься убить кого-то и заполучить его мозги и глаза, гораздо разумнее забирать с собой всю голову.

Прим вытянул под столом ноги, будто они затекли.

— Следующие несколько недель я ел кусочки мозгов и глаз. Мне нужно было поддерживать размножение недолговечных паразитов до момента, когда я окажусь близко к Рёду и нанесу ему удар. Несколько раз я сидел за этим самым столом и размышлял: может, взять да зайти к нему и спросить, не можем ли мы поговорить? Но он не появлялся в этом доме, только Хелена приходила и уходила. Возможно, он жил в другом месте, но мне не удалось узнать где. Тем временем я съел все мозги, паразиты умирали, и мне нужна была новая «мышь». Хелена Рёд. Я надеялся, что Маркусу Рёду станет хоть немного больно, если я заберу ее. Я знал два места, где смогу приблизиться к ней: в Национальном театре в день, указанный на билете, прикрепленном к дверце холодильника, и в заведении под названием «Даниэль». Когда я расспрашивал Сюсанну, она рассказала, что встретила Маркуса Рёда именно там. И она недоумевала, зачем Хелена Рёд продолжает ходить туда на понедельничные обеды — ведь та, в конце концов, поймала свою большую рыбу. Я пошел туда в понедельник, и, конечно же, там появилась Хелена Рёд. Я заказал «грязный мартини» — на вечеринке она пила этот напиток — и добавил в бокал нужную дозу препарата с токсоплазмами. Подозвал официанта, дал ему двести крон и записку и попросил передать напиток Хелене и чтобы отправителем он назвал другого человека. Сказал, мол, у нас дружеский розыгрыш. Подождал, пока она на моих глазах не отпила из бокала, и ушел. Я уточнил время начала антракта «Ромео и Джульетты», и узнал, что билет нужен только для входа в зрительный зал[128], а во время антракта зайти в театр и пообщаться со зрителями может любой. Так я и сделал. Я уже чувствовал, что поднаторел в этом; пришел, забрал ее и…

Прим поморщился и пнул — он не понял что — то ли ножку стола, то ли голень Терри Воге.

— На следующий день ее нашли, и Рёд оказался под стражей. И тогда я понял, что выстрелил себе в ногу. Я позаботился, чтобы он оказался в тюрьме — пусть помучается, но полицейские сказали, что он может сидеть месяцами. Пришлось искать решение этой проблемы. К счастью, у меня есть…

Прим постучал пальцем по своему лбу.

— Я подумал — и нашел еще одного невиновного, который мог занять место Рёда. Кевина, торговца кокаином. В конце концов, ему так хотелось попробовать зеленый кокаин. Идеальная кандидатура.