Кровавая луна

ГЛАВА 43 Пятница Алиби

Сон Мин вышел из душа и услышал, что звонит телефон, оставленный заряжаться у кровати.

— Да?

— Добрый день, Ларсен. Это Мона До из «ВГ».

— Добрый вечер, До.

— А, ты намекаешь, что уже поздно? Извини, если беспокою тебя в нерабочее время, я просто хотела узнать мнение людей, принимавших участие в расследовании. Как оно проходило, и какие эмоции у тебя сейчас, когда дело раскрыто? Должно быть, у тебя и у всего Крипоса гора с плеч свалилась. Это ведь настоящий триумф! Вы же участвовали в расследовании с самого начала, со дня исчезновения Сюсанны Андерсен, верно?

— Ты отличный криминальный репортер, До, и поэтому я готов кратко ответить твои вопросы.

— Большое спасибо! Мой первый вопрос касается…

— Я имею в виду те, что ты уже задала. Да, сейчас вечер, и да, мой рабочий день окончен. Нет, у меня нет комментариев, позвони лучше Катрине Братт, которая руководила расследованием, или моему боссу Уле Винтеру. И нет, Крипос принимал участие не с самого начала, не с момента объявления Сюсанны Андерсен пропавшей без вести… э…

— Тридцатого августа, — напомнила Мона До.

— Спасибо. На том этапе нас еще не привлекали. Крипос подключился к работе после того, как пропали два человека и стало ясно, что это дело об убийстве.

— Еще раз извини, Ларсен. Я понимаю, что сейчас веду себя назойливо, но это моя работа. Я могу процитировать что-нибудь из твоих слов, например какие-то общие фразы о расследовании, и использовать твою фотографию?

Сон Мин вздохнул. Вот, оказывается, в чем дело — журналистка стремится поставить галочку в графе «разнообразие». Ей нужна фотография полицейского, не являющегося гетеросексуальным мужчиной норвежского происхождения в возрасте старше пятидесяти. Он как раз подходил по всем пунктам. Не то чтобы он имел что-то против разнообразия контента СМИ, однако знал, что стоит ступить на эту дорожку, и он тут же обнаружит себя на диване в телестудии отвечающим известному телеведущему, каково быть геем в полиции. Нет, кто-то, конечно, должен когда-нибудь это сделать. Но не Сон Мин Ларсен.

Он ответил отказом. Мона До сказала, что все поняла, и извинилась еще раз. Приятная женщина.

Окончив разговор, Сон Мин замер, глядя перед собой. Застыл — но не потому, что был раздет. В его голове зазвенел тот самый тревожный звонок, который беспокоил его в следственном изоляторе. Снова этот сигнал. Беспокойство вызвали не слова Грота о том, что Бекстрём выглядел совсем по-другому, когда уходил. Дело было в чем-то другом. Однозначно в другом.

Терри Воге уставился на монитор. Еще раз проверил имена.

Конечно, это могло быть совпадением — Осло маленький город, чего уж там. Последние несколько часов Терри провел, решая, что делать. Обратиться в полицию или следовать первоначальному плану. Он даже подумывал позвонить Моне До и посвятить ее в свой план, чтобы — если его подозрения оправдаются и получится сорвать джек-пот — опубликовать материал в ведущей газете страны. Такое совместное приключение что-то да значило бы, верно? Но нет, она слишком порядочна и, без сомнения, будет настаивать на привлечении полиции. Воге уставился на телефон с уже набранным номером. Оставалось только нажать кнопку вызова. Он прекратил спорить сам с собой, и решающим стал такой аргумент: это действительно может быть совпадением. Ему нечего предоставить полиции в качестве неопровержимых доказательств, так что можно продолжать копать самому. Чего же он мешкает? Неужели боится? Терри Воге усмехнулся. Конечно, черт возьми, он боится! И решительно прижал указательный палец к кнопке вызова.

Пока шли гудки, он слышал в трубке собственное прерывистое дыхание. На краткий миг журналист понадеялся, что никто не ответит. А если ответит, то кто-нибудь другой.

— Да?

Разочарование и облегчение, но в основном — разочарование. Это был кто-то другой. В предыдущие два раза он слышал по телефону не этот голос. Терри Воге глубоко вздохнул. Он заранее решил, что при любых обстоятельствах будет действовать в соответствии с планом, чтобы потом не осталось никаких сомнений.

— Это Терри Воге, — сказал он, стараясь унять дрожь в голосе. — Мы с тобой уже разговаривали. Но, прежде чем ты сбросишь звонок, — я не обращался в полицию. Пока нет. И не буду, если ты со мной поговоришь.

На стороне собеседника воцарилось молчание. Что оно значило? Может, человек на другом конце линии пытался понять, не сошел ли он с ума или его разыгрывает приятель? И вот зазвучал другой голос, тихий и медленный:

— Как ты узнал, Воге?

Это был он. Тот же низкий, вибрирующий голос Воге слышал при звонках со скрытого номера — вероятно, с одноразового телефона.

Журналист вздрогнул — и сам не понял, от восторга или от ужаса. Сглотнул.

— Я видел, как ты проехал мимо торгового центра «Колсос» два дня назад. Ты проехал через двадцать шесть минут после моего ухода с того места, где ты подвесил головы. На всех моих фотографиях есть отметки со временем съёмки.

Повисла долгая пауза.

— Чего ты хочешь, Воге?

Терри Воге перевел дыхание.

— Я хочу твою историю. Всю историю, не только рассказ об убийствах. Доподлинный портрет человека, стоящего за ними. Эти события затронули уйму людей, и не только тех, кто знал жертв. И эти люди должны понять. Вся страна должна понять. Надеюсь, ты понимаешь, что мне неинтересно изобразить тебя монстром.

— Почему нет?

— Потому что монстров не существует.

— Ты уверен?

Воге снова сглотнул.

— Само собой, даю слово не раскрывать твое имя.

Короткий смешок.

— С чего мне верить твоему слову?

— С того… — начал Воге и сделал паузу, возвращая контроль над голосом. — С того, что как журналист я стал изгоем. Я словно застрял на необитаемом острове, и ты — мое единственное спасение. С того, что мне нечего терять.

Еще одна пауза.

— А если я откажусь от интервью?

— Тогда мой следующий звонок — в полицию.

Воге ждал.

— Хорошо. Давай встретимся в «Вайсе» за музеем Мунка.

— Я знаю, где это.

— Ровно в шесть часов.

— Сегодня? — Воге посмотрел на время. — Это через сорок пять минут.

— Если ты придешь слишком рано или слишком поздно, я уйду.

— Ладно, ладно. Увидимся в шесть.

Воге положил трубку. Сделал три судорожных вдоха. И тут на него напал приступ хохота. Уронив голову на клавиатуру, журналист хлопнул ладонью по столу. Черт вас возьми! Черт возьми вас всех!

Харри и Эйстейн сидели по обе стороны кровати, когда дверь отворилась и вошел Трульс.

— Как у него дела? — прошептал Трульс и тоже присел у кровати, глядя на бледного Столе Эуне, лежащего с закрытыми глазами.

— Можешь спросить у меня, — резко ответил Эуне, устремляя на него взгляд. — Так себе, если честно. Харри пришел по моей просьбе, но неужели в пятницу вечером у вас двоих нет занятий поинтереснее?

Трульс и Эйстейн переглянулись.

— Не-а, — ответил Эйстейн.

Эуне покачал головой.

— На чем ты остановился, Эйкеланн?

— Да, — вспомнил Эйстейн. — Значит, я оплатил проезд из Осло в Тронхейм, ехать было пятьсот километров, а этот парень без конца слушал кассету с кавером Джорджа Майкла «Careless Whisper» в сопровождении пан-флейты. И посреди горного хребта Доврефьель я психанул, выдернул кассету, опустил стекло…

Зазвонил телефон Харри. Наверное, это Александра — хочет поинтересоваться, успеет ли он к лунному затмению в 22:35. Но нет — звонил Сон Мин. Харри поспешно вышел в коридор.

— Да, Сон Мин?

— Нет. Скажи «говори со мной».

— Говори со мной.

— Вот я и говорю: мы ошиблись.

— Ошиблись в чем?

— С Кевином Селмером. У него есть алиби.

— Вот как?

— Я был в изоляторе временного содержания, и оно лежало прямо передо мной. Билет Селмера на «Ромео и Джульетту». Если бы я был чуточку сообразительнее, я понял бы еще там, на месте. Мой мозг пытался подать мне сигнал, но я его не слушал. Пока звонок Моны До не помог мне понять.

Сон Мин сделал паузу.

— В день, когда пропала Сюсанна Андерсен, Кевин Селмер ходил в Национальный театр на спектакль «Ромео и Джульетта». Я проверил билет, его в числе прочих отправили Маркусу Рёду как спонсору, у Хелены был такой же.

— Да, она говорила мне, что раздала несколько на вечеринке. Наверное, там Селмер его и получил. И я думал, что так он узнал, когда Хелена тоже пойдет в театр. Ее билет был прилеплен на дверцу холодильника.

— Нет, это был не Селмер! В смысле — не он убил Сюсанну Андерсен. Работники билетной кассы связались с теми, кто сидел рядом с Селмером, и те подтвердили, что мужчина в соседнем с ними кресле подходил под описание Кевина. Они запомнили его, потому что он не снял парку, так и сидел в ней. И после антракта не уходил.

Харри удивился. Главным образом тому, что удивился совсем чуть-чуть.

— Мы снова там же, откуда начали, — произнес Харри. — Это другой парень — Зеленый.

— Извини?..

— Убийца — это дилетант с зеленым коксом. Все же это он. Вот дерьмо!

— Кажется, ты в этом уверен.

— Уверен-то я уверен, но на твоем месте я бы не доверял тому, кто уже столько раз ошибался. Мне надо позвонить Катрине. И Крону.

Они разъединились.

Харри застал Катрину, как раз тогда, когда она собиралась укладывать Герта, так что Харри рассказал ей о новом повороте дела несколькими короткими фразами. Потом позвонил Крону и объяснил, что дело, похоже, не раскрыто.

— Верни Рёда под домашний арест. Не знаю, что планирует этот тип, но он все время водил нас за нос, так что стоит принять все меры предосторожности.

— Звоню в охранную компанию, — ответил Крон. — Спасибо.