Крылатый лев (СИ)

Глава 13

— Да говори, конечно. Разве я могу тебе что-то запретить, Инар? — печально улыбнулся отец, не спеша вкладывая меч в ножны. — Да, когда-то я учил тебя и твоих друзей махать клинком, ну и что? Я давно уже тебе не наставник.

— Для нас ты всегда останешься наставником, Воин Вадим, — сказал Инар. Он почтительно склонил голову, приложив руку к сердцу, а вслед за ним движение безмолвно повторили все стражи. Качнулись в лампах разноцветные огни, а у меня защипало в глазах. Я и не знал, что отца в городе до сих пор так уважают! Он терпеть не мог рассказывать о воинских подвигах и всегда со смехом, а то и с раздражением, переводил разговор, когда я просил его вспомнить истории о давних битвах.

На отца это, видно, тоже произвело впечатление. Мигом подобравшись, он так же, как воины, качнул головой, прижав ладонь к груди, и сухо произнес:

— По пустому делу вы бы не явились среди ночи. Что произошло? Говори без предисловий, Инар. Достаточно этих, зацепи змею за хвост, реверансов.

«Мог бы обойтись и без змеиного хвоста», — мелькнула у меня мысль. Я не хотел, чтобы отец показался кому-то смешным. Но воины и не думали улыбаться, их лица были встревожены и печальны.

— Воин Вадим, вначале я скажу, что мы, стражи, не верим Колдуну, который объявил твоего сына мертвецом или призраком. Мы и другим сказали, чтобы не верили! — Инар возвысил голос, а воины за его спиной зашумели, и я не мог понять — одобрительно или осуждающе.

Инар поднял руку — знак молчания — и продолжил:

— Я обратился к нашему мудрецу — Учителю, и он сообщил, что по утру вы пойдете искать Крылатого Льва. Это, конечно, правильно. Но… — он на секунду запнулся. — Но ночью случилась беда, Воин Вадим.

— Что такое? — отец сдвинул брови.

— Около полуночи стая смоляных шакалов пыталась прорваться в город со стороны восточных долин. Наши воины защитили границы, но клыки шакалов остры, а движения подобны молнии. В схватке ранено восемь стражей, а факельщик Блид погиб. Мы надеялись, что он выживет, но полчаса назад его облако улетело ввысь.

Горький вздох, точно ветер, пронесся по рядам воинов. Немногие дружили с Блидом — он был из тех замкнутых парней, которые предпочитают общаться с собаками и лошадьми, а не с товарищами, но каждый был ошеломлен его внезапной и жуткой смертью.

— Мир его духу, — глухо сказал потемневший лицом отец.

— Мир его духу, — эхом повторили воины. Выдержав паузу, Инар продолжил:

— Кому, как не тебе, Воин Вадим, знать, какую беду могут навлечь смоляные шакалы! Опасны не столько их клыки и когти, сколько горелая чума, что они разносят.

— Не рассказывай, знаю. Чума унесла мою Мею, — тихо сказал отец.

— Да! Твою Мею, мою мать, родителей несчастного Блида! В каждой семье есть своя мрачная история. Воин Вадим, ты знаешь: шакалы только поначалу нападают малыми группами. Вскоре они собьются в большую стаю. Если допустим, что на город обрушится нашествие, нам уже через неделю придется переставлять забор местного кладбища… Ты уже понял, о чем мы хотим просить тебя, раз явились незваными среди ночи?

— Догадываюсь, — на отце лица не было. — Но все же скажи словами, как есть. Вдруг я с годами стал не такой понятливый.

— Годы не изменили тебя, Воин Вадим! Рука твоя крепка, а сердце бесстрашно. Голова мудра, а взор ясен.

— Так, я сказал, без комплиментов! К делу!

— Воин Вадим, мы все — стражи, кто в этот час не стоит в дозоре возле гор — пришли просить тебя остаться в Светлом городе. Ты лучше других знаешь, как сражаться со смоляными шакалами. Ты лучше прочих стреляешь из арбалета. Ты помнишь рецепты самых надежных противоядий. Десять лет назад, когда шакалы ворвались в город, мы были детьми. И сейчас словно дети рядом с тобой.

— Какие еще дети! Посмотри на себя, ребеночек! — я видел, что отец волнуется — за раздражением он прятал тревогу. — Ростом ты выше меня, в плечах шире, а такой модной кольчуги у меня сроду не было! Вы все молодые, крепкие, сильные. Зачем я вам нужен?

— Нужен, Воин Вадим! — разом выдохнули воины, и отец вздрогнул.

— Мало осталось воинов твоего поколения, — с горечью сказал Инар. — Кто-то умер от ран, кого-то скосила горелая чума, а есть и такие, кто слышать не хочет о новых битвах. Кто их осудит? Они еще не старые, но отвоевали свое. А ты был главным воином — нет в городе человека опытнее и мужественнее тебя. Даже Учитель эм Марк не владеет твоим мастерством, что же говорить о других. Возглавь войско — и мы не допустим нового нашествия!

— Да что ты меня уговариваешь? Я бы прямо сейчас побежал в приграничье, голыми руками душил бы мерзких тварей! — морщась, как от боли, проговорил отец. — Но у меня есть сын. Я обязан идти с ним в южную сторону. А вы, ребята… Разве не справитесь без меня?

— Справимся! Постараемся! — раздались редкие голоса среди воинов, но Инар раздраженно оборвал их.

— Молчите! Что вы несете? — глаза его бешено сверкнули. — «Справимся, сможем, сумеем…» Конечно, сумеем! Но потеряем при этом добрую сотню воинов, а потом и с полтысячи горожан, которые подхватят горелую чуму! Разве мы помним наизусть те хитрые приемы, которыми владеет Воин Вадим? Разве знаем, какие отвары нужно пить, вступая в схватку, чтобы никакая зараза не пристала? Воин Вадим сам варил в большом чану противоядие и бесплатно раздавал горожанам! Кто-то из вас сможет сделать что-то подобное?

Воины угрюмо молчали. Отец тоже безмолвствовал.

— Нам нужна твоя помощь! — горячо сказал Инар. — Да, мы молодые и крепкие. Мы не боимся ни болотной нечисти, ни ледяных монстров. Каждый из нас может дать по лбу наглому великану. Но смоляные шакалы, которые несут смерть, — это другое. Там нужны высокие знания, — он поднял глаза к небу.

Я тоже глянул вверх — и едва сдержал улыбку, хотя момент был горький — не до смеха. Но там, в ночном небе, над головами грозных воинов в шлемах и латах, играючи, не взаправду, сражались крошечными туманными мечами их облака. Толстый свин в круглой шапке, пыжась, нападал на лилового, рассыпающегося в воздухе, хомяка. Белоснежный флажок с острым облачным древком наскакивал на удивленную пучеглазую жабу. Даже облако сурового Инара не утерпело — оно выскользнуло из-под тяжелого шлема и, став сияющей рыбкой, принялось весело колотить хвостом ярких воздушных собратьев. Молодые облака! Веселятся… А где же мой родной Лев?

— Знания, говоришь? — вдруг вспылил отец. — А не я ли повторял вам, соплякам, что шакалы могут вернуться? Не я ли к каждому приставал: «Покажи, как хватать шакала за хвост! Повтори рецепт противоядия!» Но вы ни черта не учили, бубнили что-то для вида, а потом наверняка трепались: «Надоел Воин Вадим! Знает же, что после победной битвы ни один шакал в наши края носа не покажет! Так зачем эти рецепты? Лучше уж лишний раз мечами помахать…» И что же теперь? Вот! Всегда знал, что я неплохой командир, но при этом отвратительный учитель!

— Да, мы были слепы и вели себя неразумно, — покорно сказал Инар, но в зрачках его пылали бешеные огни. — Но что же теперь делать? К кому, кроме тебя, нам идти, Воин Вадим? Мы готовы по крупицам собирать твою мудрость!

— А ведь не пришлось бы собирать эти крупицы, если бы не его сын! Да-да, это его сын! — в синеве ночи завертелась черная воронка — и пред воинами предстал Колдун в неизменном кроваво-красном берете. Он оказался рядом с Инаром и тыкал в мою сторону кривым длинным пальцем. — Это он снова навлек на город беду! Я ведь говорил! Говорил!

Я вздрогнул — сейчас начнется: мертвяк, вампир, покойник! Но Инар, не удивляясь внезапному появлению Колдуна, устало, но уважительно возразил:

— Вы мудрый человек, господин Колдун, и я не понимаю, почему так упорствуете. Все знают, что смоляные шакалы иногда сбиваются в стаи — какое им дело до того, есть ли в городе человек, к которому не прилетело облако? Шакалы приносили горелую чуму и в прежние времена, когда никто не мог знать, что Лион явится на свет. Сын Воина Вадима ни при чем, это точно. Да и поглядите на него, какой он призрак? Обычный парень.

Все взоры устремились в мою сторону, и мне показалось, что яркий луч осветил меня с ног до головы. Я поморщился от неприятного чувства, но не отвел взгляда.

— Но ведь к вам прилетели облака, а к нему — нет!

— Ну и что? Значит, и такое в жизни бывает. Я слышал, Лион пойдет искать своего Льва. Это он правильно решил, — сказал Инар.

Колдун, взметнув к небу ладони, провозгласил:

— Молоды, зелены, не слушаете Колдуна! Накликаете беду! Накликаете беду! — и исчез, растворился в ночной синеве. Мне показалось, что не только я — все вздохнули с облегчением.

— Ну так как, Воин Вадим, ты остаешься? — без обиняков спросил Инар.

Отец угрюмо молчал.

— Мы выделим твоему сыну сопровождающего, — в голосе Инара мелькнула неуверенность. Оно и понятно — стоит ли посылать стража в горы и леса, кишащие нечистью, когда здесь, в городе, каждый воин на счету?

Что-то перевернулось во мне, и я шагнул с крыльца. Плотнее запахнув домашний кафтан — ночью ветер особенно резок, я оперся на пику-лопату, и сказал негромко, но, кажется, отчетливо:

— Не надо сопровождающего. Никого не надо. Я один пойду искать Крылатого Льва. Мне все-таки пятнадцать, а не пять. Я справлюсь.

Оглянувшись на отца, я увидел, как тот побледнел. Тяжело привалившись к двери, он смотрел на меня во все глаза. Наконец, нервно растерев озябшие ладони, он выговорил:

— Нет. Я запрещаю. Нет.

Воцарилась тишина. Я подошел к отцу, взял за руку:

— Главному воину нельзя бросать город в тяжелое время. Ведь это будет… — я не решился продолжить, и отец завершил сам:

— Предательство.

— Нет, — вдруг вступил Инар. — Мы не будем считать Воина Вадима предателем, ибо знаем, сколько сделал он для города и как дорог ему единственный сын. Но нам будет очень трудно без него. Это так.

— Поэтому я обязан идти один! — воскликнул я. Мне хотелось добавить: «И ничего со мной не случится, потому что я сын Воина Вадима!», но понял, что это прозвучит высокопарно и глупо. Да и откуда я мог знать, случится или нет? Знакомая стальная струна снова натянулась, как тетива, в моем сердце, и я понял, что не отступлю.

— Займите свои посты, воины! — громогласно возгласил Инар. — Укрепите восточную границу! — и добавил тише: — Дайте Воину Вадиму время, чтобы поразмыслить.

— Подождите! — отец поднял глаза и обвел тяжелым взглядом поляну вокруг дома. За рядами воинов уже толпились горожане — в их руках покачивались, как разноцветные розы, яркие фонари. Небо начинало светлеть. — Не расходитесь. Я принял решение.