«Ракета» выходит на орбиту

ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ЛЕТУЧКА
Рассказывает автор

Прошел почти месяц со дня неудачного запуска «Ракеты». И хотя не всё ещё наладилось, в школьном эфире часто можно услышать позывные радиогазеты. Сейчас в читальном зале «редакционная летучка» — оперативное совещание. За длинным столом, где вокруг большого кактуса раскладываются свежие газеты и журналы, сидят работники радиокомитета.

Дежурный критик сделал обзор передач за неделю. Удобный для редактора случай сказать несколько тёплых слов сотрудникам, а сотрудникам задать несколько коварных вопросов редактору. Я веду стенограмму, так сказать, для истории.

Слава. План передач ясен. В понедельник подробно передаём программу на всю неделю.

Голоса. А техники?

Слава. Кока Марев и Саша Кореньков — это наш новый техник.

Голоса. Опять Кока Марев?!

Кореньков. Он единственный хорошо знает аппаратуру. Да ещё Васенька.

Голоса. И это всё?

Кореньков. Остальные ребята присматриваются.

Наташа Щагина (редактор спортивных передач). А почему на этой летучке не говорят о дикторах? Почему здесь нет Валерика?

Света. Он получил важное приглашение.

Наташа. Вчера он опоздал на спортивную передачу. Тоже приглашение?

Голоса. И позавчера Валерик опоздал.

Слава. Если уж говорить о «почему», то почему каждый день только Валерик и Света у микрофона? Да иногда ещё Петя Файнштейн.

Петя Файнштейн. Если бы Валерик был здесь, я бы сказал ему: «Ты никого к микрофону не подпускаешь».

Дима Андреев. Вы все не о том говорите…

Слава. В твоём распоряжении минута.

Дима. Если ты не будешь перебивать меня.

Слава. Засекли.

Дима. Самое важное — «Ракету» не слушают!

Голоса. Неправда! Почему не слушают?!

Дима. По многим причинам. Разберитесь. Моя минута кончилась.

Слава (посмотрел на часы). Все минуты кончились. Летучка закрыта. А кому что делать в течение недели — об этом каждый знает.

Читальный зал быстро пустеет. На длинном столе вокруг чудо-кактуса снова появляются журналы и газеты. И вот у меня в библиотеке почти никого нет. Правда, Света ещё наводит порядок. А Слава подошёл к моему столу. Он хочет посоветоваться? О чём?

— Видите, как плохо получилось? — говорит он. — Работаем — и впустую, оказывается. Нас не слушают. Для чего это мы организовали столько редакций?

К беседе присоединяется Света:

— В понедельник никакой редакции нет.

— Понедельник не в счёт, — отвечает Слава. — Программа передач на неделю. Вторник — спортивная передача, среда — комсомольская.

— Четверг — «Ракета» для малышей, с фанфарами. Они очень полюбили, — добавляет Света.

— А пятница — наша библиотечная? — напоминаю я. — Ты зря хандришь, Слава.

— А к чему все эти дни недели, если «Ракету» всё равно не слушают?

— Есть много средств, — подумал вслух я, — но самое сильное — слово. Но я-то сам сегодня растерял все слова. Расстроился. Вот посмотрите, — и я показал им изуродованную книгу.

— Кто это? Кто? — заволновались брат и сестра.

— Кто? Я уже спрашивал Валерика. Может, вы лучше знаете? Теперь никого в книгохранилище не пущу.

— И нас со Славой?

— Значит, и вас.

— А мы совсем недавно писали сочинение о Настоящем человеке, — вспомнил Слава.

— Знаю…

— И вы думаете…

— Оставь, Слава, я ничего не думаю. Просто огорчился.

В этот день Славу ждали новые неприятности. И опять в библиотеке. Когда он попытался пройти за стеллажи, где за моим рабочим столом верстали стенную газету, ему преградил дорогу Васенька Меньшов.

— Нельзя, — сказал он, расставляя руки, — здесь редколлегия «Вымпела».

— Нельзя? — переспросил Слава, обращаясь не к Меньшову, а, через его голову, к Володе Антонову — редактору, с которым вместе три года выпускал газету.

— Нельзя, редакционная тайна! Впрочем, полюбуйся, — и Меньшов помахал листком бумаги, на котором были нарисованы жабы.