Мартирос Сарьян

Глава пятая

Начавшаяся вероломным нападением фашистской Германии Великая Отечественная война, жестокости, совершаемые захватчиками, глубоко волновали художника, но это не ослабило темпов его художественной деятельности.

В военные годы Сарьян стал больше внимания уделять портрету, который в количественном отношении занял в творчестве художника первое место. Сравнительно меньше художник работает в области пейзажа, это отчасти объясняется и теми трудностями, с которыми были сопряжены в эти годы поездки в различные районы.

К лучшим портретам годов войны надо отнести прежде всего «Автопортрет» (1942) и «Автопортрет. Три возраста» (1943). В них нашли отражение мысли, чувства, переживания гражданина-патриота. В первом портрете художник изобразил себя перед мольбертом, за работой с кистью и палитрой в руках, с лицом сосредоточенным и непривычно суровым. «Автопортрет. Три возраста» необычен по замыслу. Он состоит, в сущности, из трёх портретов, соединённых на одном холсте. Один из них передаёт художника в молодости, другой в среднем возрасте и только третий — центральный — написан непосредственно с натуры. Первые два изображения мало примечательны (один из них несколько повторяет «Автопортрет» 1933 года, но заметно уступает ему), лишь третий, передающий образ художника военных лет, должен быть отнесён к самым сильным и значительным творениям Сарьяна.

В военные годы расширяется круг портретируемых, художник пишет портреты защитников Родины — Героев Советского Союза С. Маргулиса (1942), Нельсона Степаняна (1943), адмирала И. Исакова (1943). Из них наиболее заслуживает внимания последний портрет. В нём передан образ волевого советского командира.

И теперь большинство исполняемых художником портретов посвящено советской интеллигенции. В портрете народного учителя Симака Саакяна (1942), человека, прожившего долгую жизнь, убелённого сединой, художник отметил как наиболее типичные черты душевную молодость и ясность мировосприятия.

Пытливая мысль, напряжённая творческая жизнь светятся в высохшем, точно обтянутом пергаментом лице академика Ст. Малхасяна (1943).

Академик Рачия Ачарян (1943) изображён Сарьяном в привычной для учёного позе, обстановке. Оторвав на мгновение свой взгляд от книги, которую держит в руках, он как бы собирается сделать какое-то острое замечание, о чём говорят и его слегка насмешливый взгляд и язвительная улыбка на устах.

Академик И. Орбели (1943) написан сосредоточенным и задумавшимся, спокойствие его внешне, блеск глаз выдаёт внутреннюю активность, напряжённость мысли. В портрете композитора Арама Хачатуряна (1944), как и в портрете Орбели, подчёркнута внешняя сдержанность. Хачатурян изображён ушедшим в свои думы, и в то же время чувствуется его глубоко взволнованный душевный мир. Удачно найден фон портрета — яркие красочные полосы оттеняют лицо и фигуру композитора, усиливают эмоциональную настроенность образа человека.

Выразительны черты необычного лица М. Лозинского (1944). В этом портрете тонко передан образ советского интеллигента, человека большой культуры, знаний.

Автопортрет. Три возраста. / A self-portrait. 'Three ages.1943 г

К числу удачных портретов надо отнести портрет писательницы Мариэтты Шагинян (1944). Шагинян была написана в один из её приездов в Ереван, по возвращении из поездки по районам Армении. Сарьян изобразил её на фоне армянского пейзажа и в пленэре. Портрет М. Шагинян один из тех у художника, в котором задачи узкопортретные сочетаются с живописными, колористическими. С тонким чувством колорита передано сочетание залитого солнцем золотистого горного пейзажа и малиновой блузки.

Среди графических портретов портрет искусствоведа М. Бабенчикова (1942) принадлежит к шедеврам художника. Это один из тех портретов, в которых отмечено всё существенное и важное как во внешнем облике, так и в душевном складе изображённого.

Посещая военные госпитали, художник исполняет зарисовки с раненных бойцов, медсестёр, врачей. В этих беглых, но всегда метких и уверенных набросках Сарьян предстаёт и как своеобразный рисовальщик.

Из работ, исполненных Сарьяном в годы Великой Отечественной войны, заслуживает внимания ряд мастерски написанных натюрмортов, изображающих, как и раньше, цветы, фрукты и овощи. В натюрморте «Виноград» (1943) изображены гроздья винограда, разбросанные по поверхности холста. Ягоды переливаются розовыми, зеленовато-янтарными, тёмно-синими тонами; в натюрморте «Цветы» (1941) изображены букеты белых, жёлтых хризантем и красно-жёлтых левкоев, оттеняемых зелёной листвой фона.

Среди немногочисленных у художника в эти годы пейзажей следует отметить одну крупную работу — «Дождик в начале мая» (1942) — с редким у Сарьяна мотивом пасмурного дня. В омытой дождями свежей зелени листвы деревьев, в насыщенной влагой коричневой земле есть бодрость возрождающейся природы.

Остальные пейзажи, исполненные Сарьяном в эти годы, имеют по преимуществу этюдный характер, это в большинстве своём небольшие по размерам работы, и в них преобладает мотив цветущих фруктовых деревьев.

Автопортрет. / Self-portrait.1942 г

Майские цветы. / The may flowers. 1947 г

Сбор хлопка в Араратской долине. / Picking cotton in the Ararat valley. 1949 г

В послевоенные годы, как и всегда, Сарьян работает во всех трёх основных для себя жанрах, но всё же больше внимания уделяет пейзажу. Художник проводит летние и осенние месяцы в разъездах по Армении, иногда подолгу оставаясь в одном месте. В этих случаях Сарьян не ограничивается одним-двумя пейзажами, а создаёт целые серии, таковы серии пейзажей Гарни (1945), Кировакана (1948), Арагаца (1951), окрестностей села Туманяна (1952), Бюракана (1957 - 1958).

Наряду с местами, впервые посещаемыми художником, встречаются и такие, где он уже неоднократно бывал. Но и в тех случаях, когда пейзажный мотив не нов, Сарьян никогда не повторяется, он находит новые аспекты. Пейзажи Сарьяна, взятые в целом, дают исключительно полное изображение природы Армении.

В послевоенных пейзажах Сарьяна есть много мотивов, ранее не встречавшихся. Так, в ряде его пейзажей заметное место отведено памятникам прошлого — древним церквам, развалинам крепостей, старинным мостам. Художник передаёт их органическую связь и слитность с окружающей природой — будет ли то тёмная громада храма Рипсимэ среди окружающей зелени виноградников на фоне белоснежного Арарата («Арарат со стороны Рипсимэ», 1945), или силуэт Мугни на фоне тёмной зелени склонов Арагаца («Мугни и Арагац весной», 1951), или маленькая церковка, возвышающаяся над окружающим пейзажем — («Церковь Кармравор. Аштарак», 1956) и т. п. Высоко ценя древнеармянскую архитектуру, Сарьян далёк от эстетизации прошлого. Наличие памятников архитектуры в этих пейзажах ещё более подчёркивает их эпический и монументальный характер.

Армянам-бойцам, участникам Великой Отечественной войны. / The Armenian-fighters, participants of the great Patriotic war. 1945 г

Послевоенные пейзажи Сарьяна — новый и значительный этап в богатом и разнообразном творчестве художника. Эпичность, свойственная ранним пейзажам художника, приобретает особую полноту своего выражения. Эпическая мощь присуща лорийской серии пейзажей Сарьяна (1952). Монументальностью отличается пейзаж «Колхоз села Кариндж в горах Туманяна». Горные склоны, покрытые жёлто-зелёными пастбищами и пшеничными полями, прерываются глубоким ущельем. Как в этом пейзаже, так и в пейзаже «В горах Туманяна» художник воспевает красоту и мощь родной природы, но этим не исчерпывается их содержание. Здесь мы видим жилища людей, пасущийся скот, возделанные поля — всё это рождает ощущение мирной трудовой жизни, извечного течения её.

В пейзаже «Вид с Пушкинского перевала» (1949) с поразительной свежестью написаны ярко-зелёные склоны переднего плана, среди которых светлой лентой вьётся шоссе.

Широта восприятия художника, его тонкое умение подмечать каждый раз новое в меняющемся облике пейзажа — одна из отличительных черт искусства Сарьяна.

Особенно заметно выявилось это в четырёх пейзажах Арагаца. Два из них — «Со склонов Арагаца» (1951) и «С высот Арагаца» (1951) — близки между собой: возвышенные склоны гор переднего плана сопоставлены с находящейся на заднем плане долиной. Но они не повторяют друг друга — колорит первого пейзажа суров, второго лиричнее, мягче. Два других — «Арагац» (1952) и «Октябрьский пейзаж» (1953), изображающие одни и те же склоны, но в разное время года и при разном освещении, столь не схожи между собой, что трудно поверить, будто это одни и те же места. Исключительной суровостью веет от пейзажа «Арагац». Изображён летний пасмурный день; тёмно-зелёные склоны горы по мере удаления вверх и вглубь становятся всё более мрачными. Совершенно иными предстают те же склоны в ясный осенний день, отливая своими охристо-лиловыми красками скошенных и выжженных солнцем полей в «Октябрьском пейзаже».

Портрет композитора Арама Хачатуряна. /Portrait of composer Aram Khachaturian. 1944 г

Дождь в начале мая. / Rain in may.1940 г

Не типична для Сарьяна картина «У родника. Село Туманян» (1952), в которой на первом плане изображено стадо коров и быков, пришедших на водопой, виду селения отведено второстепенное место. В этой картине Сарьян обнаружил себя прекрасным анималистом, изобразив с большим мастерством коров, быков, осликов, лошадей.

Всё большее место в послевоенных пейзажах Сарьяна занимают картины, посвящённые сбору урожая. К числу последних относятся «Армянский колхозный пейзаж» (1947), «Сбор хлопка в Араратской долине» (1953) и другие. Несколькими меткими мазками переданы живые фигуры колхозниц и колхозников, занятых сбором урожая. Но и в этих сюжетных картинах, как и всегда, художник остаётся пейзажистом.

Так же как и раньше, пейзажи Сарьяна послевоенных лет передают природу Армении в разное время года. Отметим большую картину «Арарат весной» (1945). Изображена уходящая вдаль долина, с цветущими бело-розовыми абрикосовыми деревьями, коричневой, местами покрытой зеленью землёй, замыкаемая белоснежным Араратом. Пейзаж пронизан воздухом, в нём мастерски решена задача соотношения цветов. Но весенние пейзажи художника не ограничиваются мотивами цветущих фруктовых деревьев, среди них имеются также пейзажи с более широким охватом, показывающие, как оживает вся природа под лучами весеннего солнца («Утреннее солнце весны», 1947).

Одна из наиболее живописных, интенсивных по цвету картин — пейзаж «Ущелье реки Азат» (1953), с её красно-коричневыми выступами горных отрогов, розовыми и жёлтыми склонами гор и яркой зеленью берегов голубовато-белой реки.

Людям, не бывавшим никогда в Армении, эти звучные краски Сарьяна, быть может, покажутся неубедительными. В связи с этим невольно вспоминаются слова А. И. Герцена об итальянской природе. В «Письмах из Франции и Италии» он говорит, что тот, кто не был в Италии, не знает, что такое цвет, освещение, и что пейзажи страны должны ему казаться слишком яркими, неестественными.

То же самое можно сказать о природе Армении и об армянских пейзажах Сарьяна. Именно цветовое решение было и остаётся наиболее сильной стороной его пейзажей.

Для послевоенных лет показательно стремление Сарьяна к пейзажам-картинам. Они написаны в основном с натуры, художник вносит в мастерской лишь некоторые поправки. Картины сохраняют всю свежесть, присущую натурным работам, но отличаются и завершённостью исполнения («Сбор хлопка в Араратской долине», «Колхоз села Кариндж», «Октябрьский пейзаж», «Полдень» и др.). Пейзажи картинного порядка встречаются у Сарьяна не только среди крупных работ, но и среди небольших по размерам, как, например, «Весна пришла», «Лалвар», «Горы села Туманян» и др.

Портрет академика Иосифа Орбели./ Portrait of academician Joseph Orbeli.1943 г

Портрет поэтессы Анны Ахматовой./ Portrait of the poetess Anna Akhmatova.1946 г

Портрет маршала Ивана Баграмяна./ Portrait of marshal Ivan Bagramyan. 1947 г

Под абрикосовыми деревьями / Under apricot trees. 1954 г

В первом послевоенном десятилетии несколько ослабевает работа художника в области портрета, речь, конечно, идёт о количественной, а не о качественной их стороне, так как и среди портретов, исполненных во второй половине 40-х и в первой половине 50-х годов, есть интересные и значительные. К числу их в первую очередь относится портрет поэтессы Анны Ахматовой (1946). Что-то гротескное есть в статичной позе Ахматовой, в жесте сложенных на коленях рук и особенно в застывшем выражении её лица. Это произведение входит в число тех немногих у Сарьяна портретов, как, например, художника С. Агаджаняна, пианиста К. Игумнова и других, в которых художник, подметив одну черту, не только подчёркивает, но и, сосредоточив на ней внимание, доводит её до крайней заострённости.

В портрете маршала И. Баграмяна (1947) художник стремится дать многогранную характеристику прославленного советского полководца, в отличие от тех художников, которые, изображая советских военачальников, не столько раскрывали их индивидуальные образы, сколько тщательно выписывали мундиры, ордена и пр. Сарьян наряду с волевыми качествами полководца увидел в Баграмяне простого, гуманного человека. Портрет интимен. Маршал Баграмян изображён в белом кителе, сидящим в ясный солнечный день на застеклённой веранде. Лёгкая улыбка проступает на его добродушном, приветливом и в то же время мужественном лице. Потоки света льются сквозь окна, и солнечные блики играют на лице и фигуре. Пленэрное решение не снизило полноценности созданного художником портретного образа.

К числу немногих пленэрных портретов Сарьяна надо отнести и портрет украинской художницы Т. Яблонской. Художник отметил темпераментность своей модели, порывистость её открытой, обаятельной натуры. Звучна живопись смуглого, загорелого лица и рук, ярко-красного платья, зелёной листвы фона.

К иному кругу принадлежит портрет народного артиста Амо Харазяна (1954). Он очень сдержан в живописном отношении, всё своё внимание художник сосредоточил на психологической характеристике образа.

Со склонов Арагаца. / From the slopes of mount Aragats.1951 г

К удачным портретам Сарьяна, написанным за последние годы, относятся портреты скульптора Н. Никогосяна (1952), художников Р. Шишманяна (1955) и X. Есаяна (1956). Все три портрета очень различны, но в них есть одна общая, показательная для Сарьяна как портретиста черта — стремление быть как можно правдивее, точнее. Острой характеристикой, высокими живописными достоинствами отличается портрет народной артистки СССР Т. Сазандарян.

Среди исполненных Сарьяном портретов послевоенных лет есть групповой. За все предыдущие годы Сарьяном был написан лишь один групповой портрет — «Моя семья» (1929), и спустя почти двадцать лет художник написал второй. Но в этой новой работе Сарьян значительно расширил свою задачу — это не только групповой портрет, это портрет-картина. Он писался в Киеве, в радостные для художника дни встречи со своим сыном, находившимся в годы войны в армии. В небольшой комнате за столом семья художника — жена, сын, невестка. Сын художника играет на аккордеоне сочинённую им песню, ему подпевает невестка, а жена художника разливает чай. Печать радости, успокоения лежит на всех лицах, и этому общему настроению созвучен весенний радостный пейзаж правобережных днепровских полей, открывающийся из окна. Неудивительно, что эта работа, выходящая за рамки обычного группового портрета, названа Сарьяном «Фронтовая песня» (1947). Этим самым художник хотел подчеркнуть её значение как картины. Интересно задуманная, она осталась не совсем оконченной, и в ней есть места, требующие доработки, но всё же и в таком виде она заслуживает внимания, ибо здесь удачно сочетались все три основных для творчества Сарьяна жанра — портрет, пейзаж и натюрморт. К сожалению, этот опыт больше не был продолжен художником.

Долина Арарата. / The Valley Of Ararat. 1945 г

Уже приходилось отмечать, что созданная Сарьяном портретная галерея почти целиком состоит из представителей советской интеллигенции. Это в основном показательно и по отношению к портретам, исполненным в 40 - 50-х годах. Тем больше заслуживают внимания несколько портретов колхозников и рабочих, написанных художником во время его летних путешествий по Армении. Из них хочется отметить прежде всего портрет Героя Социалистического Труда Шахвоски Саакян (1952). В этой работе художник остался верен себе, написав правдивый портрет колхозницы, ничем не смягчив некрасивое, огрубевшее лицо труженицы полей. Из других крестьянских портретов укажем и на совсем необычный и единственный в своём роде этюд «Маленькие колхозницы» (1952). Детские портреты у Сарьяна очень редки. За все предшествующие годы можно указать всего несколько — это портреты сыновей художника, более интересные в живописном отношении, нежели в решении портретной задачи. Несмотря на эскизность, «Маленькие колхозницы» — один из самых трогательных портретов в богатой галерее образов, созданных художником. Сарьян передал смущение и вместе с тем любопытство девочек, впервые в жизни позирующих перед художником; они трогательны и непосредственны.

В послевоенные годы, так же как и раньше, Сарьян ежегодно пишет, обычно по одному-два, а иногда и больше натюрмортов. Так же как и в прежние годы, изображаются цветы, полевые и садовые, фрукты и овощи, теми же остаются и принципы композиционного решения. И всё же никак нельзя обвинить художника в повторяемости или однообразии. Большое живописное мастерство, новизна, свежесть восприятия заставляют каждую вещь звучать по-новому. В первые же радостные месяцы окончания войны Сарьян пишет самый большой из своих натюрмортов, посвятив его «Армянским бойцам, участникам Великой Отечественной войны». При беглом взгляде на этот натюрморт, состоящий из ряда жёлтых, красных, лиловых, розовых букетов, кажется, будто они расставлены совершенно случайно, но, всматриваясь, подмечаешь, что они объединены очень обдуманным и тонким сочетанием красочных отношений.

Араратская долина из Двина. / Ararat valley of the Dvina.1952 г

Арарат из Бюракана / Ararat from Byurakan. 1957 г

Лалвар. / Lalvar. 1952 г

В ряде натюрмортов художника привлекает декоративность цвета, таковы: «Майские цветы. Аштарак» (1947) и «Цветы. Степанаван» (1950). В натюрморте «Полевые цветы» (1952) к ярким красным, голубым, синим цветам, собранным на полях, художник добавил белую садовую розу, достигнув в этом букете звучной колористической гаммы. В натюрмортах художника, состоящих исключительно из фруктов, цветовая задача сочетается со стремлением передать объемность и материальность предметов («Натюрморт. Фрукты», 1950 и др.).

По-прежнему эпизодична была работа Сарьяна в театре. Для второй Декады армянского искусства в Москве в 1956 году Сарьян совместно с художниками X. Есаяном и А. Мирзояном оформлял оперу «Давид-бек» А. Тиграняна. Сарьяном исполнены эскизы для трёх видовых декораций. В них видно мастерство, но в них нет высокого вдохновения. Значительно больший интерес представляют исполненные в том же, 1956 году для театра имени Вахтангова декорации к спектаклю «Филумена Мартурана» Эдуардо Де Филиппо. Согласно пьесе, действие всех трёх актов происходит на веранде загородной виллы, в окрестностях Неаполя. Представлена веранда — гранёная полуротонда стойкими ренессансными колоннами, — окрашенная в кирпичный, оранжевый, зелёный цвета, дачного типа столик, покрытый скатертью, с букетом цветов в вазе. На веранду выходят слева и справа двери из внутренних комнат. Синий задник передаёт небо (на эскизе было показано также и море). Такими очень скромными средствами художник сумел передать особую атмосферу пьесы, дал почувствовать южную природу Италии.

Исполнившееся в 1955 году семидесятилетие со дня рождения М. Сарьяна было отмечено художественной общественностью Советского Союза. Организованная в связи с юбилеем персональная выставка художника явилась крупным событием в художественной жизни всего Советского Союза; она была показана сперва в Ереване и Тбилиси, а в следующем, 1956 году в Москве и Ленинграде. Особенно примечательна была выставка в Москве, наиболее полно представившая полувековой творческий путь художника, начиная с самых ранних его выступлений в «Голубой розе» и кончая самыми последними работами.

Портрет Лидии Дурново. / Portrait Of Lydia Durnovo. 1958 г

Ереванские цветы. / Yerevan flowers.1957 г

Летом 1957 года, живя в течение месяца в Бюракане, Сарьян исполнил ряд пейзажей, избрав преимущественно мотив восхода солнца над араратской долиной: «Ясное утро. Бюракан», «Утро. Арарат и долина», «Перед рассветом. Бюракан», «Туман над долиной» и ещё один пейзаж, изображающий закат — «Арарат из Бюракана. Вечер». Четыре первых пейзажа написаны примерно с одного места, в одни и те же предутренние часы, но при разном состоянии атмосферы — от ясной в первом до туманной в последнем. Художник избрал тот момент, когда первые лучи солнца озарили снежную верхушку горы, в то время как склоны её и долина находятся ещё в предрассветном состоянии. Первые три пейзажа по колориту довольно близки между собой. В них передано всё богатство быстро меняющихся красок: от розово-белой снежной вершины горы, синих, ещё не озарённых солнечными лучами склонов её, до зелёных, фиолетовых, красных, охристых, серебристых красок долины. Это было трудной живописной задачей, удачное её решение стало возможным лишь при той исключительной остроте видения и при том мастерстве, которыми обладает художник. В каждом пейзаже Сарьян умеет находить единственное и неповторимое. Летом 1958 года Сарьян снова посещает Бюракан и работает примерно в тех же местах. Среди новых пейзажей следует выделить «Бюракан», несколько отличающийся от остальных по мотиву и по освещению. Этот последний написан днём. Но и в этом пейзаже, так же как и в большей части остальных пейзажных работ серий 1957 и 1958 годов, художник ставит задачу передать тончайшие оттенки, постепенность переходов цвета, света. С большой полнотой чувств изобразил художник в пейзаже «Бюракан» свежую зелень окружающих селений.

Армения. / Armenia.1959 г

Из работ, исполненных Сарьяном за последние годы, следует отметить два пейзажа «Армения» (один 1957 г., другой 1959 г.). Их объединяет не только общность наименования. После длительного перерыва художник вновь обращается к задачам, которые ставились им в первые годы по переезде в Советскую Армению. В обоих пейзажах, а особенно в «Армении» 1957 года, художник прибегает к обобщённым декоративным решениям — большие пространства покрыты одним цветом, без оттенков, с контрастными сопоставлениями розового, оранжевого, зелёного, синего. Если не считать панно «Армянский танец» для зала Союза композиторов Армении (1959), Сарьян больше не пишет таких пейзажей — они явились лишь эпизодом и не свидетельствовали об изменении направленности искусства художника. В цветовом решении пейзажей «Армения» 1957 г. и 1959 г. много различного.

Помимо бюраканских пейзажей летом же 1958 года Сарьян усиленно работает над портретами. За один год (1958) им исполнено около двадцати пяти портретов. Вся серия портретов 1958 года поразительна: она написана взволнованной рукой большого художника, неустанно проявляющего самый живой интерес к людям.

Отметим из этой большой серии два портрета. Один из них — это портрет А. Иоаннисяна. Ещё в самые первые советские годы художник исполнил портрет Иоаннисяна — один из лучших своих портретов, с него начинается сарьяновская советская портретная галерея. Новый портрет А. Иоаннисяна написан почти сорок лет спустя, в нём тонко переданы внешний облик и глубокая психологическая характеристика учёного. Рядом с этим портретом можно поставить портрет Л. Дурново. Художник изобразил неутомимого исследователя древнеармянского искусства, спокойно сидящей и как бы рассказывающей о своих научных исследованиях.

Армения. / Armenia.1957 г

Следующий, 1959 год, как и предыдущий, был также весьма продуктивен, но в работах этого года преобладают пейзажи. В отличие от бюраканских пейзажей предыдущих двух лет, изображающих араратскую долину с горных высот, в утренние, вечерние и отчасти дневные часы, пейзажи Сарьяна 1959 года более разнообразны. Как и в прежние годы, художник совершает летом и в начале осени поездки по различным районам страны, находя новые аспекты в изображении знакомых по прежним пейзажам мест: «Сквозь мглу долины Масис», «Сумрачный день», «Конец сентября», «К концу лета», «Начало октября» и другие. Меньше художником исполнено в 1959 году портретов. Лучший из них — писателя И. Эренбурга. Сарьяну давно хотелось написать Эренбурга. Такая возможность представилась в связи с приездом писателя в Ереван. Как во всех своих лучших портретах, так и в этом художник с исключительным сходством запечатлел физический и духовный облик писателя.

Церковь Кармравор. Аштарак. / The Church Karmravor. Ashtarak. 1956 г

Горный пейзаж. / Mountain landscape. 1969 г