Мартовскіе дни 1917 года

[202]

Волненіе Савича отмѣчает и Данилов. Другой мемуарист, очень пристрастный в своих отметках, нѣсколько по иному изображает настроеніе ген. Савича в этот рѣшающій день — правда, через нѣсколько часов послѣ сцены, о которой идет рѣчь. В посмертных воспоминаніях Гучкова говорится: «В вагонѣ, в котором происходила бесѣда об отреченіи Государя, кромѣ Рузскаго, Шульгина и меня, находился ген. Савич. б. командир корпуса жандармов. Помню, как меня тогда возмутило его веселое настроеніе. У нас было глубокое ощущеніе трагизма этого момента, а у него: «Ах, слава Богу, кончилось все это..,» Этот жандарм, ликующій во время отреченія его монарха, является символической фигурой». В Псковѣ, естественно, появилось чувство облегченія в момент, когда, по выраженію самого Гучкова в показаніях, «тяжелая операція, которая назрѣвала и должна быта совершиться, наконец, закончилась».