Мэннинг Ли Стоукс под псевдонимом Ник Картер

Глава 9

Найти след Лим Джанга было несложно. Он шел на восток по старой слоновьей тропе - по крайней мере, согласно старой карте Тоби - и она вела к участку побережья между Паттани и Кота-Баро, довольно безлюдному участку побережья. В непосредственной близости нет каучуковых плантаций, а оловянные рудники заброшены уже много лет. Я изучил британскую топографическую карту и увидел, что джунгли доходят до моря и спускаются к настоящему песчаному пляжу.

И снова я был благодарен, что это восточное побережье, а не западное. Это была бы ужасная среда. Мангровые заросли, крокодилы и около девяноста видов ядовитых морских змей, из-за чего там очень сложно передвигаться.

Красная Кобра путешествовал днем. Я теперь должен сделать то же самое, чтобы не отставать от него и, возможно, догнать его. Я все больше и больше убеждался, что, возможно, в этой истории о золоте и японской подводной лодке есть что-то правдивое. В конце концов, зачем еще «Кобре» отказываться от укрытия и покидать джунгли - джунгли, в которых она была в безопасности, - и направиться к открытому берегу, где она будет уязвима каждую секунду дня. У этого ублюдка должна быть очень веская причина для этого.

Сити была отличным попутчиком. Она сдержала свое слово и особо не болтала. Она сделала себе что-то вроде шляпы от солнца из пальмовых листьев, половину времени таскала багаж и не отставала от меня. И это потребовало от нее некоторых усилий.

Она была довольно хладнокровной женщиной. На вторую ночь, когда мы разбили лагерь, она схватила паранг и разрубила пополам мамбу, которую я не видел. Она была менее чем в метре от моей ноги. Мамба - это разновидность кобры, укус которой не дает жить пять минут. Я почувствовал озноб, когда она убила мамбу, но Сити подняла её парангом и швырнула в подлесок. Она посмотрела на меня с озорной улыбкой.

«Лучше следи за своими шагами, Туан. Сити нужна твоя защита.

Ребенок мало чего боялся, кроме тигров, но это было больше из предрассудков.

Она была очень суеверной, и когда мы подошли к храму змей, она не захотела идти дальше. Ей тоже не нравилось, что я это делал.

В хорошем укрытии мы остановились, и я изучил змеиный храм в бинокль. Он стоял ярдах в сотне от тропы на поляне в лесу, настолько заросшей лианами, что каменное строение было едва видно. От слоновьей тропы к храму был проложен новый проход. Это наверняка сделали люди «Красной кобры». Но почему? Он, очевидно, так спешил добраться до восточного побережья, что я не мог понять, зачем ему нужно торчать около заброшенного храма хотя бы еще час.

Как это часто бывает, Сити принесла результат. Я разработал какую-то технику. Принимая примерно половину из того, что она сказала, как правду, а другую половину подталкивая к сфере мифов и суеверий, я смог получить довольно хорошую оценку происходящего.

Теперь она присела рядом со мной на корточки и болтала об ужасной смерти, ожидающей любого, кто осквернит храм. Я слушал это половиной уха и пытался разобраться в этом. Я видел, что Лим Джанг использовал открытое пространство перед храмом для своего бивака. Я не видел трупов, так что проклятие не коснулось ни его, ни его людей. Но зачем располагаться в храме? Было много лучших мест для лагеря. А храм, известное место, тоже довольно открытый, был очень опасен для странствующих партизан. Почему?

«Змеиный храм запрещен для малазийцев», - сказал Сити. «Там много змей. Тоин, я убиваю более опасную мамбу. Мы не пойдем в храм, не так ли? Мы идем и забываем храм?

«Я должен пойти в тот храм», - сказал я. - «Тебе не обязательно приходить, если ты напугана».

Она схватила меня за руку и вздрогнула.- «Сидеть испуганной. Я не собираюсь. Но в глубине души я очень боюсь за тебя, Туан.

У нее было несколько тысяч причин, почему я не должен входить в этот храм. Он был там около тысячи лет. Ни один из вошедших так и не вышел живым. Семанги, коренные жители этого района, приходили ночью, чтобы принести еду и лекарства змеям, и змеи разговаривали с ними, чтобы научить их всей тайной чепухе джунглей. Когда-то давным-давно в храме жили огромные золотые змеи, идолы. Затем пришли обезьяно-люди, которые украли и забрали змеиных богов. И все знали, что случилось с этими обезьянами. Все они умерли.

Люди обезьяны! Малайзийцы и китайцы иногда называют японцев обезьянами. Представляете, были бы здесь эти япошки? Представьте, что были золотые идолы, и япошки украли их. Золото на их военные дела.

Я позволил ей продолжать говорить, но теперь я слушал каждое ее слово. Все начало обретать смысл. Сити, моя самая дорогая простая девушка из джунглей, не видела связи между золотыми идолами, японцами, находящимися внутри страны, и, возможно, затонувшей японской лодкой. Но я нахожу. Точно так же, как это сделал Лим Джанг, когда он услышал историю от бедного дяди под пытками.

Дядя сам был партизаном. Он дрался с япошками. И он, должно быть, видел, как они грабили этот храм и выносили золотых змей на берег. Что бы он ни видел - он держал это при себе - за исключением кошмаров, когда его разум выходил из-под контроля - и говорил об этом только тогда, когда Красная Кобра выдавила его с помощью нескольких ножей и раскаленных щипцов. Эта нелепая головоломка наконец начала обретать форму. Я покинул Сити, в слезах, и пошел в храм. Я проложил себе новый путь - какой-то умный мог оставить гранату под песком - и мне потребовалось около получаса, чтобы добраться до этого открытого пространства.

Партизаны переночевали здесь и ушли, не убравшись. Еще один факт, что они очень торопились. Там был костер, валялись пустые банки и уборная. Я залез в подлесок, изучал место и ждал, пока птицы и обезьяны заткнутся, чтобы я мог услышать приближение потенциальной опасности. Меня это начало сильно тошнить, потому что мне потребовалось еще пятнадцать минут, прежде чем я смог услышать что то.

Я как раз собирался попробовать, когда питон упал с дерева менее чем в десяти футах от меня. Он перебрался через поляну и исчез в храме. Это было чудовище, около шести метров в длину и тридцать сантиметров в толщину. И все это время он наблюдал за мной.

«Браунинг» висел у меня на плече, но «Люгер» был готов к стрельбе, когда я пересекал поляну. Солнце палило на меня сквозь решетку неистовых лиан надо мной, и где-то на западе я услышал приближающийся дождь.

Я подошел к уборной и посмотрел на какашки. Одну я попробовал палкой, а потом подсчитал, что Кобра опережает меня как минимум на три дня. Я проверил пустые банки и увидел, что он получает еду из материкового Китая. Так что в любом случае у него была какая-то связь с Пекином. Наверное, через Гонконг или через Кантон.

Я снял фонарь с пояса и вошел в храм. Там я позволил яркому лучу света упасть на интерьер. Змеиный запах был невыносимым. Они были повсюду. Мой друг, питон, свернулся клубочком в углу. Он только что поел, сразу после того, как скользнул в храм, и выпуклость посередине была размером с маленькую свинью. Кроме него в храме было полно змей.

Никто из них не обратил на меня внимания. Они свешивались со старых стропил, свернулись калачиком в углу или медленно двигались по каменному полу. Мамбы, по крайней мере двадцать других видов, которых я не мог идентифицировать, и несколько королевских кобр, которые даже не потрудились шипеть, когда я проходил мимо них. Тогда я понял, что мне нечего бояться змей. Все они были одурманены зелеными семенами, сильно и совершенно отсутствовали. Больше всего меня беспокоили хранители змей, которые, вероятно, наблюдали за храмом в это время.

Я почувствовал очень острую необходимость убежать из этого места, как гром. Но я все еще колебался. У меня было странное ощущение, что здесь есть что-то, что я должен знать. Это было похоже на то, как если бы этот старый алтарь змей пытался мне что-то сказать.

Как мог, я закрыл ноздри от змеиного воздуха - смесь вековых экскрементов и сброшенной шкуры может создать совершенно свежий воздух - и позволил лучу света скользить по стене. Даже по прошествии более двадцати лет вы все еще могли видеть, где были украшения. Более светлые участки огромных змей оставались столь же отчетливо видимыми, как и хорошо сохранившиеся окаменелости на этой стене, которая за столетия стала грязной. Что-то вроде маленькой картины, которую вы снимаете со стены вашей бабушки, когда она наконец решает передать свое наследство законным претендентам. Их было четверо. По одной свернувшейся спиралью змеи примерно в пятидесяти футах на каждой стене, украшение в шести футах от крыши.

Их было четыре. Пятнадцать метров в длину. Чистое золото. Это было много чистого золота. Эти япошки тогда, должно быть, были очень счастливы.

Потом я увидел дыру. Я надеялся, что наш Бог не дал бы мне таких хороших глаз, потому что знал, что собираюсь провести расследование. Он просил об этом.

Прямо напротив меня это была квадратная темная дыра в стене. Чуть ниже и уже, чем обычная дверь. Я подошел и посветил лампой в отверстие. Там было очень тихо. Вокруг меня было мягкое скольжение скользящих одурманенных змей.

Свет показал шахту, которая спускалась вниз, как шахта. Вот где они, вероятно, добыли золото этих змей. Я нырнул в шахту с «люгером» в руке и соскользнул по крутому склону за светом моей лампы. Где-то был крутой поворот направо. Я сделал этот поворот, и вот он.

Не о чем беспокоиться, потому что он давно умер. Я позволил свету заиграть коричневыми осыпавшимися костями и увидел что-то тускло-серебряное мерцание. Кулон, браслет, толстый и прочный на одной из костей предплечья.

Я поднял его, и кость разлетелась на частички пыли. Он согнулся в моей руке. Это вызвало у меня очень странное чувство. Теперь я начинал находить все это очень странным. Я зажал лампу между коленями и очень внимательно осмотрел подвеску. Я поскреб кусок ножом.

Платина!

Я положил вещь в карман и вышел. Я не показывал его Сити и ничего об этом не говорил. Она была так счастлива, что я вышел из змеиного храма живым, что не задавала никаких вопросов. Она взяла багаж на плечи, надела шляпу из пальмовых листьев и поспешила прочь.

Она сказала через плечо: «Маленькие люди смотрят. Увидимся в храме. Мы торопимся и, может быть, без проблем ».

Я не хотел никаких неприятностей. Не такого рода неприятности. В восточной части Малакки туземцы используют духовые пистолеты и дротики. Они ловят мамб, доят его и смешивают яд с какой-то жевательной резинкой. Пфффффттт. Тихий и очень быстрый способ умереть. Я поверил Сити. За нами наблюдали, но оставили в покое. Мое дыхание немного успокоилось, когда мы были оттуда в нескольких милях. Сити преодолела свой страх и начала дуться. Большую часть времени она игнорировала меня и перестала говорить по-английски.

Когда мы остановились, и я дал ей сигарету, она взяла ее.

не глядя на меня, и сказал слишком вежливо: - «Трима каси».

Я настроился и поддразнил ее в ответ. «Байк мем».

Нахмурившись и закатив глаза, она посмотрела на меня. «Тида! Тида мем! '

"Ах." - Я усмехнулся, но сейчас я тоже начал немного приходить в настроение. - Значит, твой партизан не женат на тебе? Даже по законам джунглей?

Она посмотрела на меня и приложила руку к сердцу. Ее глаза наполнились слезами. «Сакит», - сказала она. «Сакит, Туан. Сакит сини.

У нее было много душевной боли.

Тогда я ошибся. Я обнял ее, погладил по волосам и поцеловал в лоб. Она неправильно поняла, уронила багаж и оттащила меня в сторону, чтобы заняться со мной любовью.

Мне было интересно, что думают эти маленькие туземцы, если они все еще смотрят. Без сомнения, они были крайне смущены.

Она была похожа на ребенка, внезапная и изменчивая, как дождь в джунглях. В тот момент, когда она кончила, она похлопала меня по щеке и пробормотала: «Сенанг-сенанг».

Так что она снова была счастлива. Она взяла багаж и снова двинулась в путь. Теперь она снова улыбнулась мне и снова заговорила по-английски. Или, по крайней мере, что-то похожее на это. -

- Вы подвергаете себя опасности, Туан. А Сити очень грустный. Ты умрешь, а я умру еще печальнее. Не умирай, пожалуйста. Я сказал ей, что сделаю все, что в моих силах.

В ту ночь она, как обычно, залезла в мой спальный мешок, но тут же заснула, прижавшись щекой к моей. Мне потребовалось очень много времени, чтобы закончить.

Платина. Но как эти слухи о золоте попали в мир? История, миф, легенда или что-то еще, заключалась в том, что японцы украли золотых змей из древнего храма. Я не понял. Через некоторое время я сдался и подумал о других вещах.

Маленький народ, коренные семанги, никогда не строили этот храм и не делали этих идолов. Они, должно быть, унаследовали это, переняли, когда люди первоначально построившие здание исчезли.

Все это глубоко меня интересовало, но не настолько, чтобы увидеть сквозь века. Итак, этот храм был частью потерянной цивилизации, возможно, тысячи лет назад. Она владела платиновым рудником и знала, как его обрабатывать. Так? Я не был антропологом. Я был агентом AX, старшим киллмастером, профессиональным убийцей, у которого была своя работа. Я заснул, думая, что уже близок к завершению работы.

С наступлением темноты следующего дня мы миновали подножие горы Гоененг, и, наконец, я почувствовал запах моря.

Сити фыркнула и сказала: «Лаут».

Я сказал, что она права и что теперь нам следует быть еще более осторожными, чем раньше. «Красная кобра» не могла быть слишком далеко впереди нас.

Через час я нашел еще один бивак, совсем рядом со слоновьей тропой. На этот раз это был большой лагерь с тремя кострами. Также были следы от джипа.

Теперь я проложил путь в джунгли и покинул Сити, чтобы приготовить для нас еду. Я вернулся к бивуаку «Кобры» и подошел к нему очень осторожно. Джип не упал с неба.

За милю я нашел слабый след, ведущий на юго-восток. Просто след колес, идущий по редеющим джунглям. Я нашел еще следы джипа. Я посмотрел на британскую военную карту. Этот джип, должно быть, прибыл из Кота Бароэ. Это был довольно большой город, один из немногих на засушливом восточном побережье. Кто-то, возможно, больше, чем кто-либо, нанес визит Красной Кобре. Он добрался до слоновьей тропы и проследовал по ней до бивака. Что это было: Акции? Информация? Новые рекруты?

Я вернулся в лагерь и снова обыскал его. В первый раз я был чертовски небрежен, но я настолько привык к «Кобре», что не пытался ничего скрыть, что упустил ее из виду, когда она это сделала.

За пределами обычного туалета - и я увидел, что помет был еще совсем свежим - я увидел, что трава была несколько вытоптана. Это было нетрудно не заметить. Я прошел по тропе довольно глубоко в джунгли, используя свой паранг, и нашел крытый, только что выкопанный колодец. Он был неглубоким, и я быстро вскрыл его с помощью паранга.

Внутри была куча коричневых картонных коробок. Большие и маленькие. В меньших ящиках были радиодетали. Излишки оборудования продаются в Сан-Франциско и отправляются через Гонконг и Сингапур. Лим Джанг использовал старый передатчик армии США, SXC 12, устройство, с которым я был хорошо знаком. Нет, человек, которого я убил на оловянном руднике, сказал мне правду. У Лим Джанга сломалось старое радио, и он не мог общаться с Пекином, с Кантоном или с кем-либо, кто заставлял его танцевать. Теперь у него появились новые запчасти, и он, наконец, снова отметился в красной сети.

Меня больше интересовали большие коробки. Намного больше. Оборудование для дайвинга.

Четыре полных снаряжения для дайвинга. Цилиндры, ласты, очки и все такое.

Черные трафаретные буквы показали, что они принадлежат АКВА-АРТ КОМПАНИИ, ИНК. Кливленд, Огайо.

Я бросил коробки обратно в яму и засыпал их землей. Что касается этой затонувшей японской подводной лодки, я больше не сомневался. Золото? Я покачал головой. Браслет, который у меня был в кармане, был из чистой платины. Могу поспорить, что эти украденные боги-змеи тоже были платиновыми. Но как это золото оказалось в игре?

Я сдался и пошел в наш лагерь за едой, которую Сити приготовила для меня на этот раз. Это не могло быть много, так как наши припасы заканчивались. У нас не было времени расставлять ловушки, и стрельба из пистолета была бы равносильна полному самоубийству.

Мне казалось, что тот джип, который посетил Лим Джанг, мог принести ему больше, чем просто радиодетали и водолазное снаряжение. Может, там было сообщение. Я попытался представиться на его месте. В его уме.

У него было достаточно времени - даже если бы он отправил курьера через джунгли пешком - чтобы проверить историю подводной лодки.

Конечно, был! Но даже до этой проверки он поверил истории. Он покинул свое укрытие и рискнул выбраться из джунглей к открытому берегу.

Тем не менее, он, должно быть, проверил. Я знал, что китайская секретная служба, особенно Чинг Пао, чертовски хороша. Практически не хуже русских или наших. Они наверняка смогут определить, утонула ли японская подводная лодка на восточном побережье Малакки в последние годы Второй мировой войны. У них вполне может быть полные сведения по этому поводу, спрятанные в каком-нибудь пыльном архиве - название лодки, когда, почему, кем и так далее -.

Если бы мое чутье было верным, «Красная Кобра» проверила бы, и курьер на джипах приехал бы подтвердить сообщение о той затонувшей японской барже. Джип привез с собой водолазное снаряжение. Все это было тщательно проверено. Эта подлодка действительно была там. Она была полна платины или золота - я не хочу повторять это снова, а Красная Кобра этого хотела. Если бы он смог это получить, он снова стал бы хорошим другом Пекина. Каждой службе нравятся люди, которые зарабатывают деньги. С подводной лодкой, полной золота или платины, вы можете купить довольно много оружия, боеприпасов и взрывчатки и заплатить многим новобранцам.

Ergo. Меня вполне устраивает текущее состояние Дел. Эта проклятая лодка была там, Лим Джанг получил карту у бедного дяди и собирался её отыскать. Подводная лодка находилась где-то на дне Сиамского залива, без сомнения, недалеко от берега, и, чтобы добраться туда, Лим Джангу пришлось выйти в чистое поле.

Вверх по плоскому пляжу, чтобы загорать желтым задом. Конечно, он не мог сидеть сложа руки в горах или в окружающих джунглях, чтобы найти и опустошить такую ​​лодку. Ему пришлось выбраться из укрытия, чтобы найти её.

Сити заметил фрукт дуриана, и мы съели вонючую восхитительную мякоть вместе с последней банкой каши в качестве трапезы. С этого момента нам придется жить на сыре и шоколаде, на сигаретах и ​​на том, что мы сможем поймать.

Меня это мало волновало. Я не думал, что это продлится долго.

Я чувствовал себя хорошо. Когда той ночью она проскользнула в мой спальный мешок, Сити заметила, что я для нее делаю даже слишком много.

По крайней мере, она сказала мне то, чего никогда раньше не говорила.

«Сюда! Судан! Туан, пожалуйста, сюда!

Хорошо. Достаточно.