Глава 11




Время, как сказал этот человек, имело значение. И тишина была золотой. Я вспомнил еще несколько клише, пока полз вниз по 45-градусному уклону отрога до склона осыпи, на котором он стоял. Кисть была толстой и затрудняла движение; с другой стороны, он накрывал меня сверху и снизу и не давал мне скользить и шуметь. Когда приходило время шуметь, я его делал много. Но еще нет.


Там, где кусты исчезли и образовалась осыпь, я остановился и растворился в последней густой поросли кустарника. Подо мной местность начала выравниваться, примерно двести ярдов рыхлого камня, гальки и песчаной глины. Без обложки. Я ненадолго задумался, не заминирован ли этот район, но забыл об этом. Майн или нет, мне пришлось его пересечь.


Через десять минут будет достаточно темно, чтобы попробовать. Я потратил время на подготовку гранат. У меня был шпагат, лента и все необходимое, и на это у меня ушло пять минут, у меня не было никакого Е.П. гранаты, только осколочные, и я должен был доверить им свою работу. Я проверил пистолет Томми, и 45-й калибр, и «Люгер», и стилет в замшевых пружинных ножнах. Потом было темно, и у меня не оставалось повода задерживаться. Я начал спускаться по осыпному склону к ограде за ним. Я был на полпути, когда зажегся свет, я этого боялся. У ворот уже горел свет, но теперь мощные прожекторы, спрятанные в деревьях, где я их не заметил, начали играть вверх и вниз по забору. заморозил и проклял всё.


Дуппи, должно быть, знал о скрытых огнях. Даппи о них не упоминал. Это прикинул.


Они просто возились с фарами, чувствуя себя в безопасности и не ожидая никаких неприятностей, и они скучали по мне, и через пару минут фары погасли. Я подполз к забору, опасаясь гуляющих охранников и собак, и начал закладывать гранаты.


Я вытащил штифты и приклеил пружинные рычаги вниз, завязав конец бечевки вокруг каждой полоски ленты. Я приклеил гранату к столбу забора возле базы, затем гранату посередине проволоки между двумя столбами, затем еще одну гранату у основания второго столба. Три шнура вернулись, чтобы связать в одну линию тяжелого шнура, который я осторожно расплачивал, отползая от забора.


Прошел охранник, обойдя внутреннюю часть забора. У него была собака на поводке, и он то и дело использовал фонарик, небрежно разбрасывая луч. Я сунул лицо в осколки камня и стал ждать. Если бы он заметил гранаты, мне пришлось бы взорваться и рискнуть убить себя, а также его самого.


Гранат он не заметил. Я подождал, пока его шаги не затихнут, затем снова отступил. Когда у меня был запас в семьдесят пять ярдов, я остановился, сунул голову за валун высотой в фут и приготовился идти ва-банк.


Мне потребовалась минута, чтобы задуматься, что же происходит на отроге, между Даппи, Лидой и Хэнком Уиллардом. Это было случайно, и никто не знал. Я дал распоряжение Хэнку передать девушке и Даппи. Дюппи должен был прийти в ярость, потому что я обманул его и бросился с пистолетом, и, возможно, даже развенчал его планы насчет моей смерти. Это не могло не беспокоить его. Так было и то, что я заставлял его руку - теперь он должен был идти под мою мелодию, а не на свою - и что я бросил дерьмо в вентилятор, прежде чем он был готов к этому.


Я сильно дернул за шнур. Идея заключалась в том, что шнур дергал три провода шпагата, и шпагат отрывал ленту, связывающую пружинные рычаги на гранатах.


Шнур обмяк в моей руке, напряжение исчезло. Я ждал, считал, пытаясь втиснуться в добрую землю Гаити. Пять… шесть… семь… э-


Все они срослись на короткое время. Гранаты с громким глухим ревом и распространившимися красными и желтыми цветами и дрожащими сотрясениями взорвали ночь. Осколок зашипел от осыпи рядом со мной. Я был готов.


Оба столба забора были погнуты и провисли, как переваренные спагетти. Отрезок проволоки между ними упал. Средняя граната пробила шестифутовую брешь в стальной решетке. Я протиснулся сквозь нее, попался в дикобраза из колючей проволоки, пнул и вырвался из нее и улетел, как толстозадая птица, за прикрытие деревьев. Это было в пятидесяти ярдах от меня, и я знал, что бегу через шахту, и мне было холодно и в то же время я вспотел. Я пытался бежать, не касаясь земли, зная, что это невозможно.


Картеру повезло, и я все еще был в порядке. когда я ворвался в деревья и плюхнулся как раз вовремя, чтобы первый прожектор промахнулся по мне. Я лежал, задыхался и быстро проверял, все ли у меня снаряжение осталось. Я сделал. Я подождал десять секунд - все, что я мог себе позволить, - чтобы увидеть, пройдут ли трое на шпоре. Это зависело от Дуппи, который к этому времени уже в ярости скрежетал своими большими белыми зубами.


Они начали стрелять в ворота, и я облегченно вздохнул. Лида, должно быть, говорила с ним. Я слышал, как легкое заикание пистолета Стена и более глубокий рев пистолетов «Томми» 45-го калибра врезались и вылетали ужасными спастическими очередями. Это походило на армию на гребне, и я хотел именно этого, точно так же, как я хотел отвлечься, хотел, чтобы черная униформа и тонтон-макут думали, что все идет извне. Пока я был внутри.


У ворот царила суматоха, погас свет. Кто-то закричал от боли. Скрытые прожекторы продолжали вращаться и все время пропускали меня и дыру в проводе. Я помолился, чтобы такое положение вещей продолжалось, и начал подниматься на холм к П.П. Современный дворец Тревелин. Зубец желтой луны поднялся над Цитаделью на востоке. Ко мне спускались двое мужчин.


Я присел у основания древнего красного дерева и сунул рукоять стилета в правую руку. Втроем на гребне не гаснет огонь. По красным вспышкам и звукам я знал, что они разделились и триангулировали ворота.


Медленно, беззвучно, я положил автомат Томми и сумку для мюзетта на землю рядом со мной. Двое мужчин были уже близко, разговаривая хриплым шепотом. Я немного обогнул толстый ствол дерева, так что он оказался между мной и приближающимися охранниками. Звучит по ночам, но я думал, что они были примерно в десяти футах друг от друга. Они должны пройти по обе стороны от дерева. Я рассчитывал на это. Я стал маленьким. Дело не из легких, потому что я не маленький. В тот момент я не искал проблем. Я просто хотел, чтобы они прошли мимо меня.


Это не должно было быть. Ему не повезло, и он


выбрал именно этот момент в пространстве и времени, чтобы ответить природе. К этому времени луна была достаточно яркой, чтобы он мог видеть большое красное дерево, и ему просто нужно было подойти к нему. Настоящий сукин сын.


Я находился в тени огромных корней, пробивающихся сквозь землю. Я дал ему шанс, но он этого не хотел. Он был в шести дюймах от меня, затем посмотрел вниз и увидел сумку-мюзет и пистолет Томми. У него перехватило дыхание, его последнее дыхание, потому что я обнял его за шею и стилет в его сердце сзади. Я подавил все звуки, мягко позволил ему опуститься и нырнул обратно в тень дерева. Максимум пятнадцать секунд.


Я ждал. Другой мужчина остановился и мягко позвал: «Карлос? Где ты, мужик? Что, черт возьми, ты делаешь? " Мягкий, невнятный креольский.


Я ждал.


Он начал медленно двигаться к дереву. Когда он снова заговорил, его голос казался нервным. «Карлос? Ты большой дурак, мужик. Ты играешь со мной в игры? Карлос - вылезь и ответь мне, чувак.


Он шагнул в луч лунного света, и я поднял стилет до уровня ушей и немного сзади на плече. Когда я увидел, что это, я колебался на долю секунды, и в это время он почувствовал мое присутствие и попытался поднять винтовку. На нем была джинсовая униформа, и его глаза в бледном свете лунного света были белыми. Зомби.


В его движениях не было ничего похожего на зомби. Мой стилет был на миг быстрее. Он попал ему в горло под кадыком. Я прыгнул на него и ударил кулаком по винтовке. Он развернулся. Я ударил его по виску правым кулаком, а левой рукой потянулся за рукоять шпильки. Он издавал мучительные звуки, пытался закричать и не мог, и я разорвал стилет, и его горло открылось, и горячая кровь хлынула на мою руку. Он упал на колени. Я вытащил стилет, отступил и ударил его ногой до конца.


Я снова растворился в тени и некоторое время прислушивался. Теперь они вели ответный огонь из ворот. Вскоре они будут организованы, и тогда Даппи, Лиде и Хэнку Уилларду придется выскочить и бежать. Я надеялся, что они бегут быстро, далеко и достаточно долго, но я не рассчитывал на это. К этому времени Дюппи уже сообразит, и я не знала, что он будет делать. Это знали только Бог и Дуппи, и сейчас у меня не было времени об этом беспокоиться.


Как и все хорошие казни, это было тихо. Я подошел к зомби и перевернул его ногой. Я встал на колени и внимательно посмотрел. Эти глаза?


Контактные линзы. Контактные линзы молочно-белого цвета. Это был трюк, который заставлял мгновенных зомби отпугивать робких туземцев. Тогда у меня возникла идея, и я убрал пристальные осколки стекла с его глаз. Я поднес один к луне. Со стороны пользователя это было достаточно прозрачно. Небольшая научная фальсификация дала ясную картину. Я вытер стилет о его джинсовую куртку и затащил обратно в тень.


Я работал быстро. Огонь на уступе стал редеть и становиться громче у ворот. Уходите от ворот. Люди П.П. получили подкрепление, догадались о малочисленности нападавших и начали выходить. Позже, когда они сложили все кусочки и части вместе и разобрались в дыре в заборе, они стали искать меня. Но это было позже.


Я раздел нас обоих и надел его окровавленные джинсы. Я много раз использовал контакты для маскировки, и это было не для пота, хотя я мог бы сделать это с помощью вакуумной чашки. Я размазал его кровь по своему лицу, пока не превратился в абстрактный ужас в алом, что-то вроде призрака.


Я затащил оба тела в корневой лабиринт большого дерева и снова начал подниматься по склону. Позади меня огонь начал стихать. Я услышал свист и глухой хлопок, и раскаленная белая магниевая ракета на мгновение повисла над гребнем и поплыла вниз, пронизывающий воздушный шар светящегося пламени. Я снова упал на землю.


Трое перестали стрелять. Я надеялся, что они убегают, и что Лида, по крайней мере, подчиняется моим инструкциям.


Я зафиксировал местность в своем уме. Я направился влево, двигаясь так быстро, как мог, беззвучно, и обогнул крыло дома, которое видел днем ​​в бинокль. Он горел огнями, и я слышал, как мужчины разговаривают на террасе. П.П. и его марионетки сейчас должны быть немного расстроены. Я продолжал заходить в огороженные сады и выходил к огромному бассейну. Было темно и спокойно, зеркало восходящей луны. Я обошел его и подошел к полосе песка в дальнем конце.


Я сунул руку в рыхлый песок, еще теплый от солнца, и он был достаточно глубоким. Я закопал пистолет-пулемет, сумку-мюзет и кольт 45-го калибра, оставив себе люгер и стилет. «Люгер» и боеприпасы к нему были водонепроницаемы. Я размазал свой тайник песком, пополз к бассейну и скользнул в него без единой ряби, бесшумно, как крокодил, идущий после еды. Теперь началось ожидание. Я должен был набраться терпения, пока не утихнет самый сильный шум, и я должен был надеяться, что Лида и другие ведут людей П.П. и тонтон-макутов в погоню за дикими гусями.


Я подплыл к низкой доске и ухватился за лестницу. Вода была прозрачной, мягкой, теплой от солнца и имела лечебный эффект. Это было безумие, но мне захотелось спать!


За все часы, которые я провел в этом бассейне, прошло всего два патруля. Они никогда не включали свет в бассейне. Я услышал приближение патрулей задолго до этого, вошел под трамплин и, в последний момент, ушел под воду и рухнул на борт бассейна. Плавучесть была проблемой - я не осмеливался выдыхать и пускать пузыри - но я цеплялся за грубый необработанный бетон внизу и справлялся нормально. Я считал секунды и оставался меньше трех минут. Каждый раз, когда я совал нос над водой, я был один.


Около полуночи в большом доме начал гаснуть свет. Поворотные прожекторы погасли. Давно не было стрельбы, и я подумал, что все трое либо сбежали, либо уже мертвы. Я вышел из бассейна. Мне не было холодно, но мои руки и ноги были мягкими и морщинистыми. Я снял джинсы, отжал их и снова надел, потому что трудно двигаться тихо, когда вы капаете галлоны воды. Я бы променял свое следующее повышение зарплаты на дым и выстрел Барбанкура.


Я выкопал свое снаряжение и автомат и в последний раз проверил сумку с мюзетом, чтобы убедиться, что у меня есть все мои мерзкие маленькие безделушки. Затем я прижал пистолет Томми к локтям и начал двигаться к террасе на животе.


На террасе горел свет, над огромной дверью, забитой гвоздями. Охранник в черной форме с винтовкой шагал вдоль балюстрады. Собаки не было, и это радовало меня. Собака бы меня сразу заметила.


Я устроился между двумя миндальными деревьями и попытался разгадать это. Я должен был пройти через ту дверь, и сделать это, не поднимая тревоги. Я смотрел на охранника.


Он держался близко к балюстраде, подходя ко мне до угла, где перила образовывали L-образный угол. Там он повернулся и прошел по террасе на всю длину крыла, ускользнув на мгновение из виду там, где крыло соединялось с главным домом. Он никогда не пропадал из поля зрения больше, чем за несколько секунд до того, как вернулся. Однажды я услышал, как он разговаривал с кем-то низким тоном жалобы. Это означало, что в другой части террасы появится еще один охранник. Мне это не нравилось, но я этого ожидал и ничего не мог с этим поделать. Если бы я мог добраться до П.П. достаточно быстро, это не имело значения; если бы я не попал в П.П. достаточно быстро, это тоже не имело бы значения. Я был бы мертв.


Я изучил угол L, где балюстрада изогнулась, чтобы привести свой короткий отрезок назад к стене крыла. Прямо в углу стоял один из больших каменных кувшинов, амфора с заостренным основанием, приклеенным к постаменту. Спутанный каскад цветов и усиков свисал из кувшина над балюстрадой, как миниатюрный зеленый водопад. Я подумал пару секунд, вздохнул и решил попробовать. Единственная игра в городе. И мое время лучше быть подходящим!


Когда охранник скрылся из виду, на следующей мелодии я вбежал. Пригнувшись, я наклонился к углу L. Я добрался и оказался под тонкой занавеской из виноградных лоз и цветов, когда охранник отступил. Я сделал глубокий вдох и задержал дыхание.


На этот раз он задержался на мгновение в углу, наклонился, чтобы плюнуть и бормотать себе под нос, и блеск его высоких черных сапог был в нескольких дюймах от моего лица.


Когда он двинулся обратно по балюстраде, я собрался идти. Я выбросил сумку-мюзет и пистолет Томми и нажал на пружину футляра. Стилет соскользнул мне в руку. Я подождал, пока он скрылся за крылом, затем перепрыгнул через балюстраду и проскользнул за каменный кувшин и под балдахин цветов. Я был занят одной секундой, но это была нервная секунда.


Я не смел теперь смотреть. Пришлось идти на слух. Я слышал, как твердый топот его сапог приближается все ближе и ближе. Я заставил себя расслабиться и сделать глубокий вдох. Это нужно было сделать быстро и тихо, и я не хотел его убивать. Еще.


Он остановился точно в том же месте. Все еще разговаривает сам с собой о том, что не может курить на работе. Я смотрел на его ботинки. Я был так близко, что чувствовал его запах, слышал, как он отрыгивает, улавливал запах кислой пряности из его дыхания. Когда он повернулся, я пошел за ним.


Я ударил его левой рукой по горлу, как железный прут, слегка ударил его за ухо рукоятью стилета и понес его обратно к балюстраде, через нее и вниз, в пелену зелени. Его сапоги царапали о камень, когда я тащил его через балюстраду, но это был единственный звук. Я оседлал его, приставил острие стилета к его яремной вене и стал ждать. Я не ударил его слишком сильно.


Это был белый человек с грязным лицом и щетиной. Черная фуражка не упала, и я увидел золотой щит с синими буквами - П.П. На левой руке его туники были три полосы. Я получил сержанта!


Как раз достаточно света, отраженного от каменного кувшина сквозь крошечные падающие джунгли цветов и виноградной лозы; достаточно, чтобы я увидел его лицо и


чтобы он увидел мое. Он открыл глаза и посмотрел на меня, и я воткнул стилет ему в горло на одну восьмую дюйма.


Я прошептал: «Ты хочешь жить?»


Он кивнул, его глаза были безумными, его плоть пыталась ускользнуть от лезвия.


«Отвечай на мои вопросы», - сказал я. «Это твой единственный шанс. Не говори - кивни да или нет. Понял?"


Он кивнул, его глаза закатились, пытаясь увидеть блестящую вещь, которая причиняла ему боль.


« П.П. лег спать?


Он кивнул.


Я кивнул в сторону крыла. «Он здесь спит?»


Он снова кивнул, и мне стало намного лучше. Мне бы не пришлось проходить сотню комнат в поисках этого ублюдка.


«На каком этаже он спит? Первый?"


Он покачал головой.


"Второй?"


Еще один минус.


- Тогда в-третьем?


Кивок.


"Передняя часть крыла?"


нет


"Задняя часть крыла?"


Кивок головой.


У меня было все, что я хотел, и все, на что у меня было время. Я зажал его рот рукой и воткнул стилет ему в сердце.


Он вздрогнул и подпрыгнул подо мной, его ноги немного дрожали, и я переместил свой вес назад, чтобы остановить это. Я снова воткнул стилет, затем вытер его о черную форму и накинул ему на лицо фуражку, чтобы оно не блестело. Я закинул пистолет Томми и сумку-мюзет и приготовился к работе.


Когда я пробежал по террасе на цыпочках, не было никаких признаков другого охранника. По какой-то странной причине я подумал о Крошечном Тиме и чуть не рассмеялся. Хоук много раз обвинял меня в том, что я немного чокнутый. Мой стандартный ответ таков: чтобы заниматься этой профессией, нужно быть немного чокнутым.


Большая дверь с заклепками открылась с шепотом, и на улицу вышел холодный воздух. Кондиционер, натч. Ничего, кроме самого лучшего для старого П.П. Наверное, охлаждение этого дворца не стоило ему больше миллиона.


Я находился в большом фойе с мозаичным полом, тускло освещенном золотыми лампочками свечей. Мозаичный узор представлял собой фигуру пышной черной женщины. В задней части фойе была широкая лестница с ковровым покрытием, ведущая на узкую площадку и поворачивающая направо. На лестничной площадке стояла небольшая полированная консоль с лампой Тиффани. Лампа была темной.


Я не стал задерживаться, чтобы полюбоваться декором. Я поднялся на нем ногами по лестнице, не издавая ни звука на толстом ковре, и заглянул в коридор, пересекавший лестницу, как T. Картеру сегодня повезло. По коридору шла черная униформа, но он стоял ко мне спиной и шел в другую сторону. Я свернул за поворот и добрался до второй площадки.


Но это было нехорошо. Я не мог рассчитывать на удачу. Я мог рассчитывать на охрану на каждом этаже. Я не мог задерживаться на площадке, потому что подвергался двойной опасности. Один из двух патрульных охранников обязательно увидит меня на площадке. Для них было бы естественно смотреть на лестницу каждый раз, когда они проходили.


Теперь дело шло до мелочей, но у меня был выбор. Я выбрал второго охранника, мужчину надо мной. Я подползла по лестнице, уткнулась носом в дорогой ковер и стала ждать. Это будет непросто. Один в сторону шума, и он у меня был. Я-


Я назвал себя тупым ублюдком и изменил планы за микросекунду. Я выглядел как фильм ужасов с моим окровавленным лицом и белыми глазами, и я собирался упустить свое преимущество. Я отстегнул пистолет Томми и сумку musette, расстегнул сетчатый ремень и бросил 45-й калибр на лестницу. Я выпрямился, обнялся за стену и стал ждать на верхней ступеньке, вне поля зрения никого в коридоре. Я слышал, как он приближается ко мне, его сапоги шлепают по глубокой куче. Время расскажет историю.


Мало кто слышит свист собаки. Я могу. Я подождал, пока он не отошел на четыре шага от ступеньки лестницы, затем вышел из-за угла и встретил его своим лучшим зомби-взглядом. Я волочил ноги и вылетал в коридор.


Еще один белый мужчина. Элита П.П. Лысый под черной кепкой и с вздутием живота в черной тунике. Злые глаза сузились на меня. Но не бойся меня. Точно так, как я этого хотел.


Он остановился и поднял пистолет-пулемет. «Какого черта ты здесь делаешь, зомби?» Конечно, он знал все о фальшивых зомби.


Я сделал шаг к нему и остановился, когда увидел, что его палец на спусковом крючке побелел. Я указал вверх. «Сообщение для мистера Тревелина, сэр. Важный. Сержант сказал, что я должен принести его лично.


Свет был плохим, но секунд через десять он увидит белого человека, странного белого человека, покрытого размазанной кровью. Он сделал шаг ко мне, и это помогло. И он расслабил палец на спусковом крючке пистолета-пулемета. Он нахмурился на меня.


"Ты же знаешь, что тебе сюда нельзя!"


Я кивнул и почесал в затылке. «Я знаю, сэр, но меня прислал сержант. «Важно», - сказал он. Думаю, насчет стрельбы.


Он ничего не покупал. Он взглянул на лестницу мимо меня, и я знал, что он собирался вызвать там охранника и проверить меня. Я хотел использовать стилет и не решался.


Он открыл рот. Я выбил пистолет-пулемет из его рук, молясь, чтобы ковер с глубоким ворсом поглотил звук, и как раз вовремя схватил его за горло. Он затих


как мышь, когда он чувствует кошачьи когти, вот и все. Я обхватил его горло руками, засунул большие пальцы в его живот и включил давление. Его голосовой аппарат раскололся, как яйцо, и он потерял голову и схватил мои руки, пытаясь оторвать их, вместо того, чтобы схватить свой пистолет в кобуре. К тому времени, как он подумал об этом, было уже слишком поздно.


Его глаза посмотрели на меня и начали краснеть от кровотечения. Они умоляли. Его колени расслабились. Я поднял его на расстоянии вытянутой руки перед собой и понес на несколько шагов по коридору. Я сжал его горло. Я повернулся, чтобы посмотреть на верхнюю часть лестницы.


Я проверил его дыхание, он только что вышел. Я осторожно опустил его, побежал обратно к лестнице и взял пистолет Томми, сумку для мюзет и кольт 45-го калибра. Я начал жалеть, что не убил охранника под собой, но было уже поздно. Я не собирался отступать.


Я открыл дверь возле лестницы и нашел ванную. Хорошо. Я втащил тело и спрятал его в ванне с автоматом на груди, как букет. Я посмотрел на себя в зеркало и, черт возьми, закричал, затем вышел и начал пробираться к последнему лестничному пролету. Я был на волне удачи, как настоящий стрелок, и собирался прислушаться к совету Барда и получить удачу на потопе.


Беда в том, что я все глубже уходил в лес. Я еще даже не начал.


На третьем этаже не было охраны. Я не поверил, лежал на лестнице и смотрел вверх и вниз по коридору. Что-то пошло не так. После проверки безопасности, которую я наблюдал до сих пор, это было не кошерно, что П.П. оставит пол в спальне без охраны. Так где был сукин сын?


Я не мог дождаться. Время пролетело на компьютере, как наносекунды. Я должен был уйти, чувак. Идти!


Я заметил большие двойные двери в дальнем конце коридора, и они сказали: главная спальня и личный номер! Логово Тревелин. Я легко побежал по коридору, пистолет Томми в порту и стилет в зубах. Тактика преднамеренного террора. Я хотел напугать старого П.П. и таким образом получить пару секунд преимущества. Но нет охраны? Мне это не понравилось.


Я остановился у двойных дверей и прислушался. Потом смотрел. Сначала я не мог поверить в это, но, ей-богу, это было так. Одна из дверей была открыта на пару дюймов!


Я подумал о ловушке и отклонил ее. П.П. не знал, что я был в пределах тысячи миль. И если бы это была ловушка, они бы облегчили мне задачу, тогда как я убил двух человек, чтобы добраться сюда. Четыре, если считать охранников на склоне.


Эти слова пришли мне тогда из-за дверей, и я услышал их ясно и без сомнений и не знал, что думать. Я знал, что это П.П. Тревелин, который говорил. Должно быть. Хриплый шепчущий голос, такой же измученный и иссушенный, как и сам человек. И все же в голосе была власть и хриплый злобный смех, когда он давал команду.


- Отдай ей еще раз, негр. Давай! Еще тысячу долларов, если сможешь.

Загрузка...