Мизантроп

Одноклассница Ольга

Нет, семинар мне бросать не хотелось. Ни в коем случае нельзя было терять возможность разговаривать с нормальными живыми людьми. Как правило, со мной обычно общаются по Интернету. И это замечательно, я сам предпочитаю болтовне переписку. Во-первых, есть время подготовить ответ. Во-вторых, все, высказанное мной, а также в мой адрес, остается в сети, разговор не пропадает, его можно при необходимости восстановить, не торопясь перечитать, исправить неудачные аргументы, довести до ума лексику, поправить стиль, обнаружить неожиданные темы в словах собеседника, на которые сразу не обратил внимания. В голову приходят новые мысли и идеи. Это хороший материал для развития интеллекта. Уже то, что можно вернуться к важному разговору в любое удобное время — огромная ценность для аналитика. Нужно только научиться использовать преимущества, которые дают зафиксированные слова. Хороший повод посочувствовать мыслителям прошлого — у них не было компьютеров. Больше всего я жалею Льва Толстого, вот кому бы пригодились наши возможности.

Особенно неприятны разговоры по телефону. Вот уж пустое дело, меня раздражает, что совершенно не важно, произношу я умные речи или несу откровенный бред, потому что пройдет пять минут, и это уже не будет играть никакой роли, потому что разговор забудется. Если в памяти что-либо и останется, то лишь какие-то мелкие, по большому счету, несущественные вещи. Как правило, ничего важного.

Знакомые считают меня законченным мизантропом. Хотелось бы думать, что они правы. Признаться, идеи и интеллектуальные изыски для меня интереснее общения с представителями человеческого рода. Конечно, для того, чтобы успешнее справляться с работой, я вынужден время от времени встречаться с людьми и иногда разговаривать с ними. На семинаре, скажем. Спасибо за это Институту прикладной механики.

А вот встреча с одноклассниками — как раз из тех событий, которые не предполагают полезных результатов. Но наивно считать, что любое наше действие обязательно должно приносить выгоду. Современные люди, получают удовольствие от самых, казалось бы, бессмысленных вещей. Но я так и не смог понять, что интересного люди находят, общаясь со мной, скучным парнем, зацикленным на работе и исследованиях будущего? Они, наверняка, даже не все мои шутки смогли понять. Я был остроумен, а мои одноклассники думали, что слышат пьяный бред.

Внезапный интерес со стороны Прохора показался мне странным. Я не киноактер и не светский человек. Тем более, что я так и не понял, чего ему от меня было нужно. Особого интереса к моей работе он не проявил. А на что-то другое, кроме обнаружения проникновения коварного будущего в наш мир, я вряд ли гожусь. Какой от меня прок?

Самым неприятным было то, что пресловутая встреча с одноклассниками выбила меня из рабочего графика. Так и не удалось закончить уже практически готовую статью. Сидел в удобном кресле перед компьютером и не мог сосредоточиться. Ничего путного в голову не приходило. Я, как точный прибор, созданный природой только для того, чтобы фиксировать проявления будущего, больше не действовал. Понятно, что смириться с этим было трудно. Пришлось сочинять и придумывать, будто бы мне удалось уловить в разговорах со своими одноклассниками что-то новое и важное о будущем. Пустое занятие. Присущая мне мания величия пока еще не развилась до такой степени, чтобы гордиться своей немощью. Правы были эзотерики, утверждающие, что любой человек, если хочет добиться успеха в духовном росте, первым делом, должен побороть чувство собственной важности. Как бы там ни было, к работе я был не готов.

Спасибо жене, Лида давно привыкла к тому, что время от времени моя природная склонность к лени парализует мозг, и меня переклинивает. Она знает, что для того, чтобы вернуть способность нормально функционировать, мне надлежит дать хороший пинок.

— Сходил бы за хлебом, — сказала она.

А почему бы и нет, подумал я. Поход в магазин — хороший способ вернуть потерянную работоспособность. Основательная встряска.

— И мусор захвати.

Нелюбовь к людям часто обостряется на лестничной площадке. Покидаешь свое жилье, открываешь дверь и — пожалуйста, встречай неприятности. Как известно, наши почтовые ящики любят атаковать креативные люди. Свои листки они называют рекламой. Интеллигентные люди — спамом. Я — грязным мусором. Дело в том, что жильцы обращаются с ненужными им бумажками естественным образом: отбрасывают в сторону. Самые воспитанные складывают их на почтовые ящики, но от этого они не перестают быть грязью, поскольку естественным образом падают на пол, как листики с деревьев поздней осенью. Меня это бесит.

Подобрал, все равно иду на помойку. В футурономии есть важный принцип — теория разбитых окон. Согласно ему люди с удовольствием гадят там, где кто-то до них уже отличился по этой части. Разбейте окно и обязательно найдутся люди, которые расколошматят соседние. Бросьте мусор в парадной, и это станет сигналом: здесь принято сорить. Так было и в нашем многострадальном доме. Пока я не сообразил, что воспитательные беседы не помогут. Нужно просто собрать рекламки и отправлять их в мусорку. Я попробовал, — и у меня получилось. Спасибо футурономии. Теперь в парадной относительно чисто. Для меня это стало еще одним убедительным доказательством того, что я занимаюсь полезным делом.

Вот так иногда грязная бумажка возвращает человека к работе. А ведь, действительно, пора заняться делом. Меня давно ждут темы, аванс за которые я давно получил — безусловный гарантированный доход и непрерывное образование. Я выскочил на улицу, и порыв ветра вырвал из пакета с мусором мою любимую рекламу вологодского текстиля. Носки теплые, подушки и одеяла трех сортов: козий пух + бамбук, верблюжья шерсть, шерсть ламы. Красивый листок в красно-желтых тонах улетал от меня. Пришлось броситься в погоню. Получилось, я догнал его метрах в пяти.

— А зачем вы мусор подбираете?

Я повернулся. Вопрос задала соседка, кажется, с пятого этажа, Виктория Павловна, так ее вроде бы зовут.

— Здравствуйте. Я выносил мусор, и потерял бумажку. Догнал и поднял.

Виктория Павловна засмеялась.

— Это я видела. Не поняла, зачем вы это сделали?

— Намусорил — подбери. Что не так?

— У нас для этого дворники есть. Это их работа, мы за это деньги платим, разве я не права?

— Я привык убирать за собой сам.

— Вы необычный.

Мне очень хотелось рассказать Виктории Павловне о важности теории разбитых окон, но сумел сдержаться. Чем меньше вступаешь в разговоры со встреченными на улице соседками, тем сохраннее будут нервные клетки, которые, как известно, не восстанавливаются. Нервы надо беречь. Важно понимать, что исследование неизбежного будущего интересно не всем. Любви к соседям у меня от понимания этого очевидного факта не прибавилось.

Честно говоря, мне понравился этот короткий диалог. Надо будет обязательно включить его в главу о теории разбитых окон. Интересный штрих, много говорящий о психологических основаниях феномена. Стал думать, как лучше это сделать. Но неожиданно почувствовал, что кто-то идет рядом со мной. Обычно я не смотрю по сторонам.

— Я вознаграждена за свою попытку встретиться с тобой. Потрясающий Уилов выносит мусор и подвергается насмешкам соседки. Красота!

— Ольга? — удивился я.

— Узнал? Это хорошо.

— Мы с тобой на встрече одноклассников так здорово отплясывали. Как такое забудешь!

— А еще мы говорили.

— Прости?

— Не придирайся, Уилов. Ты весь вечер рассказывал Прохору о своей футурономии, а я сидела рядом с вами и вставляла эмоциональные междометия: ух ты, хм и вау. Вы были такие забавные!

— Иногда я увлекаюсь, когда говорю о работе.

— Это было очень мило и познавательно.

— Надеюсь. А что ты здесь делаешь?

— Искала тебя и нашла.

— Что-то случилось?

— Нужна твоя помощь.

— Давно ко мне с такой просьбой не обращались.

— Мне понадобился честный и непредвзятый человек, который разбирается в будущем. Ты можешь уделить мне полчаса своего драгоценного времени?

— Сначала я должен выбросить мусор и купить хлеб. Не зря же я оторвался от работы.

— Я подожду, — сказала Ольга. — У меня слишком важный разговор.

— Пойдем ко мне, с женой познакомлю.

— Нет. Дай слово, что о нашем разговоре никто не узнает. Дело слишком личное.

— Секретное?

— Можно и так сказать.

Приключения поджидают нас в самых неожиданных местах. Я стал вспоминать, что такого замечательного о будущем сумел рассказать при школьной подруге, которую не видел пятнадцать лет. Но факт остается фактом, Ольге до такой степени понравилась наша бессвязная болтовня, что она не пожалела сил, отыскала меня и собирается услышать какое-то сказочное откровение, от которого ей станет хорошо. Боюсь, что разочарую ее. Но она все равно не поверит, если скажу, что истиной не занимаюсь.

Ольга терпеливо ждала на том самом месте, где ее я оставил, она была озабочена и деловита. Это важно было почувствовать. Обычно я настроен легкомысленно. Как говорит Лида, у меня только хиханьки да хаханьки на уме. А вот подруга явно была настроена серьезно. Почему бы и не помочь ей?

— Пошли на набережную, — предложила Ольга.

— Хорошо, — я не стал возражать.

С залива дул приятный ветерок, пожалуй, слишком сильный для неподготовленных людей. Но я, по счастью, человек привычный. Ветер моментально прочистил мне голову самым замечательным образом. И вот я готов ответить на любой заковыристый вопрос о будущем. Но то, что я услышал, привело меня в замешательство.

— Мой муж заслуженный и обеспеченный человек. Он состоявшийся предприниматель. Но у него не хватает времени заниматься воспитанием нашего сына. Мальчику исполнилось шесть лет, пора подыскать ему подходящую школу. Муж считает, что все это ерунда, и нет большой разницы, где получать образование. Говорит, что ребенку нужно привыкать выживать при любых, даже самых неблагоприятных условиях. Жизнь, видите ли, — тяжелая штука, а борьба закаляет характер. Но я знаю, что мир устроен совсем не так. Главное попасть в нужную среду и завести правильные знакомства. Это поможет моему сыну через десять лет поступить в престижный университет.

— Ну и?

— Ты занимаешься будущим. Помоги моему мальчику выбрать правильный путь.

— Вряд ли я смогу тебе помочь. Думаю, что какого-то одного «правильного» пути вообще не существует. Сейчас с образованием не просто. Ты говоришь о поступлении в университет. Но кто знает, чем захочет заниматься твой сын, когда вырастет?

— Ты говоришь о работе?

— Да.

— Нет, нам это не подходит. Мой мальчик не должен работать, на него должны вкалывать другие, неудачники. Уже сейчас трудятся только дураки и лохи, люди второго сорта. Через десять лет общество окончательно разделится на элиту и прочих. Хотелось бы позаботиться, чтобы мой сын оказался среди избранных людей.

— Дело в том, что смысл образования меняется. Совсем скоро университетский диплом окончательно потеряет вес. О человеке будут судить по той информации, которая копится в его личном деле. Компьютер запомнит все. Репутацию, список проектов, с кем персонально работал, у кого учился, подробные отзывы — все это сформирует уникальный рейтинг, некий аналог диплома.

— Значит, учиться ему все-таки придется?

— Да. Есть ряд известных учебных учреждений для избранных. Но думаю, что про настоящие продвинутые элитные заведения мы, непосвященные люди, никогда не слышали. Знаю только, что у каждого ученика там личный наставник и обучают их по персональному плану.

— Как туда попасть?

— Твой муж состоятельный человек?

— Да. Я говорила.

— Если он достаточно известен в узких кругах, к вам придут и пригласят. Если нет — придется тебе побегать. Готовь большие деньги. Если повезет, у тебя их возьмут.

— И сколько мне ждать?

— Некоторые ждут всю жизнь, — неудачно пошутил я.

— Ладно, пойду собирать деньги, — сказала Ольга.

— Я не очень хорошо разбираюсь в психологии элиты.

— Это я поняла. Но все равно спасибо.

— Если бы я действительно умел точно предсказывать будущее, меня бы давно убили.

— Береги себя.

— Все будет хорошо. Будущее предсказать нельзя, так что опасность явно преувеличена.

Я старался быть серьезным, но мне опять не поверили.