Молчара

2. С пожеланием любви

Расходились все неохотно. То ли не хотелось выходить из тёплого помещения под холодный дождь, то ли тянуло подольше пообщаться в неформальной обстановке со знаменитым писателем. Кэт уже всех отпустила, но студентки окружили Егора плотным кольцом. Кто-то просил сфотографироваться, кто-то протягивал книги для автографа. Света, победительница конкурса, полногрудая Маша, девочка в очках и «арафатке» — Егор запомнил некоторых, хотя вряд ли они встретятся снова. Он сел за стол, достал из внутреннего кармана пиджака стальной «паркер». Взял из рук девочки свою первую «Живучку»:

— Как вас зовут?

— Елизавета Воронцова.

— Какое знаменитое имя, — пошутил Егор, открывая книгу на титульном листе. — Как у любовницы Петра III.

— Я не такая, — возразила Елизавета, — меня мужчины не интересуют!

— Вот как? — Егор написал: «Елизавете Воронцовой от Егора Молчанова с пожеланием…» — А что вас интересует?

— Книги. Фантастика. Саморазвитие.

— Хорошо, — ответил Егор и дописал: «с пожеланием любви».

Захлопнул книгу, протянул Елизавете и спросил:

— Кому ещё подписать? — и тут же получил под руки несколько экземпляров.

Позади женщин переминался с ноги на ногу парень в клетчатой рубашке. Тоже хочет автограф? Или просто пялится на любимого автора, пока есть возможность? Его взгляд ощущался как прикосновение. Когда Егор разделался с подписями, он посмотрел прямо на него:

— А вам не нужен автограф?

Парень вспыхнул, его щёки перечеркнул густой румянец — очень необычный, от переносицы до мочек ушей, словно на лице написана буква «Л». Он пробормотал:

— Нужен, но… у меня нет ваших книг.

— Читаешь на пиратских сайтах? — предположил Егор.

Парень сглотнул. Полосы на щеках побагровели, глаза заблестели. Только не это! Егор щёлкнул ручкой и засунул её обратно в карман. Зачем он пристал к человеку?

— Я… — парень сжал пальцы. — Вы ещё тут побудете? Мне нужно сбегать кое-куда, но я вернусь. Подождите меня, пожалуйста. Не уходите, ладно? — он двинулся к двери с таким видом, словно спешил по важному делу.

Куда он собрался?

— Ну я не знаю, — сказал Егор, — какое-то время я ещё тут побуду.

Парень выбежал, дверь за ним громко захлопнулась. Минут через пятнадцать комната опустела, последними после долгих прощаний ушли Света-победительница и Елизавета-в-очках. Осталась только Кэт. Сразу стало слышно, как по карнизу стучит дождь. Кэт залезла на край стола и скинула туфли на шпильках. Пошевелила голыми пальцами:

— Ну как тебе группа?

— Да нормальные. Обычные. Эта Света вроде ничего, правда, её фантастика — любовный роман в антураже. Но в целом неплохо, — он опёрся на стол рядом с ней.

— Да, Борису тоже понравилось. Ты сейчас домой?

— Не знаю, может, заеду куда-нибудь, я голодный.

— Поехали ко мне, я тебя покормлю.

Егор посмотрел на Кэт. Маленькое твёрдое ухо, качается серьга-цепочка с чёрной жемчужиной. Это он ей когда-то подарил. Лет десять назад.

— Кэт, — Егор тихонько толкнул её плечом в плечо, — давай в другой раз? Чего-то я совсем вымотался. Эта «Живучка» меня доконает, скорей бы все сдохли.

— Хочешь всех убить?! — она повернула голову, на фоне тёмного окна её лицо засветилось белизной, а ярко-красные губы выделялись, как свежая рана.

— Не знаю. А что, ты против? Тебе их жалко?

— Конечно, жалко! — она улыбнулась: — Мы тут с девочками разговаривали, оказывается, половина из них влюблена в Лекетоя, хотя он главный злодей. А другая половина — в Чоно. Но с ним-то понятно, он невинно пострадавший, ему сочувствуешь. — Улыбка потухла и сразу стало видно, насколько Кэт устала. — Не надо их убивать.

— А ты в кого влюблена?

— А я в придуманных мужчин не влюбляюсь, — Кэт спрыгнула со стола и влезла в свои туфли, которые выглядели как орудие пытки. — Всё, пошли, уже поздно. Меня Муза ждёт.

Егор проводил Кэт к машине, стоявшей под окнами издательства, и подождал, пока она вырулит и вклинится в автомобильный поток, ползущий по Садовой. Рядом с Кэт он чувствовал, что должен о ней заботиться: не огорчать, не злить, не разочаровывать, но почему-то всегда огорчал, злил и разочаровывал. Сегодня тоже. Она ничего не сказала, между ними давно не было разговоров на эту тему, но Егор чувствовал её как самого себя. Иногда даже лучше, чем самого себя.

Дождь барабанил по зонту, под ногами пузырились лужи. Не хватало ещё ботинки промочить. Главное теперь вспомнить, где он оставил машину. Какой-то узкий дворик и чёрный вход в ресторан.

Не успел Егор зайти под арку ближайшего дома, как кто-то бросился ему наперерез:

— Стойте, Егор Андреевич!

Парень с курсов. По лицу стекает дождевая вода, чёлка прилипла ко лбу, клетчатая рубаха промокла на груди и плечах. Правой рукой что-то держит за пазухой. Сейчас как выхватит пистолет! «В проходном дворе на улице Садовой фанат десятью выстрелами в упор застрелил любимого писателя». Давно не было проды. Егор остановился:

— А, это ты. Извини, мы тебя не дождались. Чего ты хотел?

Там, в кабинете издательства, Егор обращался к нему на «вы», а тут, под круглыми сводами арки и тарахтение дождя, автоматически перешёл на «ты». Парень вытер мокрое лицо пятернёй и достал из-за пазухи два томика «Живучки». Последнее издание. На первой обложке Чоно в арестантской робе сортирует живучек, а на второй — склонился над голым Лекетоем. Видно, что половых органов у директора тюрьмы нет. Пупка и сосков тоже нет — эти детали в книге не упоминались, но художник проявил креативность.

— Хочу ваш автограф. Подпишите мне, пожалуйста.

У него был едва уловимый южнорусский акцент. Он улыбался открытой мальчишеской улыбкой, как будто сделал что-то хорошее и ожидал поощрения. Неужели думает, что купить книги в магазине, а не скачать на пиратском сайте, это бог весть какое достижение? Егор достал ручку и спросил:

— Как твоё имя?

— Саша Лукин.

— Тогда подержи мой зонтик, Саша Лукин.

Егор раскрыл тугой, никем ещё не читанный том и, неудобно держа локоть на весу, написал: «с пожеланием…» Саша переместился ему за плечо и следил, что он пишет. После беготни он учащённо дышал, и в сырости майского вечера его дыхание казалось почти горячим. Егор обернулся к нему:

— Чего тебе пожелать?

— Пожелайте мне… — Саша замолчал, засмотрелся ему в глаза — он был значительно ниже и смотрел снизу вверх, но на Егора почти все смотрели снизу вверх, — и вдруг зачастил: — Знаете, я, конечно, читал ваши книги на пиратских сайтах, но «Живучки» у меня есть. Я покупал их сразу, как они появлялись в магазине. Продавщица мне откладывала.

— Так чего же не взял с собой?

— А они дома остались. Не здесь. Не в Питере.

— И что, ты побежал покупать новые книги? — удивился Егор. — Зачем? Я бы тебе на листочке написал автограф.

— И подумали бы, что я наглый тип, который зажимает деньги, но лезет просить автограф?

— Тебе так важно, что я подумаю? — Саша молчал, дождь стучал по асфальту. Егор ответил: — Нет, не подумал бы.

— Поверили бы, что книги у меня есть?

Егор не сдержал улыбку. Как можно ему не поверить? Саша выглядел так, словно спал в обнимку с «Живучкой». Или даже не с «Живучкой», а с самим автором. За семь лет, что прошли с выпуска первого романа, Егор научился распознавать в людях не только своих читателей, но и фанатов. Саша определённо им был.

— Тебе — поверил бы, — отчётливо сказал Егор. — Но мне приятно, что ты не пожалел денег, чтобы доказать свою лояльность. Впечатляющий поступок. Ты никуда не торопишься? Пойдём я угощу тебя пиццей.

Саша кивнул. Егор захлопнул книгу.