Мятежники

Глава 11. В горах

Агнея сидела у себя в комнате и задумчиво распускала косу, когда к ней постучали, и пришёл Рагнар с капитаном. Рыцарь тотчас выставил Сверра за дверь, приказав последить, чтобы их никто не побеспокоил.

Рагнар был раздосадован планом графа. Вернее, тем, что ему там досталось роль на заднем плане. И тем, что его не предупредили. Он распечатал бутыль вина и налил в кубки, разбавив водой. Пока Рагнар вымерял ширину ковра перед камином, ходя туда сюда, Агнея устало прислонилась с столбику кровати, по капле отпивая из своего кубка.

Она подумывала о том, чтобы поехать с рыцарем, добраться до Марки, но в этом Рагнар был совершенно единодушен с лордом Хэммингом.

— Мы едем не на прогулку, и не на охоту. Как только будет возможность, я пошлю тебе письмо. Пока я не знаю, что с моим отцом в Аквалоне. Герцог ослеплён ненавистью, но не глуп. Хэммингу нужно опередить его и успеть собрать всех людей и драконов за перевалом. У нас практически нет лордов. Как только обстоятельства на Севере станут известны, я извещу тебя. Я тоже думал, что граф даст бой герцогу здесь, в стенах Долигваля. Король нанёс упреждающий удар, обескровил и запугал последние знатные семьи, которые могли нас поддержать. И всё же Хемминг надеется, что за Перевалом у нас остались друзья, а у короля практически не осталось войска. Пока вся надежда на стремительный и неожиданный бросок графа через горы, да южан с наёмниками по ту сторону. Сверр проводит тебя до Воздушного замка. Там безопасно. Если мы проиграем, ты сможешь бежать на юг.

Агнею это предложение нисколько не радовало. Однажды её уже отправили под защиту людей, предавших её.

— Я бы предпочла вернуться на Север. Больше я не верю чужим стенам.

Рагнар сел рядом, ласково и ободряюще приобнял за плечи:

— Будем надеяться, так и случиться. Для этого нам нужно сначала хорошенько встряхнуть это королевство. А мне заручиться дружбой северных лордов и увериться в верности Северу дворян Марки.

Агнея глубоко вздохнула, закрыла лицо ладонями и почти прошептала:

— Рагнар, титул маркграфа может получить мой муж, до вступления завещания в силу, если так захочет отец. Без его благословения брак сам по себе может оказаться не таким уж веским доводом принять тебя сразу в Марке как хозяина. По договору с Эст-Суэком мой муж должен был остаться консортом, потому что Маркой уже несколько поколений владели только кровные Норвальд.

Рыцарь не убирал руки с плеча, осторожно прикасаясь к серебряным локонам.

— Мы уже написал лорду Хардвигу о нашей помолвке. Надеюсь, письма дойдут. Граф Хэмминг обещал найти надёжного гонца. Но у нас осталось не больше суток, возможно, лишь эта ночь.

Агнея вздрогнула, когда Рагнар притянул её к себе, откинул волосы с плеча и потянул за шнурок, держащий ворот. Быть невестой одно, стать женой — шаг, который она не представляла. Она вся сжалась, перехватила его руку. Рагнар потянулся, чтобы поцеловать, глухо прошептал:

— Не бойся.

Агнея отпрянула, отвернулась от его лица:

— Тебе лучше уйти.

Рагнар отпустил, встал:

— Да, Хэмминг прав, вступи сейчас ты в права, неизвестно, примут ли нас в Марке. Тем более, если узнают, что ты дракон. На Севере тоже неспокойно. Но я найду способ получить весточку из Норвальда, обещаю. Лорд Хардвиг не будет против, я уверен. Ведь леди Дора одобряла наш союз. Взять тебя с собой сейчас не могу. — Он покачал головой и посмеялся, потом добавил: — Я знаю, Хэмминг сказал, что титул всё же принадлежит Норвальдам. Если ты станешь вдовой через неделю после обручения, тем более тайного, Марка найдёт нового претендента, а вот если мы лишимся тебя, этого уже не поправить.

Он шагнул и опустился на колени перед Агнеей, взял её руки в свои:

— Мы может сегодня же закрепить наше решение, ты подпишешь бумаги. Агнея, милая, — он принялся с жаром целовать её ладони. — Я ведь могу и не вернуться. Не отвергай меня сейчас.

Она выпрямилась, высвободила и сама осторожно и решительно сжала сложенные ладони Рагнара.

— Я не стану вдовой. Прости, я не хочу тайного брака. Я буду ждать. Письма от отца.

Он замер, перевёл дыхание и покорно склонил голову, уткнулся лбом ей в колени. Агнея ждала, потом осторожно, словно утешая ребенка, провела по волосам. Рагнар глухо, не поднимая головы проговорил:

— Я не имею права настаивать. Я не буду. Но могу ли я просить тебя?

— О чём?

— Дождаться меня. — Он поднял лицо, посмотрел на Агнею снизу вверх.

К горлу подкатил комок.

— Да. — Она закрыла глаза. — Рагнар, пожалуйста, встань.

Он поднялся, взял её за руку, сжал пальцы.

— Не обещайся другому мужчине. Если я не вернусь. Пока не уверишься в моей смерти.

Уже уходя, распахнув дверь, Рагнар задержался и скромно поцеловал Агнею, нежно коснувшись губами лба. Перебирая пальцами распущенные волосы, он очень тихо шепнул на ухо:

— Я верну тебя домой, мой прекрасный дракон.

Агнея замерла, и прикрыла глаза.

— Уже поздно, — добавил он, — ложись спать. Я зайду завтра.

Когда он шагнул в сторону Агнея обхватила себя руками, в коридоре было пронзительно холодно после уютного жара камина в спальне. Капитан стоял, облокотившись на стену и скрестив на груди руки. Рагнар предупредил его попытку последовать за ним и жестом приказал остаться на месте:

— Сверр, будь другом, проследи, чтобы никто больше не тревожил. Леди нужно отдохнуть.

На мгновение, в резких отсветах факелов под сквозняком, Агнее показалось, что в глазах Сверра, смотревшего вслед уходящему Рагнару, блеснула неприязнь. Вид у него и так был недовольный, это Агнея понять могла:

— Капитан, вам тоже надо отдохнуть. Вовсе не стоит мёрзнуть здесь. Нет никакой нужды стеречь меня.

Под его свинцовым взглядом она сразу отвела глаза в сторону. Ей было неуютно, когда Сверр начинал молча злиться, сразу казалось, что она в чём-то виновата. И если в первый момент у неё была мысль предложить ему хотя бы бокал вина, то его поведение и ответ сразу остудили порыв.

— Я всё равно дежурю, — бросил он, развернулся к ней спиной и ушёл на противоположную сторону, к окну.

Отдохнуть толком не удалось. На рассвете к Агнее постучали и передали, что граф велел немедленно покинуть замок. Войска герцога перешли перевал и к обеду уже могли стоять под стенами. Агнея собрала маленький дорожный сундучок. Графиня снабдила её хорошим гардеробом, но в дорогу она взяла только два тёплых платья, любимый охотничий костюм, сапоги с перчатками, и плащ на меху. Всё остальное отдала слугам. Граф вывозил все вещи в верхний замок.

Последней на столе оставалась маленькая шкатулка. Агнея открыла её и достала тонкий серебряный браслет. Неразумный подарок для оборотня. Драконы не носят обручальных браслетов. Она знала, что Рагнару будет важно увидеть, и застегнула украшение на левой руке.

Растущая близость с Рагнаром и манила, и пугала. Когда он был рядом, она любовалась им, его поцелуи рождали незнакомое прежде сладостное трепетное чувство, в другое время почти забывала его, и стыдилась этого. Она представляла себе всё иначе — невероятную встречу, затрепетавшее вмиг сердце, первый поцелуй, свадьбу и верное счастье до гроба. Пылкость и обаяние Рагнара обескураживали. Однако Агнея никак не могла решить, хочет ли она, на самом деле надеть второй браслет, лишь чувствовала себя, в любом случае, обязанной Рагнару за заботу и ласку. Письма на Север, отцу в Норвальд, тётушке в Марку написаны, слова легли на бумагу, а по душе каждая строчка царапала испорченным пером. Агнея чувствовала себя обманщицей.

Капитан ждал у ворот. С ними ехали пятеро слуг и три девушки, вместе с Розамундой. Рагнар вышел их проводить. Агнея стояла у своей лошади, тихо переговариваясь с рыцарем. Думать о том, что могла больше не увидеть его никогда, она не хотела. Это казалось невозможным.

Весь двор закрыл первый снег. Снежинки таяли в тёплом дыхании лошадей, оседали на мгновение на плащи, чтобы тут же исчезнуть. Агнея любила такие дни, когда утром мир оказывался припорошенным белой вуалью, хрупкой, чистой. Первым, чистым снегом, который так быстро таял. Мир наполнился тишиной и ожиданием сна. Как странно было думать, что уже к обеду от нежной красоты не останется и следа, морозную слякоть взроют копыта сотен лошадей, заскрипят колёса осадных орудий, стрелы понесут смерть, и кровавая роса будет сверкать вместо растаявших снежинок.

Рагнар обнял на прощание, и помог сесть на лошадь. Он стоял в воротах, на подъёмном мосту и Агнея долго оборачивалась, пока тропа не свернула в горы.

Морозное раннее утро похрустывало под копытами коней белой корочкой на траве. Агнея накинула капюшон, плотно завернувшись в плащ и молчала всю дорогу. Вопреки ожиданиям, снег не прекратился. Он падал тихо и неумолимо, и дорога становилась всё более опасной. Две лошади поскользнулись, одна служанка упала, и кавалькада стала двигаться медленней.

— Замёрзла? — Сверр подъехал вплотную и украдкой протянув руку, тронул озябшие пальцы Агнеи, сжимающие поводья. Он хотел накрыть их своей ладонью, заметил под меховым манжетом полоску серебра и отдёрнул руку, словно обжёгшись.

Розамунда поравнялась с Агнеей с другой стороны и насмешливо поинтересовалась:

— Эта мерзкая морось пробирает до костей хуже вьюги. Капитан, не желаете согреть меня?

Сверр не стал отвечать, глубже надвинул капюшон, неприветливо блеснув из-под мокрого меха глазами, и выехал вперёд. Розамунда засмеялась.

Деревенька показалась уже в сумерках. Темнело рано, а в горах и подавно. В густеющей синей тени зажглись приветливые огоньки, и путники поспешили к домам. Запахло дымом, срубленным деревом и палой листвой.

— Ты со мной, — скомандовал Сверр Агнее, когда они спешились и отдали лошадей слугам, жестом приглашая следовать за ним. Они пришли к небольшому двухэтажному строению, опрятному и крепкому. В пустой чёрной грядке у двери горели рыжие шарики последних цветов. Сверр, не стуча, раскрыл дверь и пригнулся, чтобы войти внутрь.

Дом сразу встретил их теплом, ароматами кухни и свежей соломы, застилающей полы. Не успела Агнея пройти следом, как к Сверру навстречу заспешила хозяйка.

— Ах, батюшки, Создатель пресветлый, явился, душегуб! — воскликнул женский голос, хрипловатый и мягкий.

— И я тебя рад видеть. — Сверр наклонился, чтобы обнять полную женщину в съехавшем набок чепце. От неё веяло искренним расположением, добродушием, и хозяйственностью. Стоило только раз взглянуть в это лицо, чтобы понять, в этом доме охотно раздают и булки, и затрещины.

— Пусти ты меня, медведь окаянный, придушишь! — женщина поправила выбившиеся пряди побелевших волос и отодвинула Сверра, чтобы рассмотреть его, — Сев, ты опять что ли вырос, или Матушка Хилль усохла? Балку лбом не сшиби. Грязного за стол не пущу, — пригрозила она капитану. — Малышу пинка дай, чтобы воды согрел, а я тебе пока комнату приготовлю.

— Погоди, Матушка Хилль, — остановил хозяйку Сверр, — я в общем доме посплю. У тебя леди поживёт.

— Как леди? — всполошилась Матушка Хилль. — Какая леди? Что ты мне их подсовываешь. То лорда своего, то леди.

— Леди Агнея Норвальд.

Сверр отошёл в сторону, пропуская Агнею. Хозяйка растерянно посмотрела на неё и попыталась изобразить неловкий реверанс. Агнея вежливо поклонилась, это смутило Матушку больше.

— Дык, у меня тюфяк соломенный, и комнатка крошечная. Миледи. Госпожа, — пробормотала она.

— Не беспокойтесь, — поспешила заверить Агнея, — я уверена, что ваш дом чудесный. Я вряд ли займу больше места, чем капитан.

Матушка Хилль всплеснула руками и засуетилась. Сверр вошёл в дом, присел на лавку у очага и положил рядом вещи Агнеи:

— А, Матушка Хилль, забыл сказать. Она дракон.

— Батюшки, Создатель пресветлый! — ахнула хозяйка и, опустившись на табурет, прихлопнула в ладоши и стала разглядывать юную гостью с новым любопытством.

Сверр хитро поглядывал на них. Никогда Агнея не видела его таким спокойным и мирным. Она едва сдержала улыбку, когда вспомнила свои глупые слова и подумала, что, когда захочет, он может быть вполне домашним драконом. Они встретились глазами и капитан едва заметно улыбнулся кончиками губ.

Хозяйка подняла брови, посмотрела на гостя, на гостью, и опять тихонько прихлопнула в ладоши:

— Ох, Создатель пресветлый, Сев, да уж — протянула она, но уже легко, с весёлой и лукавой ноткой.

Сверр тут же изменился в лице, бросил осуждающий взгляд на Матушку и резко отвернулся в сторону. От промелькнувших теплоты и добродушия не осталось и следа. Он поднялся и прибавил:

— И ещё, леди Агнея — невеста лорда Рагнара.

Матушка Хилль поспешно согласилась. Она охала и качала головой, пока накрывала на стол.

— Где Малыш то, ну куда он запропастился?

Сверр, всё ещё хмурый, молча взял топор у очага и ушёл. Агнее стало даже жалко, что домашний дракон так быстро исчез.

Дверь отлетела в сторону, в дом ворвался парень:

— Мам, я здесь. А где драконица?

Это и оказался Малыш Хилль. Он был на голову выше Агнеи и своей матери, худой, долговязый и шустрый. Не лишённый обаяния, симпатичный, с тонкими резкими чертами лица и каштановой шапкой криво по-деревенски подстриженных волос. Он рассматривал Агнею, крутился вокруг и даже попытался подобраться поближе. Едва Матушка вышла за дверь, парень тихо подкрался сзади и тронул за локоть. Агнея вскрикнула от неожиданности и по привычке ухватилась за пустой пояс. Малыш обошёл её по-хозяйски и шумно, со вкусом, втянул воздух, наклоняясь к самому уху:

— А ты правда дракон. Хорошенькая. Я тоже дракон. Я самый лучший здесь. Пойдём, полетаем.

Материнского трепета перед благородством в нём не было ни капли. А вот непомерного драконьего любопытства хоть отбавляй.

Агнея отклонилась. Звериная привычка оборотней злила. Её никогда не тянуло кидаться обнюхивать каждого встречного дракона.

— Фу, какая недотрога, — парень попытался приобнять, — ты, что, девочка что ли? Тебе сколько лет уже.

Агнея вспыхнула от негодования и обиды. Парень сам был не старше неё.

— Я леди, — ответила она как можно строже.

— Леди, — поднял бровь парень, — и, стало быть, девица?

— И у меня есть жених, лорд Рагнар Аквалонский.

— Рагнар, — пренебрежительно фыркнул самодовольный юнец, — знаю я его. Он же простой. Ну, ладно, ладно, — примирительно поднял он ладони, — леди. Но приглашения это не отменяет. Поучу тебя… танцевать. — Уходя, он успел всё-таки ткнуться носом ей в шею. — Тебе понравится.

— Нахал.

Малыш подмигнул, легко скользнул прочь и направился к двери. Навстречу ему капитан заносил огромную кипу золотистых нарубленных поленьев. В дом сразу ворвался свежий холодный запах смолистых дров.

— Чего матери не помогаешь? Топор тупой.

Малыш только фыркнул в ответ и надулся.

Агнея тихонько пнула ногой стул.

Сверр глянул на них мельком, аккуратно сложил поленья в нишу у очага, и, не говоря ни слова, ушёл опять, потащив за локоть с собой Малыша.

За это время Матушка Хилль уже затопила баню во дворе, вернулась в дом и достала закваску для хлеба. Агнея хотела помочь, хозяйка робко отказалась.

Когда Малыш вернулся, щёки у него пылали, рот подозрительно кривился, а одно ухо он прикрывал ладонью. Малыш неуверенно подошёл к Агнее, бросил на неё обиженно-сердитый взгляд и уставился на свои сапоги. Агнея удивлённо ждала.

— Леди Агнея, простите меня, госпожа, — наконец выдавил из себя он, не поднимая головы, и добавил ещё раз громко и раздельно, словно до этого Агнея страдала тугоухостью: — Простите меня, госпожа.

Агнея растерялась:

— Не надо кричать. Я не сержусь.

Малыш переминался с ноги на ногу. Матушка Хилль вдруг расхохоталась:

— Вот ты, негодник! Наконец-то есть кому тебя, охламона, проучить как следует!

— Он мне не отец. И не брат.

— Ты мне ещё поговори! С тобой, балбесом, кто ещё сладит. Где он сам?

— Ушёл уже. Наверное, — буркнул Малыш.

— Как ушёл? Куда сейчас? — всплеснула руками Матушка. — А ужинать?

Она выбежала во двор и, убедившись, что там никого нет, огорчённая, вернулась в дом.

— Что ж у меня лишней тарелки не найдётся? Что у меня лавок нет? Где он ночевать собрался? — расстроенно запричитала она. — Сбежал. — Она села за стол и грустно подперев щеку рукой, перепачканной в муке, посмотрела на гостью. — Сбежал. Эх, дурень. Думает, я и так не пойму, не увижу?

Малыш дулся недолго и после ужина начал хвалиться мечом, старым, усердно заточенным, в отличие от топора. Несмотря на протесты матери, он собрался на войну, и заставить его говорить о чём-то другом было уже невозможно.

Сверр решил остаться в деревне на несколько дней, пока не соберёт окрестных бойцов. Самых юных, только-только начавших летать, и двоих пожилых драконов, уже забывающих, как это делать, он оставлял охранять селян. Молодые рвались в бой, так же, как Малыш Хилль, и Сверр сурово гонял их, и на земле, и в небе.

Матушка Хилль решительно отказывалась от помощи по дому, а местная молодёжь Агнею сторонилась. Как пояснил Малыш, Сверр в первое же утро, собрав всех новобранцев, объявил им, что с леди общаться могут только те, «у кого есть лишние э… эм… то». Уточнять Агнея не стала, но лишнего «то» ни у кого не оказалось, и с Агнеей, пользуясь положением, подружился только Хилль. Общества Розамунды Агнея избегала сама.

Хилль показал тропинку за домом, которая неприметно спускалась за склон и приводила на удобную порядком утоптанную площадку, где можно было, никого не беспокоя, обернуться и полетать. Там же Агнея разыскала несколько осенних трав для Матушки.

Вечером Агнея стояла у склона и молча смотрела, прислушиваясь к беззвучной мелодии последнего дневного часа. В горах темнело по-особенному.

Солнце садилось — будто разом задувают свечи. Покрывало сумерек укрывало склоны. Только вершины ещё горели нестерпимой белизной и нежными отблесками заката. Воздух тихий, горьковатый. Пробирается на цыпочках мороз, который прихватит все лужицы к утру. Водопад белеет на мрачных склонах, и кажется, что это течёт не вода, а туман, который клубится между вершинами тёмных, почти чёрных елей. Совершенная, полная, безмятежная тишина.

Сзади послышались шаги. Агнея вздрогнула, тут же ощутила лёгкую неуловимую волну тепла. Она решила не оглядываться, закрыла глаза, прислушиваясь к себе. Вероятно, Сверр также чувствует, когда она рядом, поэтому и узнаёт не оборачиваясь. Раньше Агнее никогда не удавалось так легко отличить другого дракона. Она пожалела, что он не подошёл ближе. Тепло было заманчиво, как ласковый жар от очага.

Агнея смотрела вдаль. Там, всего в дне пути, тоже готовились к ночи.

— Как ты думаешь, осада уже началась?

— Наверняка, — спокойно ответил Сверр за спиной.

— А Рагнар уехал уже?

— Угу.

Наверное, королевские солдаты разжигают костры, а мастер Рази в башне лечит раненных драконов. Может, сегодня хоронят павших. Там уже идёт их война. А горы молчат. У них ещё есть тихий вечер.

Сзади по спине пробежал горячий след, как будто свечку мимо пронесли. Агнея повернулась, и Сверр поспешно убрал руку. Агнея виновато улыбнулась:

— У тебя ладони горячие, я чувствую.

Он убрал руки за спину. Полоска света на вершинах таяла, как льдинка, сменяясь холодными вечерними тенями.

— Мне нравятся горы. Здесь очень красиво. — Он не ответил и Агнея подумала, что капитану в горах было не до красот. — Ты, наверное, не хочешь вспоминать то время. Аквалон другой?

— Нет, — Сверр медленно подбирал слова, — горы прекрасны. Любить можно и то, что причиняет боль. Даже если ты нежеланный.

— Рагнар был прав, ты поэт.

— Рагнар всегда прав, — подтвердил капитан с грустной иронией и сдержанно добавил: — Аквалон тебе понравится. Замок лорда стоит прямо посреди озера. Даже мост иногда затапливает в половодье, и кажется, что повозки едут прямо по воде.

— Скучаешь по нему?

— По кому? — вдруг рассмеялся капитан. — По Рагнару? Нет уж, уволь. Это твоя забота.

Агнея смутилась и глянула исподлобья на Сверра:

— Нет, по дому.

Капитан пожал плечами:

— По дому? Где он? Мой дом — небо. По нему я скучаю всегда.

Он взял Агнею одной рукой за плечо, а другой указал на вершину над ними, пылающую закатным факелом над склонами, утонувшими в синих тенях:

— Если сейчас взлететьтуда, можно ещё раз увидеть солнце.

Агнея вдруг неудержимо захотелось взмыть вверх, и её глаза радостно зажглись. Она плутовски глянула на капитана и потянула завязку плаща. Под накидкой было только простое льняное платье на шнуровке и драконья камиза. Капитан изменился в лице и отшатнулся.

— Ты что делаешь?

Агнея уже расплела один рукав и принялась за второй, пожала плечами.

— Хочу посмотреть на солнце.

— Скоро стемнеет. — Капитан не желал разделять веселья. Он поднял плащ и хотел набросить Агнее опять на плечи. Она увернулась. Её подстегнуло озорное нетерпение расправить крылья.

— Капитан, здесь даже нет никого, кроме нас. Что может случиться?

Он раздражённо втянул воздух. Агнея видела, как на шее беспокойно бьётся жилка, но останавливаться уже не хотела и решительно потянула шнуровку на горле.

— Почему ты всё время ворчишь? Отвернись лучше.

Он неслышно выругался сквозь зубы, развернулся к скале, упёрся руками и ткнулся лбом в камень. Агнея на всякий случай проверила, чтобы он не подглядывал, и скинула платье.

— Лучше сам раздевайся и полетели вместе, раз ты так волнуешься, — крикнула она беспечно напоследок и стремительно обернулась в дракона. Капитан промычал что-то невразумительное в ответ, Агнея, не желая больше слушать его раздражённое бурчание, сорвалась со скалы.

Ветра почти не было, восхитительный вечер пьянил свободой и простором. Агнея взвилась и стала крутиться вокруг себя. Мимо, как камень из пращи, взмыл в небо Чёрный дракон. Агнея стала его догонять, но крылья у Сверра были слишком большие, и он летел в небо, рассекая воздух, как стрела с натянутой тетивы. Они поравнялись с золотой полосой, и свет брызнул из-за горы. Агнея забыла про Чёрного дракона и стала взмах за взмахом подниматься, не сводя глаз со светила, играющего в прятки. Свет убегал, а она поднималась ещё выше.

Чёрный дракон камнем рухнул вниз, пронёсся мимо, и опять стал набирать высоту. Агнея полетела за ним. Сверр кружился вокруг, дал себя нагнать и ткнул носом в бок. Теперь она улетала прочь. Давно она не чувствовала себя такой вольной и счастливой, как в детстве. Когда он нагнал и несколько раз описал круг, заламывая такие повороты, что Агнея только дивилась, она поймала Чёрного дракона за лапы. Сначала он зарычал и попытался вырваться, Агнея, играя с ним, шутливо куснула за плечо. Дракон рыкнул так, что она испугалась и хотела уже улететь прочь, но Сверр рванулся вперёд, почти кувыркнулся в воздухе и принялся дурачиться хуже мальчишек из Долигваля.

Они поднимались всё выше, крутясь вокруг друг друга, хватая лапами и временами сталкиваясь крыльями. Агнея никогда не поднималась на такую звенящую высоту.

Она смотрела только в небо. На быстро бегущие облака, последние блики солнечного света. Взмах, ещё взмах. Вверх, вверх. Агнея из последних сил пыталась удержать равновесие, стараясь поспеть за размахом огромных чёрных крыльев.

И вдруг поняла, что лететь стало гораздо легче. Чёрный дракон держал её за обе лапы и летел прямо. Их крылья плавно взмахивали вместе, повторяя движение, больше не сталкиваясь и не мешая друг другу. Ей показалось, что она даже слышит каждый такт сердца на едином взмахе. Под вихрями, поднимаемые крыльями Сверра, Агнея могла теперь не надрываться и насладиться полётом. «Выше, выше, выше» — шептал ветер в крыльях, — «к облакам, за облака». Они поднялись так высоко, что захватывало дух. Не осталось ничего кроме неба и шепчущего ветра. Огромного неба, бесконечного, непостижимого, невероятного.

— Уаррр-уаррр, — разлетелся эхом драконий рык, распугивая коз и крестьян в дальних деревнях.

— Ррау, ррау, — вторил ему второй, ещё громче.

«Всё Сверр, я выше не могу. Хватит, Сверр!» Агнея легонько куснула чёрного дракона за шею и боднула носом. Сверр опустил голову, посмотрел на неё и вдруг ударил в грудь. Они перевернулись в воздухе, и Чёрный дракон потащил её за собой вниз.

Ветер едва не выдернул крылья, пока Агнея пыталась бороться с потоком воздуха. Её выворачивало наверх, Чёрный дракон только крепче сжал лапы. Они кружились, падая и так стремительно распарывая воздух, что мир вокруг смешался.

Агнея прижала крылья и прильнула всем телом к чёрной чешуе. Грудь у Сверра была горячая как печка. Чёрные крылья большим коконом обняли Серебряного дракона.

Безумство, они подлетели почти к самой земле! В последний момент, так что у Агнеи перехватило дыхание, Черный дракон оттолкнул ее и они разлетелись в стороны. Сверр выдохнул огромный клубок пламени, опаливший камни, и опять рванул за Серебряным драконом. Агнея вернулась к уступу. Сил лететь уже не было. Сердце выпрыгивало из груди, а плечи заныли от усталости. Она приземлилась, широко расставив крылья. Вслед за ней на уступ залетел Сверр, обернувшись на ходу, так что ему пришлось пролететь кубарем уже человеком. Он засмеялся и упал на спину, раскинув руки и никак не мог отдышаться. Агнея сунула морду под крыло. Здесь внизу уже темнело, но она не хотела сейчас при нём надевать платье.

Когда она выглянула Сверр уже сидел, обхватив руками колени, и одеваться, против обыкновения, не спешил. Он не отрываясь смотрел на замершего Серебряного дракона, счастливая мальчишеская улыбка таяла вместе с последним светом. Агнея видела, несмотря на полумрак — собирается такая буря, что захотелось провалиться сквозь землю.