Ненаследный сын императора. Часть 2. Смута

Глава 28

Ноги сами несли меня по давно изученному маршруту, а я то так, то эдак прокручивал в голове все, что рассказал мне лейтенант Михайлов. Странное поведение Петра, нисколько не вязавшееся с привычным мне образом простого парня, несколько неуклюжего, но честного и далекого от интриг двора. Его возможная связь с английским послом. И Марго — каким боком тут замешана эта честолюбивая гордячка? Ох, как хотелось сейчас броситься к ней, схватить и трясти, трясти, пока, наконец, не вытрясу из неё всю правду! Но я не мог этого позволить себе… Ребенок, которого она носила под сердцем, был слишком важен, чтобы им рисковать. В своих размышлениях я и не заметил, как подошел к искомой двери, чуть не стукнувшись в неё лбом. Распахнув её, я громко произнес:

— Ну, вот и я! Я же обещал, что скоро вернусь?

Тэйни, держа на ладони небольшую птичку-певунью, перевела взгляд с неё на меня, словно ничуть не удивившись моему скорому возвращению. Я смотрел на девушку, пытаясь понять для себя, добьюсь ли я от неё рассказа о том, что произошло в тот день в доме графа Дарема. Её неожиданное сближение с Марго — не могло ли оно помешать добиться правды? Решительно вздохнув, я подошел к своей наложнице и властным движением притянул её к себе, накрыл её губы своими, бесцеремонно раздвинул их языком… Не чувствуя никакого сопротивления, подхватил её и отнес к постели. Дрожа от нетерпения, она блестящими глазами смотрела на меня, её грудь вздымалась от тяжелого дыхания… Но я сел рядом и неожиданно для неё сказал:

— А теперь, милая моя, давай поговорим…

Она растерянно моргнула, словно силясь понять, что же пошло не так. Отлично! Я и намеревался хоть немного лишить её обычного присутствия духа, пусть и не слишком честным методом…

— Расскажи мне, что произошло в тот день, когда Марго покинула дворец. Ты же сопровождала её. И учти, если ты попытаешься соврать мне — я пойму сразу.

Властно глядя в её глаза, я внутренне собирался с силами. Сейчас отступать было нельзя! Я чувствовал, что именно здесь и сейчас решится, кто в нашем тандеме главный. И уступать не собирался. Погружаясь все глубже в чёрный омут её расширяющихся зрачков, я видел очертания зверя, что яростно хлестал себя хвостом по впалым пятнистым бокам и беззвучно скалил клыки, пытаясь запугать меня, заставить бежать. Но я упрямо приближался к нему, и в моем горле рождался ответный рык, принадлежащий куда более страшному зверю… Сам не поняв как, я почувствовал, что вышагиваю на четырёх мощных лапах, что вокруг моей головы развевается пышная золотая грива… Встав на задние лапы, я пружинисто присел, точно перед броском и резко взмахнул когтистой лапой, в которой словно из воздуха соткалась сверкающая сабля… Из горла вырвался громогласный рев. Животная, первобытная ярость переполняла меня! Я — царь зверей! Все должны склониться передо мной! Ягуар припал к земле и начал медленно отползать назад, признав мое превосходство… Я еще раз взревел, оглашая победным рыком мир духов — и осознал себя сидящим напротив ошеломленной, потерянной Тэйни…

Что это было?! Я был растерян не меньше индианки, но поспешно принял невозмутимый вид, старательно демонстрируя, что все шло строго по моему плану.

— Итак? Я полагаю, мы с тобой поняли друг друга?

Она неверяще посмотрела на меня, запинаясь, заговорила на своём певучем языке, тут же исправилась:

— Великий хранитель врат, Зверь-Солнце, Зверь-Царь… Крадущийся в тени признал твою волю, и дочь леса покорно склоняется перед тобой! Ты поведешь нас на большую охоту, твои враги станут нашими врагами, мы разделим их кровь, вырвем их сердце, насладимся вкусом горячей печени, вместилища силы поверженного врага!

Я содрогнулся, представив себе это в подробностях. Но горящий восхищением взгляд Тэйни свидетельствовал, что моя затея удалась на все сто. Ласково и слегка покровительственно я провёл ладонью по её щеке, спустился к длинной шее, поглаживая её, потом чуть сжал пальцы и негромко произнёс, четко выделяя каждое слово:

— Твоя жизнь в моих руках. Запомни это. За предательство — смерть. Я — твой Царь. Ты уста — Я голос. Твои глаза — мои глаза. Твои уши — мои уши.

Она завороженно смотрела на меня, полуприкрыв глаза. Я сделал паузу и резко выдохнул:

— Говори!

Сперва неуверенно, она начала в подробностях описывать тот день. И мне казалось, что я незримым третьим спутником бегу по коридорам дворца вслед за двумя девушками, одним слитным движением вспрыгиваю в седло нетерпеливо перебирающей тонкими ногами лошади, мчусь вместе с ними во весь опор по улицам столицы… Довольно слизываю с ложки нежную сладость десерта… Вижу, как Марго гневно спорит с графом, как восстаёт против неведомого хозяина, устами соглядатая насмехающегося над её попыткой обрести независимость… Замечаю, как разъяренная Тэйни скрюченными пальцами разрывает горло негодяя, как Марго закрывает индианку собой от удара графа… Как таинственный шпион падает на пол, захлебываясь собственной кровью… И наконец, я узнаю в нём знакомые черты…

— Не-е-ет!!!

Я оттолкнул Тэйни, гневно тряся головой.

— Нет! Это не может быть правдой! Это не он! Я не верю!!!

Прохладная ладонь Тэйни легла мне на плечо. Она притянула меня к себе, поглаживая, что-то шепча, успокаивая. А я, чертов Царь зверей, спрятал голову на её груди и безудержно зарыдал, чувствуя, как рушится мой мир. Мой друг, человек, которому я верил, на которого полагался — оказался предателем. И почему он пошел на это — я не узнаю никогда, не смогу посмотреть в его глаза, что казались мне такими честными и открытыми, не смогу спросить, для чего он пошел на это — потому что моя женщина лишила его жизни…

Постепенно острый приступ горя утих, оставив после себя мрачную решимость дойти в этой истории до самого конца. Я найду того, кто говорил устами Петра, чьими глазами он был, я задам ему те вопросы, что хотел бы задать Петру, и я получу ответы на них любым способом. А потом я лично придушу его, медленно сжимая его горло, по капле выдавливая из него жизнь!..

Почувствовав, что я пришёл в себя, Тэйни осторожно отстранилась и подошла к столику, на котором стоял кувшин с каким-то питьем. Налив из него в стакан, она поднесла его мне.

— Выпей, тебе нужны силы, нужно спокойствие. Этот отвар укрепит твой дух, сделает сердце твердым как камень, взор острым как лезвие ножа…

Я равнодушно посмотрел на тёмную жидкость, залпом проглотил её, особо не разбирая вкуса. Потом упал на спину, раскинув руки и мрачно уставился в потолок. Среди того разброда и шатания, что царили в моей голове, нужно было создать цельную картину происходящего. Но я понимал, что мне не хватает многих фактов. И разговора с Маргарет не избежать. Как бы я не стремился оберегать её душевный покой, учитывая её положение, она должна разъяснить многое в своём поведении. Почему она промолчала о том, что произошло в тот день — я уже понял. Не хотела она раскрывать все карты, извлекая на белый свет свои грязные секреты. Высокорожденная шпионка, идущая против страны, корону которой так самоуверенно водрузила на свою голову… Её счастье, что она не сумела нанести особого вреда, но… Как быть с моей клятвой, что я дал недавно? Если я узнаю, что ты меня хоть в чем-то обманула… Я бессильно застонал, понимая, что должен изгнать её из Российской империи, но сумею ли изгнать её из своего сердца? И ведь она в тот злополучный день сделала свой выбор — и он был отнюдь не в пользу её родины… Значит, я могу сделать вид, что все прошлое забыто? В любом случае, решение я буду принимать после рождения наследника…

То ли мысли, скачущие по кругу, утомили мой разум, то ли отвар Тэйни подействовал на меня, как снотворное — но я и не заметил, как провалился в тяжелый, полный кошмарных видений сон… Мечась по кровати, я стонал, силясь вырваться из липкой паутины дремоты, но лишь погружался в неё глубже. Ощутив краем сознания успокаивающие прикосновения женского тела, я сумел расслабиться, и кошмар рассеялся, перейдя в целебное забытье…

Очнулся я резко, словно по нажатию кнопки «вкл»… С легким удивлением отметил, что в голове значительно прояснилось, стало легче дышать. И ко мне вернулась способность мыслить здраво. Под моим боком, свернувшись по-кошачьи, устроилась Тэйни… Сначала я решил, что и она задремала, но увидел, что её глаза приоткрыты, и понял, что все это время девушка добросовестно охраняла мой сон. Бережно обняв её, я прошептал:

— Спасибо тебе. Ты совершила чудо, подарив мне ясность мыслей. А теперь мне надо идти.

Она удовлетворенно мурлыкнула что-то и закрыла глаза. Я же поднялся, привёл одежду в порядок и направился к двери. После сегодняшнего знакомства наших зверей, между нами установилась какая-то особая связь. И сейчас Тэйни почувствовала, что мне предстоит серьезный разговор с Марго и лишние свидетели при этом ни к чему. Бросив ещё один взгляд на гибкую фигуру девушки, уютно расположившейся в мягкой постели, я с сожалением покинул её.

Направляясь к покоям Марго, я прокручивал в голове то, что намеревался сказать ей. И чувствовал, что достиг необходимого уровня спокойствия, чтобы разумно говорить, а не бешено орать, пугая и заставляя защищаться.

— Ваше Величество! — из комнаты вынеслась навстречу мне одна из фрейлин Марго. — Мы не ожидали вашего визита… Мадам Маргарет отдыхает…

Я смотрел на русоволосую девушку, присевшую в глубоком реверансе и отчего-то резко побледневшую… Отметил про себя, что русские фрейлины переняли некоторые манеры от английских товарок. К слову, после недавних событий Марго большую часть своих придворных-соотечественников отправила назад на родину, отговорившись тем, что содержание такого раздутого двора обходится Российской империи слишком дорого. Я отвлекся от нечаянных мыслей и улыбнулся фрейлине:

— Ничего, я не слишком нарушу её покой. К тому же, я не успел толком поздравить её с радостным известием…

Но фрейлина, порываясь ещё что-то сказать, отчего-то не спешила уступать мне дорогу. Я недовольно нахмурился и властным движением отодвинул её в сторону, распахивая дверь в спальню супруги.

— Милая, прости, что пришлось так поспешно покинуть тебя…

Тут все заготовленные мною фразы вылетели у меня из головы. Моя жена испуганно отпрянула от канцлера, князя Громова, в объятиях которого была мгновением ранее. Кинувшись ко мне, она отчаянно закричала, увидев мое помертвевшее лицо:

— Алекс! Все не так! Я… Это не то…

— Да-да, я знаю — это не то, что я подумал… Милая, не нужно банальностей!..

И мягко отодвинув её в сторону, я угрожающе шагнул к Громову, глядя в его ненавистные блеклые глаза…