Ненаследный сын императора. Часть 2. Смута

Глава 27

Оторопев, я с недоумением смотрел на лекаря. Вокруг слышались радостные возгласы, кто-то уже произносил слова поздравления, а в моей голове царил сумбур. Не покушение? Не надо искать виновника? То есть, виновный в состоянии Марго есть, но далеко ходить в его поисках не надо… Ребенок?!

С глубоким вздохом то ли облегчения, то ли отчаяния я опустился на первый попавшийся стул. Отрешенно посмотрев по сторонам, заметил, что и на лицах сестер отображается внутренняя борьба между радостью и ревностью.

Вдруг я припомнил, что и Тэйни с непоколебимой уверенностью не раз заявляла мне, что беременна. Вот уж плодотворной оказалась та памятная ночь, если это правда! Пожалуй, нужно прояснить этот момент. Задержав лекаря, уже собиравшегося покинуть наши покои, я вполголоса обратился с просьбой:

— Не могли бы вы осмотреть и мою наложницу? Только огромная просьба, не нужно озвучивать результат столь же громогласно…

Я понимал, что благодаря заявлению лекаря о беременности Марго, сделанному во всеуслышанье, слухи распространятся со скоростью света. А к чему это может привести — бог знает. Тот, кто желал моей смерти, вряд ли обрадуется скорому появлению наследника. Ведь это, несомненно, упрочит положение рода Романовых на престоле.

Отправив лакея с наказом передать Тэйни, что я ожидаю в её комнате, мы с лекарем степенно отправились туда, по пути обсуждая нюансы здоровья Её Императорского Величества. Целитель уже был готов предоставить все необходимые рекомендации по питанию, режиму дня, позволительным нагрузкам… Но первое, на чем он настаивал — полный покой и сохранение душевного равновесия будущей матери. Я согласно кивал, хотя даже не представлял, каким образом в атмосфере заговоров, тайн и интриг можно обеспечить подобное.

Индианка уже ожидала нас в своей комнате. Её лицо, как впрочем и всегда, сохраняло бесстрастное выражение, но я чувствовал, что она насторожилась, увидев, с кем я пришёл. Успокаивающе ей улыбнувшись, я попросил:

— Позволь господину лекарю осмотреть тебя, это очень важно! Это не займет много времени. А я пока подожду за дверью.

Выйдя, я бездумно прислонился к стене и начал обрывать один за другим листочки на неведомом растении, больше похожем на дерево, с трудом умещавшееся в огромном вазоне. Вместе с гордой дочерью леса во дворец проникла и часть тропических джунглей, зеленое войско, любовно обихаживаемое индианкой, расползалось по всем помещениям… Глянув на листья в руке, безжалостно оторванные от материнского ствола, я вдруг сообразил, что Тэйни явно это не понравится… Воровато оглянувшись, запрятал свою добычу подальше в вазон, для верности присыпав землей. Едва успев отряхнуть руки, я увидел открывающуюся дверь… Теперь уже лекарь обошелся без торжественных высказываний и лишь едва заметно кивнул мне, подтвердив мое предположение…

— Вы свободны, — коротко кинул я, добавив, — позже я сам навещу вас и поговорим подробнее.

Низко поклонившись, он незаметной тенью выскользнул из комнаты, оставив нас наедине с Тэйни. Я исподлобья смотрел на девушку, что устроилась на кровати, скрестив длинные ноги, обтянутые плотной тканью брюк.

— Итак, ты оказалась права… — медленно произнес я. — В ту ночь был зачат воин…

Мысленно чертыхнувшись, я понял, что невольно перенял манеру разговора дикарки. Она медленно опустила тяжёлые веки, прикрыв блеснувшие смешинкой глаза. Я продолжил резче, чем собирался, уязвленный этой безмолвной насмешкой:

— Должен тебе сообщить, что в ту ночь произошло не только это. И воин, к рождению которого готовишься ты…

— … родится не один… — продолжила за меня индианка, заставив меня замереть от удивления, — духи поведали дочери леса, что явятся воин и правитель, и будут они расти вместе, обладая одной душой на двоих, и каждый будет продолжением другого…

Усилием воли я стряхнул наваждение, навеваемое певучим речитативом дикарки. В конце концов, сейчас меня интересует не витание в потустороннем мире верований племени моей дикарки, а вполне конкретные действия. Сухим тоном я произнес, непреклонно глядя на неё:

— Я думаю, что прежде всего стоит отменить все тренировки, которыми ты в последнее время чересчур увлеклась! Ты понимаешь, чем может обернуться любое неосторожное движение? Эти твои схватки с мужчинами… Я не могу допустить того, что может повредить тебе или ребенку!

Тэйни с горящими как угли глазами вскочила с постели, разъяренно шипя:

— В этом чреве растет воин, а не слабое подобие мужчины! И каждая победа Крадущейся в тени укрепляет его дух! Покровитель дочери леса — могучий ягуар, он быстр, он смертоносен, он силен… А не пугливая мышь, боящаяся собственной тени!

С вызовом она смотрела на меня, гордо подняв голову. И я понял, что сейчас будет куда разумнее отступить и попытаться решить этот вопрос по-другому. Если я не могу повлиять на Тэйни, то её противники вряд ли смогут пойти против Императорского слова.

— Хорошо, это мы обсудим позже. Все же…

Тут меня прервал настойчивый стук в дверь.

— Войдите! — раздраженно бросил я, втайне надеясь, что меня побеспокоят по пустяковому поводу, и я смогу выместить на провинившемся свое дурное настроение.

— Ваше Величество, со срочным докладом явился лейтенант Михайлов. Вы велели сообщать в любое время дня и ночи…

Камердинер почтительно склонился, ожидая моего ответа. Я же встрепенулся — этого визита я ожидал с особым нетерпением.

— Проводить в мой кабинет! Я сейчас буду.

Камердинера словно ветром сдуло, я же обернулся к девушке.

— Прости, дела… — примирительным тоном произнес я, — Но все же — будь осторожной! Твоя жизнь и жизнь нашего ребенка для меня бесценны. Не заставляй меня беспокоиться ещё и об этом.

Долгим взглядом Тэйни всматривалась в меня, потом порывисто схватила мою ладонь и прижала её к своей щеке, что-то произнеся на своём родном языке. Я склонился к ней и прильнул к её полным, горячим губам. С трудом оторвавшись от неё, я шепнул:

— Я скоро вернусь!

И отправился в сторону своего кабинета, но мысли были заняты совсем другим…

Сидевший на краешке стула с неестественно прямой спиной, черноволосый юноша невысокого роста при моем появлении поспешно вскочил, вытянувшись в струнку, словно на торжественном параде.

— Вольно, лейтенант, вольно… — бросил я, проходя к своему столу и располагаясь в кресле. — Пожалуйста, садитесь!

Аккуратно опустившись на сиденье стула, он замер, верноподданнически взирая на меня. Я поморщился — парень подавал надежды, был незаменим в исполнении деликатных поручений, требовавших смекалки и расторопности, умения быть незаметным, брать след, словно охотничья собака… Мне его настоятельно рекомендовала Светлана Оленина, а её мнению я склонен был доверять. Но огромным его минусом было подобное отношение к императорским особам. В моем присутствии, как и в присутствии моих сестер, он с трудом мог разговаривать, то и дело порываясь встать во фрунт и отдать честь.

— Итак… — покопавшись в памяти, я обратился к нему по имени, — Илья, давай, коротко и по существу…

Он снова вскочил, но я рявкнул, теряя терпение:

— Сядь! Докладывай!

— Согласно полученному приказу я прорабатывал все связи указанного Вами объекта, отследил все его действия на протяжении последней декады. Вопреки полученным вводным обнаружил, что пребывание объекта в Н-ском монастыре ничем не подтверждено…

— Погоди, как это? Ты уверен? Может, допущена ошибка в названии монастыря?

Илья, во взгляде которого, наконец, профессионализм сменил подобострастие, решительно мотнул головой.

— Все подробности я изложил в письменном отчете, Ваше Величество, а сейчас могу вам уверить — указанная особа не покидала пределов Санкт-Петербурга даже на день. Пока не могу говорить, известно ли об этом его родным, так как он на этот период сменил несколько мест обитания, выбирая убежища не в самых популярных районах среди аристократов.

Я смотрел на него, пытаясь скрыть растерянность за бесстрастным выражением лица. Но, кажется, это удавалось мне плохо, судя по осторожным взглядам, что бросал на меня украдкой Илья.

— Хорошо… Чем же он занимался все эти дни?

— Достаточно сложно восстановить всю картину происходившего, спустя столько времени… Но мне все же удалось кое-что нащупать. По показаниям нескольких свидетелей, в последний раз его видели выходящим из дома…

Лейтенант назвал дату, что почему-то смутно не давала мне покоя… Повертев её так и этак в уме, внезапно понял — это же тот самый день, когда Марго сбежала из дворца, а потом вернулась раненая и в чужой крови!

— Дальше! — нетерпеливо бросил я, с лихорадочным волнением глядя на юношу.

— Опросив не один десяток людей, я узнал его маршрут… Как выяснилось, объект отправился в особняк, в котором размещается английский посол, граф Дарем! Более того, Ваше Величество, вынужден добавить, что в тот момент там находилась и ваша супруга…

Внешне я замер, но внутри мысли метались, словно муравьи в разворошенном муравейнике… Итак, все эти события взаимосвязаны. И Марго явно знает об исчезновении Петра Тараканова куда больше, чем я. Но почему она ничего не рассказала? Чья это была кровь? Кто ранил её саму? И почему, почему же я не настоял тогда, не заставил её признаться, где она была?! Идиот! Расслабился, поверил в её раскаяние, в её искренность!!! Ну что ж, теперь я буду умнее… Ведь не только Марго могла пролить свет на происходящее. Был и ещё один свидетель, которому я сейчас был склонен доверять куда больше…

Я перевел взгляд на лейтенанта, терпеливо ожидавшего моих дальнейших указаний.

— Как я понимаю, дальнейшая судьба объекта неизвестна?.. — полуутвердительно произнес я.

Тот опустил взгляд, явно испытывая неловкость.

— К сожалению, Ваше Величество. Он вошёл в особняк графа, но так из него и не вышел. По крайней мере, своими ногами…

— Не понял?..

— Нашелся один свидетель, что утверждал, будто в весьма поздний час в особняке была развита непривычно бурная деятельность, горели огни, подъехала карета без гербов или иных символов, якобы в неё погрузили сверток, очертаниями подозрительно напоминавший человеческое тело… Но должен отметить, свидетель не слишком надежный, имеет обыкновение употреблять горячительные напитки без меры… Посему поручиться за достоверность его рассказа не могу.

Я почувствовал, как мертвенный холод начал разливаться в моей груди. Петя, Петя, куда же ты влип? И хочется надеяться, что сумею разыскать тебя, но что-то говорит мне, что уже слишком поздно… Но я докопаюсь до правды, будь оно все проклято! И если мои страшные предчувствия верны, и нет тебя, мой друг, на этом свете, я найду виновных — и они жестоко поплатятся за содеянное!

Видимо, что-то такое отразилось на моем лице, потому что Михайлов отшатнулся, снова вскочил, встав навытяжку и устремив глаза куда-то в стену.

— Будьте наготове, лейтенант. В ближайшее время я дам вам новое поручение. А пока же — благодарю за службу!

Я стянул с пальца перстень с имперским орлом и протянул парню.

— Предъявите его — и вас проводят ко мне в любое время…

Отмахнувшись от его взволнованных слов благодарности, я медленно встал и направился к выходу из кабинета. Пора было наведаться к тому человеку, что должен был дать ответы на терзающие меня вопросы.