Отважный капитан

СМУТНОЕ ВРЕМЯ

Турки еще долго оставались возле убитого медведя, похваляясь друг перед другом совершенным подвигом. Наконец они решили вернуться на мельницу и выпить.

— Чорбаджи Стойко, пойдем, и ты выпьешь с нами рюмку подогретой ракии, — сказал на радостях Мустафа-бей. — И гостя своего зови.

— Не пьется мне, бей-эфенди.

— Ба! Почему это тебе не пьется?

— Мне что-то не по себе… продрог я.

— Именно потому тебе и следует выпить — согреешься… Ступай зови своего гостя. Нечего упрямиться.

Войдя в мельницу, турки подсели к очагу и подгребли жару к баклажке с ракией. Прошло несколько минут, а хозяина все не было. Мустафа-бей рассердился:

— Эй, чорбаджи Стойко, ежели ты не придешь выпить с нами по рюмочке, я с тобой поссорюсь на всю жизнь. Так и знай!.. Слышишь? Зови своего гостя!

Старик молча вошел. Турки смерили его взглядом.

— Где медвежатник?

— Нет его, бей-эфенди.

— Ступай разыщи его и скажи, чтоб он шел сюда, иначе он у меня попляшет. Слышишь? Пускай немедля идет ко мне!

Мустафа-бей заскрежетал зубами, и лицо его стало еще чернее. Старик вышел. Подойдя к запруде, он начал звать медвежатника. Долго звал. Но Станчо и след простыл.

Когда старый Стойко возвратился на мельницу, турки уже успели выпить.

— Ну, чорбаджи, где же твой гость?

— Нет его, бей-эфенди.

— Дал тягу?

Турок встал на ноги и подошел вплотную к напуганному старику.

— Это ты надоумил его удрать?

Стойко пытался что-то сказать, но в этот миг Мустафа-бей ударил его кулаком в грудь.

— Гайдуцкая тварь! Думаешь, я не знаю, кто ты такой? Кого ты собрался обманывать? Этот медвежатник случайно не из четы Кара Танаса, а? Отвечай! Верно?

— Нет, Мустафа-эфенди.

— Не ври, гяур! Знаю я, что ты за птица! Твой сын ушел к русским, а ты пытаешься это скрыть. Посмотрим, что ты запоешь под вечер, когда мы тебя приведем к Али-бею… Ты у него сразу заговоришь, свинья! Думаешь, я не знаю, что ты за птица?

Старик молчал.

Мустафа-бей вернулся к своему приятелю, однако ракия уже не казалась ему столь приятной. Его очень задело то, что этот гяур, не оценив его приглашения, отказался выпить с ними ракии, а другой и вовсе сбежал.

— Я вас проучу! — не унимался честолюбивый турок, пронзая злобным взглядом приунывшего старика. — Вот сейчас пойдем в Котел к Али-бею… Он тебя вразумит!

Допив наспех ракию, турки стали собираться в дорогу и заставили старого мельника навьючить лошадей. Затем привязали к лапе убитого медведя веревку и приказали старику тащить его за собой. Удалые охотники решили похвастать перед котленцами богатой добычей.

Медведь был очень тяжелый. Дедушка Стойко протащил его метров сто и выдохся: руки больше не слушались его, он с трудом держался на ногах.

— Тяжело, Мустафа-бей, невмоготу мне тащить этого медведя, привяжите его к лошади. Нет у меня сил. Руки мои онемели, и ноги меня уже не держат…

Стегнув старика плетью по спине, Мустафа-бей крикнул:

— Врешь, старый хрыч! Тащи!

И снова плеть просвистела над головой у старика. Дедушка Стойко напряг последние силы, сдвинулся с места, но тут же упал ничком. Турки раскричались еще громче, однако видя, что старик совсем обессилел, привязали тушу медведя к деревянному седлу и двинулись дальше.

От мельницы до села и всего-то было полчаса ходу, но для старика это время показалось вечностью. Он плелся перед лошадьми усталый, весь в пыли, обливаясь потом.

Прежде чем достичь села, дедушка Стойко и турки явились свидетелями жуткого зрелища. С гор двигалась пестрая орда башибузуков. Ехавшие верхом на лошадях башибузуки держали в руках пики с надетыми на них человеческими головами. Издали головы напоминали раскачивавшиеся на ветру тряпичные мячи.

— Вай, пропали мы! — всполошились турки и съехали на обочину, чтобы пропустить орду.

Лошади башибузуков бежали рысью, и пики с надетыми на них головами напоминали колышащийся тростник. Башибузуки были увешаны тесаками, ятаганами, пистолетами, ружьями, палицами. У одних были головы измазаны кровью, у других словно перевязь стягивали грудь женские косы. Время от времени над ордой раздавался визгливый крик, затем начинала горланить вся орда, и страшный нечеловеческий рев оглашал всю окрестность.

Орда проследовала мимо, не обратив на Мустафу-бея и Челеби-бея никакого внимания. Окутанная облаком пыли, над которым тряслись пики с насаженными на них головами, она с гиканьем постепенно удалялась.

В селе началось смятение: женщины, дети, старики бежали прочь в надежде найти убежище.

К счастью, башибузуки не стали задерживаться и проследовали дальше.

При виде этого ужасного зрелища дедушка Стойко обомлел от страха.

— Вот и твою голову насадим на палку, — пугали его турки, — если не скажешь, куда ты упрятал того, другого. Так и знай!

Мельник шел впереди и молчал.

Прибыв в село, турки отвели старика прямо к местному правителю Али-бею.

— Эфенди, — обратились они к нему, — этот гяур прячет у себя гайдука из четы Кара Танаса.

— Вот как? — встрепенулся Али-бей, смерив старика взглядом. — Это правда, чорбаджи Стойко?

— Нет, неправда, бей-эфенди. Это медвежатник, мой старый приятель из Еркечского хутора… Испугался человек и сбежал.

— В этом деле надо как следует разобраться, — заключил Али-бей и приказал запереть старика в подвале.

Три дня и три ночи продержали дедушку Стойко в этой яме. На четвертый день его привели наверх, потребовали чтобы он либо признал свою вину, либо дал выкуп — сто золотых, после чего он мог убираться восвояси.

— Откуда мне взять сто золотых, бей-эфенди? — сказал старик. — Если даже дом мой продадите и меня вместе с моими лохмотьями, то и тогда вам не набрать ста золотых.

— Найдешь, чорбаджи Стойко, найдешь. Иначе смотри: живым тебе отсюда не выбраться! Мы ведь знаем и еще кое-что и про тебя и про твоего сына… Где находится твой сын Георгий? Ты и этого не знаешь?

— Не знаю, бей-эфенди. Я его не вижу уже пятнадцать лет. Жив ли он, нет ли — не могу сказать!

— Что ж, раз не можешь, посиди еще в подвале, может, тогда скажешь.

И Али-бей снова посадил старого Стойко под арест.

Проведя в сыром подземелье еще неделю, старик заболел, и туркам пришлось выпустить его.

Спустя месяц дедушка Стойко умер. Ненасытный Али-бей и его подручные так и не получили ста золотых.