Похождения поручика Ржевского

Глава двадцать первая. Первый бой Ржевского

Следующее утро он пропустил, проснувшись к обеду, что и понятно: нежились они с Лизой в ее постельке до рассвета. Идти до конца Городецкий в общем не планировал, но он не учел темперамент своей пассии: в какой-то особенно страстной фазе ласк Лиза решитель-но над ним взлетела и лишилась своей девственности. И в продолжение еще трех часов справляла по ней поминки. Спуск по лесенке ему тоже удался (любили поспать москвичи в этом конце города), а у Волхонки он поймал лихача.

– Ты барин грабил кого али к барыньке лазал? – хохотнул извозчик, кивая на лесенку.

– Хотел ограбить, да паненка больно файная попалась, – в ответ рассмеялся Макс.

Ну а после обеда он вернулся к своему поручику.

"Недолгим оказалось счастье Каролины Ржевуской и поручика: 13 июня прискакал из Вильно гонец, который сообщил, что огромная армия Наполеона переходит через Неман у Ковно и наступает уже на Вильно. Следует готовиться и Багратиону к нападению со стороны Белостока, куда, по сведеньям варшавских соглядатаев, нацелен корпус Жерома Бонапарта. Платов и Новосельцев направили 14 июня в поиск несколько отрядов самых удальцов, в том числе к городку Сокулка (находящемуся в 40 верстах от Гродно) помчал взвод поручика Ржевского, а до самого Белостока – сотня под командой подъесаула Чепраги.

Перед вылазкой Ржевский тщательно проверил путем пристрелки огнестрельное ору-жие своих гусар (им выдали все 16 мушкетонов, полагающихся эскадрону, и по два пистоле-та в седельных кобурах), забраковал 5 пистолетов (стреляли исключительно вбок) и вытре-бовал 5 других. Мушкетоны оставил все, ибо рой дроби с близкого расстояния уж всяко по-падет хоть в лошадь неприятеля. Себе добыл еще два пистолета (у своих друзей) и приторо-чил к седлу именной штуцер, выданный самим Новосельцевым за отличную стрельбу. Кар-ту-двадцативерстку бассейна среднего течения р. Неман (масштаба 1: 840 000) он успел изу-чить раньше. Но теперь тщательно наметил предполагаемый маршрут, отметил на нем ха-рактерные ориентиры, рассчитал примерное время их прохождения и все это записал каран-дашом на полях карты. Подозвал своего заместителя, корнета Арцимовича, рассказал ему об особенностях маршрута и лишь после этого скомандовал взводу:

– В походную колонну по два становись! Рысью марш!

И помчал впереди всех по хорошо известной дороге на Белосток, наблюдая на ней следы копыт казацкой сотни.

Пропутешествовав таким образом половину дня, он выглядел недалеко уже от Сокулки укромное место на берегу речки, где взвод мог бы слегка отдохнуть и перекусить, не рассед-лывая лошадей, и все даже успели спешиться, как вдруг впереди на дороге послышался то-пот множества лошадей, крики и редкие выстрелы. Крикнув вполголоса всем "Залечь! При-готовить мушкетоны!", Ржевский, прихватив штуцер, в сопровождении двух самых снорови-стых гусар (вахмистра Говорова и рядового Демидова) скрытно поднялся к бровке склона и увидел казаков, врассыпную удиравших от значительного количества польских улан, наста-вивших на них свои пики.

– Казаков всего полсотни будет, – шепнул ему Говоров. – Где же остальные?

– В засаде, наверно, – сказал сквозь зубы Ржевский. – Хоть мы ее и не заметили…

Тут вся эта толпа промчалась мимо них и стала удаляться в сторону Гродно. Неожиданно от того же берега речки на дорогу выскочили новые казаки и с гиканьем напали с тыла на поля-ков, коля их пиками и рубя саблями.

– Вот он, их любимый "вентерь", – сказал поручик. – Видать, они давно польский разъезд углядели и сюда его заманили… Стоит ли нам вмешиваться?

И тут в стороне Сокулки послышался новый топот! Ржевский пригляделся и понял, что по дороге мчатся еще уланы., как бы не эскадрон!

– Стрелков сюда! – лихорадочно скомандовал он вахмистру. – Остальные "на конь" и ждать команды!

Сам же подсыпал на полку порох, закрыл ее и стал выглядывать командира. Тут слева и справа от него стали укладываться стрелки.

– Не дурить, целить по коням! Стрелять после моего выстрела! – скомандовал поручик. А сам уже определился и стал выцеливать беломундирного ротмистра, державшегося в сере-дине кавалькады.

"Пора, – сказал он себе, когда первые преследователи уже пронеслись мимо и спустил курок. Жертва кулем свалилась под копыта коней, а цепь стрелков разразилась выстрелами. Кони под уланами массово заспотыкались и стали ронять их на дорогу.

– По коням! – закричал Ржевский. – Курс через дорогу на рощу! Применять только пистоле-ты, в схватки не вступать! Вперед!

Гусары ринулись в развернутом строю к дороге, стреляя во всех, кто пытался им про-тивостоять и вскоре уже мчались к дубовой роще, расположенной в полуверсте. Ржевский, разрядивший два пистолета с уроном для поляков, доставший саблей еще двоих и потому скакавший в арьегарде, обернулся и удовлетворенно осклабился: его затея удалась, поляки забыли о казаках и неслись теперь за ними. Причем, нахлестывая лошадей, настигали, наста-вив грозные пики. Обнаружив ожидаемо по обе стороны от себя Говорова и Денисова, пору-чик крикнул:

– Возьмите в повод мою Машку! И заряжайте пистолеты, отдавая мне!

После чего спрыгнул, держась за луку седла, на землю и тотчас совершил "курбет", оказав-шись в седле задом наперед. Тут он получил возможность рассмотреть в упор своих против-ников, а также их пики. Выхватив третий пистолет из-за луки, Ржевский поднял его к на ли-нию огня и стал ловить удобный момент для выстрела. Правый преследователь, защищаясь, вздыбил своего коня, а левый стремглав ткнул пикой. Митя выстрелил в грудь коню, тотчас нырнул своей Машке под брюхо и, вынырнув с другого ее бока, ссадил из четвертого писто-лета стремглавца. И сразу крикнул:

– Пистолеты!

Демидов сунул ему пистолет, а Говоров замешкался. Меж тем из-за первых неудачников вы-сунулся еще улан, тотчас ставший неудачником третьим. Был еще четвертый, потом пятый и шестой… Прочие уланы притормозили, а тут и роща подоспела.

Влетев вслед за своим взводом в рощу, Ржевский скомандовал:

– Спешиться и бегом заряжать мушкетоны! Тем, у кого заряжены пистолеты, сгуппироваться возле меня! На опушку не соваться, встать под прикрытие дубов!

Сам он быстро выглядел удобный дуб с горизонтальной ветвью на уровне груди, встал за не-го и начал все с тем же успехом разряжать в подскакавших к роще поляков подсовываемые со всех сторон пистолеты.

Поляки, разумеется, осознали, что с пиками в рощу соваться бесполезно, отбросили их и тоже достали пистолеты и карабины. Но одно дело палить в рощу по смутным целям и другое выступать в роли хорошо видимых мишеней у меткого скорострела. В отчаяньи они выхватили сабли и гурьбой кинулись в рощу, но к этому моменту мушкетоны были переза-ряжены и выстрелили в них дробью в упор. Оставив на опушке рощи более двух десятков товарищей, уланы попрыгали в седла и помчались прочь от гусарского отряда, оказавшегося им не по зубам.

К вечеру гусары Ржевского возвратились в расположение полка, а через полчаса весть об их победе пошла гулять по улицам Гродно. И когда Дмитрий явился под окно своей воз-любленной, Каролина была взвинчена до предела.

– Проклятый москаль! – возопила она. – Убийца, лайдак, вор! Ненавижу тебя!

– Что случилось, моя ласточка? – спросил ошарашенный Митя.

– Ты напал на польских воинов подло, из засады! Они шли сюда освободить нас, а ты их пе-ребил!

– Они шли в авангарде огромной французской армии, решившей разгромить Российскую им-перию. А я – русский солдат, обязанный ее защищать. Это был мой долг!

– Если бы ты поступил честно, помчался на улан с развернутым прапором и бился с ними грудь в грудь, я бы тебе рукоплескала! Но вы ударили им в спину и тем запятнали свою честь! Поляк никогда бы так не поступил. Поди прочь от меня, жалкий человек!

Ржевский вскинул голову, хотел что-то сказать, но увидел, что его дева уподобилась кобыле, закусившей удила, и к любым доводам кроме кнута будет невосприимчива, покрутил сокру-шенно головой, сказал "Эх, Каролина" и пошел действительно прочь".