Попала...Попала! Попала!!!

Глава 9

Какое невероятное удовольствие — ощущать власть. Чувствовать, что в твоих руках — течет сила. Видеть, как люди дрожат, при одном взгляде на тебя. Нет, сегодня я не буду злоупотреблять своими полномочиями. Я даже не стану пробовать. Но все же — никогда раньше я не знала, насколько это приятно — быть практически всесильной. А я была даже не власть имущей, и не высших слоев общества замка Сэн-Тубр. Тело, доставшееся мне, принадлежало не князю, не барону, не кому-либо из «всесильной девятки». И все же, я прошла в замок. Почти без вопросов. И стража задрожала при виде меня, а когда я сказала, что меня вызвали в замок «по делу» — один из охранников чуть не лишился чувств. Я еле скрыла улыбку. Сейчас же, когда я иду по коридорам замка, предо мной расступаются. И даже фрейлины — эти глупые создания, готовые рисковать собой ради призрачного шанса стать княгиней — убегают в свои комнаты, боязливо прикрывая рот рукой.

Да, сегодня я не маг. И не палач. Хотя последнее — ближе к моему образу. И все же, нынче днем я очутилась в мощном и сильном теле, внушающем страх всему замку Сэн-Тубр.

Сегодня я — зубодер!

Да-да. Зубной — и ныне профессия, перед которой трепещут многие. И это в век наркоза и обезболивающих. А здесь — в средневековом замке — ох, как бы мне не привыкнуть к такому почтению!

Я подошла к двери библиотеки и аккуратно постучала.

— Войдите! — послышался голос Жака Сима.

Я открыла дверь.

— Добрый день, — прогремел мой голос.

Жак Сим невольно сжался, но, увидев мои глаза, облегченно вздохнул.

— А, это Вы. Моя маленькая Сэй. Хотя, маленькой Вас сегодня никак не назовешь!

Марта Скрежаль раскладывала римы — волшебные камни, умеющие предсказывать будущее. Странно, но, хоть замок и был окутан смертью, но круга забвения (могильного символа их мира) нигде не попадалось. Марта снова все перемешала и заново начала один за другим выкладывать камни наискосок. Потом она перевернула каждый второй, и увидела их знаки. Меч — грядущая война — стоял в верхнем правом углу. В левом нижнем находился красный камень — казнь. Посредине, свившись клубком, лежала змея. Символ ведьмы. Марта вздохнула. Собрала камни, и убрала их в свою барсетку. Никаких новых сведений. Абсолютно никаких. Только паутина колдовства, витающая в замке, становилась все плотнее. Марта, при всем ее опыте и мастерстве, уже точно не знала, где чья нить, и понимала, что самой ей этот клубок не распутать. А, между тем, новая ведьма Сэн-Тубр была сильна. Только что ей было нужно? Чего она добивалась? Марта не знала. И даже римы не смогли поведать ей необходимого. Ну, когда не помогают римы и Темный Тир, самое время прибегнуть к последнему, что может помочь ведьме, как бы унизительно это не был для Марты Скрежаль.

Марта достала из потайного сундука большой сверкающий меч. Вонзила его в стол- туда, где еще недавно лежали римы. Встала на колени пред мечом.

— О Великий Вальтер, ты знаешь, мы с тобой — далеко не друзья. Но сегодня мне нужен Твой совет. Не для себя. Но для защиты тех, кто близок мне…

И, не успела Марта договорить, как узелок, держащий барсетку на ее поясе, развязался. Мешочек с римами упал на пол. Камни раскатились в разные стороны. Один из них катился прямо к Марте, и она прижала его ногой. Остальные камни мгновенно остановились. Марта убрала ногу. Нагнулась к камню. Он лежал и ждал ее своим символом вверх. Веревка — знак пленника.

Я села на маленький стульчик в каморке библиотекаря. Да, в этом мощном теле зубодера я чувствую себя совсем как слон в посудной лавке! Особенно возле Жака Сима.

— Ну, вы решились? — деловито спросил меня библиотекарь, доставая из-под стола какую-то огромную книгу.

— Решилась на что?

— Не говорите мне, что Вам уже передаются мозговые импульсы, и вы глупеете в телах с невысоким кровообращением мозга! — хмыкнул Жак Сим.

Я воздохнула. По видимости, Жак Сим говорил о моем перемещении домой.

— Вы нашли нужные заклинания? — спросила я его.

Библиотекарь посмотрел на книгу у себя в руках, потомна меня. Уверенности на его лице не было, и все же он сказал:

— Я могу попробовать.

— Хорошо, — ответила я.

Жак Сим практически просиял, но я прервала его.

— Но только после того, как я разберусь, кто стоит за всеми этими убийствами, и мы должны спасти Ларэйн — ее держат где-то здесь, в замке.

Лицо библиотекаря снова упало.

— Поймите меня, моя милая Сэй, — начал он.

Не знаю почему, но внезапно меня передернуло, и я снова перебила, причем довольно грубо, единственному человеку, который говорил со Мной, а нес Телом, в котором я была.

— Перестаньте звать меня Сэй! У меня есть имя! — выпалила я.

Жак Сим не обиделся. Не отпрянул от меня (и это при том, то я стукнула кулачищем зубодера по столу). Напротив, на лице библиотекаря промелькнуло выражение, будто он заранее знал, что Это должно произойти.

— Конечно, простите, — сказал он, — Как Вас зовут?

— Я …

И в каморке библиотекаря повисла пауза. Я не помнила как меня зовут…Как это произошло? Когда я забыла свое имя? Паника охватила меня. Дыхание мое участилось, и Жак Сим порывисто схватил мою руку.

— Успокойтесь, это нормально для Вашего состояния. Но поверьте: это именно одна из тех причин, по которой я и хочу отправить Вас обратно как можно скорее!

Я посмотрела в его грустны глаза. Библиотекарь был прав. Я — начала забывать. Свое имя. Свою прежнюю жизнь. И все же…

— Я не могу, — сказала я сквозь слезы, проступающие на моих глазах, — Я хотела бы, поверьте! Унестись отсюда прочь, все забыть, словно страшный сон…Но я была теми девушками. Была ими, когда их травили, убивали…Я шла вместе с Милой на ее смерть к ведьме….Я сидела в клетке, из которой нет выхода вместе с Ларэйн. И пусть я глупа, но я не могу оставить их. Теперь для меня это как оставить …часть себя. Я должна помочь! Должна разобраться!

Жак Сим посмотрел на меня. Очень-очень пристально. Словно выискивая что-то у меня в глазах.

— Ладно, — наконец сказал он, — Я и сам не в восторге от всего происходящего, — библиотекарь ухмыльнулся, — Но как только мы раскроем все тайны и разоблачим всех злодеев, вы отправитесь домой, юная Сэй!

Я засмеялась его словам. Сквозь слезы, но засмеялась.

— Так на чем мы с Вами остановились в прошлый раз? — спросил меня библиотекарь.

— Вы рассказывали про Лэди Ларэйн. Говорили, ее выдали замуж.

— Да. Но она исчезла через полгода после свадьбы. Муж ее так и не нашел. После этого инцидента едва не развязалась война, — с грустью сказал библиотекарь.

— Я знаю где она, — сказала я, — Вернее, я знаю, что она — в замке. И ее тюремщик — ваш архиепископ.

Жак Сим нахмурился.

— Это очень серьезное обвинение, — сказал он, — Его не сможет выдвинуть такой человек, как я.

— Понимаю, — кивнула я, — Поэтому и прошу немного иной помощи.

— Я слушаю Вас внимательно.

— Ларэйн оставила запись. На своей руке…, - вспоминая это, я невольно почесала тыльную сторону ладони, — Но я не умею читать…

— Это поправимо, — сказал Жак Сим.

— Отлично! — обрадовалась я.

В этот момент в дверь каморки постучали.

— Входите, — устало сказал Жак Сим.

Дверь отворилась и на пороге появился один из стражников.

— Простите, что беспокою, господин Сим, — сказал он, отвешивая поклон библиотекарю, — Но я пришел просить помощи господина Вакса.

(Это, похоже, я)

— Господин Вакс, вас вызывает господин Тритол, по …по поводу его болезни.

(Ой-ой-ой! Самое время перемещаться из этого зубодера!)

Тара никогда не думала, что ее может напугать мальчик лет двенадцати. Ее собственному брату — Луку — было почти четырнадцать, и она, в свои шестнадцать с хвостиком, смотрела на Луку как на беспутного ребенка, ни ставя его ровно ни во что. А теперь — она трепещет и плачет при расспросе, который ей устроил двенадцатилетний мальчик! Но Таре было действительно страшно. Не тогда, когда Ганс пришел к ней на работу- Тара торговала овощами на рынке-, и не тогда, когда он спросил ее, что случилось с ней и Милой в ту злополучную ночь, когда они ходили гадать, но когда Тара сказала, что не собирается ничего говорить и никак оправдывать ни перед кем…После этого Таре стало действительно страшно. И она даже не знала Почему? После ее отказа, Ганс посмотрел на Тару холодными, бесчувственными глазами. Он не стал кричат. Не стал угрожать. Не разгромил овощную лавку в приступе ярости. Ганс просто посмотрел на Тару. И глаза его — серые, холодные, полные ненависти и решимости — были точной копией серых глаз Милы, его сестры. А ведь это было не правдой. Тара точно знала и помнила — Ганс в отца, и глаза у него — карие. Только сейчас на нее, словно из могилы, глядели глаза ее бывшей подруги. Тело Тары похолодело. В лавке повисла звенящая, холодная тишина. Девушке даже показалось, что воздух вокруг нее запах сыростью и могильной плесенью. Тара задрожала. Из глаза ее потекли слезы. Было ли это страхом или поздним раскаяньем, она сама не знала.

— Мы были у ведьмы. Просто гадали, — дрожа, сказала она Гансу, — Я знала, точнее думала, что это безопасно. Все ведь ходят гадать…И не знатных ведьма не трогает…Не трогала… Мы лишь гадали на суженных.

— И что случилось? — холодно спросил Ганс, — Ведь что-то пошло не так, да?

Тара кивнула.

— Это Мила, — сказала она, — Для гадания, мы расплетали косы. И Мила забыла свою ленту.

— И она вернулась за ней, — продолжил за Тарой Ганс.

— Да, она вернулась за лентой, — всхлипывая, сказала Тара, — Я ждала ее у выхода из избушки, а когда Мила снова вышла, то она выглядела несколько странно.

— Она была напугана? — спросил Ганс.

Тара посмотрела на мальчугана. Как ей сказать ему, чтобы он понял?

— Нет, — медленно сказала она, — Мила не была напугана. Напротив, ей было смешно.

Ганс почти подскочил от удивления. Он явно не ожидал такого ответа.

А Тара продолжала:

— Вместе мы дошли до водопадов, но там Мила сказала мне, чтобы я оставила ее.

— Зачем? — нахмурился Ганс.

Под его взглядом Тара расплакалась еще сильнее.

— Мила сказала, у нее — свидание.

— Ночью, у водопадов? И ты ей поверила?!

— Я не знала, Ганс, я не знала!!!! — зарыдала Тара, — Я все поняла лишь на следующий день. Я не должна была ее оставлять…!

Ганс вздохнул.

— Да. Не должна была. Но все в прошлом, — сказал он, — Прощай, Тара.

И мальчик вышел из лавки, оставив Тару одну.

Я шла по коридору, послушно следуя за стражником, и гадая, когда же, наконец, я покину это проклятое тело недоделанного зубного врача. Странно, но я задержалась в зубодере намного дольше, чем обычно. Возможно, виной тому не высокая мозговая активность «врача», или же…Мне хочется верить, что силой воли я научилась задерживаться в телах людей, когда мне было это нужно. Что ж, сейчас мою аудиенцию с Жаком Симом прервали, и потому мне хотелось покинуть зубодера, пока не дошло до самого основного.

Однако, тело держало меня своей пленницей. А стражник, тем временем, привел меня в покои одного из дворовых вельмож. Дверь растворилась, и я увидела мужчину: высокого, статного, но дрожащего, словно кролик. Одной рукой он подпирал разбухшую щеку, а в другой держал кубок с вином — будто алкоголь может помочь с зубной болью.

Даже не здороваясь со мной, вельможа сел на большое деревянное кресло и открыл рот.

— Ну что ж, работа есть работа, — подумала я, доставая из-за пояса огромные живодерные щипцы, которые зубодер всегда носил с собой.

— Вы готовы? — мягко спросила я вельможу, трясущегося на кресле так, что я была не уверенна, эпилептический припадок у него. Или это просто нервоз.

— Да, — сказал вельможа.

Я зажмурилась.

Свет. Боль. Я перенеслась в иное тело.

— Да, — услышала я возле себя, — Согласен.

Я огляделась. Скромная часовенка. Священник у алтаря. (ну или у меча Вальтера-дракона — как им здесь в Сэн-Тубре будет угодно) Напротив меня — мужичонка. Сальный. С щетиной. Но в самом лучшем своем костюмчике. Почти не грязном и только чуть рваном. На мне серо-белое платье. Вокруг — ряды скучных, зевающих гостей. Меня что, замуж выдают? Ну уж нет.

— А Вы, Мэри Рэли, согласны стать женой этого человека? — спрашивает меня служитель Вальтера.

— Конечно нет, — говорю я.

И на отказ у меня несколько причин. Во-первых, я пока не собираюсь выходить замуж. Ни в этом, ни в каком другом теле. Во-вторых, я была в теле мужичонки напротив меня — то бишь в теле будущего супруга. Он невероятно много пьет. Каждый раз, попадая в него, мне нужно минут десять, чтобы поднять тело на ноги — в таком прекрасном состоянии оно мне достается. В-третьих же, его невесту я, кажется, тоже знаю. И она изменяет ему с продавцом рыбы. Ну или чего-то такого же вонючего. Как я это познала — даже не спрашивайте.

Так что я откланялась, и, гордо выбросив в сторонку букет повядших цветочков, ушла из церкви. Свадьба-свадьбой, но у меня были дела и поважнее.

Моим первоначальным намерением было вернуться к Жаку Симу, и продолжить наш с ним разговор, но планы мои изменились, когда увидела на улице его — Ганса — мальчика, сестру которого я не смогла уберечь от ведьмы. Не знаю какому импульсу я повиновалась в тот момент, но, подхватив полы своего грязного свадебного платья, я бросилась к нему

— Ганс! Ганс! — окрикнула я мальчишку.

Ганс остановился и, конечно же, уставился на меня как на полную сумасшедшую.

— Госпожа Рэли, вернее, госпожа Данма, — сказал он, переминаясь с ноги на ногу, — Поздравляю вас со свадьбой.

— Свадьбы не было и не будет, — махнула я рукой, — Но мне нужно поговорить с тобой, Ганс.

Глаза мальчика еще больше расширились.

— Поговорить? Со мной?

Тогда я нагнулась к его уху и пошептала, так, чтобы слышать мог только он.

— Я знаю что на самом деле случилось с твоей сестрой.

Это возымело эффект. Причем, довольно пугающий.

Выражение лица Ганса мгновенно поменялось. Из мальчика — милого и несерьезного — он стал мрачным юношей.

— Пойдемте, — кивнул он мне, разворачиваясь в сторону конюшни. Я послушно последовала за ним.

Очень скоро мы оказались в том самом укромном месте, где я впервые «встретила» (то есть вселилась в) Ганса. С одного бока нас окружала городская стена, с другого — прикрывал сеновал.

Ганс остановился возле меня, внимательно оглядел, и сказал:

— Вы ведь не Мэри Рэли, так?

Я кивнула ему.

— Значит, это правда…все то, что говорят про Сэй? То есть про вас…

— Ну, не знаю, что говорят, но то, что я есть — это правда.

Ганс с пониманием кивнул. Потом спросил:

— Так что вы знаете о смерти Милы?

И я рассказала ему все, что произошло со мною- то есть с Милой- в ту ночь, а Ганс рассказал о том, что поведала ему Тара. Даже вместе, у нас набралось мало сведений о случившемся. А все зацепки до сих пор вели к ведьме.

— Я пойду к ней, — сказал Ганс, — И сам узнаю, кто за всем этим стоит.

Это было глупым, опасным решением мальчишки. Но что еще можно было сделать? Думай, Сэй, думай…Наконец, я приняла решение.

— Мы пойдем вместе, — сказала я.

Ганс, впервые за весь разговор, снова посмотрел на меня большими мальчишескими глазами.

— Но как?

— Не знаю. Я что-нибудь придумаю. Только жди меня этим вечером у городских ворот. И не ходи, если я не появлюсь.

В тот же момент меня выхватило из тела.

И я снова оказалась в светлой и душной комнате, прикованная к кровати, в теле человека, чье сознание меня столь пугало.

— Ладно, успокойся, — говорила я сама себе, но чувствовала, а вернее даже знала, что кто-то следит за мною. От этого, мне снова захотелось забиться в угол, спрятаться, исчезнуть. Я изо всех сил старалась сконцентрироваться, чтобы, если повезет, выпрыгнуть из этого живого гроба раньше, чем того захочет странная сила, ведущая меня, но, вместо, я услышала голос. Голос, который говорил со мною из тела, в котором я застряла!!!

— Здравствуйте. Потрудитесь представиться кто вы, и что вы делаете в моем сознании? — спросили у меня.

Я вся похолодела. Свет. Свет. Боль — ужасней, чем обычно. И я в ином теле. Кричу. Никак не могу отдышаться от ужаса. А люди смотрят и смотрят на меня. Им весело и смешно. Я — прикована кандалами к позорному столбу. На мне — маска позора — в виде огромной свиной головы. Положение — просто ужас. Но даже это лучше, чем говорить с тем голосом в мозгу живого трупа.