Психический мир будущего

Аналоги психопатологий и технологий

Технология предполагает такую последовательность операций, которая может определённо привести к созданию конкретного результата. В этом смысле к технологиям следует относить не только создание объектов и достижение материальных целей, но и психотехнику, а также психотерапию, поскольку многие её направления прямо на такой конкретный результат запрограммированы.

Зрительные истинные галлюцинации проецируются вовне и такие образы неотличимы от реальности. Нетрудно заметить, что таковы же визуальные образы кинематографа. Голографические образы и являются предтечей телевидения. Галлюцинации, возникающие обычно в вечернее и ночное время, обычно токсического происхождения, как бы приближают нас ко времени сновидений, но именно это время теперь у нас отводится телевидению. Сходство подкрепляется тем, что, подобно телевизионному изображению, зрительные галлюцинации достаточно отчётливо фиксированы в пространстве. Их предшественниками у детей являются визуализированные представления — способность увидеть предмет воображения, а у художников — эйдетическое восприятие, при котором возникает воображаемая реальность столь же явственно, как и обыденность. Галлюцинации, слагающиеся в картины, предшествуют виртуальной реальности, сюжеты которой хотя и управляемы, но лишь в пределах программ.

Зрительные псевдогаллюцинации, наблюдаемые внутренним взором, существуют во внутреннем пространстве. Хотя они чаще насильственны, ими можно управлять, они существуют как параллельная реальность, подобно представлениям или визуализированным фантазиям. Они не столь предметны, как истинные галлюцинации, в этом смысле могут быть предтечей пока не существующего голографического телевидения и кино, в котором сюжет может продолжаться и дистанцироваться воображением. И истинные, и псевдогаллюцинации могут переживаться как инсценированные, и тогда кажется, что по телевидению показывают сюжет «обо мне и для меня». В сущности эта идея уже осуществлена в видеосистемах, когда можно увидеть собственный, импрегнированный в реальный фильм, образ, даже не подозревая о скрытом теленаблюдении.

Слуховые галлюцинации также могут быть истинными, — и тогда они слышны из точек доступного пространства, из соседней комнаты, с улицы, или псевдогаллюцинациями, — тогда они слышны изнутри или из мысленного пространства (Космоса, другого города). Радио содержит в себе элементы воплощённого галлюцинирования, источник звука находится рядом, но волны лишь представляемы. В обычном стереозвуке, в частности в наушниках, точно моделируются псевдогаллюцинаторные голоса, но, вероятно, далёкие дистантные стереофонические голоса воплощаются пока только в грандиозных actions Жана Мишеля Жарра.

Соматические галлюцинации и ипохондрические переживания. Соматические галлюцинации — предметные ощущения чего-либо внутри тела, головы (компьютера, животного, другого человека, в том числе ребёнка или человека противоположного пола). Они нередко приводят пациентов к мысли, что они должны подвергнуться операции, изменить пол. При ипохондрических переживаниях ощущения перетекания, жжения, растяжения не подтверждаются объективно. В технологиях аналогами данных переживаний являются эндопротезы и трансплантированные органы. В настоящее время существуют также мозговые протезы-стимосиверы, которые могут модулировать конкретный мозговой ритм или его подавлять. Существование соматических и ипохондрических переживаний может указывать на возникновение целой системы технологий естественных и искусственных эндопротезов.

Бред отравления — пациент убеждён в том, что что-то подсыпается в пищу, проникает в воздух, ядом, пропитывается одежда, и, конечно, объективно это не подтверждается. Эти переживания заставляют переезжать на другую квартиру, принимать меры предосторожности, менять замки и занавешивать окна. Между тем, вероятность отравления в нашей экологической ситуации постоянно и неизменно растёт. Бред отравления, апеллируя ко временам дворцовых интриг, столь же актуален и сегодня, и завтра. Вирусы «куриного гриппа» в Гонконге, СПИДа, спонгиоформной энцефалопатии в Англии, эбола в Африке, экстенсивное накопление радиоактивных и токсических веществ как будто свидетельствуют, что эта особенность мышления может иметь значение в будущем, предвосхищая защиту от экологического оружия. В норме мы избегаем отравления аверсией, но наша различимость вкуса и запаха ограничена физиологическими возможностями.

Онейроид и делирий — расстройства сознания, при которых нарушается ориентировка и следуют наплывы зрительных галлюцинаций. Обычно при онейроиде это посещение иных, находящихся на огромных и даже немыслимых расстояниях, миров (космических и адских). Пациент наблюдает и принимает участие в жизни этих миров, и у него возникает иное переживание времени. Аналогом этого переживания является сновидение. Эти образы аналогичны реальным космическим путешествиям и, вероятно, когда-нибудь будет не обязательно перемещаться на большие расстояния, а достаточно это пережить. Пока онирофильмы являются мечтой фантастов, но вполне вероятно создание подобной технологии. При делирии происходит погружение в мир устрашающих галлюцинаций, обычно зооморфных. В настоящее время чертей могут заменять динозавры и маленькие космонавты, а змей — роботообразные существа. Вероятно, из идеи делирия следует возникновение виртуального кино, в котором сами образы неотделимы от эмоциональной реакции на них; они не просто предметны, но сверхпредметны.

Бред воздействия и преследования — наиболее распространенные психопатологические переживания. При бреде воздействия возникают переживания влияния некой дистантной энергии или физических установок на мысли, чувства, мотивы, поведение. При бреде преследования пациенты считают себя объектами слежки организаций, групп. Преследователи определяются по косвенным признакам поведения, высказываниям, деталям одежды, намёкам. Косвенные признаки, которые свидетельствуют о преследователях, объединяются в сеть разной степени завершённости.

На самом деле теоретически весьма вероятно создание технологии-физического и семиотического воздействия на человека, косвенного скрытого сбора информации, а также манипулирования как отдельным человеком, так и группой людей с помощью знаковых систем. Технологии скрытого прослушивания, реального скрытого слежения уже достаточно разработаны, хотя пока ещё весьма дорогостоящи. Семиотическое воздействие в скрытом виде заметно в рекламе, которая использует для привлечения внимания биологические аттракторы: детский смех, обнажённое женское тело, элементы природы. Системы аттракторов включают запахи. Известно, что парфюмерия использует гормональные аттракторы, восходящие к экскретам анальных желёз мелких грызунов и млекопитающих. Звуковые аттракторы состоят из тональных и ритмических элементов, которые соответствуют тональностям радостного голоса человека, ритму сердца, дыхания. Вкусовые аттракторы определяют предпочтения пищи. Визуальные аттракторы включают цветовые элементы, форму, образ. Тактильные аттракторы определяют выбор предметов по ощущениям, возникающим при прикосновении.

Противоположна этой системе аверсия (отвержение), которая также присутствует во всех каналах коммуникации (ольфакторная, тактильная, визуальная). Существуют как индивидуальные, так и этнические особенности аттракции\аверсии. Будучи соединёнными вместе, сбор информации, использование аттракторов и систем аверсии представляют собой мощное оружие манипулирования человеком в будущем, особенно при использовании в системах массовой коммуникации.

Но дело в том, что в бессознательном существует взаимный переход (трансляция) семантик каналов коммуникации. Иначе говоря, каждому запаху и вкусу соответствует система визуальных, тактильных, социальных знаков, каждому визуальному образу (цвету, форме и т. д.) соответствует некий набор запахов, тактильных ощущений. То есть можно говорить о некоторых невербально-невербальных переносах. Но проблема осложняется тем, что существуют также вербально-невербальные и невербально-вербальные переносы, которые могут быть обнаружены по перекодировке текста, слова в невербальные коммуникации и наоборот.

Архаическим аналогом бреда воздействия является магический бред, при котором возникает переживание сопричастности с Миром и способности преобразовывать сигналы этого Мира (язык животных, камней, облаков и т. д.) в собственно речь. Совершенно очевидно, что бред воздействия и особенно магический бред предвосхищают применение психологии субъективной семантики для управления поведением. Кроме того, магическое межвидовое и межмировое взаимодействие содержит в себе идею генетических биотехнологий, выраженных в фантазии обращения лягушки в Царевну. Психопатологические аналоги подобного самообращения и видения обращения других в мифологические и технократические образы постоянно присутствуют при бреде одержимости.

Религиозный бред обычно выглядит как нелепая религиозная вера с попытками реформаторства или мессианскими переживаниями, а также символическим и магическим видением в окружающем борьбы сил добра и зла (манихейский бред). Нередко такой бред возникает после перенесенных расстройств сознания (делирия, онейроида), при которых пациент рассказывает о своём непосредственном общении с основоположниками великих религий или предметном общении с Богом. Религиозный бред можно отличить от фанатической веры только при условии знания сути конкретной веры. Это даёт возможность обнаружить элемент искажения веры.

Но как же возникают новые теологические системы? Е. Erikson (1962,50) на примере психоаналитического анализа Лютера, Ганди и Гитлера приходит к выводу, что новая теология и политика могут возникать как результат разрешения кризиса идентичности, но с точки зрения психиатрии он приводит совершенно психопатологические описания. В частности, он пишет о Лютере:

Е. Erikson пишет также, что осуществление безумных проектов Гитлера связано с пубертатными (в возрасте около пятнадцати лет) визуализированными представлениями о грандиозных и тотальных перестройках архитектурных ансамблей Гофбурга, опер в Линце, Вене. Эти переживания сопровождались странными аффективными состояниями с оттенком экстаза, дромоманией. Попытка Гитлера создать своеобразную религию в стиле древних нордических саг, его увлечение мистицизмом и эзотерикой являлись лишь этапом своеобразной теософии и теологии.

Вполне возможно, что психопатологические переживания могут быть предтечей новых религиозных течений, поскольку практика неумеренного поста, изоляции и лишений способствует сама по себе, при наличии предрасположенности, возникновению конкретного психоза. В дальнейшем способность к индукции приводит к образованию ереси или новой религии.

Парафренный синдром — бред величия, который нередко связан с переживаниями религиозной значимости. Фигура парафреника, благодаря эмоциональности текста его повествования и способности убедить в своей значимости других, приводит к возникновению мессианских и религиозно-политических течений.

Индуцированный бред, вариантом которого является бред вдвоём, чаще встречающийся в конкретной семье, нередко распространяется как настоящая эпидемия именно среди членов сект. Группа расстройств, наблюдаемых у членов мессианских сект, может индуктивно распространяться. Основой представлений членов сект является уверенность в близком пришествии и тысячелетнем царствии Мессии, который призван переустроить мир. Члены мессианских сект как ранее, так и теперь являются «источником», питающим религиозно-политические течения, ереси и партии. Иногда острая парафрения возникает как острый бред в период отправления религиозного культа, а также при возникновении кризиса деструктивной политической ситуации. Этим объясняется «культомания» в период распада СССР.

Одним из архаических вариантов мессианства является cargo-cult-синдром (cargo, англ. — груз). Сначала он наблюдался на островах Микронезии и Океании в форме быстрого распространения слухов о том, что белые люди скоро покинут островитян и они получат много товаров, которые доставит белый пароход (Токарев, 1978). Распространитель слухов, «новый Мессия», характеризовался уверенностью в общении душ, доказательством которого он считал собственные нарушения восприятия, например, он чувствовал, что умеет читать мысли окружающих.

Престижными символами его мышления были женщины, отсюда чувство покровительства по отношению к ним и случайные половые связи, стремление получать и делать богатые подарки, повышение значимости некоторых пищевых продуктов, избирательность еды, определённая иерархия по отношению к животным.

Мессии было свойственно стремление распространять своё влияние только в пределах определённой лингвистической группы, речь его изобиловала неологизмами, чаще других употреблялось слово cado, возможно по своему значению соответствующее cados (лат.) — хвост.

Мессия готовит учеников и последователей, изобретает новую мораль и кодекс нравов, дистанцируется с группой от основного населения. Одежда его отличается какой-либо необычностью, иногда тона одежды кричащи и вычурны. В состоянии экзальтации он уничтожает свиней, которые являются чрезвычайно престижным символом в Микронезии и Океании, достаточно сказать, что новорождённых поросят женщины вскармливают грудью. Мессианец часто отказывается от пищи и тратит деньги, нередко уничтожает их по странным мотивам. Состояние тревоги, ожидания чуда, стремление к немедленным действиям, предчувствие Пришествия или конца света, направленные в конечном счёте к достижению радости и счастья, индуцируются в массовых выступлениях.

Впервые хилиастризм как массовое течение описан На Самоа (1826–1841) как движение «мамана», затем на Гибридах (1867–1968) в секте Каона. Позже на Фиджи (1873) в секте Тука, на Новых Гибридах (1938) в секте Джона Фрума, на Соломоновых островах (1945) — Масинга. Хотя по одинаковым сценариям развивается любое религиозно-политическое движение, некоторые из них вполне прогрессивны, например движение хау-хау у майори (1864–1868), мусульманские течения XX века. Столкновения с властями членов движений приводят к формированию ролей мучеников, которые усиливают индуктивное влияние секты.

Близкими к хилиастризму являются синдромы, при которых позиция Мессии замещается престижной ролью предка, умершего члена рода, «царевича». Такие синдромы индуцируются верой в скорое пришествие «незаконно убиенного» с богатыми дарами. Синдромы этого типа описаны на Новой Гвинее как эпидемическая патология под названием vailala madness. Индуктор болезни дрожит, испытывает тревогу, его движения носят автоматический характер, иногда он застывает.

Именно так в последнее время возникли Белое Братство и виссарионизм. Последняя эпидемия связана с именами Марины Мамонтовой (Цвигун), которая называла себя Марией Дэви Христос, и Юрия Кривоногова, именуемого Юоанном Свами. Ю. Кривоногое — кандидат технический наук, кибернетик, технику модификации сознания с применением элементов гипноза приписывают именно ему. По другим данным, М. Цвигун в период родов был введен калипсол и она пережила нечто вроде онейроидного эпизода, который и явился основанием для последующей религиозной интерпретации. Белое Братство развернуло невиданную пропагандистскую кампанию, которая охватила наиболее значительные города Украины, с целью предупреждения о конце света, который должен был наступить 14 ноября 1993 года. На эту же дату было назначено самосожжение членов Братства.

Финансы Братства складывались из добровольных взносов членов, которые отдавали в его фонд все свои средства. В листовки Братства, наряду с предупреждением о конце света и утверждением мессианской роли Марии, включались оценки политического и экономического состояния страны. В результате изоляции группы было задержано около семисот её членов, шестьдесят из них в день предполагаемого «конца» собрались на Софиевской площади в Киеве. При расследовании деятельности Братства было изъято около тридцати тонн литературы.

Однако будущее парафренных и индуцированных переживаний состоит не только в спонтанном возникновении мессианства, а в техниках повышения значимости Я. В настоящее время большинство психотехник в психотерапии направлено на укрепление Я, его восстановление и коррекцию, но вполне возможно, что их будущее состоит в структурном образовании уникального и значимого Я, которое всегда окрашено элементом величия, по крайней мере в состоянии вдохновения. Часть психотерапевтов и рефлексотерапевтов ранее и теперь бессознательно использовали и используют все элементы мессианства.

Например, распространяются слухи об их чудесном обучении или рождении (в Китае, Корее, Тибете), знании неких тайн, которые сказываются на их необычном образе жизни. Для Р. Хоббарда и его мессианских последователей характерно распространение неологизмов, образующих сакральный язык, который на самом деле оказывается обычным английским, неверно интерпретируемым другими языками. Группы последователей и индуцированных дам, обычно среднего возраста, составляют ядро свиты «великих посвящённых». Их можно было заметить у Ф. Месмера, А. Кашпировского, А. Чумака.

Кататонический ступор представляет собой состояние полной или частичной обездвиженности с негативизмом, каталепсией. При неосложнённом ступоре температура тела несколько понижена и замедлены все физиологические функции организма. Фактически ступор очень близок к анабиотическому состоянию, характерному для зимнеспящих. В определённом смысле это прекрасная модель консервации и спячки. Большая часть нейролептических препаратов при их хронической передозировке может привести к микрокататонии, в которой в неполной форме проявляются признаки ступора. Интересно, что одной из мыслей изобретателей психотропных средств было именно воссоздание анабиотического сна.

За «фасадом» кататонии могут происходить галлюцинации, депрессия, бред, однако в этом случае они лишь наблюдаются пациентом и он не является их участником. Словом, ступор — это своеобразная охрана от чрезмерной чувствительности к стимулам, изучение которой является путём к созданию методов консервации и анабиоза организма для целей длительных космических перелётов или ожиданий будущего, в котором, возможно, будет найдет способ излечения рака, СПИДа и других, сегодня неизлечимых, заболеваний.

Бредовая интерпретация индивидуального и исторического прошлого включается во многие пси хопатологические синдромы, в частности в конфабуляторный, онейроидный, парафренный. Представление о том, что Я был в прошлом и на самом деле влиял на его процессы, а также способен управлять процессами будущего, обычно подтверждается лишь особыми логическими построениями. Но в этих построениях есть система, которая возможна при создании некоей технологии будущего. Пациенты часто говорят о цикличности и обратимости времени, они обращают внимание на присутствие некой «своей части», которая путешествует во времени. Словом, машиной времени для них являются сами переживания и сознание, а не какой-то механизм. Управление временем «изнутри» сознания пока неразрешённая задача, хотя представления Д. Лики о мозге как биологическом компьютере воплощены уже во множестве кинематографических вариантов путешествий во времени.

Формальные расстройства мышления при психических заболеваниях кажутся самыми технологически неприменимыми, так как технология представляется построенной лишь по логическим законам. Между тем паралогика, вероятно, соответствует не только архаическим, но и несуществующим пока законам логики. Формальное мышление — прекрасный аналог компьютерного языка, а символическое мышление ничем не отличается от мифопоэтического. В целом, формальные расстройства мышления содержат огромный потенциал вариантов и возможностей развития нормативного мышления. Этот потенциал используется в экстремальных ситуациях, а также при создании так называемых метатеорий.

К числу таких метатеорий относятся психоанализ, который пытается структурировать бессознательные процессы, то есть процессы, с точки зрения обычной логики недоступные для причинно-следственной конструкции, физика микромира, теология, теоретическая астрономия, многие направления современной теоретической математики. Большинство современных философских концепций, за исключением материализма и прагматизма, не находят практического применения, и их авторов обвиняют в отвлечённости суждений. Между тем, это означает, что либо для их дешифровки ещё не настало время, либо мы не в состоянии расшифровать скрытый в них уже сегодня практический смысл.

Обсессии — навязчивые состояния, выражающиеся в стереотипном повторении мыслей, действий (компульсии), страхов (фобии), которые преодолеваются строгой последовательностью действий (ритуалов). Потребность в стереотипном воспроизведении обычно обусловлена бессознательным страхом, поэтому данное расстройство практически не отмечается у религиозных людей. Ранее страх преодолевался групповым ритуалом. Следовательно, технологическим преобразованием обсессий в будущем должно быть точное и последовательное воспроизведение ритуалов, образующих межгрупповые связи. Спонтанное стремление к повторяемым стратегическим играм в современном евро-американском сообществе соответствует феерическим мистериям Южной Америки и массовым религиозным праздникам Востока. Стереотипная презентация собственного творчества, вероятно, также может способствовать преобразованию данного синдрома в социально значимый признак.

Многоличностные расстройства предполагают иное воплощение#с характерным изменением стилистики поведения и полным или частичным стиранием памяти на прежнее Я. Вероятным применением идеи многоличностного расстройства является психотерапия множественности в отличие от интегрированной психотерапии, которая культивируется в настоящее время. Об особенности этих расстройств также свидетельствует перспективное изучение зависимости#от процесса памяти, которую, вероятно, следует понимать шире, чем индивидуальную память.

Сумеречные расстройства сознания обычно выражаются в частичной дезориентировке с наплывом зрительных галлюцинаций, нередко встречается деперсонализация и дереализация. Наиболее интересны в сумеречных расстройствах сознания переживания сужения внимания и переживания конкретного «пути», левитации и ощущения трансформации образов окружающего мира. Эти явления в целом близки альтернативным трансальным и фазным состояниям сознания, гипнозу. Новый психотерапевтический бум и мода на «наведенный» транс с помощью нейролингвистического программирования, эриксонианского гипноза, асинхронной речи отражает начало технологического использования психопатологии сумерек, хотя левитационные переживания уже почти сто лет используются в идее воздухоплавания, которая пока, правда, основана не на полёте тела, а на использовании дополнительного аппарата. Возможно, более полное воплощение идеи левитации приведёт к воссозданию биологического Ариэля.

Афазия — расстройство речи или её понимания при сохранности органов слуха и речи. Наибольший интерес представляет не моторная и сенсорная, а семантическая афазия. Моделью семантической афазии является нарушение понимания при прочтении такой системы знаков, которая находится в том же месте, но презентирует иные ценности. В частности, замечательный пример семантической афазии приводит в своих флагах С. Бугаев (Африка), смешивая символы разных политико-эстетических систем. Мрачной перспективой использования психопатологии афазии является семантическое оружие, основанное на деноминации, изменении названий, структур политических и экономических институтов. Принцип семантической афазии преодолевается с помощью прочтения ребуса, который может считаться своеобразным контроружием при афазии.

С. Бугаев (Африка). Ребус № 13

_{Стеклотекстолит, акрил, 110x110,1993}

Этот далеко не полный перечень можно значительно дополнять на симптоматическом уровне. Все психопатологические переживания имеют свои психологические аналогии в фантазиях, пережиточных особенностях мышления.

Целый ряд селективных преимуществ при душевных болезнях заметен при изучении общих соотношений патологических единиц. Мониторинг последних лет показывает нарастание амнестических и афатических расстройств благодаря значительному росту деменций в возрасте сорока пяти — пятидесяти лет, то есть в начале второй половины жизни.

Д. Филов. Опук. Желтая яхта.

_{X, м., 100x120, 1996}