Путешествие в Англию и Шотландию задом наперед

Глава XXVII ШОТЛАНДИЯ — СТРАНА ДОЖДЕЙ

Ферт-оф-Форт, название столь часто звучащее в Эдинбурге, дано заливу, который врезается в сушу между берегами Файфского графства на севере и побережьем графств Линлитгоу, Эдинбургского и Хаддингтонского — на юге[177]. Он образует устье Форта, небольшой, но глубоководной реки, которая, стекая с западных склонов Бен-Ломонда, впадает в море в Кинкардине, возле Аллоа. Расстояние от пристани Грэнтон до конца залива, именуемого Ферт, пароход проходит за три часа.

Берега залива причудливо изрезаны, и приходится лавировать, чтобы причалить к небольшому дебаркадеру, а иногда и просто к отмели. Города, поселки, коттеджи живописно разбросаны по лесистым плодородным землям вокруг залива. Но сейчас путешественники с трудом различали чудесный пейзаж, перечеркнутый косыми линиями дождя. Они, как могли, укрывались от непогоды под выступающим навесом рубки или под широким мостиком, перекинутым между двумя кожухами. В довершение всего и в курении нельзя было найти утешения — это разрешалось только в носовой части корабля.

С некоторых пор с западного края залива раздавались глухие раскаты. Жак тщетно пытался угадать, что это такое. Звуки стали отчетливей, когда «Принц Уэльский» оставил позади городок Эбердоур и остров Колм. Вскоре, обогнув укрепленный островок Гарви вблизи королевской крепости Куинсферри, в том самом месте, где Форт уже всего, пассажиры увидели двухпалубное судно. Это был линейный корабль английского военного флота, проводивший ученья и стрелявший из орудий нижней батареи.

— Он же попадет в нас! — заволновался Жонатан.

— Тебе так кажется, потому что ты плохо оценил его позицию, — успокоил друга Жак. — Посмотри лучше!

Действительно, стрельба велась очень странно. Ядро по касательной входило в воду и, срикошетив, появлялось вновь на значительном расстоянии, отмечая свою траекторию снопами брызг. Жонатан, по правде говоря, имел все основания для беспокойства. Несколько дней спустя в аналогичной ситуации ядро угодило в самую корму именно «Принца Уэльского», на котором они сейчас плыли. Никто не пострадал, хотя это было бы так по-английски!

Вскоре «Принц Уэльский» обошел справа замок Росайт, древнее гнездо той ветви Стюартов, с которой была в родстве мать Кромвеля[178]. Любопытное совпадение, наводящее на размышления.

— Даже под проливным дождем, — как заметил Жак, которого в исторических местах всегда обуревал демон истории.

Замок Блэкнесс-Касл, до сих пор укрепленный согласно одной из статей договора об унии[179], и маленький порт Чарлстон, откуда вывозится известь из гигантских карьеров лорда Элджина, остались позади на левом берегу, и колокол «Принца Уэльского» возвестил остановку у пристани Крэмби-Пойнт.

Погода была отвратительная. Резкие порывы ветра разбивали струи дождя в водяную пыль. Кружа ее словно смерч, то и дело налетал ревущий шквал. В довершение всего судно не смогло подойти к дебаркадеру. Парижанам пришлось спуститься в утлую шлюпку на самой середине Форта, имеющего в этом месте две или три мили в ширину.

Жак попытался отыскать глазами оконечность мыса Крэмби-Пойнт и приметил смутный силуэт одиноко стоящей под широким зонтом фигуры.

«Принц Уэльский» продолжил путь, предоставив шлюпку самой себе. Перевозчик поставил маленький парус, чтобы добраться до Крэмби-Пойнт, и после долгих безуспешных маневров лодка достигла-таки мола. Чтобы взобраться на причал, пришлось карабкаться по вертикально уходившей в воду лестнице со ступенями, облепленными оставшимся после прилива фукусом и другими водорослями. Наконец, чуть было не свернув себе двадцать раз шею, промокшие насквозь, путники оказались рядом с преподобным мистером С., протягивавшим им руку сквозь потоки дождя.

— Добро пожаловать, господа, — обратился он к ним на безупречном французском языке, — и соблаговолите извинить за эту ужасную погоду!

— Путешественники вроде нас не обращают внимания на такие мелочи, — ответил Жак.

— Дождь усиливается, — продолжил мистер С. — Давайте войдем в харчевню на краю мола.

Жак и Жонатан последовали за пастором, вошедшим в уединенное строение. Здесь их встретили радушно и приветливо. Небольшой огонек в камине вскоре заполыхал ярким пламенем, и трое путников исчезли в густых клубах пара, поднимавшегося от мокрой одежды. Через несколько минут непогода, казалось, немного поутихла и мистер С. решительно двинулся в направлении О.

Пройдя около мили по дикому каменистому берегу Форта, плоскому и извилистому, путники свернули на дорогу, уходившую в глубь края под большими, мокрыми от дождя деревьями. Ни о какой беседе в этих условиях не могло быть и речи. Преподобный мистер С. шел впереди, следом за ним Жак, замыкал шествие Жонатан. Извилистая тропа змеилась по холмистой местности, в недрах которой залегали самые богатые в Шотландии месторождения каменного угля. Здешние тропы покоряются только маленьким местным лошадкам. С обеих сторон там и тут виднелись одинокие фермы, окруженные обширными пастбищами. Многочисленные стада мирно щипали траву под непрекращающимся дождем. Жак обратил внимание на безрогих коров и мелких овец с шелковистой шерстью, похожих на игрушечных барашков. Пастухов, следивших за несметными стадами, нигде не было видно. По всей вероятности, они укрывались от дождя под каким-нибудь выступом скалы; но вокруг стад бродили колли — собаки характерной для этой местности породы, прекрасные сторожа. Они собирали отбившихся животных.

Преподобный С. поведал гостям об удивительном плодородии земель, по которым они шли, все более удаляясь от Форта. В южных графствах, некогда щетинившихся елями и дубами, культуры пшеницы, ячменя и ржи возделываются очень успешно хотя в целом из-за слишком влажного климата шотландская почва по плодородию сильно уступает почвам Англии. Этот край ничем не напоминал сельскую местность Франции. В расположении полей, густых изгородей, групп деревьев, в самой атмосфере скорее угадывались, чем виделись и поддавались анализу, еле ощутимые различия, придававшие тем не менее общей картине особый характер. Жак испытывал то внутреннее ощущение нового, ради которого путешественники отправляются за пределы родной страны. После полутора часов ходьбы пастор сообщил, что О. близок. Парижане, сами того не замечая, уже шли по парку, думая, что все еще идут по полям. За окаймлявшими опушку дубами показалась посыпанная песком аллея, и под усилившиеся порывы ветра и дождя путники вошли через боковую дверь в жилище пастора, не сумев даже разглядеть дом снаружи.