Шериф для мертвецов

Глава 26 Конец чародея

Вдавленный в жидкую грязь, Киреев не мог ни пошевелиться, ни закричать. Жезл его теперь был абсолютно бесполезен, а меч — тот и вовсе съехал по скользкому склону вниз. Один лишь панцирь продолжал свою работу, но в таком положение это было скорее минусом, чем преимуществом. Скапливающиеся сверху трупы давили на Егора все сильнее. Скоро он почувствовал, что начинает терять сознание. "Сложно измыслить для некроманта более глупую смерть, чем эта", — успел подумать Егор перед тем, как…

Перед тем, как давление вдруг начало уменьшаться.

Будто бы целая бригада чертей, вооруженных вилами, поддевала громоздящиеся на Кирееве трупы и скидывала их вниз. "А может, Горри и впрямь изловчился как-нибудь, да и кликнул на подмогу своих?" — подумал Егор.

Но эта догадка оказалась неверной. Через несколько минут Киреев почувствовал себя достаточно свободно, чтобы встать. Упершись руками в землю, Егор сбросил с себя последних покойников и поднялся. Тут же он увидел, что избавиться от основной части мертвого груза ему помог не кто иной, как…

Хранитель Северного погоста, Костяной Хозяин Северкласт.

Почти трехметровый скелет стоял на вершине рядом с Егором, нанося своими многочисленными руками удары копошившимся вокруг солдатам Яна Грушницкого. Время от времени Северкласт пинал кого-нибудь из них ногами — с такой силой, что разлетались на куски не только скелеты, а даже и зомби.

Поведение воскрешенных Яном жертв нацизма становилось все менее агрессивным. Присутствие Северкласта, хоть он и не был непосредственным "начальником" именно этих мертвецов, оказывало на них сдерживающее воздействие. Даже на Егора почти никто не пытался теперь напасть. А тем, кто все-таки делал это, хватало пинка в область таза, чтоб развалиться на части.

Отшвырнув нескольких наиболее шустрых врагов, Киреев подобрал жезл и огляделся. То, что он увидел, наполнило душу некроманта лучистой радостью. Куда бы он ни бросил взгляд, всюду над толпами мертвецов возвышались жутковатые фигуры Костяных Хозяев. Покровители всех девяти ростовских кладбищ явились этой ночью в Змиевскую балку, чтобы не допустить заражения города коричневой чумой смерти. Но… как это стало возможным?

— Северкласт, — сказал Егор, приблизившись к костяному гиганту, — как вы здесь оказались?

— Ты же взял с нас клятву, — повернувшись к нему, промолвил Хранитель. — Вот мы и пришли. Клятва стала связующей нитью, что помогла нам определить место. Для нас важен покой на всей территории города, а не только на наших участках.

"Вот это да! — восхищенно подумал Киреев. — Опять неточность в формулировке сыграла мне на руку. Только теперь — уже собственная. Я-то просил Хозяев присмотреть как раз за собственными владениями, и даже в мыслях не держал, что они пойдут за мной всюду, где бы ни началась заваруха".

Съехав по склону вниз, Егор отыскал свой меч. Поднял оружие высоко вверх и некоторое время подержал под струями дождя, чтоб смыть налипшие на клинок грязь и мертвечину.

— Горри! Олеся! Где вы? — закричал он, озираясь по сторонам. Взгляд то и дело натыкался на разрозненные кучки скелетов и зомби. Покойники бессмысленно слонялись из стороны в сторону, или же вовсе топтались на месте, покорно ожидая гибели от рук и ног Костяных Хозяев.

— Я здесь! — из-за холма выбежал сияющий черт. — Не так уж все плохо в этом мире, верно?

— Точно, — усмехнулся Егор. — Хотя, еще десять минут назад я думал, что хуже быть не может. Грушницкого не видел?

— Я видела, — пискнула, присев на правое плечо Егора, Олеся. — Он там, — мышка махнула крылом в западном направлении.

— И не пытается сбежать? — уточнил Киреев.

— Совсем. Сидит на камне, будто прирос к нему.

— Ну что ж, — хмыкнул Егор. — Пойдемте, поинтересуемся, как у него дела.

Вложив меч в ножны, он зашагал на запад. Рядом походкой пирата из советского мультфильма "Остров сокровищ" шел Горри.

— Ну, здравствуй, Ян, — скрестив руки на груди, Егор остановился напротив несостоявшегося "черного властелина". — Как настроение? Может, поделишься со старым другом своими планами на будущее?

По левую руку от Киреева стоял Горри. Черт принял агрессивную позу, время от времени стукая кулаком по ладони.

Олеся, спрыгнув с плеча некроманта, приняла человеческий облик и приземлилась справа.

Грушницкий ничего не ответил. Он выглядел так, точно был погружен в гипнотический транс: отрешенно смотрел сквозь Егора и что-то беззвучно бормотал себе под нос. "Да что это с ним?", — удивленно подумал Киреев. — Поганок, что ли, объелся?".

— Мастер, а ведь он, похоже, зачарован, — произнесла Олеся. Чтобы проверить свою догадку, она подскочила к седовласому некроманту и ощерила клыки прямо перед его лицом. Ян даже не моргнул.

"Значит, все это провернул, используя его, кто-то другой! — пронеслось в голове у Киреева. — Выходит, мой друг ни в чем не виноват?".

— Ян, ты меня слышишь? — негромко произнес Егор.

Вновь тишина в ответ.

— Грушницкий, цапни виверна тебя за задницу! — Егор шагнул к Яну и помахал ладонью у него перед глазами.

Никакой реакции.

— Да что ты будешь делать? — Киреев выхватил жезл и легонько стукнул им Яна по голове.

Грушницкий вздрогнул, стряхнул оцепенение и поднял на Киреева безразличный взгляд. Но заговорил Ян лишь спустя полминуты. Будто не сразу узнал Егора.

— А, это ты, — голосом "вмазавшегося" наркомана произнес он. — Что ж, присаживайся. Поговорим.

Находившихся рядом нелюдей Ян будто бы и вовсе не заметил.

— Вот ведь, как я вляпался-то, а, — сказал Грушницкий, когда Егор сел на камень слева от него.

— Это уж точно, — хмыкнул Киреев, с удовольствием наблюдая за тем, как Хранители кладбищ втаптывают в грязь последних мертвецов Грушницкого. — Но… тебя ведь заставили, верно? — с надеждой в голосе спросил Егор.

— Заставили? — Ян резко повернулся к нему. — Да ты в своем ли уме? Это кто, по-твоему, смог бы меня заставить? Нет, дружище, все, что ты видел — моих рук дело! И моего ума, — Грушницкий постучал себя пальцем по темечку.

— Гордишься, да?

— А почему бы и нет? — к Яну постепенно возвращались эмоции. — Есть ведь, чем гордиться. Я не сидел на жопе ровно, как некоторые. Я думал! Я действовал! Покажи мне хоть одного Темного, который сделал что-то подобное! — Ян приосанился, точно победа в только что отшумевшей битве осталась за ним.

— Показать — не покажу, — вздохнув, промолвил Егор. — Но было их много таких. И тех, кто сделал, и тех, кто лишь пытался. До сегодняшнего дня никто не дожил. Все сгинули.

Надменное выражение сползло с лица Грушницкого. Седой некромант окинул взглядом ложбину, в которой погибали остатки его казавшейся непобедимой армии. Смерть уничтожала смерть. Тьма восстала против Тьмы. Пока что происходящее было выше разумения Яна Грушницкого.

— Нечем тебе гордиться, Ян, — поставил последнюю точку в споре Киреев. — Ты же облажался.

— Тоже верно, — кивнул Грушницкий. — Из-за тебя все. Козел. Я такое дело провернул — считай, что в одиночку — а ты явился сюда и все испортил! Ну кто тебя звал-то, а? — было похоже, что Ян сейчас или разрыдается или бросится на Киреева с кулаками.

— Ты сам и звал, — усмехнулся Егор. — Забыл уже? "Ты станешь моей правой рукой, независимо от того, хочешь или нет". Вот я и пришел. Скучновато мне, понимаешь ли, стало, на полу под столом валяться. Кликнул домового, да и освободился. А за "козла" ты ответишь.

— Отвечу, не беспокойся, — Ян взглянул на спутников Киреева. — Только ты мне сначала расскажи, как они, — Грушницкий кивнул на упырицу с чертом, — согласились тебе помогать.

— А что вас, собственно, удивляет, любезный? — Горри, осклабившись, подошел поближе. — Неужели вы думали, что мне или кому-либо из моих коллег будет приятно наблюдать, как город захлебывается в крови?

— Да, именно так я и думал, — на полном серьезе произнес Ян. — И продолжаю придерживаться своего мнения, даже несмотря на то, что вижу тебя перед собой. Предатель — не столь уж редкий зверь, так стоит ли удивляться их появлению среди чертей или упырей?

— Эх, Ян, Ян, Ян, — Егор Киреев с трудом сдерживал смех. — После того, что сегодня было, я не ждал от тебя такой наивности. Это ведь ты — предатель, а не кто-то из нас троих.

— Нет, ты! Я не сходил с Темного пути! — вскочил Грушницкий. Выглядел он при этом так, словно его оскорбили в самых искренних чувствах. Сыграть такое настолько убедительно было невозможно. Похоже, Ян ни секунды не сомневался в своей правоте.

— Что ж, может и не сходил, — согласился Егор. — Только, видно, шел ты по нему с закрытыми глазами. — Выходит, что у нас троих — одна Тьма, а у тебя — другая. Собственного изготовления.

— Ну как же это может быть?! — чуть не плача, воскликнул Ян. — Да разве ж суть Темного дела — в том, чтобы стоять на страже людского покоя? Ладно там, вы, но Костяные Хозяева! Я до сих пор поверить не могу!

— Хранители Кладбищ не принадлежат ни Свету, ни Тьме, — проговорил Егор. — Они следят за равновесием в некросфере и выходят на арену лишь когда чувствуют, что оно нарушилось. Именно твоя эскапада, Ян, заставила их сегодня покинуть погосты. Ну почему я должен втолковывать тебе прописные истины? Тебе — всегда бывшему лучшим некромантом, чем я сам.

Гигантские скелеты, о которых шла сейчас речь, завершили зачистку ложбины от мертвецов и теперь неторопливо двигались к камню, ставшему местом выяснения отношений двух некромантов. Вполне возможно, Хранители намеревались покончить и с зачинщиком творившегося здесь только что безобразия. Но Ян не смотрел в их сторону.

— Унизить хочешь? — глухо проговорил он, исподлобья, с ненавистью во взоре, взглянув на Киреева. — Не выйдет! Сейчас я отвечу за "козла", Егорка. Мало не покажется!

— Этот человек нарушил законы некросферы, — первым к компании Темных подошел Хранитель Северкласт. — Если нужно, мы можем его уничтожить.

— Ну что, скормишь меня им? — издевательски скалясь, вопросил Грушницкий. — Или попробуешь разобраться сам? Не разочаровывай меня, Киреев. Я знаю, что ты, хоть и козел, но не трус. Неужели я заблуждался все это время?

— Не нужно, Северкласт, — сказал, вставая, Егор. — Кажется, мне только что бросили вызов. Если, конечно, это не простое трамвайное хамство.

— Да где ж ты увидел здесь трамвай, дурашка? — захохотал Ян. Его улыбка стала теперь устрашающе гротесковой. Грушницкий превратился в этакого инфернального Арлекина. — Трамвай, в отличие от предателя — зверь в наши дни довольно редкий. Ты абсолютно прав, Мастер Грегориус. Это не что иное, как вызов. Разрешим наш спор, как подобает настоящим мужчинам. Видишь — я умею проигрывать.

— Не лучшее из достоинств для Темного мага, — вставая, холодно ответствовал Киреев. — Что ж, хоть этот спор касается не только нас двоих, твой вызов принят. К барьеру, Мастер Карнагор!

Дождь прекратился, так же внезапно, как и начался.

"Ну вот, стоил, наверное, догадаться, что все именно этим и закончится, — думал Егор, напряженно вглядываясь в искаженное грмасой злобного веселья лицо своего противника. — В итоге один из нас убьет другого. Нет, не совсем так. Или Ян прикончит меня, или же я успею-таки призвать Одина. А уж что Владыка сделает с Грушницким — уже не моя проблема. Все изменилось с точностью до наоборот, Яник. Теперь уже не ты, а я на десять шагов впереди. В рукаве моем спрятан очень серьезный козырь. Главное — вовремя его реализовать, а то получится… как в Одессе", — некромант поморщился, вспомнив досадную заминку на холме.

Костяные Хозяева кольцом выстроились вокруг сизого валуна, на котором несколько минут назад сидели некроманты. Там теперь расположились Горри и Олеся. Черту происходящее не слишком нравилось. Он, как самолично признался, надеялся прибрать к рукам душу Яна. Но обстоятельства не позволили рогатому даже начать с Грушницким конкретный разговор, который Горри непременно постарался бы свести к провокации.

Сражаться волшебники решили не на мечах, а при помощи магии. Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что поединок начался нечестно. У Яна ведь не было секунданта, а сторону Егора держали целых одиннадцать Сущностей. Но в магической дуэли участие помощников никогда не было обязательным условием. Сколько бы сторонников ни привел с собой поединщик, без видимой причины никто из них никогда не вмешался бы в ход сражения. По крайней мере, во время дуэлей магов, принадлежащих к одной стихии, данное правило выполнялось неукоснительно.

И все же, именно в порядке компенсации за численный перевес своего лагеря, Егор отказался от жребия, сразу отдав Грушницкому право на первый удар…

Он ожидал чего угодно. Потоков пламени или кислоты в лицо, клубков ядовитых змей у себя под ногами, или чумных ворон с неба. А случилось то, к чему Киреев не был готов. В адской гонке минувшего дня и месиве последнего часа он просто забыл о существовании еще одного могущественного врага…

Который был слугой врагу основному.

Продолжая сатанински скалиться, Ян извлек из-под плаща магический жезл. Егор напрягся, готовясь отразить атаку. Но ее не последовало. Вместо этого Грушницкий очертил жезлом в воздухе крупный овал, который тотчас заискрился, превращаясь в проход между слоями реальности. Из портала шагнул на землю Змиевской балки и встал рядом с Яном пожилой мужчина в сером костюме.

Тот самый, которого Киреев видел в "Макдоналдсе".

— Согласно правилам магической дуэли, у меня есть полное право использовать в качестве оружия своего слугу, — провозгласил Ян. — Что я и делаю, собственно. Вперед, Платон Евгеньевич Ивлев! Убей этого пса! Это из-за него у нас теперь столько проблем.

— Ну, положим, не "у нас", а у тебя, — проворчал старый чернокнижник.

— Не спорить! — взревел Грушницкий. — Убей его!

— Да я разве спорю? — Ивлев ступил вперед, заслонив собою патрона. — Ну что, сынок, — сказал он, подмигнув Егору, — поборемся?

"Дед Платон был Черным магом, а не Темным, — думал в этот момент Киреев. — Значит, он еще опаснее, чем Ян, потому как способен на любую подлость. Хотя, Грушницкий-то теперь тоже, считай, Черный. Но все равно, от колдуна угроза больше. Хотя бы потому, что он явился в балку с полным запасом сил. Ба, да ведь как раз по этой причине Ян его и вызвал! Сам-то измотан, отдал всю энергию на усиление мертвецов и контроль над ними. Да, но ведь и я выжат, что твой лимон. Эх, верно сказано — не говори "гоп", покуда не перепрыгнешь…".

— Поборемся отец, — промолвил Егор. — Только где жезл-то твой?

— Поди, давным-давно в могиле сгнил, — усмехнувшись, развел руками старик. — Но я и без него как-нибудь обойдусь. Дурное дело — оно ж нехитрое, — Ивлев снова подмигнул.

— Черный маг, способный действовать без инструмента! — пронеслось в голове у некроманта. — Он так спокойно говорит об этом, будто для него биться одними руками — что семечки лузгать. Но ведь такое даже среди Темных не всем под силу. Я, вот, к примеру, не всегда могу. А у Черных эта способность и вовсе встречается крайне редко. Проклятье, дед дьявольски силен! Ну да ладно. Я, в конце концов, тоже не "пес", хоть Ян и утверждает обратное".

— Начнем, пожалуй? — осведомился Платон.

Киреев молча кивнул.

Колдун начал действовать мгновенно. Взмахнул сложенными в ковш ладонями, и в воздухе между ним и Егором возникло, на уровне их голов, серповидное лезвие, висевшее так, словно его держал, готовясь раскачать, невидимый великан. В следующий миг смертоносный таран со свистом устремился к лицу Егора. Несмотря на готовность и сноровку, некромант едва успел пригнуться. Маятник срезал прядь волос с его головы и улетел в темноту. Еще не достигнув земли, он рассыпался серым прахом. Правило "не оставляй следов", как видно, соблюдали даже маги, восставшие из мертвых.

— Что ж, поздравляю, — усмехнулся Ивлев. — Даже без волшебства, сам ушел. Силы, видать, бережешь? Давай, милок. Твой теперь ход.

Будь дед Платон обычным мертвецом, Егор просто развоплотил бы его, как делал множество раз прежде. Но нет же! Ян лишь вернул на Землю, в физическое тело, заблудшую душу старого чернокнижника. И заклинания из привычного арсенала некромантии были против Ивлева бессильны. А в традиционном боевом волшебстве Киреев себя особым докой назвать не мог. Вот Вадим, Лагваль, или Орвиланд… Хотя, какое там, рядом с ним это — уж просто заоблачные высоты.

Егор выстрелил в лицо Ивлеву струей белого порошка. Простое усыпляющее снадобье — убивать старика, хоть тот и не был вовсе ему приятен, Кирееву не хотелось.

Колдун отразил эту атаку шутя: просто выставил ладонь перед собой, да и собрал в нее весь летящий в него порошок, после чего высыпал на землю.

В том содержался своеобразный театральный жест: следующим выпадом колдуна стал вращающийся зазубренный диск, понесшийся к Егору, взрыхляя мокрую землю. Он будто бы вырос из того порошка, который только что стряхнул с ладони Ивлев. "Да вы, батенька, эстет, — подумал некромант, подпрыгнув. — Куда там Грушницкому с его золотой фурнитурой и национал-социалистской мазней".

Двух проведенных Ивлевым атак Кирееву хватило, чтобы понять — противник имеет склонность использовать металлические орудия уничтожения. "Что может наиболее успешно противостоять металлу? Конечно же, вода!".

И следующим номером "магического цирка" стал устремившийся по направлению к чернокнижнику поток холодной воды. Не просто холодной — а обжигающе, запредельно ледяной. Соприкоснувшись с кожей, она должна была парализовать Ивлева и швырнуть его на землю, лишив даже способности здраво соображать.

Но вновь "мимо кассы". Колдун не стал даже уклоняться. Выставив руки вперед, он сделал летящую в него воду еще холоднее — проще говоря, заморозил. Выстрел Егора превратился в гигантскую сосульку, которая, шлепнувшись наземь, разлетелась на множество разнокалиберных осколков.

— Давай! Давай! — подначивал сзади Ян.

— Мы с тобой, Егор! — кричали с камня Олеся и Горри.

Костяные Хозяева наблюдали за происходящим безмолвно. Это ведь, по большому счету, их уже не качалось. Исполнив клятву, Хранители были вольны уйти. Но остались, чтобы узнать, будет ли угроза их делу присутствовать в городе и дальше.

Егор приметил, что дед Платон пока не попытался смухлевать. Такое благородство было совсем не в характере Черных…

Пока они держались на равных. Но в действиях Платона Ивлева, в каждом его движении, и даже во взгляде старого колдуна чувствовался несравнимо больший опыт. И более того — уверенность в победе читалась в глазах восставшего из мертвых. Как если бы титулованный гроссмейстер сел за доску напротив юного чемпиона города Грязноводска. И всласть поиздевался над оппонентом, заставив того поверить, что исход игры может быть не таким, как в тысяче предшествовавших этой встрече партий мастера…

Правда, Егору Кирееву хватило сообразительности, чтобы понять, как все обстоит на самом деле. Он не заглотнул приманки колдуна. И почти с самого начала знал — тот сильнее. Гость из прошлого заметил верно — защищаясь, Егор не использовал магию, полагаясь только на свои человеческие рефлексы. Именно для того, чтоб сэкономить силы, которые можно будет вложить в удар…

Но когда в него полетел целый рой ножей, Кирееву пришлось-таки сменить тактику. Егор погрузился в под-реальность — исчез, чтобы тут же вновь возникнуть на поле боя, но уже полутора метрами левее от места, где стоял.

Проделав это, Киреев понял, что окончательно выдохся. Сил хватило бы в лучшем случае еще на пару ударов, но скорее всего — на один. Сутки сплошной нервотрепки, недосып, стимуляторы, битва втроем против почти трех десятков тысяч… В такой ситуации, наверное, сдал бы и более сильный маг.

"Какого лешего я с ними вожусь?! — пронеслось в голове. — Пора, Егор! Настала пора доставать туза. Чтоб разом сбить всю спесь, — взгляд скользнул по приплясывающему Грушницкому, — с этого недоделанного Джокера".

На этот раз, чтоб выиграть время, он избрал другую версию произношения имени Владыки. Покороче.

Послав в Платона небольшой, но назойливый огненный смерчик, Егор воздел к небесам руку с жезлом, чтобы призвать бога.

Стоило бы ему, наверное, обойтись без этого пафосного жеста…

Всего на доли секунды отвлекся Егор от визуального контроля за действиями Платона Ивлева. Но даже этого времени тому хватило для контратаки! Чернокнижник совершил такое, подобного чему Киреев нигде и никогда не наблюдал прежде. Обратив тянущиеся к нему языки пламени в длинные черные ветви, Ивлев сплел из них сеть, которую и швырнул прямо в ноги Егору.

— Хроф… — только и успел произнести некромант.

В следующий миг затылок его соприкоснулся с землей. Перед глазами заплясали белые огоньки. Еще через секунду ветви опутали все его тело и намертво вросли в землю, превратив Киреева в этакого "нового Гулливера".

"О, нет, только не это снова!", — злобно подумал Егор.

— Отлично! — торжествующе закричал Грушницкий. — А теперь — прикончи его!

Ивлев неторопливо приблизился к распростертому на земле некроманту.

— Ян, тебе это с рук не сойдет, — потрясая кулаком, воскликнул Горри.

— Да, Грушницкий, потом тобой займемся мы! — ощерилась упырица.

Обоих нелюдей обуревало отчаяние, но вмешаться они не могли.

Ибо таковы были правила дуэли.

— Неважно! — отмахнулся седой некромант. — Главное, что к тому моменту на Земле уже не будет ублюдка, похерившего мой гениальный план. Я согласен на такой размен, Киреев! — прокричал Грушницкий Егору. — Око за око, зуб за зуб!

— Нелегко, должно быть, когда вот так решается твоя судьба? — спросил Платон Ивлев, глядя на Егора сверху вниз.

— До лампочки! — огрызнулся Киреев. — Ты мне вот что лучше скажи, дед Платон — где и как научился тому, что сейчас сделал? Черным магам такое не по масти.

— Я жил на свете сто с лишним лет, — улыбнувшись, промолвил чернокнижник. — А после — еще чуть больше века блуждал во Тьме. Между небом и землей. Между Адом и Раем. Я, как вода, тек сквозь время, а время текло сквозь меня. И, знаешь, этого времени мне хватило, чтобы очень многому научиться. Я уже давно не Черный, сынок. Но и не Темный. Я — Сущность вне всех стихий.

— Но, несмотря на это, ты порабощен…

Неожиданно колдун стал улыбаться Егору приветливо.

— Это ты верно подметил, — тяжело вздохнув, сказал он. Порабощен, да. Но не сломлен.

— Чего ты медлишь? Убей его! — заорал Ян.

— Нет! — отрезал Ивлев, поворачиваясь лицом к своему "благодетелю". — Я не стану этого делать.

Егор, насколько позволяли путы, приподнял голову и увидел, как от затылка и кистей старика начинают отслаиваться крошечные частицы материи.

— Что?! — Грушницкий застыл, разинув рот. Возвращенный к жизни слуга ослушался. Для колдуна это означало окончательную смерть. Именно страх перед ней был основным фактором, позволявшим Яну держать Платона Ивлева в повиновении. "И как же он мог пойти на это?!".

— Я не собирался убивать тебя, — сказал Ивлев, полуобернувшись к Егору. — Этот бой был нужен мне лишь для того, чтоб как следует развеяться перед тем, как… Перед тем, как развеяться, — усмехнувшись, закончил старик.

В эту секунду Ян осознал свою ошибку. А осознав — рухнул на колени и зарыдал. Фальшивая нота вкралась в сочиненную им сюиту смерти намного раньше, чем Ян мог даже предполагать. И этой нотой был не Егор Киреев.

Чего может сильнее всего на свете желать человек, чья душа не знала покоя добрую четверть тысячелетия?

Конечно, смерти.

— Прощайте, — сказал старик, обращаясь сразу ко всем.

Глаза его провалились внутрь черепа. Кожа стремительно серела и отпадала крупными хлопьями. Чуть погодя почернела и обуглилась одежда чернокнижника, а вслед за ней — и его плоть. Дед Платон был уже свободен, а тело его стремительно обретало тот вид, который и должно было иметь, кабы не досадная оплошность хоронивших Ивлева.

Порыв ветра унес серую тучу пепла вдаль. Черные кости с хрустом ссыпались вниз и погрузились в жидкую грязь. Больше ничто не напоминало о недавнем присутствии здесь волшебника по имени Платон Ивлев.

Наложенные им чары, как водится, развеялись сами собой. Стряхнув с себя ставшие хрупкими и бессильными ветки, Егор Киреев поднялся на ноги.

Ложбину начал потихоньку затягивать густой белый туман.