Смерть отключает телефон

22

– Лиза, хватит все время есть и пить! Мы торчим здесь уже два часа, а ты так и не подошла к Трубникову! Ты хочешь, чтобы он ушел?

– Нет, не хочу. Но я не представляю, как я к нему подойду и спрошу: и куда это вы, любезный, подевались на целых полгода? Кто я ему такая? Меня никто не уполномочивал заниматься его розыском.

– Тогда я подойду к нему и скажу, что..

– Что, Глаша, что ты ему скажешь? Это его личное дело, где он живет и с кем. И если Светлана сейчас с ним, довольна, весела и счастлива – это видно, – значит, с ним все в порядке! Думаю, что и с его детьми – тоже.

– Неужели ты не понимаешь, что только он может нам в подробностях рассказать обо всем, что произошло в прошлом году на острове?

– Ну почему же? Варвара ведь рассказала.

– Да, но она не была в доме и не знает, что произошло там! Лиза, ну, что с тобой? Ты какая-то не такая. И куда ты постоянно смотришь?

Лиза, выпив еще вина, достала сигарету.

– Знаешь, у меня такая странная работа… Всегда надо быть настороже, как на войне. Вот будь я, к примеру, простой продавщицей, то подошла бы сейчас во-он к тому мужчине, что сидит за столиком справа от камина, видишь? Слева сидит Борис со Светланой, а справа… ну? Видишь, Глафира?

– Но он не один. – Глафира достала зеркальце и теперь с его помощью разглядывала сидевшую за столиком парочку. Молодой брюнет в темном костюме, голубой сорочке и в малиновом кашемировом кашне, а напротив него – хрупкая блондинка в черном платье и со сверкающей, явно бриллиантовой брошкой в форме цветка на груди.

– В том-то и дело, что не один, – нахмурила брови Лиза. – Это – Летучий Голландец.

– В смысле?

– Глаша, это Гурьев, понимаешь?! Тот самый Дима Гурьев, адвокат, и одновременно тот самый человек, который разносил приглашения на свадьбу нашим клиентам. Нашим, так сказать, исчезнувшим! Сидит, спокойно попивает себе вино в обществе хорошенькой женщины и знает все, понимаешь, абсолютно все связанное с нашим делом! И думаю, он в курсе всех событий, касающихся Алисы Петровских, Дины Андреевой, Киры… Он все знает, а мы – ничего! Я заварила кашу, отправила – руками прокурора – в Чардым кучу экспертов, следователей… Но основного задания мы не выполнили и не знаем ничего, скажем, о той же Вере Нечаевой. А вот он, – в который раз повторила Лиза, – он, Гурьев, – знает все! Ну и как я подойду к нему и спрошу, где находится Вера Нечаева? Он такое ответит…

– Лиза, тебе больше нельзя пить. Ты уже столько выпила на голодный желудок!

– Я сейчас позвоню Наумову и скажу, что не буду больше заниматься его делом. Пусть обращается за помощью к кому-нибудь другому. Я даже скажу ему, к кому именно. Вот Гурьев точно помог бы ему! А я – нет.

Она чуть не плакала от чувства полного бессилия. Глафира не знала, как ее успокоить.

– Скажи, почему ты плачешь? Из-за того, что мы пока еще не знаем, откуда взялся Трубников, или…

– Ты посмотри на нее! Ну чем она лучше меня? Да, она на самом деле красива и элегантна. Но у меня тоже есть великолепное черное платье! И несколько брошек, которые в сто раз лучше и дороже! И почему тогда он ужинает с ней, а не со мной? Думаешь, он не знает о моем существовании? Не помнит меня? Или ты считаешь, что у нас с ним никогда ничего не было? Было, Глаша, и нам было прекрасно! И тогда я поняла, что люблю его. А он взял и уехал. Не помню уже куда. Его кто-то нанял, и он укатил, улетел, исчез… У меня такое впечатление, словно он не принадлежит себе. Вот так! Возможно, он уже принадлежит вот этой блондинке. Давай, звони ему!

– Кому?! – Глаша вытаращила глаза. – Ты что такое говоришь?!

– Звони, говорю, Наумову, как свяжешься – дашь мне трубку.

– Как скажешь… – Глаша понимала, что перечить Лизе, находящейся в таком состоянии, – себе дороже. К тому же, подумала она, разговор с Наумовым отвлечет Лизино внимание от Гурьева.

Она достала записную книжку, нашла номер телефона Валерия Наумова и позвонила ему. Услышав его голос, Глаша быстро передала телефон Лизе.

– Добрый вечер, господин Наумов. Ну… Как наши дела? – Язык у Лизы уже заплетался, и Глаше стало стыдно за нее. Мало того, что она собирается отказать ему в помощи, так еще он поймет, что она набралась по самые уши.

И она, вдруг выхватив телефон у Лизы, затараторила в трубку:

– Валерий, у нас появилась кое-какая информация относительно вашего вопроса! Давайте встретимся завтра и все обсудим.

И тут вдруг она услышала:

– Добрый вечер! Ужасно рад вашему звонку!

Ей показалось, что и господин Наумов в этот благословенный декабрьский вечер изрядно принял на грудь. С тоски, вероятно.

– Вы знаете, я нашел Веру! Нашел свою Верочку! И теперь она сидит напротив меня. И мы счастливы! Вот такие чудеса случаются на свете! Извините, я немного выпил. Давайте поговорим на следующей неделе, когда я вернусь домой.

– А сейчас вы где?

– Как где – в Москве, конечно!!!

Раздался щелчок. Подвыпивший счастливый Наумов прекратил бесполезный для него разговор.

– Лиза. Хватит пить! Лучше послушай, что я тебе скажу.

– Глаша, ну что интересного ты можешь мне сказать?

– А то, что Вера Нечаева нашлась. И они теперь вместе!

Лиза медленно повернула голову:

– Как это – нашлась?! Вот так просто взяла – и нашлась? Сама? Надо же! Вот и Трубников тоже сам нашелся. Замечательно!

– Лиза, успокойся! Не хватало только, чтобы у тебя началась пьяная истерика.

– Вот если ты назовешь мне хотя бы пять пунктов – чем она лучше меня?

– Добрый вечер.

С Глашей поравнялся Гурьев. Гладкая кожа, красные губы, синие глаза. Очень красив этот Гурьев, просто фантастически хорош! Так не бывает. И его аромат… Невероятный аромат! Не зря же все, кто с ним сталкивался, замечали, что этот мужчина хорошо пахнет. Что ж, Гурьев, может позволить себе дорогой парфюм.

Лиза, не поднимая глаз, тихо произнесла:

– Перец?

– Что?! – Глафира вздрогнула и окончательно расстроилась, понимая, что ее подруга не в себе. Какой еще перец?!

– Перец, ты, как всегда, права, дорогая, – ответил Гурьев и присел рядом с Лизой. Обнял ее. – Ну, ты что? Совсем раскисла? Запуталась?

– Какой еще перец? – Глафира во всем любила ясность.

– Перец – это значит «Poivre», аромат черного и красного перца и гвоздики. Просто Лиза очень хорошо знает этот запах. И когда-то у нас с ней был один флакон на двоих. Эти духи – унисекс.

Признание Гурьева выглядело настолько интимным, что Глаше стало неудобно.

– Послушайте, я вижу, вы давно знакомы, долго не виделись и вам есть о чем поговорить друг с другом. Может, мне уйти, а, Лиза?

– Нет, Глаша, оставайся. Ты думаешь, зачем он к нам подошел? Чтобы объяснить нам на пальцах, какие мы бабы-дуры, ничего не смыслим в нашем деле!

Лиза наконец подняла голову. Гурьев внезапно склонился к ней и поцеловал прямо в губы.

– Дима, ты что?! А как же твоя дама? – Лиза не говорила, она ворковала, трезвея на глазах.

– Вообще-то она – моя жена. Но она уже ушла.

– Решил поразвлечься?

– Знаешь, я все ждал, ждал, когда же кто-нибудь осмелится разворошить это осиное гнездо. Ты оказалась единственным человеком, не побоявшимся сделать это!

– Это был мой долг. К тому же будь я по характеру трусихой, то не стала бы связываться с юриспруденцией. Ты знал, что я ищу Веру Нечаеву?

– Знал, что ты кружишь вокруг этой свадьбы. А первым, кто к тебе обратился, был Наумов. Думаю, он был самым неравнодушным человеком из них.

Глафира слушала их, стараясь не дышать. Она боялась пропустить даже слово.

– Давай я начну, а ты продолжишь, хорошо? – сказала Лиза, и Глаша поняла, что, как всегда, она недооценила свою работодательницу. Лиза-то знала гораздо больше, чем озвучивала! В ее светлой голове постоянно шла работа, она обдумывала различные версии. И теперь Лиза наконец настигла разгадку.

– Хорошо. В сущности, история не так уж и сложна, чтобы ее нельзя было распутать.

– Тебя наняли! Но ты – не мальчик-курьер с окладом в сто долларов, который только и умеет разносить открытки или цветы. Ты – человек в городе известный и высокооплачиваемый. Значит, тебя наняли для какого-то серьезного, стоящего колоссальных денег дела – для работы, в которую входили различные виды деятельности. Это сначала ты разносил приглашения и сопровождал людей из предложенного тебе списка до места. Думаю, тебе пришлось поработать также и перевозчиком на заливе. И это ты пригрозил Князеву и велел ему помалкивать. Так?

Гурьев улыбнулся и поцеловал Лизе руку.

– И это ты после устроенного тобою же спектакля с расстрелом Малинникова вывел нужных тебе людей из дома (после того как первая партия гостей вынуждена была сама добираться, своим ходом, с наживкой «в горле» – то есть с реальными угрозами по поводу их смерти) и переправил их по другому заливу, возможно, на быстроходном катере – сначала до берега. А потом уже вы с Анной Ледниковой привезли их на своих машинах в безлюдное спокойное место, где и объяснили им суть всего происходящего. Так?

– Так. Ты – умница!

– Полагаю, что перед этой свадьбой вам с ней пришлось много поработать, чтобы все организовать. Найти клиники и оформить юридическую сторону тех глобальных перемен, которые выпали на долю всех этих «несчастных». Вылечить их, обеспечить жильем, помочь им с бизнесом. На самом деле все очень хорошо было придумано. Как можно заставить людей молчать? Страхом – это первое! И второе, что реже всего встречается, – счастьем. Обещанием райской жизни!

– Безусловно. Как только Аня объяснила, зачем их пригласили на эту свадьбу, у каждого в глазах появилась надежда. Конечно, каждый испытал шок. Ведь расстреливали-то людей по-настоящему!

– Кажется, я поняла главное – Аня вовсе не собиралась жить с Малинниковым, она намеревалась отдать его на растерзание тем, кого Малинников с дружками сильно обидел, поэтому свадьбу и устроили в таком тихом и безлюдном месте. Главная цель – собрать их всех вместе! А такое случалось довольно редко. Уж слишком опасным делом они занимались. Судя по списку приглашенных (я имею в виду «наш» список), все это были люди больные, ущербные, находившиеся в тяжелых жизненных ситуациях. Они никогда не выкарабкались бы самостоятельно.

– Правильно, – кивнул Гурьев.

– Откуда у тебя эти сведения?

– У меня сестра работает на телефоне доверия.

– Понятно.

– Но началось все с Алисы. Ведь у Ани была сестра, погибшая от употребления наркотиков. И посадил ее на иглу как раз Малинников! Когда она была в таком состоянии… ну, ты понимаешь, он со своими друзьями развлекался с ней. Потом вообще продал ее каким-то людям. Однажды утром, когда девушка пришла в себя и поняла, что с ней произошло, она выбросилась из окна. А Малинников к этому времени уже был далеко. В Туркмении. Он начинал новое дело, новый бизнес.

– Туркмения… Туркменский транзит? Наркотики? – вздохнула Лиза.

– Наркотики, – подтвердил Гурьев.

– Аня решила отомстить за сестру? И она так долго вынашивала планы мести?

– Ничего она не вынашивала. После смерти сестры она надолго уехала в деревню, к родственникам, и жила там, приходила в себя. И там же ее нашел один человек из бывшего окружения Малинникова. Его – ты представляешь? – люди Малинникова живым зарыли в землю за то, что он отказался участвовать в какой-то там операции! А ему удалось выбраться. Вот и представь, о чем думали люди, которым так досталось от этой сволочи! Конечно, они разрабатывали планы мести. Но шло время, а ничего не происходило. Они были бедными людьми, с расшатанными нервами, с подорванным здоровьем… Этот человек, назовем его Юрием, помогал в деревне одному фермеру. Однажды он заработал неплохие деньги и купил Ане компьютер. Привез ей литературу для «чайников», подключил Интернет…

– Хакер? – устало спросила Лиза.

– Хакер, – ответил Дмитрий.

– Так вот откуда деньги! – присвистнула Глафира.

– Так, подворовывая потихоньку то с одного счета, то с другого (надо сказать, что это были счета известных в городе чиновников-взяточников), – продолжал рассказывать Гурьев, – они с Аней постепенно встали на ноги, купили машину, потом – квартиру в Саратове, как-то устроились… Аня нашла себе такую работу, чтобы у нее было много свободного времени и возможность работать с Интернетом.

– Но она могла бы работать дома…

– Она должна была находиться на глазах. Чтобы у нее была своя «история жизни». Зарплата секретарши и все такое. Определенный имидж.

Малинников к тому времени уже вернулся в Саратов и начал отмывать деньги, добытые от продажи наркотиков, строить торговые комплексы. И вот тогда уже окончательно созрел их план. Сначала они просто хотели опустошить все его счета во всех банках. Но у приятеля Ани были другие идеи. Он не хотел денег – он желал отомстить за себя, он жаждал крови! Они придумали сценарий знакомства. Поскольку Аня – все же сестра Наташи, в которую в свое время был влюблен Малинников, то есть ему нравился вполне определенный тип женщин, они и попытались обратить его внимание на Аню. Девушка поселилась в отдельной квартире, чтобы у нее были условия для их встреч.

– А разве Малинников Аню не видел прежде? – спросила Графира.

– Нет, не видел. Сестра ее рано начала самостоятельную жизнь, поселилась в квартире умершей бабушки и долгое время скрывала от Ани свои личные обстоятельства.

– Понятно, и что же дальше? Вообще-то довольно странный план, если учитывать, что Аня могла ему не понравиться, – заметила Лиза. – Но, как я понимаю, он все же на нее клюнул. Проглотил наживку, так?

– Так. Только все получилось не с первого раза. Ей пришлось пофантазировать перед тем, как появиться на открытии торгового центра. Он видел ее сначала в офисе, потом еще в нескольких местах, где он отдыхал… Она там мелькала, понимаете? Словом, ей важно было, чтобы он на самом деле обратил на нее внимание. Она надевала провокационную одежду, бросала на него недвусмысленные взгляды… Думаю, что он все же увидел в ней какие-то черты своей бывшей возлюбленной.

– Вот вы все говорите, что Малинников любил Наташу. И как же могло случиться, что он посадил ее на иглу?

– Глаша, да таких историй – миллион! – воскликнула Лиза. – Сначала любит, потом подсаживает, потом делит девушку с друзьями и теряет к ней всякий интерес. Скотина! Но я поняла насчет типажа. Итак. Он познакомился с Аней, решил на ней жениться…

– Да, он к тому времени уже стал баснословно богатым, ему хотелось зажить, как все. Дом за городом, семья, дети… Аня знала, что на свадьбу он хочет пригласить огромное количество гостей, чтобы продемонстрировать им свое богатство и все такое. Она была категорически против. Сказала, что это может быть опасно. Свадьба – это то место, где соберутся все его друзья, а у них и без того испорченные отношения со многими бизнесменами, которым они перешли дорогу этим строительством водочного завода. Может возникнуть скандал! Она попросила его устроить более-менее скромное торжество, где будут учитываться и ее интересы. У нее, мол, есть свои знакомые, подружки, приятели, находящиеся за гранью нищеты, и она хотела бы пригласить их, накормить, дать им возможность повеселиться, расслабиться… И если Виталий пригласит людей своего круга с женами, увешанными золотом и бриллиантами, то ее гости почувствуют себя некомфортно. Словом, она закапризничала, и Виталий, как это ни странно, согласился на ее условия.

– Как ты уговорил всех намеченных ею людей прийти на эту свадьбу?

– Я никого не уговаривал. Мы решили – кто придет, тот и придет. В крайнем случае мы помогли бы тем, кто не явился, позже. Ане очень хотелось потратить деньги со счетов Малинникова, его друзей и еще целой группы людей, завязанных на этом Туркменском транзите, на вполне конкретных обездоленных людей. Не организовывать какие-то мутные фонды, а взять из толпы, что называется, группу людей, особо нуждавшихся в помощи, и устроить их жизнь. Причем не ограничиться лишь оплатой их лечения, к примеру, а сделать так, чтобы они вообще ни в чем не нуждались и чтобы у них не возникло желания вернуться в прежнюю жизнь.

– И куда вы их всех спрятали? Ведь этот список мы получили в милиции! Значит, этих людей искали.

– Да никто их не искал! Вы не представляете себе, сколько подобных бумаг пишут, когда кто-нибудь пропадает. А потом оказывается, что они давно нашлись, а заявления все лежат… Но никто не приходит и не сообщает – мол, человек уже нашелся и сидит сейчас дома, чай пьет! Нет, жизнь идет дальше, а заявления – лежат. К тому же если кто-то приходит и говорит – это я, все со мной в порядке, то и дела-то по его поиску никакого нет.

– Подожди, Дима… Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что, может быть, некоторое время эти пропавшие люди и числятся в базе данных, но потом, когда они приходят в милицию, да еще и показывают документы, их поиски, соответственно, прекращаются. Вот и наши люди тоже ставили милицию в известность – вот, я пришел, все в порядке. Предъявляли документы. Другое дело, что делали они это не в Саратове, а в других городах. Я сам занимался этим вопросом, как, впрочем, и всеми остальными нюансами. Таким образом, они могли спокойно продолжать жить где угодно, не боясь, что их найдут !

– Значит, мы напрасно теряли время, разыскивая Веру Нечаеву, – грустно проговорила Лиза. – Я с самого начала знала, что эта работа не для нас. У нас все-таки ограниченные возможности. Жаль! Но что я могу сказать об Ане Ледниковой? Браво! Все устроила, организовала… А не страшно ей было подставлять своего жениха под пули? Ведь это же убийство, и она являлась одним из его организаторов.

– Это неправда. Она занималась исключительно людьми из списка. Когда она пригласила их в дом, прямо на свадьбе, чтобы организовать якобы какой-то там спектакль, и они все пришли… Она быстро, в двух словах, изложила им свою идею. Сказала, что она всем поможет, раздала им банковские карточки с кодами и паролями. Объяснила, что это только начало: каждому будет предложена определенная программа реабилитации, лечения, покупки жилья, помощи в бизнесе. Призналась им честно, что эти деньги – ворованные, они похищены ею у негодяев, посадивших на иглу тысячи и тысячи молодых людей. А она считает своим долгом потратить их на конкретных людей, информацию о которых она получила из проверенного источника. Еще она сказала, что если кто-то против участия в этой программе, то может прямо сейчас покинуть дом и забыть обо всем, что они услышали.

– И что? Никто не ушел?

– Никто! Им всем было нечего терять. Зато теперь у них появилась надежда.

– Да, но потом практически на их глазах было совершено убийство!

– Аня предупредила их об этом. Она знала, что сильно рискует оказаться непонятой, ведь эти люди будут травмированы еще больше…

– Дима, а не проще ли было бы обойтись вовсе без свадьбы? Собрать этих людей в одном месте или обойти их лично, рассказать о программе реабилитации, раздать им деньги?

– Я тоже ей это предлагал. Но она объяснила мне, что этот план – не ее. Она-то поступила бы именно так, как ты сейчас сказала. А свадьба – это тот случай, когда абсолютно все окружение Малинникова соберется в одном месте в одно время, и именно тогда Юрий вдруг появится у них перед глазами, объявит себя живым и прежде, чем выстрелить, посмотрит им в лицо. Что он со своими друзьями и сделал!

– Это жестокий криминал! И как только ты, Дима, решился на такое? – спросила Лиза задумчиво. – Ладно. Думаю, вы поступили в какой-то мере правильно, действовали осторожно. Но расскажи мне хотя бы, что вы предприняли по отношению к каждому человеку? Вот – о Борисе Трубникове, к примеру?

– Борису мы купили дом в Дмитровском районе, это ближнее Подмосковье, в очень живописном месте, наняли специалиста, который помогает ему в строительстве птицефермы. Нашли няню, которая занимается его детьми. Думаю, он заберет туда Светлану. И, конечно же, подлечили ему ногу.

– А о Кире что ты скажешь?

– Если бы ты была с ней знакома, то знала бы о ее проблеме. Словом, сейчас, после пластической операции, она превратилась в красивую молодую женщину. Мы помогли ей организовать меховой салон в центре Саратова. Она очень способный, даже талантливый человек! А еще – у нее чудесный характер. Не знаю уж почему, но она не пожелала жить в Москве.

Вера… С ней работали психиатры и психологи. Она очень изменилась за эти полгода. Сейчас она – владелица кофейни на Мясницкой улице в Москве. Очень толковая женщина. И порядочная. Надеюсь, у нее все получится с Валерием Наумовым.

Валя Ступникова прозрела. У нее теперь тоже свой бизнес – весной закончится строительство частной школы искусств, где она будет полновластной хозяйкой.

Девочки Гудковы живут в Москве и готовятся к поступлению в университет. С ними работают очень хорошие, дорогие преподаватели. Не обошлось и без психолога. У девочек была заниженная самооценка. Родители их в раннем детстве били, просто истязали. Потом, правда, их не стало – спились. В интернате им очень повезло с воспитательницей. Думаю, они заберут Эльвиру в Москву, у них же большая трехкомнатная квартира.

Про Алису, я думаю, все понятно? Она вернулась к нормальной жизни. Они с матерью тоже уедут в Москву. Алиса будет учиться, а Нине мы уже подыскали хорошую работу.

Дина, когда она лечилась в Баден-Вюртенберге, в онкоцентре, познакомилась с одним доктором, у них, кажется, все серьезно.

– Дима, вы проделали колоссальную работу, и все это стоит очень больших денег. А что, если эти ее хакерские дела откроются?

– Это невозможно. К тому же деньги были сняты со счетов вполне конкретных, зарвавшихся людей, чьи досье тщательно изучили, – другими словами, чиновников такого высокого ранга, которые предпочтут лучше молчать, чем обращаться в правоохранительные органы. Они держали свои деньги в европейских банках, не брезговали офшорами. И случись что-то, Аня знает, как ей защититься.

– Там, за столиком… С тобой… Может, это и была Анна Ледникова? – неожиданно спросила Лиза. – До меня только что начало доходить!

– Да, это была она, – спокойно ответил Гурьев.

– И она не боится вот так появляться здесь? В общественных, так сказать, местах? – Глафира тоже была крайне удивлена такой неосмотрительностью и легкомыслием женщины, которая до недавнего времени была окутана многочисленными тайнами, а теперь так и вовсе представлялась ей героиней невероятно закрученного, лихого и отчаянного мошеннического сюжета.

– Да, она ходит по острию бритвы. Она сильно рискует. Невозможно рискует! Неужели она действительно ничего не боится? – спросила Лиза.

– Нет, не боится. В случае, если кто-то и заинтересуется ее персоной, она скажет, что ни на какой свадьбе не была, они с Малинниковым рассорились незадолго до этого, она потом вышла замуж за другого человека и уехала, а потому понятия не имеет, что произошло шестнадцатого июня в Чардыме, в загородном доме. К тому же я позаботился о том, чтобы у нее было железное алиби. Это тоже, как вы понимаете, дело техники.

– Да, Глаша, – вздохнула Лиза, – когда есть деньги, то можно как-то обезопасить себя. И средств для этого – великое множество! Однако, Дима, может, ты и не знаешь, но это я забила тревогу, это я побывала у прокурора и вынудила его признать факт убийства Малинникова на его свадьбе. Так что теперь, как ты понимаешь, на месте преступления будут работать эксперты.

– Пусть работают. Все равно, Лиза, делу не дадут ходу. Потому что все это – следствие определенных тенденций и отношений, сложившихся между прокуратурой и чиновничьим аппаратом. И никто, даже при наличии очевидных фактов, не станет брать на себя ответственность и разорять это осиное гнездо. Слишком опасно. К тому же спокойствие людей, в финансовом отношении связанных с делами Малинникова, тоже хорошо ими проплачено. Сама понимаешь, если бы в наших правоохранительных органах и прокурорской системе имелся порядок, все было бы иначе. И скорее всего мы с Аней не рискнули бы затеять такое дело.

– Получается, что перед самым носом у прокуратуры были опустошены счета.

– Это слишком громко сказано. Мы их лишь слегка пощипали.

– Можно вопрос? – Лиза сделала паузу, словно она не до конца была уверена в том, что правильно делает, заходя в своем любопытстве слишком далеко. – Дима…

– Слушаю тебя, дорогая, – нежно улыбнулся Гурьев.

– Кто был исполнителем? Кто были эти люди в масках? – И вдруг, задав этот вопрос, она, мгновенно соединив все имеющиеся факты, сама нашла ответ: – Нет… Не может быть!

У Глафиры тоже наступило озарение. Она даже зажала ладонью рот, чтобы не сказать лишнего.

– Ты хочешь сказать, – прошептала Лиза, оглядываясь и боясь, что ее кто-нибудь услышит, – что все это было организовано… запланировано… спецназ… и все такое?! И вы работали под прикрытием?!

– А как иначе возможно очистить общество от грязи? – улыбнулся Гурьев.

– И гости… Гости – тоже оттуда?! – Лиза подняла указательный палец.

– Все было разыграно как по нотам, – кивнул Дмитрий.

Лиза от волнения выпила еще рюмку коньяку.

– А я-то все думала… Какой еще человек, которого закопали? Здесь чувствовалась какая-то неувязочка, – рассмеялась она.

– Зато теперь все встало на свои места?

– Потрясающе!

К их столику подошел Борис Трубников.

– Вас зовут Елизавета Сергеевна? – спросил он, блестя счастливыми глазами.

– Да… – растерянно проговорила Лиза, еще не придя в себя от всего услышанного. Она бросила взгляд на сидевшую поодаль Светлану, и та улыбнулась ей в ответ.

– А вы – Глафира? – спросил Борис.

– Да, это я.

– Мы со Светланой просим вас присоединиться к нам. Адам сейчас принесет самое лучшее шампанское!

Глафира хитро взглянула на Гурьева:

– Надеюсь, что это будет «Perrier Jouet Belle Epoque Blanc de Blanc»!