Твое чужое тело

Глава 14

Лифт не работал. Когда Пятая поднялась на сто первый этаж по запасной лестнице, бой уже закончился. Наемников, пытающихся пробраться в номер убил Третий. Всех. Ни одного раненого. Коридор был заляпан кровью и мозгами, там и тут валялись трупы гуманоидов: одни были в форме отеля, другие в обычной одежде темных цветов. Мертвецов с интересом рассматривал капитан Пай.

— Грязная работа, — сказал он недовольно, наклоняясь за винзером, который сжимал в руке один из трупов. Альфа-192-5, приближающаяся к месту нападения быстрыми ровными шагами, вспомнила, что ей часто выговаривали за тоже самое. Взгляд невольно впился в Третьего.

А он? Он чувствует боль? Или что-то другое?

Спросить при случае? Но альфы не говорят друг с другом без необходимости.

Ответит ли он? Она же не куратор и не доктор Фолс. И… не пойдет ли потом докладывать о ее странном поведении, посчитав его угрозой?

— Проверь комнаты, — приказал капитан, коротко взглянув на Пятую, и та послушно прошла внутрь номера, где произошел взрыв.

Пол был усыпан щепками от мебели, кусками бетона, серой пылью, оседающей на языке неприятным налетом. Ядро запульсировало сильнее, напряглись тянущиеся к легким нити, заставляя органы работать интенсивнее. Альфа бегло осмотрела помещение, подошла к дыре в стене. Видимо, нападающие пытались добраться до шарраха, проделав дыру в стене между номерами, и… Как они это сделали ясно: установили детонатор и затаились в безопасном месте, вероятно, как раз в лифте (ведь не случайно кабину заклинило на этом этаже) или на служебной лестнице, а после взрыва напали, надеясь на эффект неожиданности. Но что они хотели? Убить Ридара? Тогда взрыв должен быть мощнее, и разумнее было снять комнату этажом ниже. Да и проем в стене это не объясняет. Украсть? Вероятнее всего. Ридар — правая рука одного из шаррахских баронов, он очень много знает, и очень дорого стоит, как пленник. План топорный, но ведь не факт, что его разрабатывали умные гуманоиды. Дураков среди преступников много. И все же…

Альфа вернулась в коридор. Третий за это время стащил тела в две кучи: около десятка — нападающие, один шаррах и двое охранников-элюдей — условно "свои".

Пятая подошла к стоявшему над кучей оружия капитану.

— Взрыв направленный, сила по шкале Гртхр — 6–6,5, использовался нинокайский глинопластид с детонатором. Так же в комнате есть антиударные щиты, но маловероятно, что за ними кто-то прятался: следов присутствия в комнате разумных существ после взрыва не обнаружено. Предполагаемая цель диверсии: похищение важного гостя. Однако эта цель опровергается тем, что…

— Достаточно, — резко прервал ее капитан. Сердце его немного изменило ритм, он с раздражением ткнул ствол ружья, отправляя его в общую кучу.

Изрешеченная дверь номера Ридара весела на одной петле. В дверном проеме появился шаррах, начальник охраны гостя.

— Думаю, все понятно, — обращаясь уже исключительно к новому лицу, проговорил Пай, не моргая. — Уважаемого Ридара хотели или похитить, или убить. Скорее первое.

Шаррах молчал.

— А вы говорили, элюди из спецслужб будут лишние! — внимательно разглядывая трупы, произнес капитан многозначительно и почесал нос. Шаррах тоже посмотрел на мертвецов — но на тех, которых нанимал он.

— За все платят кровь, — произнес он почти без акцента и скрылся в номере.

Через пару минут подоспела дополнительная охрана и служба безопасности отеля. Элюди в серой форме развили бурную деятельность, пытаясь разобраться в том, что произошло.

Ридар по чистой случайности отделался испугом и порезом на правой руке. Во время взрыва он как раз ушел в противоположный конец спальни и открывал дверь в ванную комнату. А вот его секретаря, молоденького шарраха с черным волосяным покровом, разнесло на куски. К несчастью, молодой гуманоид во время взрыва находился у самой стены, копаясь в настройках голограммы, чтобы поменять морской пейзаж на более привычный глазу. Желание услужить начальству в этот раз привело его к смерти. Еще один шаррах был мертв и один из личной свиты гостя был ранен.

Капитан потоптался то там, то тут, шепнул что-то Третьему, согласно закивал на вопрос одного из элюдей в форме.

— Пойдем, — в какой-то момент Пай подхватил Пятую под локоть и потащил к лестнице. — Нам лучше уйти, пока планетарные безопасники не приехали.

Альфа послушно зашагала рядом, и ее руку отпустили.

Они спустились на свой этаж. Третий остался нести дежурство. Гузель и Одиннадцатая еще не вернулись.

— Быстро соберись, сходи куда-нибудь на ночь. Вернешься завтра утром — к этому времени Совет утрясет эту заварушку. Но до утра симбионтов в отеле быть не должно. Поняла?

— А Альфа-114-3?

— Должен спуститься с минуты на минуту. Собирайся! Живее!

Она собралась за полторы минуты. Пай вообще посетил свой номер на сорок семь секунд — вошел, взял что-то со стола, вышел. На лестнице они разминулись: альфа пошла вниз, куратор — наверх. Пятая слышала, как по шершавым ступенькам навстречу Паю шагает Третий. Ее посетила мысль дождаться альфу. Но симбионты не работают в парах, и она ускорила шаг. Ей действительно стоило убраться отсюда поскорее.

Симбионты — секретная разработка. Официально о них никому неизвестно. Хотя несколько лет назад после одной провальной операции ходила молва, что ученые Зеенской Федерации разработали технологию созданию разумных биороботов. Совету удалось замять эти слухи, хоть и с трудом. Создание псевдоплоти давно не было проблемой для эголюдей, но вопрос, как наделить эту плоть разумом, оставался открытым до сих пор. Может, оно и к лучшему.

После стремительного спуска по лестнице в груди опять заворочалось ядро. Боли не было, но стало ясно, что для раны физические упражнения альфы не прошли даром. Не зря клинки дзэртанцев одни расы считали проклятыми, другие отравленными, а иные вообще именовали "собирателями душ". Пятая души не имела, только синюю тварь в груди. Она пересекла несколько служебных коридоров — люди метались в панике и на нее внимание не особо обращали — и покинула отель через запасной выход.

Отойдя на приличное расстояние, альфа стала искать взглядом место, где смогла бы поесть. Организму требовалось восполнить потери. Даже сидящей в ее груди твари надо было питаться. Альфа никогда не задумывалась, как ядро получает пищу, но, вероятнее всего, через ее кровь. Не зря же оно так жадно присосалось к ее сердцу.

Звук. Он ударил ее неожиданно резко. Перед глазами все вдруг поплыло, но всего лишь на секунду. Через мгновение мозг заработал в прежнем режиме.

Этот звук она знала. Тот был другой тональности — но из того же инструмента, слух альфы не мог ей солгать. Этот звук был вшит ей под кожу, вложен в голову, приклеен к каждому нейрону ее тела.

Она умерла и воскресла под этот звук.

Симбионт повернула направо, уходя с улицу на маленькую улочку. Налево, направо, повернуть…

Мелодия звучала все ближе.

Шаг.

"Ты — машина."

Шаг.

"Смысл жизни симбионта — служить на благо Родины, выполняя поручения Совета."

Шаг.

"У тебя не может быть чувств."

Звук гремел в ушах, заставляя сердце сбиваться с привычного ритма.

В тени поросшего мхом тридцатиэтажного дома танцевала девочка. Босые пятки сверкали в свете искусственного светила: метрах в ста над землей парил аэрофонарь, освещавший этот участок земли. Девчонка то скрывалась во мраке, то, кружась, появлялась на свету, и тогда ее нехитрые украшения — медные цепочки, обвивающие талию, ноги и руки, тускло блестели. В паре шагов от нее прямо на земле сидела старуха в коротком оранжевом платье и бренчала на большом круглом инструменте. С одной стороны на нем были натянуты струны, с другой — нечто эластичное, звучное. Альфа медленными, осторожными шагами подкрадывалась к странным гуманоидам, пытаясь рассмотреть действие как можно подробнее. Старуха то перебирала струны, то ритмично била по обратной стороне инструмента, и тогда девчонка убыстряла пляс, высоко подбрасывая колени. Обе они были заняты музыкой, и на окружающих не обращали никакого внимания. Прошел в дом молодой нинокайец с продуктовой корзинкой на колесах, заполненной доверху, вышла мать с ребенком на прогулку, прислушалась, что-то недовольно пробурчала и повела маленькую дочь "подальше от этого балагана". Хлопнуло, закрываясь, окно на первом этаже, на третьем опустилась белая преграда, замигал значок звукоизоляции.

Альфа же подошла ближе.

Музыка резко оборвалась. Старуха обернулась, увидела зрительницу — и зашипела совершенно по-змеиному.

— Ни надо, момо! — кинулась к ним девчонка, села у ног бабки, взяла ее за руку. Со страхом посмотрела на альфу.

Лицо у подростка было человеческое. Нос, рот, два глаза. Из-под яркого платка торчали две короткие темные косы. Только руки ее располагались странно: одна "смотрела", как и положено, вперед, а вот другая была вывернута назад. Словно дети кукле оторвали руку, а пришили неправильно, наоборот. У старухи же вообще рук было четыре штуки, две лежали на инструменте — их держала девочка-танцовщица, две, повернутые к альфе локтями, что-то искали в задних карманах платья.

— Кто вы? — спросила альфа. Бабка опять зашипела. Девчонка погладила ее по ладони, успокаивая, торопливо пояснила:

— Мы проклятое звездами, вымершее племя. И, — она со слезами посмотрела на свой локоть, — вырождающееся.

Альфа показала на инструмент.

— Что это?

Девчонка тронула струну, та жалобно заскулила.

— Это таки-ока-но. Ритуальный Ш-ше — шассс. Когда-то его звуки лечили телесные и душевные болезни, заставляли людей плакать и смеяться, забыть о боли. Теперь в нем нет прежней силы.

Сила была. Мелодия была не та. Альфа помнила ее от начала и до конца. Помнила, в каких именно местах Фолс хлопал в ладоши, или ритмично стучал по столу. Каждый раз, когда кто-то говорил слова из Кодекса, или Пятая сама их вспоминала — на заднем фоне, изъятая из недр памяти, всегда звучала эта мелодия.

Всегда.

Крутящаяся на каком-то старом зиранском звуковыводящем аппарате паллоновая пластинка. Слова, раскаленными гвоздями впивающиеся в мозг. Замершее в покорной готовности ядро.

Рука девочки, повернутая к альфе локтем, легла старухе на плечо, успокаивая. А может, делясь какими-то мыслями. Кто знает, что запрятано внутри этих существ.

Альфа отвернулась, направилась прочь, хромая. Нити дергались все сильнее. Значит, необходимо отдохнуть, восполнить запасы энергии.

Вернувшись на широкую улицу с яркими вывесками, Пятая зашла в круглосуточную закусочную, где села за дальний столик, заказав обильный ужин.

Теперь ее задача — ждать утра.

Альфа достала из кармана наладонный виртбук, застегнула браслет на левой руке. Тонкий прямоугольник, удобно расположенный в ладони, тут же мигнул, загружая меню. Пятая открыла поисковик и ввела всего одно слово.

"Симбионты".

Она, как и предполагалось, вернулась в отель утром. Ночное сидение в кафе позволило восполнить энергию в организме, но часы, проведенные в ИС (Информационной Сети) не дали ей больше сведений ни о проекте "альфа", ни о самой себе. Долгие размышления, гордо именуемые ею внутренне "аналитическими", тоже ни к чему однозначному не привели.

По возвращении альфа постучалась к капитану Паю, доложила, что вернулась, и пошла выполнять приказ "спать". На вопрос:

— А разве не надо заступать на смену через полчаса?

Пай хмуро ответил:

— Уже не надо, — и закрыл дверь. Ведь куратор не обязан отчитываться перед альфой. Только альфа перед куратором.

Пятая вернулась в номер. Проверила, на месте ли оружие, оказалось — все на месте. Заметила в ванной платье, так и оставшееся лежать на полу черной кляксой, сгребла его, выбросила в утилизатор. Помылась, перевязала ногу, съела обильный завтрак, доставленный в номер, и, тщательно осмотрев свое тело перед зеркалом, легла спать.

Появится ли после сна новый синяк?

Какая разница? Ведь альфы не способны бояться.

Так восемь лет назад ей сказал капитан Пай под странную резкую мелодию незнакомого музыкального инструмента.

А значит, это истина.

Да?

Оказалось, охранять никого не надо. Некого. После покушения шаррах вместо того, чтобы смиренно благодарить Совет за удивительных охранников-спецов, спасших ему жизнь, оборвал связь с людьми из Совета, а затем и вовсе исчез из отеля в неизвестном направлении. Начальство капитана Пая рвало и метало, отчего куратор ходил красный, злой, и все время нервно стучал по стволу прикрепленного к бедру плазмострела. После полудня он наорал на сунувшуюся было к нему с вопросами Гузель так, что та расплакалась и закрылась в своем номере до вечера.

Пятая воспользовалась передышкой, чтобы дать возможность организму максимально быстро справиться с раной. Она ела, спала, просыпаясь, шла к зеркалу, не обнаруживала новых синих пятен, находила на теле неизменившиеся старые, и опять заказывала в номер еду.

Вечером, точнее, уже ближе к ночи, в дверь неожиданно постучали. Учитывая, что перед этим альфа уловила из коридора скрип мужских ботинок, это никак не могла быть неугомонная Гузель. Пятая взяла плазмострел, шагнула к двери, но стала не за ней, а сбоку. Дыхание у незваного гостя было неровное, стук сердца — привел бы в ужас любого кардиолога. Мужчина, стоявший в коридоре, явно волновался. По какому поводу — ей еще предстояло узнать.

— Кто там?

— Том Теслер.

— Что надо?

— Можно я войду?

Альфа щелкнула замком, толкнула дверь.

— Ну входи.

Теслер вошел в номер. Огляделся, заметил ее у стены с плазмострелом в руке. Усмехнулся.

— Это тебе вряд ли понадобится.

С этим сложно было не согласиться. Боец из бывшего военного сейчас был никакой. Гость выглядел (и вероятно, чувствовал себя) ужасно: кожа потемнела, ногти отслаивались, из глаз тек гной. Теслер поморгал, пытаясь сфокусировать взгляд на альфе.

— Ида…

— Это не мое имя, — перебила его Пятая.

— Я догадался, — спокойно согласился мужчина. — Но других твоих имен я не знаю.

У альф нет имен. Зачем они им? Нет, в официальных документах она до сих пор значится как "Анастасия Дмитриевна Волкова". У нее есть идентификационная карточка на это имя, и свой I-кошелек, куда ей регулярно переводится так называемая "зарплата", которой она никогда и не думала пользоваться. Но кто назовет симбионта, бойца класса "альфа" "Настей"? Разве что глупая говорливая Элла, так и не понявшая, куда она попала на самом деле. А теперь поздно. Эллы нет. Насти нет уже восемь лет. Остались одни циферки, характеризующие их, как успешные экземпляры. 192-5. Сто девяносто вторая попытка. Пятая удача. Удача для Фолса, но…

Та Настя плакала и хотела домой. Альфа-192-5 не умеет плакать. Она убивает разумных существ, чтобы над ними плакали другие. Очень-очень редко — оберегает какого-нибудь ценного ученого, например.

Симбионт вспомнила зиранскую планету. Враждебный лес, огромный город, мальчишку, недоверчивого и недовольного. Почему-то первым ей вспомнил тот подросток из детдома, а не господин Кракин.

— Арина, — неожиданно сказала она. — Зови меня так.

Гость кивнул.

— Я еще тогда, на пиратском корабле понял, что ты агент Совета. Это было очевидно. Не знаю, что ты там искала, но попутно ты спасла эгочеловеческие жизни. Больше десятка. В том числе мою.

Ядро присосалось к сердцу. Альфа чувствовало его мерзкое скользкое тело внутри себя. Ядро пульсировало — и холод от него растекался по венам. Спасла… Вообще-то она собиралась их угробить. Если бы они полетели до Цивы, как она предполагала…

Что значат жизни пятнадцати человек против воли Совета, ведущего к процветанию и благополучию миллиарды?

Издержки при выполнении операции — это нормально. Так говорил капитан Пай. И доктор Фолс.

А значит, это…

— Что тебе надо?

Альфа положила плазмострел на кровать, к другому оружию. Шагнула к мужчине. Он стоял, спрятав руки в карманы длинной темно-зеленой куртки, и внимательно смотрел на нее.

— Ты же не случайно сюда зашел?

— Нет.

— Значит, у твоего визита есть цель?

— Да.

Односложно отвечая на ее вопросы, Том нахмурился. Переступил с ноги на ногу.

— Да. Есть, — повторил он, скорее для себя, чем для нее. Опять часто заморгал, вытер левой ладонью гноящиеся глаза.

И мгновенно вытащив правую руку из большого кармана, наставил на альфу пистолет.