Убийство в хондзине

Глава 5 Новый способ использовать кото

Отец Ф., человека, сообщившего для моей книги дополнительную информацию, был сельским врачом. Теперь он, к сожалению, отбыл, но наутро после убийства именно доктор Ф. первым явился на место.

Доктор, по-видимому, был очарован «делом об убийстве в хондзине» и сделал подробные записи, с которыми я теперь могу сверяться. Большая часть этого романа написана на основе тех заметок. Среди них был набросок плана флигеля. Когда пишешь подобную книгу, подобные материалы очень помогают проследить, что же произошло, так что я включаю этот набросок.

Было часов шесть утра, и уже стало вставать солнце, когда на место прибыл доктор Ф. — вместе с местным полицейским. Как только полицейский увидел обстоятельства преступления, он связался с полицейским участком в городе С. и сообщил о крупном происшествии. Участок в городе С., в свою очередь, связался с полицейским управлением префектуры, так что следователи продолжали прибывать, и каждый был чином старше предыдущего. Место было столь отдалённым, что к моменту, когда собрались все, настал полдень.

Конечно, следователи тщательно изучили место преступления и допросили всех, связанных с жертвами, но, пожалуй, нет необходимости описывать тут всё это в деталях. Я вовсе не хочу утомлять своих читателей, так что просто суммирую выводы главного сыщика, инспектора Исокавы.

Во-первых, проблема следов. Инспектор Исакава прибыл в то утро около одиннадцати, когда снег уже начал таять. Не было причин сомневаться в показаниях Гиндзо, Рёскэ и слуги Генсиси об отсутствии следов на снегу. Это сильно встревожило инспектора, но, на самом деле, не совсем верно, что следов не было вообще.

Посмотрите ещё раз на план флигеля. К северу от здания находится крутой склон холма, нечто вроде скалы. Между этой скалой и флигелем — полоса пустой земли метра два шириной. Утёс густо усеян бамбуком, растущим по самому краю, поэтому той ночью снег не скатывался по обрыву и не скапливался внизу. И именно на этом пустом участке рядом с восточной стеной флигеля обнаружились некие грязные следы. И не только следы — согласно полиции, были также признаки, что некто скатился вниз с холма на землю. Как видно на плане, следы приближаются к восточному входу в здание и в этот момент исчезают, вероятно, покрытые слоем снега. Но затем, на земляном полу гэнкана при входе, где снимают обувь, прежде чем зайти в дом, виднелись еще два грязных следа, похожих на остальные. Итак, скатившийся с утёса направился затем к востоку и вошёл во флигель через входную дверь.

Эти следы были странно деформированы — пальцы отпечатались чрезвычайно глубоко, а пятка гораздо слабее и кривее. Было очевидно, что они оставлены парой старых, крайне изношенных ботинок. В усадьбе Итиянаги не было никого, кто бы имел подобную обувь, так что разумно было предположить, что следы принадлежат убийце. Другими словами, убийца скатился вниз по склону сзади флигеля и пробрался через входную дверь. Но когда это могло произойти?.. Так ведь снег тут очень пригодится!

Снег начал падать примерно в девять вечера и прекратился в три часа ночи. Это значит, что убийца проник в дом до девяти вечера, или, по крайней мере, до сильного снегопада примерно в два часа ночи. Но следы внутри генкана, по-видимому, были оставлены обувью, не касавшейся снега, следовательно, их оставили до девяти вечера.

Кроме того, согласно Акико, прошедшей в семь вечера по всей энгаве, закрыв все ставни, в тот момент в генкане не было никаких следов. Стало быть, убийца прокрался между семью и девятью вечера — должно быть, пока в главном доме проходила свадебная церемония. Итак, всё это имеет смысл.

Но что сделал убийца, прокравшись в дом? Взгляните на план ещё раз. Прямо напротив туалета есть маленькая кладовая в виде шкафа. Должно быть, убийца спрятался там. Этот шкаф был полон постельных принадлежностей и хлопковой набивки из старых футонов. На хлопке остались чёткие следы, указывавшие, что кто-то на нём лежал. На полу шкафа лежали ещё и ножны катаны, должно быть, той, что стала орудием убийства.

Этот меч принадлежал семейству Итиянаги и в тот день лежал на полке в токономе большой комнаты. Должно быть, убийца захватил его с собой в шкаф. Значит, во время церемонии с сакэ катана уже исчезла, но этого никто не заметил, вероятно, потому, что перед альковом стояла ширма.

Странно, что убийца дожидался четырёх часов утра, чтобы совершить преступление. В конце концов, новобрачные отправились спать примерно в два часа ночи. Возникло много теорий по этому поводу, но наиболее убедительная предполагала, что в брачную ночь Кэндзо и Кацуко, возможно, не спешили спать, а убийца ждал, пока они лягут, чтобы напасть. Да, это была наиболее приемлемая теория, но, прошу вас, ещё раз посмотрите на местоположение шкафа.

Между этим шкафом и большой комнатой, где спали новобрачные, только тонкая стена. Убийца, должно быть, слышал всё, ощущал всё, происходившее между ними — каждый шёпот, каждый вздох, каждый выдох… Это была самая мерзкая сторона дела. Когда Гиндзо узнал это от полицейских, его лицо потемнело от гнева и отвращения.

Дождавшись, пока чета уснёт, убийца с обнажённым клинком выбрался из шкафа. Видимо, он отпер раздвижные двери-сёдзи, отделявшие западный коридор от комнат, и прошёл в спальню. Но перед этим он совершил нечто довольно странно. По крайней мере, так кажется.

Дверь-сёзди, ближайшая к алькову-токономе, была слегка приоткрыта. Когда Кацуко закончила играть на кото, Акико из младшей ветви семейства, согласно её показаниям, поместила коробочку с плектрами в дальний правый угол токономы. Но, когда открылось преступление, коробочку нашли впереди в левом углу, рядом с маленькой щелью в сёдзи. Убийца, по-видимому, слегка приоткрыл дверь, протянул сквозь щель руку и потянул к себе коробочку. Затем он извлёк оттуда три плектра, надел их на пальцы и поставил коробочку в другое место.

Полиция пришла к этому заключению, изучив кровавый отпечаток трёхпалой руки на позолоченной ширме-бёбу. Я упомянул в конце предыдущей главы, что в этом отпечатке было нечто очень странное, и теперь могу открыть, что это были не отпечатки пальцев, а царапины, оставленные плектрами для кото.

Быть может, сейчас как раз время напомнить о том, как они выглядят. В отличие от прочих музыкальных медиаторов, плектр для кото напоминает фальшивый ноготь, прикреплённый к кольцу. Кольцо надевается на палец, а «ноготь» закрывает подушечку пальца. Другими словами, если надеть плектры для кото, отпечатков пальцев не останется. Зная это, убийца надел плектры на пальцы перед совершением убийства… по крайней мере, так решила полиция. Так как три пропавших плектра нашли окровавленными на полке над раковиной в уборной, это показалось разумным выводом.

Итак, убийца, надев на руку три плектра и размахивая катаной, пробрался в комнату, где спали молодожёны. Сперва он напал на Кацуко, спавшую ближе к входу, несколько раз ударив её. По-видимому, Кацуко недолго и бессильно боролась, но лезвие меча поразило её почти сразу.

Без сомнения, проснувшись от шума, Кэндзо сел, но убийца сразил его ударом по руке. Кэндзо неустрашимо бросился на тело Кацуко, чтобы защитить её, и убийца заколол его катаной, оставив бездыханное тело жениха с пронзённым сердцем лежать поверх невесты.

Такой сценарий разработал инспектор Исокава, но многого он не понимал.

Я уже упомянул, что кото принесли к постели и, видимо, играли на нём окровавленными пальцами, но зачем же убийца прервал нападение, сыграв на музыкальном инструменте? И ещё этот мостик из-под порванной струны. Зачем он пропал и куда? Сыщики обследовали весь флигель, но ничего не нашли.

Но ещё более загадочным представлялось исчезновение самого убийца. Как он сбежал? Все двери и окна были прочно заперты изнутри. Не было ни одного отверстия, через которое кто угодно, мужчина или женщина, мог бы протиснуться. Но всё же некто убил Кэндзо и Кацуко и, сыграв на кото, вышел через двери-сёдзи с западной стороны в энгаву. Он оставил над раковиной три окровавленных плектра и, как раз под тем самым ставнем-амадо, которую сломали Рёскэ и Генсиси, бросил маленькое полотенце для рук, превращённое в окровавленный комок. Но и это не всё — с внутренней стороны сломанного ставня был кровавый отпечаток трёх пальцев. На сей раз плектры не закрывали пальцев — отпечатки слабо, но виднелись.

Это доказывало, что убийца сбежал через ставни или, по крайней мере, пытался открыть их. Вопрос состоял в том, был ли ставень заперт до того, как Генсиси разбил его топором? Проник внутрь и открыл его Рёскэ, которому не слишком нравилась идея, что он мог ошибиться.

— Ставень, несомненно, был заперт изнутри на задвижку. Генсиси проделал топором дыру, достаточно большую, чтобы я просунул внутрь руку, нащупал задвижку и открыл его. Абсурдно даже предполагать, что убийца мог сбежать там. И даже если он это сделал, почему на снегу нет следов? Мы с Генсиси абсолютно уверены. И Гиндзо-сан нас поддержит.

Гиндзо кивнул в знак согласия, но всё же пристально посмотрел на Рёскэ, причём взгляд его выразил нечто большее, чем подозрение.

Однако вернёмся ненадолго назад…

Утром, перед рассветом, Гиндзо стоял вместе с Рёскэ, с ужасом глядя на тела племянницы и её мужа. Когда стала прибывать полиция, Гиндзо наконец смог разрыдаться. Было семь часов утра, погода прояснилась. Снег, обильно заваливший крышу главного здания, таял под утренними лучами солнца. Талая вода с карниза капала всё быстрее и быстрее.

Но Гиндзо был слеп к свету и глух к звуку. Его лицо исказилось от горя. А глубоко под этим горем таились горечь и гнев.

Не говоря ни слова, он вернулся к главному дому, но ему помешал приход Сабуро. Он ночевал в доме двоюродного деда Ихэя в К., но теперь, узнав у слуги о случившемся, поспешил домой. Он выглядел бледным. Внимание Гиндзо привлёк его спутник — элегантный усатый господин чуть за тридцать. Увидев его, хозяйка дома удивилась:

— О, Рюдзи! Что ты тут делаешь?

— Мама, Генсиси только что сообщил мне ужасные вести.

Конечно, он выглядел расстроеным, но был спокойнее, чем можно ожидать при подобных обстоятельствах.

— Это ужасно! Страшно! Не знаю, что делать. Но, Рюдзи, как ты так быстро добрался сюда? Когда ты приехал?

— Только что, из Фукуоки. Конференция, на которой я был, кончилась раньше, чем я ожидал… Я думал прийти поздравить Гендзо. Приехал на станцию Н. и только зашёл в дом дяди Ихэя в К., спросить, как прошла свадьба, как прибежал Генсиси…

Гиндзо с недоверием изучал молодого человека, но, услышав эти слова, он широко раскрыл глаза, так что его взгляд мог бы прожечь дыру в лице Рюдзи. Этот взгляд был столь решителен, что едва ли Рюдзи мог его не заметить. Казалось, он почувствовал себя неловко.

— Мама, этот человек…

— О, это дядя Кацуко. Гиндзо-сан, это мой средний сын, Рюдзи.

Гиндзо наклонил голову и, не говоря ни слова, вернулся в свою комнату в главном доме. Там он некоторое время стоял, размышляя, но, наконец, проронил только одну фразу:

— Этот человек лжёт.

Затем он открыл дорожную сумку и извлёк бланк телеграммы. Немного подождав, он стал писать.

«Кацуко мертва. Вызови Киндаити.»

Он написал адрес своей жены и отправился на почту городка К.