Удача новичка

Глава 17

Донья Карлотта не стала превращаться прямо за столом — что значит женщина с воспитанием... Она аккуратно сложила салфетку, отодвинула стул и принялась расстёгивать жемчужные пуговки жакета.

— Подождите, — я вскочил. — Дон Коломбо, пожалуйста...

— И правда, Вито, давай всё решим цивилизованно, — вмешался мастер Заточчи.

Впрочем дракон уже взял себя в руки и вновь выглядел, как пожилой солидный господин. Правда, в разорванной рубашке и без галстука.

— Цивилизованно? — спросил он с ледяным спокойствием человека, перешагнувшего черту ярости.

— Ну да, — мастер Заточчи отправил в рот очередной кусочек жареного мяса. — Какие проблемы? Оформляем контракт, и буквально через час в газетах появится короткий, но очень прочувствованный некролог.

— Спасибо, Валентин, — сказал дон Коломбо, пытаясь застегнуть рубашку на несуществующие пуговицы. — Но это слишком лёгкий выход для тех, кто поднял руку на мою дочь.

— Согласен, — я тоже уселся за стол. — Поганец и Золотко должны ответить. И у меня есть план.

Все взгляды скрестились на мне.

— И что же ты задумал... сынок? — после мелкой заминки вопросил дракон.

— Нужно поймать их с поличным, — выдал я свою гениальную идею. — Собрать доказательства и вывести на чистую воду.

— Поддерживаю, — тихо сказала Лолита. Она стояла рядом с моим стулом, возвышаясь над всеми, как рассерженная колонна. — Они нарушили соглашение.

— Но не будем торопиться, — поспешно вставил я. — Пускай заговорщики пребывают в наивной уверенности, что всё идёт по плану. Знаете, как говорят в моём мире? Месть — это блюдо, которое подают холодным. Понимаете, о чём я?

Дон Вито, попробовав воздух раздвоенным языком, кивнул. За ним холодно улыбнулась донья Карлотта.

Дорого я бы дал, чтобы мне она так не улыбалась... Никогда.

— Мы дадим им почувствовать вкус победы, — медленно, со вкусом сказал мастер Заточчи. И когда эти негодники будут в шаге от триумфа...

— Ура! — Зебрина кровожадно оскалилась. — Наконец-то мы как следует повеселимся.

Все посмотрели на драконицу.

— Ты, моё золотко, — наконец сказал дон Коломбо. — Отправляешься домой. Под замок. Хватит с тебя веселья.

— Но папа!.. — в поисках поддержки девчонка уставилась на мать.

— Я согласна с отцом, — донья Карлотта вздохнула. Она успела привести себя в порядок и выглядела так, словно собралась на приём к английской королеве. Да нет, что я говорю... Она и БЫЛА английской королевой — в самом широком смысле этого слова.

— Но я уже взрослая! Я могу принимать решения!

— Эм... Зебрина, о чём мы недавно говорили? — я устало потёр переносицу.

— О том, что месть — это блюдо...

— НЕТ, — я повысил голос. — Мы говорили об ответственности, помнишь?

— По-моему, надавать по рогам предателю Руперту — очень ответственный поступок, — девчонка изо всех сил пыталась выглядеть взрослой. Жаль, что скатерть, обёрнутая вокруг торса, этому не способствовала. — Этот подонок...

— Тоже должен пребывать в уверенности, что всё на мази, — отрезал я. — Иначе он побежит жаловаться, и Поганец с Золотком...

— После того, как я с ним как следует пообщаюсь, — хищно улыбнулась молодая драконица. — Уже никто... Никуда... Не побежит.

— Но его исчезновение насторожит заговорщиков, — терпеливо напомнил я.

— К тому же, ты не готова к схватке с драконом, — покровительственно добавил дон Коломбо.

— Я лучшая ученица мастера Заточчи! — возмутилась Зебрина. — И знаю, каким концом втыкать в тело нож.

Последняя фраза звучала так, словно речь шла о сексе.

— Руперт — чемпион драконьих дуэлей, — заметила Лолита. — Он забыл столько запрещенных приёмов, сколько ты ещё не успела выучить. Он размажет тебя тонким слоем. А потом высушит и сделает туалетный коврик.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать? — вспыхнула девчонка. — Мы — драконы. Никто не может нам противостоять.

— Ты забыла одну небольшую, просто крохотную деталь, — ядовито напомнила Лолита. — Руперт — тоже дракон. И он гораздо СТАРШЕ тебя. И умнее.

— Ты хочешь сказать, что я тупая? — от злости Зебрина стала белее, чем скатерть, в которую она была завёрнута.

— Именно, — хладнокровно кивнула Лолита. — А ещё — избалованная и капризная.

— Папа! Как она смеет?..

— Медуза права, — неожиданно кивнул дон Коломбо. — Мы слишком тебя избаловали. Заговор ангела и демона — отчасти и наша вина...

— Но они нарушили соглашение! — выкрикнула Зебрина.

Какое соглашение? — собирался спросить я, но тут девчонка обратилась ко мне. Как к истине в последней инстанции.

— Макс!.. — глаза Зебрины наполнились неподдельными слезами. — Я же хочу помочь.

— Повзрослей, — хмыкнула Лолита.

— Да я тебя... — Зебрина принялась раздуваться. На её шее проступила золотая чешуя. Глаза девчонки приобрели непрозрачный зеркальный блеск, в них отражались белая скатерть, столовое серебро, моё искаженное ужасом лицо...

Пасть драконицы распахнулась, а потом я услышал глубокий, пробирающий до самых печёнок вдох...

Самое ужасное: Лолита стояла, как каменная. Глаза её полыхали оранжевым пламенем, а лицо приобрело схожесть с грозным ликом деревянной скульптуры на носу корабля.

Кто победит? Что окажется сильнее: драконий огонь или каменящий взгляд?

Из глубин моей души, а скорее, из самых печёнок, поднялась волна протеста.

Я не хочу их терять! Ни одну из них. Что толку в везении, если нельзя никого спасти?..

Я почувствовал, как эта волна преобразуется во что-то мощное, во что-то осязаемое.

И наконец с моих губ сорвались непонятные, зловещие, наводящие ужас слова:

— ЗАКОЛДАКШИ ДРАКС ПОРВАКС!

Слова превратились в зубастых мохнатых пауков с крылышками и принялись летать вокруг Зебрины и Лолиты.

А потом, собравшись в тёмное облачко между ними, вдруг вспыхнули и рассыпались чёрными искрами.

Обе девушки заморгали, принялись тереть глаза... Но Зебрина быстро пришла в себя.

— Ты ответишь за неуважение! — прошипела она противным голосом и вновь попыталась выдохнуть пламя...

Ничего не получилось.

Она попыталась снова — из горла донеслось забавное бульканье... И всё.

— Оторва, — тихо сказала Лолита. — Что ты наделал?

В глазах её я не заметил ни одной оранжевой искры. Ни единой.

— А... — я опасливо покосился на драконов. — Что, по-вашему, я наделал?

Не знаю. Чувствовал я себя вполне прикольно. Словно тело набито мыльными пузырьками. Они всё время лопаются, и от этого становится щекотно — изнутри...

Небольшой звон в ушах и словно бы покрытый толстым слоем мыла язык — не в счёт.

Зебрина вновь попыталась выдохнуть пламя. Но только закашлялась, а потом из её рта вылетела летучая мышь. Покружилась под потолком — все пристально наблюдали за её беспорядочным полётом — и наконец устроилась на люстре.

— Если позволите, я могу сделать предположение о том, что случилось, — подал голос мастер Заточчи.

Маленькие глазки его утратили прежний масляный блеск.

Убийца глядел на меня внимательно и изучающе. Как рыбак, которому попался особенно интересный экземпляр сушеной мухи — перед тем, как насадить её на крючок.

— Кажется, я тоже, — кивнула донья Карлотта. — Но вы начали первым, — и она вежливо кивнула главе Гильдии убийц.

— Они лишились своих способностей, — просто сказал мастер Заточчи. А потом лучезарно улыбнулся — как дед Мороз на утреннике.

Что характерно: улыбалось только его румяное, круглое, как блин лицо. А вот взгляд крошечных глазок на этом фоне стал особенно пронзительным.

— Зебрина больше не может превращаться в дракона, — подтвердила донья Карлотта. — А Медуза утратила свой каменящий взгляд.

Я моргнул.

Говорили они ПРЕДЕЛЬНО серьёзно. И слова их никак нельзя было посчитать шуткой или розыгрышем.

— Но... Как это случилось? — да, иногда я бываю просто кретином. Уж извините.

— Ты их заколдовал, сынок, — мне показалось, или в голосе дона Коломбо проявились новые, неведомые доселе уважительные нотки?

— Но я не маг! Не волшебник, и даже не фокусник! Я не владею... штучками! И вообще!.. — почувствовав, что употребил гораздо больше восклицательных знаков, чем требовалось, я захлопнул варежку.

— Ты прав, малыш, — ласково улыбнулась донья Карлотта. — Ты не маг и не волшебник.

— Фух. Я счастлив, что вы это понимаете.

— Ты колдун.

— Такое облегчение! Значит, я ни причём, и то, что случилось... Что вы сказали? — обратив беспомощный взор к донье Карлотте, я сцепил руки перед собой. Хорошо ещё, не заломил, как кисейная барышня. — Колдун? Но... Что это значит?

— Всего лишь то, что ты умеешь колдовать, — пожала набивными плечиками дракониха.

— Вероятно, спящий дар передавался по одной из родственных линий, — пробормотал дон Коломбо. К моему глубочайшему удивлению, он вновь сидел за столом и в данный момент щедро поливал горчицей громадную сардельку. — У кого же были такие таланты?.. — он задумчиво уставился в лепной потолок. — Дай Люцифер памяти... — Скальци, Фабруччо, Скарамуши... — начал перечислять дон, загибая унизанные перстнями пальцы.

— Золотовы, — откликнулась донья Карлотта. — Дар колдунов передавался в семье Золотовых По ОБЕИМ линиям, и мужской и женской.

Мастер Заточчи вновь расплылся в улыбке — удивительно, сколько разных улыбок было припасено у мастера Гильдии убийств...

Сейчас она была довольно скользкой. Как кинжал, который пронзает вашу печёнку.

— Принц Максимилиан Золотов, — задумчиво промурлыкал он как бы себе под нос. Но немного зная мастера, я был УВЕРЕН, что это "как бы" — совершенно намеренное. — Как интересно. И многое объясняет...

Остальное произошло слишком быстро.

Мастер Заточчи молниеносно выбросил в мою сторону пухлую руку. Я заметил это слишком поздно — как и то, что в пальцах его зажато лезвие, совсем небольшое. Но чтобы вспороть ярёмную вену, его должно было хватить...

Рука мелькнула, я почувствовал не слишком болезненный укол в районе шеи, и вот уже глава Гильдии убийств, задумчиво высунув язык, облизывает кончик лезвия...

— Интересный букет, — наконец произнёс он причмокивая, словно обсасывал леденец. — Но это несомненно кровь Золотовых. Помниться, был я знаком с одной дамой из этого прославленного рода...

— Стойте!

— Подождите!

Закричали мы с Зебриной одновременно, и тут же уставились друг на друга.

У меня был МИЛЛИОН вопросов, ко всем вместе и к каждому в отдельности. Но в голосе Зебрины, а особенно, в её глазах, было столько отчаяния, что я молча кивнул, уступая первенство.

— КОЛДУН? — слава Богу, она спросила то самое, что вертелось у меня на языке. — Макс — колдун? — требовательно повторила она, обращаясь преимущественно к мастеру Заточчи.

— Если верить моим вкусовым сосочкам, — обстоятельно начал главный убийца. — А они меня никогда не подводили, — Зебрина с трудом сдерживала бешенство — это было видно. Но перечить Мастеру не решилась даже она. — То могу сказать со всей определённостью... — нет, он это СПЕЦИАЛЬНО делает, зуб даю! — Максимилиан Золотов — колдун.

Фух, какое облегчение! Это не я. Это какой-то там Золотов — который ко мне, любимому, не имеет никакого отношения, верно? ВЕРНО?..

— Макс! Сейчас же расколдуй меня, — зелёные, как весенняя травка, глаза были очень близко и выглядели довольно сердитыми. И требовательными.

— А?.. Что?.. Но причём тут я?..

Теперь я слишком много пожимал плечами. Но это простительно: ведь я НИ ХРЕНА не понимал.

— Расколдуй меня, — повторила Зебрина по складам и очень громко — словно я был иностранцем. Ведь, если иностранцу говорить всё очень громко и по складам, он непременно поймёт — широко известный факт. — Сделай так, чтобы я снова стала драконицей.

— Но я... — я набрал в грудь воздуху. — Я не знаю, как.

— Ну так узнай, — приказала Зебрина. И топнула ножкой.

Я честно прислушался к себе. Язык, похожий на тёрку — одна штука. Завёрнутые в бумажные полотенца глазные яблоки — две штуки. Засунутый в позвоночник железный раскалённый штырь... Кстати! Вот его-то раньше и не было... Как и цепких пальчиков на моём горле.

— Расколдовывай, слышишь? — шипела девчонка. — Иначе я...

Я взял её за запястья и легко отцепил от своей шеи. Инстинктивно я ожидал языков пламени, дыма из ноздрей — и даже зажмурился, честное слово... Но вдруг окончательно и бесповоротно поверил: Зебрина больше не дракон.

Обычная девчонка шестнадцати лет. Подросток. Вредный, избалованный, но... всего лишь подросток.

Вероятно, она это тоже внезапно поняла. Глаза девчонки наполнились слезами...

— Мама! — она умоляюще протянула руки и скатерть предательски сползла с плеча. Спохватившись, Зебрина схватилась за её край.

Ага. Значит, теперь тебя ВОЛНУЕТ собственная нагота... — злорадно подумал я, но тут же устыдился.

Вокруг девчонки рушился весь её мир. Надо поддержать её, помочь... привыкнуть.

— Папа!.. — тем временем бесплодно взывала бывшая драконица.

— Боюсь, мы ничего не можем сделать, котёнок, — ласково сказала донья Карлотта, и шагнув к дочери, прижала её к груди. — Колдовство...

— Снять его может только тот, кто наложил, — кивнул дон Коломбо. Он тоже подошел к дочери, и теперь рассеянно гладил её по спине.

— Но он не хочет! — всхлипнула Зебрина. — Макс не хочет меня расколдовать...

— Скорее, не способен, — рассудительно заметил мастер Заточчи. — Дар — штука сложная, — добавил он, когда Зебрина повернула к нему зарёванное лицо. — И непредсказуемая. Особенно, когда им владеет некто вроде... — и он небрежно указал на меня.

— Вы ошибаетесь, — я понял, что говорю, когда слова уже сорвались с языка. — Вы все ошибаетесь. Я не колдун. Не этот ваш... Максимилиан Золотов. Я — Безумный Макс. Просто Макс.

— Принятие себя — тоже вещь непростая, — задумчиво кивнул дон Коломбо. — Помнится, когда я... — на миг в глазах его промелькнуло выражение паники. — Впрочем это сейчас неважно. Так же, как неважно то, что ты о себе думаешь, сынок, — теперь он смотрел только на меня, хотя продолжал обнимать жену и дочь. — Рано или поздно, так или иначе... Ты осознаешь, кто ты такой, и на что способен. И мир в этот миг перевернётся.

Последние слова он сказал не то, чтобы с горечью, но очень задумчиво.

Я помотал головой.

Рано или поздно, так или иначе...

Если это произойдёт не ПРЯМО СЕЙЧАС — меня устраивает.

А мне некогда. Куча проблем, куча забот... Кому какое дело до какого-то дара?..

— Зебрина, я сожалею, что так получилось, — я подошел к девчонке поближе и взял за руку. Бледная худая лапка была трогательно тонкой и мелко дрожала. — Но поверь: я не виноват. Я правда не знаю, как изменить то, что с тобой произошло. Мне жаль.

— Жаль? — в глазах её полыхнули остатки былого величия. — Тебе правда жаль?.. — а потом она встала напротив меня и выплюнула прямо в лицо: — Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, БЕЗУМНЫЙ МАКС! Будь ты проклят!

И Зебрина выскочила за дверь.

Дон Коломбо порывисто шагнул за ней, но его удержала супруга.

— Пусть уходит, Вито, — мягко сказала донья Карлотта. — Девочке действительно надо побыть одной.

— Но она... Она теперь такая беззащитная, — дон растерянно посмотрел на жену.

— Она привыкнет, — мудро улыбнулась дракониха. — У неё просто нет выбора.

— А значит, должны привыкнуть и мы, — кивнул дон и посмотрел на меня. — Вернёмся к делам.

Я моргнул.

Его дочь только что потерпела личностную катастрофу, а дон готов спокойно вернуться к делам?..

Отлично, Макс, так держать. Человек, который не может разобраться в себе, ПРОСТО СОЗДАН для того, чтобы судить других...

А потом я вспомнил одну маленькую, просто крошечную деталь. Когда я испугался, что сейчас произойдёт катастрофа, и выкрикнул эту непонятную абракадабру, там было ДВЕ девушки.

Так где же Лолита?..

Инстинктивно я огляделся. Заметил знакомую фундаментальную фигуру у стойки бара и вздохнул с облегчением. Но тут же снова напрягся: Лолита? У СТОЙКИ БАРА?

Нет, она и раньше к ней частенько подруливала. НО НИКОГДА НЕ ВСТАВАЛА К СТОЙКЕ ЛИЦОМ.

Потому что за стойкой было зеркало. Так уж устроены бары: за полками, на которых выставлены бутылки, всегда размещают зеркало.

И чтобы невзначай не закаменить себя, Лолита НИКОГДА не вставала к стойке лицом.

Но теперь она находилась ЗА стойкой. Несколько бутылок были убраны со своих мест, а Медуза самозабвенно разглядывала своё отражение.

На негнущихся ногах я подошел к ней сзади.

Если Зебрина так бурно реагировала на трансформацию, чего мне ожидать от Медузы?.. Расплющит? Сломает? Оторвёт руки и вставит палочки?..

— Лолита, я... — в горле пересохло и я замолчал.

— Как думаешь, — спросила та. — А мне пойдут серьги? Ну такие, длинные. С висюльками?