В капкане совершенства (СИ)

Глава 5

Лекция в компании «Новый мир» надолго отпечаталась в захламленной памяти Адель.

Придя следующим утром в квартиру председательницы, второй член регионального комитета Наина обнаружила в ней обычный хаос, смазанный, однако, паническим настроением. Наине было за сорок, одевалась она несколько невзрачно и была полновата. Карие глаза смотрели через стекла очков не просто спокойно, а скорее, охлаждающе и отрезвляюще. Но тут в них промелькнули короткие искорки, а на губах осела саркастичная гримаса.

Адель ходила по огромным комнатам в лифчике и брюках, из детской доносились крики ее младших, которых еще рано было устраивать в садик или школу-пансион. Няня же сегодня оказалась изгнана в приступе неконтролируемой ярости.

Два ближайших ассистента — сотрудники аппарата комитета — бродили неприкаянные: один сильно нервничал, второй хранил насмешливое спокойствие. Муж сидел на кухне в халате и пил кофе, читая что-то на экране личного компьютера и словно не замечая, в каком балагане живет.

— Что за черт?! Черт, черт, черт вас всех возьми!.. — бушевала хозяйка региона.

Жители этого дома не стеснялись чертыхаться, да и Богу не молились, если их не снимали на камеру.

— Опять острая фаза? — поинтересовалась Наина у неравнодушного помощника, которого звали Дима.

— Очень. Приняла свои лекарства, так еще хуже стало, — вполголоса ответил он.

— Слышишь, барышня, — обратилась Наина к заклятой подруге, — я была у следователя. Он сказал: дело раскрыто. Отравитель из секты «Отступники». Он во всем признался. Сейчас арестовывают остальных участников и допрашивают. Случайная жертва… — она хотела сказать: «Жива», но ее перебили.

— Какого дьявола ему это понадобилось?!.. — в бешенстве выкрикнула Адель.

— Фрустрация… Он сказал, что ты — исчадье ада. Суккуб, которого необходимо уничтожить.

— Он что, пророк?! Откуда он такое взял?!..

— Говорит, что ему известно об оргиях, извращениях и незаконных опытах на людях…

— Дьявол! Святоша постыдный!.. Дима!!! Уведи этих сопливых созданий в парк ради Устава ООН! — взвыла в адрес помощника Адель, которую окончательно доконал плач малышей. — Проклятая свобода слова!.. Жизнь бы отдала за цензуру и политические лагеря!

— Милая, я могу тебе помочь?.. — из кухни появился невозмутимый муж.

— Займись сексом! Только не со мной!.. Мешать не будешь!

Он пожал плечами и, довольный, пошел переодеваться.

— Скажите «пока» маме, — Дима поднес двойняшек к лицу Адель.

— Пока, крохи. Слушайтесь дядю Диму, — она чмокнула их в заплаканные носы и потеряла интерес. Дима ушел.

— Я уже говорил ей, что если покушение было на нее, то надо как-то переиграть это дело, — произнес второй ассистент.

— Влад прав, Адель, — поддержала Наина. Но председательница и слушать не хотела.

— Отравить меня! Меня!.. Главу региона! Благодетельницу населения!

— Полный список титулов смотрите на ее официальном сайте, — съязвил на заднем фоне муж. — До встречи, любимая. Буду поздно.

— Именно поэтому и нужно, — ответила Наина. — Чтобы заткнуть ему рот.

— Отравите его! Чай, осталось у них блевотное средство?!..

Влад хмыкнул.

— Я тебе похмыкаю, быстро должности лишишься! — пригрозила Адель, но он лишь рассмеялся и попытался поцеловать ее, от чего она отмахнулась.

— Он верно говорит, — и снова вмешалась Наина. Она знала, что Влад был одним из немногих помощников с мозгами, несмотря на то что по сути являлся злобной тварью, не имеющей ничего святого. — Его надо публично казнить, а не травить.

Неожиданно, но смертная казнь оставалась в современном мире не таким уж редким уголовным наказанием.

— Отравите не насмерть!..

— Тогда он измажет место казни, — вздохнул Влад. — Народ не поймет.

— Есть какой-нибудь вариант, как объяснить покушение по-другому? — вопросила Наина.

— Можно списать это на личную месть. Пусть отравление будет направлено на одного из ассистентов. Хотя бы и на Диму. Например, по нему могла сохнуть бывшая девушка.

— Но при чем тут тогда секта? — повела бровями Наина.

— Она использовала их фанатизм. Заодно займемся вплотную политическими и религиозными экстремистами.

— А как быть со следователем, который в курсе всего?..

— Знакомьтесь со следующим главным прокурором региона, — злобно улыбнулась Адель.

— Не знаю… — Наина поморщилась. — Идея-то ничего. Но Дима все испортит…

— Ради меня он на все пойдет! — воскликнула Адель.

— Так-то оно так. Но он слишком мягкотелый, даже с ублюдками твоими возится, — все же усомнилась Наина.

— Сама ублюдок!.. Не трогай моих детей! — Адель порывисто вдохнула, схватила с полочки флакон и припала к нему носом. — Тогда возьмем Влада, — она в упор взглянула на него. — Обиженная девушка была?..

— Найдем, — ответил он.

— И не пожалеешь?.. Ее казнят или дадут пожизненное, — уточнила Наина.

— Нет. Раз для дела нужно.

— С вами, маньяками, так приятно работать. Ладушки. Собирай свою попу, в два у нас открытие выставки, — бросила Наина в адрес Адель.

— Чахлый вздор!.. Меня пытались отравить! Я хочу срыть здание этого «Нового…» Как там его?.. До основания! Я обанкрочу их! Ошельмую!..

— Проследи, чтобы никто не выполнял ее поручений, пока она не успокоится и слегка не протрезвеет, — Наина негромко обратилась к Владу. И во всеуслышание добавила: — Дура, ты что, опорочишь ключевую государственную корпорацию?.. Флаг тебе в руки.

— С удовольствием! Как и всю нашу фармацевтическую отрасль!.. Вместе с медициной! Знаешь, что мне сказал врач?! Мне никто бы не помог, если бы меня отравили! Мы не умеем этого делать! Меня бы рвало кишками, я бы ползала по полу, как та девка! А потом — ограничение способностей! Нет ни единого лекарства! Почему?!

— Гм… Мы сами подтвердили существовавший десятилетиями негласный отказ от грантов на исследования последствий применения запрещенных веществ и методов их лечения. И объявили о практически полном искоренении преступных отравлений. Помнишь? — взглянула Наина.

— Нет, черт подери!.. Почему ты меня не отговорила?!

— Приехали… Я тебе еще и нянька?

— Заткнись, уродина.

— Сама заткнись, истеричка.

Это было обычное для них общение. Вот уже лет пять.

— Возобнови гранты. Я — в душ, — бросила Адель и удалилась, сжимая в ладони флакончик.

— Тяжело с психопатами, когда их пытаются убить, — выдохнула Наина. — Даже жалеешь, что не получилось.

— Заняться грантами? — переспросил Влад.

— Да ты из эротической сферы решил в политику податься?.. — поинтересовалась Наина. — Ни в коем разе. Это привлечет ненужное внимание.

— Но…

— Не напоминай ей, она забудет. Если что-то само появится, мешать не будем. Но это все, что мы сделаем.

Ляля чувствовала, что незаконные методы Артёма самым преступным образом идут против мнения врачей. Истекло уже полтора месяца, и она могла вернуться к чтению и даже немного позанималась спортом. И более страстно чем когда-либо возносила хвалы Всевышнему и молитвы за здоровье и счастье Артёма.

Однако с выполнением последней ее просьбы Господь пока медлил и, более того, попустил, что не только личное счастье, но даже простое спокойствие покинуло подпольного ученого. В этот вечер он «месил» химические вещества с совершенно отсутствующим видом.

— Суслик, ты в порядке? — Ляля подошла к нему с чашкой какао и зефирками.

— Да… Все нормально.

— А если не врать?..

— Если не врать… — Артём снял защитные очки и сел на диван, испытывая огромную усталость. — Ты будешь ругаться на меня.

— Ну говори же. Не буду.

— Сегодня на работе я обнаружил, что у меня с ночи пропущенный вызов. Когда спал, на беззвучный поставил…

— От кого?..

— Догадайся.

Лялька с минуту напряженно размышляла.

— Нет!

— Да, — подтвердил Артём. — Дина мне звонила. А я не взял трубку.

— Может она фикус хотела тебе вернуть?

— Фикус в моей квартире?.. В ней даже микроорганизмы в щелях не приживутся, — эта шутка была странновата.

— И что ты об этом думаешь?..

— Это еще не все. Сегодня на почту пришло письмо от нее. Правда там в адресатах еще 150 человек, кроме меня. В нем приглашение на закрытую презентацию книги по теории управления.

— Хороший предлог, — пробормотала Лялька.

— Думаешь, она хочет вернуть все, как было?..

— А ты чего хочешь?

— Ты не одобришь, если я пойду?

— При чем тут я? Ты хочешь ее назад?

— Мне важно твое мнение.

— Я еще твое не услышала, — настаивала Ляля.

— Я совершенно одинок… Ты не подумай, Ляль, ты чудесная…

— Я же просто подруга.

— Я много о ней вспоминал… Сколько же я один. Мне это так надоело.

— Полагаешь, она сделает тебя счастливым?

— Мы могли бы попытаться… Ты не считаешь так?

— Не считаю. Но это твое решение. Иди, если потом будешь мучиться от того, что не пошел.

— А как же лекарства?.. У нас как раз все закончилось.

— Перебьюсь один денек. Подружу с унитазом. Заодно проверим, каково мне после терапии. Может, и лучше уже даже без таблеток. Во сколько тебе?

— В десять.

— Тогда собирайся.

Лялька уснула в своей квартире, обнявшись с подушкой и едва слушая приглушенный звук познавательной аудиопередачи. В голове крутились мысли о том, насколько меньше полезного труда стало в ее жизни. Изменится ли это когда-нибудь или она останется в большей степени свободным мыслителем?.. Хоть Пауль не пристает.

Ее разбудил звонок в дверь. На часах было около трех ночи. В мозгу пронеслось: «Неужели зря помянула лихое имя?..» Но за дверью стоял пьяным в стельку другой субъект.

— Тёма, что случилось?.. — ее глаза округлились, она и представить себе не могла Артёма в подобном виде и с подобным «аксессуаром».

— Можно к тебе?..

Артём и Лялька несколько дней назад обменялись ключами от своих квартир, но, вероятно, ему было стыдно грубо нарушать ее сон, просто завалившись в спальню в таком состоянии и в такой час.

Лялька буквально схватила его в свои руки, повела на диван, внимательно посмотрела и поняла, что Артём не столько пьян, сколько совершенно расстроен. На всякий случай она все же поставила бутылку в сторону.

Презентация книги обещала быть не очень интересной, но Артёма это нисколько не волновало. Он пришел и оказался в большом зале среди общающихся. Люди попивали шампанское и газировку, смеялись, а он никого не знал. Вскоре он увидел Дину, которая порхала в красном платье с глубоким вырезом от одной группы людей к другой. Она подошла и к нему, поздоровалась, улыбнулась, поблагодарила, что нашел время. Потом представила ему нескольких молодых людей, имена которых Артём тут же забыл. При виде нее у него засосало под ложечкой: слишком мучительно вспомнились их отношения, словно и не было в них радости.

В несколько рядов были расставлены стулья, он занял одно из мест. Началась презентация. Автор больше шутил, чем представлял книгу, — так казалось. Дина сидела впереди и оживленно болтала. Артём видел, как она посмеивается и кладет руку на плечо какому-то парню. Она купалась в чужом внимании. Вот она уже и с автором у микрофона. Ну да, Дина — один из организаторов этого мероприятия… Прошел пыточно тягучий час, вновь все стали беседовать в неформальной обстановке. Артём чувствовал себя неприкаянным. Вокруг Дины вились мужчины. Или она вокруг них? И то, и другое.

— И что в итоге? — не поняла Ляля.

— Я ушел.

— И все?..

— Все…

— Подожди, вы даже не поговорили?

— Нет… Я дурак… От нее был пропущенный вызов, но я опять не слышал, потому что звук не включил после презентации. Когда увидел, уже напился. Перезвонил, но она не взяла… Фрустрация, Ляля…

— Тёма… — сочувственно протянула подруга.

— Ляля… Дай еще выпить, пожалуйста.

— Хорошо.

Видя, что еще можно, Лялька набила другу стакан льдом и плеснула туда виски. Отпив, он смог говорить дальше. Ляля сидела на диване, поджав под себя одну ногу, и, не отрываясь, смотрела в его лицо.

— Она меня убила этими мужиками… Как будто… пригласила, чтобы я посмотрел, насколько она хороша, а я ее недостоин. Как тогда, когда сказала, что я ей ничего дать не могу…

— Скорее всего, это не так… Просто хотела, чтоб ты поревновал.

— Сто раз! — Тёма ощетинился. — Ляля, я для нее ничтожество, да я и для всех остальных такой!.. Нет, ничего не говори, дай налью еще… — Ляля не стала препятствовать. — Мне за тридцать, я жалкий офисный планктон, серая масса, я ничего не смог сделать в жизни! Было у меня две девушки, да и те убежали с криками…

— Не особо они и кричали. Да и ты единственный, кто смог помочь мне, ты такие вещи делаешь.

— В унитаз вещи!.. — воскликнул Артём. — Провались эта жизнь!.. Ляля, я так все ненавижу… Девушки встречаются с такими, как твой Пауль, теряют сознание, когда он идет весь такой из себя высокий и красивый да еще и с должностью, или с яйцеголовыми, теми, кто смешной или хотя бы обаятельный, а я, как хлопья овсяные на завтрак, — проглотишь и не заметишь!.. Даже карьеру научную сделать не смог, сижу колдую какие-то вещества у тебя в комнате… Как фрустрированная фея-крестная.

— Кстати, ты как раз в ее роли и выступаешь, — Ляля не сдержала смеха.

— В детстве я обожал старые сказки и мультфильмы, пока не призвали к порядку…

— Ты «химичишь» лучше всех. С карьерой — не твоя вина, и обаяния тебе не занимать.

— А спать ты бы со мной стала?.. Во… я о том же…

— Это вроде обоюдное решение было, — напомнила Ляля.

— Знаешь, пока моя мама не переехала еще на другой конец света и не обрубила все способы общения…

— Она что, никогда с тобой не общается?.. Никогда-никогда?.. Почему так? — изумилась Ляля.

— Она всегда говорила, что мальчик не должен слишком липнуть к маме. А потом сказала, что мужчине не следует прибегать к матери со своими проблемами.

— Ты так часто это делал?..

— Я позвонил ей, когда диссертацию зарубили. Потом приехал, когда бросила девушка…

— И что она?..

— Оба раза сказала вот это… То, что я сказал тебе. Она права. Она в детстве меня очень любила и всегда такая милая, добрая была со мной. Может, во мне говорит алкоголь, но ты на нее чем-то похожа.

«В тебе точно говорит алкоголь», — протанцевало у Ляльки на языке, но там и осталось.

— Ей не стоило так тебе отвечать. И тем более обрывать все связи.

— Нет, она же права… — повторил Артем. — Я уже должен был свою жизнь построить.

— Ты так и делал, почему же ты не мог позвонить или приехать?.. И почему ты считаешь, что она любила тебя только в детстве?

— Потом я вырос…

— Любовь — это единственное, что не подчиняется времени. Но я думаю: она не перестает тебя любить, просто по-своему хочет сделать из тебя мужчину. Хотя ты прекрасно справился и сам.

— Правда?.. — хмыкнул он скептически.

— Чистая, — подтвердила Лялька, не зная, про какое из двух утверждений он спрашивает.

— Но она была права, — вновь прозвучало из его уст.

Ляля бросила попытки убедить пьяного «ребенка», что матери не стоит творить такое, особенно когда ее сын в тяжелом кризисе.

— А отец?

— Он всегда занимался своими делами.

Голова Артёма поникла. Лялька обняла его обеими руками и прижала к себе.

— Суслик… Ты замечательный. Честное слово. И ты заслуживаешь самую добрую и красивую девушку, которая тебя действительно будет любить. И у тебя она обязательно будет, я обещаю… И ты заслуживаешь того, чтобы тебя не отвергали, а всегда были рады тебе.

— А ты-то будешь?.. — он взглянул такими глазами, что Ляльке захотелось опрокинуться на пол и поорать то ли от злости на всех, кто ему попадался, то ли от своей странной роли.

— Конечно. Я всегда буду с тобой, если ты захочешь. Я же твой друг… А дружба не должна иметь больших претензий.

Маленький Тёма в серой кофточке. У него большие и такие же бархатные, как сейчас, глаза, темные волосы доходят до плеч. Ему лет шесть.

Сверстники периодически над ним издеваются. Иногда он плачет, иногда же отбирает у кого-нибудь игрушку и дает деру, за что потом его заставляют извиняться.

Женщина с длинными русыми волосами всегда строга в воспитании, но мягкая и теплая когда обнимает, целует своего единственного сына. Папа всегда на работе, и Артём не замечает грусть в глазах своей мамы, когда она говорит об этом. Ведь он не знает, что папа проводит все свое свободное время в объятиях любовницы. А мама до сих пор не нашла замену мужчине, которого когда-то полюбила.

Лялька поняла, что ей снится сон из обрывков того, что она узнала от самого Артёма, и ее собственных фантазий, но она продолжила его смотреть. Или придумывать недостающие звенья?

Тёма, должно быть, чем-то очень похож на отца внешне, что ранит его маму в самое сердце. Хотя характером-то он больше в нее. И всеми силами она пытается вырастить из него человека крепкого духом, сильного, смелого, который является ее выдуманным идеалом. Ей руководит страх. Ужас увидеть еще одного падкого на удовольствия, управляемого лишь эмоциями мужчину. Ее душа каменеет от этого страха. Если бы Артём родился девочкой, она любила бы его без сомнений, не прячась в крепость, в которую она заточает свои материнские чувства.

Артём-школьник обожает сказки старого мира, которые, в отличие от остального, не вышли из обихода. Он так увлекается ими, что, помимо современных адаптаций, начинает находить редкие книжки, переведенные в электронный формат, и плоскоэкранные мультики и запоем читает и смотрит их. Он словно не замечает заложенную в них мораль и уроки жизни, увлеченный героями, сюжетом, волшебством, но все это целиком ложится в его взрослеющую личность.

Мама давно делает замечания: не стоит тратить столько времени на сказки. Но терпение ее окончательно лопается, когда она застает его в комнате с десятью электронными книжками с картинками и монитором, проигрывающим эти же истории. Она выключает все разом и, несмотря на крики и плач — о, они ввергли ее в панику, ведь мальчик не должен плакать, — говорит, что отныне он будет заниматься делом, а про эту ерунду должен полностью забыть.

Артёма за руку отводят на кружок химии, в которой он всегда делал наибольшие успехи. Так и начинается его углубленное обучение. И хотя его лишили сказок, но подарили то, что начало делать его счастливым, раскрывать его талант. И коллектив, словно долгожданный бонус, попадается самый дружелюбный. Преподавательница замечательная. Университет. Снова химия, однокурсники.

В аспирантуру молодой Артём вступает полным энтузиазма и надежд, оптимистичным, страстно желающим познаний, влюбленным в свою девушку и свою профессию. Лялька так и видела его шагающим пружинящей походкой по коридорам «Нового мира», улыбающегося. Все пути открыты перед ним…

Солнце начало проникать через веки, Ляля поняла, что вчера запретила своим умным шторам задергиваться на ночь, ибо хотела посмотреть на звезды. Она встала и закрыла их вручную, так как не пожелала выводить из спящего режима чип-компьютер. Когда она снова легла на подушку, от ее сна не осталось и следа.

Через пару часов Артём проснулся в одной постели с Лялькой и головной болью.

— Между нами что-то было? — спросил он, с трудом держа глаза открытыми.

— Одеяло, — ответила Ляля.

— В смысле?.. — его сильно притормаживало. — А… Ничего. Слава Богу.

Лялька несколько мгновений раздумывала, стоит ли ей обидеться на этот выдох облегчения со стороны парня, которого она вчера почти укачивала на груди. Но решила, что нет. Напомнить ему, как он вдобавок успел расстроиться, что она никогда не хотела с ним заниматься сексом?.. Насколько же люди бывают бессвязны в своих эмоциях.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Ляля вместо всего.

— Как морской еж. Которого спустили со скалы.

— Чудна́я аналогия. На работу сможешь идти?..

— Смогу… От похмелья что-то есть?..

— Обижаешь. У меня такие запасы остались, хоть я теперь и не пью. Пойду принесу.

Артём встал и хотел одеться, но тут обнаружил, что и не раздевался.

— Мне так стыдно, — он взглянул на Ляльку, которая шаркала к нему по полу со стаканом и растворимыми пилюлями. — Я каких-то излияний наделал, да?.. — отдельные куски ночи выпали из его памяти.

— По излияниям счет равный. Не переживай.

— Ой… Ты же без лекарств! Как ты вчера?

— Тошнило, но совсем немного. Спать рано легла. В общем, все в норме.

— Я думал только о себе… Что-то болтал, когда тебе и самой непросто.

— Я же сказала: «Не переживай». Ты чересчур заботишься обо мне. Выпей это. Тебе еще надо переодеться сходить.

Ей вдруг сделалась понятна его нежная душа, так и не смирившаяся до конца с обстоятельствами, забитые годами яркие мысли, смелость и чувство юмора, выпрыгивающие из него, словно дикари.

Ляльке стало жалко, что она «испортила» своего друга… разговорами о принципах, о большой любви, о том, чтоб смотреть мимо планок и гребенок, которые делаются людьми для людей. Разве ж ей самой удалось найти душевное равновесие, пойдя против стандартов? Он не обязан был жить, как жила она. Он имел право быть просто счастливым. И не важно, в соответствии ли с рекомендациями ООН или без них.

И вот снова бывшая причиняет ему боль. Боже, почему он должен был все это переживать?..

Вечером Артём погрузился в свои химические изыскания вновь, с таким интересом и удовольствием, будто они были смыслом его жизни. Может быть, и были? Лялька встала рядом, и он увлеченно объяснял ей, как проходят те или иные процессы.

— У этих криминальных веществ совершенно особая структура, непохожая на структуру других токсических веществ. Я уже раньше говорил, по-моему, что я, когда выбирал тему, не рассматривал их именно как криминальные. Мне было важно, что здесь непаханое поле, что никто не знает еще толком, что с ними и как. Это же целая ниша в химии!.. — он был воодушевлен своим замысловатым миром. — Такие вещества садятся внутрь клеток организма, но, если говорить простыми словами, сцепление их с клетками имеет слабые места. Наша задача использовать это, чтобы «вытащить» их из организма и безопасно вывести… Я считаю, что если в том же ритме пойдет и дальше, то ты скоро сможешь опять выйти на работу. До истечения трех месяцев, — Артём взглянул на нее так, словно не перевернул сейчас всю ее жизнь с головы обратно на ноги. Ответом ему было счастье, засиявшее в глазах.

Зрачки застилала сплошная пелена из косметики и странные фантазии в виде кружочков и неровных галочек.

— Дина, хватит уже, — подруга растрясла девушку за плечо и попыталась отнять у нее стакан.

— Ты не понимаешь, — Дина упрямо уклонилась. — Я готова была начать все сначала, а он…

— Забей на этого козла! Ушел — сам виноват.

— Ты не понимаешь: он был лучшим, что у меня было… Артём всегда кофе приносил в постель. Дарил цветы, комплименты говорил. Ты думаешь, хоть один идиот с тачкой сказал мне хоть что-то действительно приятное?.. Я хочу вернуть его…

— Так позвони ему еще раз!..

— Не могу… Я уже пыталась.

Подруга вздохнула и окликнула бармена. Ей и самой пригодится выпивка: вечер обещал быть долгим. Она уже знала, что с Диной такое бывает. Несколько часов назад она была богиней на вершине Олимпа, а теперь погрузилась в беспросветную тоску. И дался ей этот крысенок… Но на то они и дружили, чтобы быть рядом именно в такие моменты.