В стороне от морских дорог

ОКЕАНИЧЕСКАЯ ПУСТЫНЯ

Три четверти поверхности нашей планеты занимают океаны и моря, поэтому не случайно океанографическим исследованиям было отведено большое место в программе Международного геофизического года (1957–1958). Десятки научно-исследовательских кораблей разных стран одновременно производили исследования в океанских просторах.

В задачу океанографических экспедиций входило изучение океанических течений, перенос ими тепла, а также условия обмена водными массами между различными районами Афирового океана. В программу работы Международного геофизического года также включалось исследование планктона, часто отражающего характер распределения водных масс.

Много неясного в атмосферных процессах, происходящих над океаном, — на суше раскинулась довольно густая сеть метеорологических станций, постоянные же наблюдения, так называемые плавучие маяки и корабли погоды, ведут лишь в немногих морях. Но плавучих маяков не так много, еще меньше кораблей погоды, и поэтому так важно получить метеорологические данные в открытом океане. Этим наблюдениям по плану Международного геофизического года (1957–1958) также уделялось немало внимания.

Экспедиционные суда Советского Союза выполняли океанографические съемки во всех океанах. В Атлантике проводили исследования корабль Морского гидрофизического института Академии наук СССР «Михаил Ломоносов» и учебное судно «Седов». В суровых антарктических водах работал дизель-электроход «Обь», а в Тихом океане — «Витязь».

За полтора года, начиная с июля 1957 года по февраль 1959 года, «Витязь» совершил четыре рейса в Тихом океане. Первый и третий рейсы проводились в его западной части, второй — в центральной, а четвертый — в северо-восточной.

Район работ «Витязя» в первом и третьем рейсах по программе МГГ охватывал пространство Тихого океана, ограниченное с востока 160 восточной долготы, с запада Японскими, Филиппинскими островами, с юга северными берегами Новой Гвинеи и Соломоновым морем.

Система течений Тихого океана достаточно сложна. Южная граница Северного пассатного течения соприкасается с Межпассатным противотечением, которое, как показывает название, имеет противоположное направление. Южнее проходит Южное пассатное течение.

Крупная зыбь кренит многотонное тело корабля, находящегося в дрейфе, то на левый, то на правый борт; при этом обнажаются и натягиваются, как струны, тросы, на которых глубоко в воде висят приборы. На предыдущей станции один из тросов все-таки лопнул, и несколько батометров было потеряно. Не всегда закрывается из-за качки количественная планктонная сеть, преждевременно закрываются дночерпатели.

— Ничего, скоро погода наладится, — обещает синоптик Шарапов, — вот войдем в зону субтропического пояса высокого давления, и будет вам безоблачное небо.

Он оказался прав. По мере движения на юг низкие облака стали утончаться и светлеть, и наконец открылось тропическое небо, исчерченное нитями перистых облаков. А вскоре исчезли и они, оставив яркое солнце единственным властелином синего купола неба. Сначала разлившееся в воздухе тепло было приятно, но прошло два-три дня, и мы узнали, что такое тропическая жара.

Просторные, светлые каюты показались вдруг душными и тесными. В машинном отделении температура повысилась до 40°. В разговорах чаще стали вспоминать московскую «газировку» и мороженое.

Вскоре на прогулочной палубе, на носу и на корме возникли «дачные поселки» — раскладные кровати, над которыми натянут брезент. Однако такая крыша не спасала от обрушивавшихся иногда на палубу «Витязя» ливней. Один такой ночной ливень, который за полтора часа налил в дождемер около 33 миллиметров осадков, вызвал быструю эвакуацию жителей «дачных поселков».

«Витязь» спускался к югу, придерживаясь 154-го меридиана восточной долготы. Перед самым поворотом на этот меридианальный разрез эхолоты обнаружили несколько подводных гор. Наиболее высокую из них подробно исследовали. Для этого «Витязь» сделал промеры по звездной сетке галсов[10]. Выяснилось, что гора возвышается над сравнительно ровным дном на 4650 метров, а ее плоская овальная вершина отделена от поверхности моря толщей воды в 1350 метров. Гора имела форму усеченного конуса с крутыми склонами. Дночерпатели, взявшие пробу грунта на вершине, принесли обломки магматических пород.

— Разумеется, это вулкан! — подытожил результаты исследований начальник геологического отряда Г. Б. Удинцев.

— Представьте, что вы попали сюда много тысяч лет назад. Тогда бы вы увидели, как у торчащего из воды рифа вспенивались волны. Это и была отсутствующая сейчас у вулкана вершина. Но время шло, и разрушительные силы моря постепенно «спилили» вершину; затем прогиб части северо-западной котловины Тихого океана, а возможно, и опускание коры под весом самого вулкана привели к тому, что вулкан уже с плоской вершиной оказался так глубоко под водой, — закончил Глеб Борисович.

На одной из станций, уже в водах Северного пассатного течения, гидрологические работы были проведены до дна. Здесь же выпустили дрейфующий буй с подвешенными к нему на тросе самописцами течений системы Алексеева. Один из самописцев должен был определять течения на глубине 100 метров, а другой — на глубине 1000 метров. Изучение глубинных течений имеет большое теоретическое и практическое значение. В океанографии сложилось представление, что скорость течений на больших глубинах ничтожна. Но проверить это можно, только разработав соответствующую методику.

Такая методика разработана в Институте океанологии под руководством И. И. Сысоева. К большому бую, изготовленному из пенопласта, подвешивают на тросе самописцы течений. На вершине буя устанавливают металлические мишени, чтобы засекать буй радиотехническими средствами.

В одних случаях буй снабжался якорем, а в других — свободно дрейфовал.

Когда К. И. Федоров обработал ленты самописцев, оказалось, что на глубине около 1000 метров скорость течения значительна, по крайней мере в три-четыре раза больше, чем предполагалось. Дальнейшие измерения глубинных течений во время рейса подтвердили этот результат, а вблизи островов Новая Британия и острова Минданао скорость была настолько велика, что она превышала скорость течений на поверхности. Но, разумеется, измерения течений с заякоренного буя более надежны. Именно таким образом в августе 1958 года «Витязь» произвел много серий измерения течений на глубинах до 1500 метров в одной и той же точке на южной окраине течения Куросио.

Теперь можно считать установленным, что скорость течения на глубине 1000 метров и более может превышать 25 сантиметров в секунду или 900 метров в час, а не 1–3 сантиметра в секунду, как считалось ранее.

Помимо гидрологических, геологических, метеорологических и биологических исследований, производились химические определения веществ как в воде, так и в грунте. Измерялась радиоактивность воды, грунта, животных.

16 июля 1957 года витязяне впервые увидели коралловые острова — настоящие атоллы с пышной тропической растительностью. В этот день проходили мимо атолла Намой. К одному из островков живописного атолла Лукунор «Витязь» подошел на расстояние всего двух миль.

Темные пятнышки атоллов несколько оживляли пустынный океан. Ни судов, ни птиц, ни китов не было видно в течение недель. Днем океан немного оживляют стайки летучих рыб, а вот ночью создавалось полное впечатление пустыни. Удивительное здесь было небо лунной ночью!

Луна стояла очень высоко и ярко освещала облака; они казались белыми, как днем. Лунной дорожки, какая бывает на воде в средних широтах, в тропиках нет — все море блестит. Зато такая дорожка появляется, когда в безлунные часы восходит необычайно огромная Венера.

Когда изо дня в день кругом ничего, кроме синего пустынного океана, появление любой точки на горизонте немедленно привлекает всеобщее внимание. Обычно это был одинокий коралловый островок. Но однажды мы встретили в океане плавучий островок, на котором росли небольшие пальмы, кустарник. Витязяне долго смотрели вслед этому предвестнику суши, который плыл в неизвестную даль.

Скоро экватор. Его полагается отмечать традиционным праздником встречи Нептуна. Предпраздничные приготовления в полном разгаре: шьются костюмы, готовится бутафория. И вот 18 июля раздался длинный гудок — «Витязь» находится на экваторе. Все население корабля высыпало на палубу и нетерпеливо смотрит на корму. Оттуда уже раздается музыкальная какофония, и вот под шум ее по палубе торжественно шествует Нептун, окруженный свитой.

Кого тут только нет! И русалки, и черти, и звездочет, и доктор, и парикмахер. Сам Нептун — осанистый старец с гигантской белой бородой и эмблемой власти — золотым трезубцем — взбирается на помост, усаживается в кресло и требует капитана с судовой ролью[11]. Капитан докладывает по традиции, что это за судно и куда следует, а также передает списки лиц, впервые пересекающих экватор. Все они по очереди предстают перед владыкой моря и подвергаются обряду морского крещения, т. е. купания в специальной «купели», наполненной забортной водой.

После праздника продолжалась повседневная исследовательская работа уже в южном полушарии. 24 июля «Витязь» встал на станцию вблизи острова Сокровищ. Да, да, в английской лоции так и написано: «Treasure Island». Утверждают, что это тот самый остров, которому Стивенсон посвятил свой широко известный роман[12].

Много удивительных историй, связанных с сокровищами, спрятанными на этом острове, передавалось среди моряков из поколения в поколение. Одну из них якобы услышал Стивенсон в портовом кабачке Сан-Франциско и положил в основу своего романа.

Погода отвратительнейшая — туман и морось.

— Куда же вы завезли нас, Игорь Васильевич? — говорим мы капитану. — Вы, наверное, ошиблись и привели корабль в Охотское море!

Мы направляемся в Соломоново море — место удивительных приключений героев многих произведений Джека Лондона!

Мелкий дождик продолжает надоедливо накрапывать. Небо заволокло облаками. Проходим мимо затянутых туманом берегов Новой Ирландии. Это второй по величине после Новой Британии остров архипелага Бисмарка. С Новой Британией нам предстоит познакомиться ближе — в порт Рабаул мы зайдем для пополнения запасов продовольствия и воды.

Берега Новой Ирландии пустынны, лишь иногда попадаются навигационные знаки.

По одной версии, этот остров был открыт голландским мореплавателем Виллемом Схаутеном и Якобом Лемером в 1616 году. Подругой — его берега первым видел Тасман в 1643 году, возвращаясь из своей экспедиции в район Новой Зеландии.

После пустынных тропических вод океана Соломоново море поражает богатством жизни. Много рыбы и планктона, обильна донная фауна.

20 июля открылся остров Бугенвиль, самый большой из Соломоновых. В 1788 году к этому архипелагу подошел первый французский кругосветный мореплаватель Луи Бугенвиль. Он открыл пролив между двумя крупнейшими островами и сел на мель у самого большого острова, названного его именем. Но Бугенвиль не был первооткрывателем Соломоновых островов. Их открыли испанцы, попавшие сюда в поисках сказочных земель Офир, откуда, по библейскому преданию, царь Соломон вывозил золото. В 1568 году экспедиция Альваро Менданья де Нейра высадилась на острове, который был назван Изабеллой, по имени испанской королевы. Менданья провел на нем несколько месяцев, открыл и нанес на карту еще несколько островов, дав им всем испанские названия.

В настоящее время острова принадлежат Англии. Коренное население здесь влачит нищенское существование. Аборигены работают по найму на кокосовых плантациях и на промыслах по сбору перламутровых раковин. Местным жителям запрещается переезжать с одного острова на другой.