Верные до конца

Иисус Христос — центр всего сущего⁵

С тех пор как Сам Господь Иисус Христос в Кесарии Филипповой поставил вопрос о Самом Себе Своим ученикам: „За кого почитают люди Меня, Сына Человеческого“, — человечество на протяжении 19 столетий, в лице своих лучших представителей, не пришло к единому и определенному ответу. Еще и сегодня слышатся самые разноречивые суждения, и личность Христа для многих еще и сегодня представляется загадочной…

Нельзя не признать того, что личность Христа настолько многогранна и необычайна в нашем мире, что никакие человеческие попытки изобразить и представить ее во всей полноте не могут достигнуть своей цели, ибо Он бесконечно совершен. Однако мы не можем сказать, что Он непознаваем. Это-то именно и влечет нас к Нему. Мы можем сознавать и чувствовать, что мы познаем Его, но мы никогда не можем поставить пределов нашим познаниям о Нем. По мере того, как расширяются наши познания о Нем, нам открываются все новые и новые стороны Его многогранной личности, и всякий раз такое откровение приносит нам, верующим, невыразимое духовное наслаждение, расширяет наш духовный кругозор и обогащает наше миросозерцание.

Своим вочеловечением, жизнью на земле и общением с мытарями и грешниками Христос так унизил Себя, говорит профессор Лютард, что мы, люди, часто как будто не можем сообразить, что Он достоин занять более почетное место в нашем представлении о Нем. Но как бы высоко ни было наше представление о Нем, Его действительное положение превзойдет все наши представления. Ни один предмет веры и поклонения народов не обладал и не обладает таким богатством славных имен, какие Библия присвояет Христу. Восхищенный созерцанием своего Господа апостол народов, как бы устремляясь вверх по чудной лестнице славных имен, вершина которой восходит к небесам, свидетельствует о Нем: „Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних“ (Фил. 2:9-10).

Таким образом, какими бы высокими понятиями о Христе мы не оперировали, Он всегда остается непревзойденным. А потому и наша тема, в которой я желаю возвеличить моего Учителя и Господа, не будет слишком возвышенной для Него. И если великий и вдохновенный апостол народов свидетельствует о Нем, что все Им и для Него создано, то я смело и с радостью могу утвердить, что Он и является центром всего Им созданного, центром бытия. А потому наша тема гласит:

„Иисус Христос — центр всего сущего".

Всякий, кто даже впервые услышит эту тему, почувствует, с каким великим предметом вступает он в соприкосновение. Приступая к изложению столь возвышенного предмета, я совершенно не имею в мыслях дать что-либо превосходящее все ранее написанное о Христе, но лишь желаю уже известные в христианской литературе мысли сконцентрировать в некоторых направлениях, дабы осветить надлежащим образом поставленную тему и возвеличить имя нашего Господа. А посему, считаю необходимым подойти к рассмотрению наиважной темы в трех различных областях нашего бытия: нравственной, исторической и космологической.

I.

Когда мы обращаемся к личности нашего прославленного Господа и пытаемся представить себе Его нравственный облик, то первое и самое главное, что приковывает наше внимание к Нему — это полная духовная гармония Его внутреннего мира. Это именно есть то, чего ни в каком ином человеке мы найти не можем. Его нравственность так велика, что мы можем сказать: Он более чем нравственен, более чем благочестив, а это значит, что Он свят в собственном полном смысле этого слова. В Его характере с чрезвычайной яркостью выразилась божественная красота духовных качеств, простое рассмотрение которых представляет непорочность и чистоту, мир и блаженство души. Эта духовная гармония внутреннего мира возвысила Христа над уровнем всех человеческих достижений в этом отношении. Основной причиной всех Его движений, поступков и совершенных Им дел была неизменная любовь к Отцу, а целью — как временное, так и вечное, благо людей. В основе же Его характера мы ничего другого усматривать не можем, кроме самого тесного и непрерывного общения с Его Небесным Отцом, от которого Он все производил и к которому все относил.

В жизни Христа никто не мог обнаружить ни одного момента, когда бы Он мыслями Своими удалялся от Своего Отца. Даже в момент невыразимых голгофских страданий, когда Он воскликнул: „Боже мой, Боже мой, зачем Ты Меня оставил?“ — Его единение с Отцом в основе своей не прерывалось, ибо Он вскоре торжественно произнес: „Совершилось!“ — и предал дух Свой в руки Отца. Это нравственное единение Христа с Богом Отцом в каждое мгновение Его жизни было так твердо, непоколебимо и полно, что Он в Своем лице поистине реализовал идею религии, цель которой заключается именно в достижении человеком такого совершенного единства с Богом. Поэтому Он есть личный представитель и живое воплощение идеального христианства, как истинной и абсолютной религии. Если вообще можно говорить о том, что на земле когда-либо являлась любовь, то она именно явилась в лице Иисуса Христа, в этом совершенном образе кротости и смирения. Но в этом смиренном и кротком образе Сына Человеческого нельзя не заметить блеска неземного величия, который невольно заставляет нас преклониться перед Ним. Кто может смотреть на Него в Его тихом хождении, не предчувствуя в Нем тайны скрытого величия и не замечая того, как она просвечивает во всех Его делах, а особенно же в Его глубочайшем уничижении!

Второе не менее важное свойство характера Христа, на котором мы можем не без интереса и внутреннего удовольствия остановить наше внимание — это Его нравственная и религиозная всеобщность. Тогда, как все другие люди, даже самые лучшие из них, если и содействуют развитию идеи добра и совершенства, то лишь в незначительной части, Христос же совершенствует все, что может быть названо великим и добродетельным. Его внутренний мир — это прекрасный нравственный рай, полный блистающих под лазуревым небосклоном цветов, которые под согревающими их лучами солнца распространяют вокруг упоительно-сладостное благоухание и в душу созерцателя вливают блаженство и радость.

Личность Христа есть чудо. Сочетание в Нем смирения и высоты, предающее Ему несравненный облик божественной святости, во всяком непредубежденном человеке вызывает не только чувство удивления, но и чувство святого благоговения и преклонения пред Ним. В Нем чувствуется полнота совершенства, бесконечно превышающая меру самого наивысшего естественно человеческого развития. Эта бесконечная полнота совершенства, проявленных в жизни и деятельности Спасителя, так велика и всеобъемлюща, что самый серьезный и тщательный анализ ученых исследователей не в силах подробно и с надлежащей глубиной рассмотреть в течение многих лет хотя бы только одну сторону Его жизни и деятельности. Здесь вполне уместно вспомнить слова Его любимого ученика, который сказал: „многое сотворил Иисус, но если бы писать о том, то думаю, что и самому миру не вместить бы написанных книг“ (Иоан. 21:25).

Не только отдельные люди, но даже целые общества не в состоянии осуществить хотя бы одну сторону Его характера. Он остается неисчерпаемым примером и предметом возвышенных устремлений человеческого духа. Средневековые рыцари видели в Нем высокий идеал рыцарского благородства; монахи видели в Нем образец самого чистого и высокого аскетизма; философы видели в Нем человека, познавшего истину; историки — разгадку всей истории; метафизики — вернейший символ небесной мудрости, воплощение идеального нравственного совершенства и союз божественного с человеческим… И действительно все эти черты мы усматриваем в характере нашего Спасителя. Он — благороден, воздержан, мудр, идеально совершен, свят и чист, и все это божественное Он соединил с человеческим. В таком чудном и совершенном образе непредубежденному человеку открывается чудная евангельская истина: „Бог явился во плоти, оправдал Себя в Духе, показал Себя ангелам, проповедан в народах, принят верою в мире, вознесся во славе…“ (1 Тим. 3:16).

Человечество не знает более совершенного образа. И где бы ни находился человек, на какой бы ступени развития он не был, если он станет мыслить о нравственности, то его мысли не смогут подняться выше всесовершенного образа мыслей нашего Спасителя; а если бы он стал искать конкретную личность в истории человечества, то среди великих и сильных человеческих венценосцев его ищущий взор остановился бы ни на ком ином, как на распятом в терновой короне, страдающем и в страданиях прощающем Христе. Он и только Он один имеет все данные для того, чтобы быть образцом для всеобщего подражания во всех отношениях. Поэтому только Он один мог обратиться ко всем людям с призывом ненавидеть мирскую суету и следовать за Ним, как единственным нравственным совершенством.

II.

Весьма скромными и многозначительными словами евангелист Лука начинает свое повествование о рождении Иисуса Христа, когда он говорит: „Вышло от Кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле“, в это время родился Христос. Эта перепись послужила поводом к тому, что Иисус Христос, согласно древних пророчеств, родился в Вифлееме, этой древней родине дома Давидова. Это по форме совершенно простое повестование указывает на то, что вступление Иисуса Христа в историю совпадает с наивысшим пунктом завершения древнего времени. Это завершение развития истории древнего мира нашло свое выражение в императорской власти. Самый же ход истории древнего времени в значительной мере содействовал прогрессу священной истории и таким образом примкнул к ней.

Идея создания единого государства и объединение многих народов в один под верховной властью ничем неограниченного императора было господствующей идеей того времени. Можно сказать, что почти каждый римский полководец, триумфально шествовавший к Капитолию, был прообразом императора, который уже не будет передавать своей власти другому лицу, а навсегда утвердит ее за собою. И уже отдельные властители, которые к концу республики выдвигались из бурного движения своего времени, как Помпей, Антоний, Юлий Цезарь, были именно предвестниками и предтечами того, кто должен был основать свою власть в будущем и сделать ее постоянным владением своего дома. В этом именно римская мировая держава нашла свое завершение и окончательное исполнение своего призвания.

Раннее сознание единства всех людей — с одной стороны, и к владычеству — с другой, послужил источником происхождения идеи единства всех народов в одну всемирную монархию, которая должна была обнимать всю землю. Смелыми выразителями этой гордой мысли были весьма энергичные властители древнего мира, как Навуходоносор, Кир, Александр Македонский и Цезарь Август. Но мы знаем, что их попыткам не суждено было осуществиться в той форме и силе, к которым стремились носители этой идеи. В то же время у Израиля было древнее предсказание, изложенное в книге Даниила о постепенной смене различных монархий, с высшим пунктом которых должно было совпасть царство Сына Человеческого и Его святых.

Хотя древний мир и не мог осуществить идеи единства народов, тем не менее он содействовал ее распространению и утверждению в умах людей и, тем самым, подготовил великую мысль о Царствии Божием. В то же время он пролагал Евангелию пути, по которым оно могло достигнуть народов. Те пути, по которым двигались римские сановники и римские легионы, стали путями, по которым совершал свои миссионерские путешествия проповедники Евангелия Царствия Божия. Весь тогдашний мир находился под господством одного общего государственного права, творцом которого был могущественный Рим. Под покровом этого права должно было родиться и развиваться юное христианство. Это состояние вещей, как оно обозначается римским государством и именем его императора Августа, во время рождения Христа, было результатом всего предшествующего развития. Здесь сошлись все предшествующие линии этого развития, а, вместе с тем, отсюда же начинаются и линии последующего духовного развития.

В истории древнего мира народы, выступая один за другим на сцену мировой жизни, поочередно, то возвышаясь, то падая, каждый из них представляет постепенный упадок своего исторического значения в отношении своего предшественника. Они похожи на ряд гор, высоты их постепенно уменьшаются, пока они не достигают равнины поворотного пункта всемирной истории.

У пророка Даниила великие царства древнего мира представлены в образе человеческой статуи, у которой голова золотая, руки и грудь серебряные, туловище и бедра — медные, а ноги частью железные, а частью — глиняные. Нельзя найти образа более меткого и наглядного для изображения постепенного упадка древнего человечества.

Когда число богов возросло до чрезвычайности, эгоизм греха достиг сильнейшей степени и стал выражаться в особенно изысканных формах, — в это время крайнего упадка нравственности вечная любовь приняла образ человека, чтобы исцелить раны человечества и снова принести на землю единство, мир и любовь. Христос явился после того, как Платон заявил о необходимости явления самого божества, чтобы бурный поток испорченности не поглотил человечества, и вот оно явилось. Таким образом, Платон был выразителем общечеловеческих ожиданий, о которых говорится у пророка Аггея: „И придет желаемый всеми народами“ (Аггея 2:7). Он явился в то время, когда всякая свобода погибла под гнетом деспотизма, всякая религиозная жизнь умерла под влиянием неверия и суеверия, явился как свет, просвещающий всякую тьму.

Таким образом, Иисус Христос есть цель древней истории, требовавшей всеобщего развития, ответ на вопрос, которым заканчивается древняя история, разрешение ее загадки, ключ нашего разумения всемирной истории. Он не есть ее произведение, но чудесное дело и чудесный дар Бога. Так как Он есть требование и ожидание истории, то, хотя Он по своему существу и происхождением не от мира сего, тем не менее, по Своему положению на земле, Он соединился с историей нашей человеческой жизни и стал ее целью и центром, к которому устремляется человеческий дух и вокруг которого вращается человеческая мысль, и так или иначе слагается человеческая жизнь. Явлением Его кончилось старое время, и от Него началось новое. Но как пирамиды возвышаются над равнинами Египта, так Христос в Своем духовном величии возвышается над всеми человеческими вождями, учителями и основателями религий. И как во дни отрочества Своего на земле, так и теперь стоит Он в центре великого храма вселенной, и глаза всех смертных обращены на Него, как на источник и центр своего бытия. Он находится в центре мировой истории. Стоит Он, великий Светоч человечества, и озаряет круг мировой жизни лучами немеркнущего света вечной жизни; стоит Он сияющий светом неземной любви, призывающий к Себе усталых путников земли и умиротворяющий их тревожные души безмятежным покоем.

III.

В предыдущих отделах настоящего трактата мы имели достаточно данных, чтобы убедиться в том, что Господь наш Иисус Христос действительно является центром нашего бытия как в области наших внутренних переживаний, составляющих наш нравственный мир, так и в области явлений и событий, совершающихся во времени вне нас и составляющих историю человечества. Однако, остановившись только на этом, мы не могли бы сказать, что Иисус Христос действительно есть центр всего сущего, ибо в предыдущих отделах мы коснулись лишь человеческого бытия безотносительно ко вселенной. Для того же, чтобы можно было сказать, что Христос действительно является таковым, нам необходимо найти место нашего прославленное Господа не только в отношении нравственного и исторического бытия человеческой жизни, но и в отношении внешнего мира, в отношении к вселенной.

В человечестве долго жило представление о том, что земля, на которой мы живем, она то именно и является центром вселенной. Но по мере расширения естественно-научных познаний расширилось представление о вселенной, и человеческая мысль стала искать другого центра, более соответствующего расширенному представлению о вселенной. После того, как изобретен был телескоп, произведена была группировка небесных светил по их величине и установлены были расстояния между этими светилами, внимание исследователей было обращено на Солнце, как самую большую самосветящуюся планету и оказывающую господствующее влияние на остальные, примыкающие к ней, планеты. Затем были открыты действующие физические законы, по которым было установлено, что все доступные нашему наблюдению небесные светила находятся в надлежащей связи и зависимости между собою. Таким образом наша Земля оказалась одним из миров, входящих в состав солнечной системы, а самое Солнце провозглашено центром этой системы. Однако, дальнейшие изыскания в области астрономии обнаружили, что наша солнечная система не является единственной во вселенной, а что таких или подобных ей систем существует, как говорят астрономы, бесчисленное множество, и что самое пространство, в котором расположены все эти системы являются бесконечными.

Далее научными исследованиями определенно установлено, что все это бесконечное множество небесных светил представляет собою совокупность самостоятельных миров, подобных нашему Солнцу, Земле, Луне, и т. д. Причем все эти миры, управляясь строго определенными законами пребывают в состоянии постоянного движения. Самое же движение совершается не по прямым, но по бесконечным кривым линиям, образующим бесчисленные эллипсы, которые непрерывно перемещаются в бесконечном пространстве. Все это бесчисленное множество миров с неизвестного для нас времени веками и тысячелетиями продолжает кружиться в великом хороводе.

Если бы вообще мыслимо было занять где-либо нейтральное место, с которого можно было бы наблюдать вселенную, то это величественное зрелище поистине было бы достойно всей нашей жизни. Бесчисленность же миров, непрерывность движений, бесконечность пространства и неограниченность во времени внушают нам мысли о вечности. Грандиозность миросоздания вещает нам о великой извечной силе, а действующая во вселенной закономерность свидетельствует нам о великом и неисследимом разуме, от которого все произошло, которым все содержится и для которого все существует. Напрасно стали бы мы искать для необъятной и бесконечной, уходящей в безбрежный океан вечности, вселенной какой-то неподвижный вещественный центр, вокруг которого совершается это вселенское шествие миров. Напрасно стали бы придумывать ему названия, ибо ни одно из человеческих названий не обладает соответствующей суммой необходимых качеств, чтобы оно могло быть поставлено в центр бытия вселенной! Однако же, без центра, который бы регулировал равновесие миров, существование вселенной немыслимо. Такой центр должен быть. Этого требует наше сознание, этого требует наш разум, этого требует бытие вселенной в силу — существующих в ней законов. И такой центр действительно существует. Имя ему — Слово Божие, которое есть Христос. Он есть центр всего сущего!

Такому пониманию о положении нашего прославленного Господа во вселенной вполне импонирует Его бессмертное свидетельство о Самом Себе: „Я от начала Сущий!“ Такое представление о Нем подкрепляется библейскими писаниями как Ветхого, так и Нового Заветов. В глубоко пророческом духе и величественных художественных образах представляет Христа мудрейший библейский писатель в своих бессмертных притчах, когда изображает Его как Художника, восседающего в центре вселенной и набрасывающего контуры величественной картины мироздания (Притчи 8 гл.). В не менее величественных выражениях изображает своего Господа и апостол народов, когда говорит о Нем, что Он „есть образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари; ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, — все Им и для Него создано; и Он есть прежде всего, и все Им стоит“ (Кол. 1:15–17 ст.).

Как много выражено в этих словах! Наше сознание не вмещает величия мироздания. Оно превосходит наши познания. У нас не достает слов, понятий и чисел, чтобы представить его так, как оно есть в действительности, и мы вынуждены, говоря о вселенной, употреблять такие выражения, как бесконечность, беспредельность, бесчисленность и т. п. Однако, все это величие имеет свой источник и центр своего бытия. „Все Им стоит!“ И не только это: не только Им стоит или содержится, но Он все проникает. Там, где мы в бессилии своем вынуждены прибегать к неопределенным понятиям о бесконечностях, там у Него есть определенные числа. И мы читаем: „Исчисляет количество звезд; всех их называет именами их“ (Пс. 146:4).