Виршалаим

Клён, возведённый в квадрат окна, линяет,

Пёстрою гривой залысиваясь втихомолку.

Скоро ночь изначальностью уравняет

С лучшею залою – злую твою каморку.

Хлынет тьма в комнатушку чернильной жижей,

Этим в убогий куб её возводясь,

Скоро не станет берлоги закатно-рыжей —

Так что покажется: не было отродясь.

Мраком глухим захлебнётся постылая рухлядь:

Стол да кровать; захлебнёшься и ты, дружок.

Бездну вместивши, стены не смогут не рухнуть,

Ибо ничто пределов не сбережёт.

Вырастут вкруг бескрайние чёрные степи,

Слитые с чёрным небом в единый сплав.

И пространство постигнет энную степень

(Ту, что в-почёте-почивших уравнивать с теми,

С теми умеет, чьи головы – громно – с плах) —

Но отторгает её пробуждения ради,

Стóит рассвету взъерошиться шкурой лисьей…

В кубе найдясь, ты увидишь в оконном квадрате

Клён – да не столько заспанный, сколько – лысый.