Воин Сумрачных гор

Глава 15. Приглашение

Алайни

Нащипав сухой травы и насобирав тонких веточек горной колючки, Алайни принес бесценные находки в тесную пещеру и высек маленький огонек трением камней. Солома вспыхнула, рыжий жар мгновенно охватил скудный костерок и заполнил убежище дымом. Прочихавшись, Алайни обнаружил, что драгоценные ветки превратились в труху. Подружиться с огнем он попытался впервые – как дикое лесное животное, недолюбливал пламя, сторонился его.

Завернувшись в лохматую козлиную шкуру, Алайни сидел, ссутулившись и повесив уши от тоски. Время от времени он поглядывал на узкий лаз. В любой момент в пещеру мог заглянуть один из курсирующих снаружи галламов.

Псы чуяли его отчаяние и уязвимость. Оставленная туша козла их не задобрила. Тихонько подвывая, они крутились возле пещеры, которую привыкли считать своей, и ждали, пока захватчик уснет или попросту свалится от усталости. Поэтому Алайни боялся заснуть и держал нож под рукой.

Долгие ночи и дни, окутанные ледяным коконом, тянулись медленно, но пользы приносили мало. Охоты Алайни были одна неудачнее другой, он стремительно терял силы. Вместе с ними его покидало желание бороться за жизнь. Во время бессонного отдыха Алайни иногда чувствовал Пожирателя Орков, мысленная связь была короткой и очень изнурительной, но юноша старался ее поддерживать.

Наемники продолжали путь, изредка устраивая привал. Они не охотились, питались коричневой жижей из металлических банок: сладковатой, вязкой и совсем не похожей на кровь. Странная жидкость не нравилась Толейми, но голод она утоляла лучше, чем нормальная пища.

Во время очередной слежки Алайни услышал в своей голове незнакомый голос – навязчивый, таинственный, властный, чарующе мелодичный, который не мог принадлежать человеку или вампиру.

“Поздравляю, – с мрачной торжественностью произнес голос. – Ты выследил одного из моих лучших воинов и, признаться, сильно меня удивил. А меня трудно удивить, если ты понимаешь”.

“Кто ты?” – Алайни встряхнулся и приготовился бежать из пещеры. Загадочная сила остановила его, полусогнутые ноги подкосились, и он вынужден был сесть у каменной стены.

“Твой Господин, если согласишься верно служить мне, Алайни. Если захочешь стать моим воином и совершать великие подвиги, прославить в летописях свое безвестное пока имя”.

“Согласен”, – не раздумывая, ответил Алайни.

“Я верил, что ты не откажешься от предложения и мне не придется тебя убивать. Губить талант, не позволив ему раскрыться в полной мере – недопустимое расточительство. Знаю, тебе будет неприятно принять одно важное условие нашего сотрудничества, но ты постарайся – ради исполнения мечты… Забудь о ненависти к Толейми-Орри и не ищи семью. Вы с ним будете сражаться на одной стороне. Отныне наша армия – твоя большая семья”.

“Я приму все ваши условия, Господин”, – Алайни опустил голову.

Клубы заполнившего его мысли тумана растянулись, сузились и сформировались в черты узкого длинного лица с тонким носом и яркими зелеными глазами, обрамленного густой сетью золотистых волос. Бледные тонкие губы приподнялись в довольной улыбке.

Алайни опешил. Сквозь незримое расстояние на него смотрел эльф.

“Не зови меня Господином, – губы эльфа, все еще растянутые улыбкой, пришли в движение. – Устал от этого слова. Я для тебя Эйлинан или просто Эйлан. Видишь, я настолько доверяю тебе, Алайни, что открыл свое истинное имя. Надеюсь, что со временем и ты научишься мне доверять”.

“Готов исполнить ваше повеление”.

“Не ожидал беспрекословного согласия, – удивился эльф. – Алайни, слушай мое первое поручение. Исполнив его, ты спасешь свою жизнь, которая, поверь мне, стоит несоизмеримо дороже тридцати тысяч золотых литенов. Спустись с горы, приди в деревню. Навести свою знакомую – старую ведьму Пелагею. Она предала меня, и тебе желает зла, ждет твоей смерти. Почувствуй себя, Алайни. Не меня, не Толейми-Орри, не его бестолкового сына, а именно себя. Что ты испытываешь? Усталость… Голод… Ты долго не выдержишь… Я разрешаю тебе убить ведьму и насытиться ее кровью”.

“Благодарю, Эйлан”, – Алайни встал, сжимая рукоять ножа в правой руке.

Мысленная связь прервалась, видение властного эльфа исчезло из головы молодого вампира. Алайни подождал еще немного, убедился в полной ментальной тишине и отправился в деревню.

На спуске с горы он встретился с разъяренным вожаком стаи галламов и первым совершил длинный прыжок навстречу врагу. Ему удалось сбить зверя с лап и укусить за шею, но добивать галлама юноша не стал. Зверь усвоил урок и благоразумно отступил.

Алайни было не до охоты. Он думал только об одном – как перехитрить коварного эльфа, и надеялся на помощь Вари.

Толейми не знает о ведьме-волчице, а значит, о ней не знает и Господин. Колдовство Вари защитит его, избавит от мысленного надзора Эйлинана.

Прибежав в деревню, Алайни остановился на дороге, освещенной тусклым полумесяцем, и тревожно принюхался. Из открытой двери ведьминого дома тянулся запах человеческой крови, чуть слабее был хорошо знакомый запах вампира.

– Рилман! – окликнул Алайни, ворвавшись в избу. – Что ты здесь делаешь?

– Я все уже сделал, исполнил приказ Господина, – оскаленная и окровавленная физиономия Рилмана повернулась к нему.

У ног светловолосого вампира лежали растерзанные человеческие тела – Пелагеи, Митрофана, Тимофея. По дощатому полу расплылись кровавые лужи – Рилман убивал, но не питался.

– Господин поручил это задание мне, – Алайни опустил охотничий нож.

– Мне – тоже, – усмехнулся Рилман. – Должно быть, он тебе не доверяет, и я его понимаю. Мне и раньше приходилось убивать людей, а ты едва справляешься с оленями. Напрасно думал, что я позволю тебе уйти в наемники. Через Миалайю я получил доступ к твоим мыслям. Я следил за тобой. Когда Господин призвал тебя на службу, я намекнул ему, что также достоин его внимания.

– Что ждет Миалайю? Ты ее бросил?

– В племени о ней позаботятся, а из убежища наемников ее продадут в публичный дом. Спустя несколько лет я вернусь за ней, чтобы увезти в роскошный замок на вершине горы.

– Ты сошел с ума, Рилман. Кто пустит вас в замок?

– Господин подарит мне великолепный дворец в своих владениях, если я заслужу благодарность убийствами его неприятелей.

– Сомневаюсь, что у Господина есть дворец, – уверенно возразил Алайни.

– Я знаю, у таких, как он, десятки замков с обширными поместьями.

– Тогда поехали к нему, и сами увидим, есть у него замок, или нет.

– Подожди, у нас еще одно дело. По соседству живет другая семья колдунов. Их тоже надо прикончить. Это сделаешь ты.

– Рилман, ты готов поделиться со мной правом на владение поместьем? Трудно поверить, – Алайни улыбнулся через силу, пятясь к распахнутой двери.

– Мне придется терпеть тебя всю дорогу до ставки Господина, и ты должен сгладить мои неудобства прилежной работой, – обойдя его, Рилман вышел за порог.

Снова хорошенько принюхавшись, Алайни не почуял Вариной крови. Это немного его успокоило, если вообще можно говорить о спокойствии во время тяжких переживаний. Он должен остановить Рилмана. Остановить – значит убить. Другого пути нет.

Щеколда на двери соседнего дома легко переломилась, едва Рилман встряхнул дверь за ручку. Вампиры бесшумно проникли в дом. Алайни старался идти позади Рилмана, но тот внимательно наблюдал за ним боковым зрением, пресекая желание вытащить из-за пояса охотничий нож.

– Кто здесь? – из спальни вышел хозяин дома, полноватый мужчина в серой пижаме.

Он освещал комнату, половину которой занимала русская печь, огарком сальной свечи.

Привыкшие к ночному мраку вампиры зажмурились от неяркого, но резкого для них света.

– Загради меня, дымный воздух, пеленой непролазной, – увидев их, забормотал колдун, водя ладонью над огоньком свечи.

– Не выйдет, – Рилман выбил блюдце со свечой из его руки и потушил огонь мыском сапога.

Следующим его движением был выброс правой руки, сжимающей рукоять кинжала, в сторону пухлого живота человека. Алайни отбил ножом его кинжал, оттолкнул колдуна ногой к печке и ударил собрата под подбородок. Остановив свое падение, Рилман кувыркнулся через голову и, встав на четвереньки, бросился на Алайни. Молодой вампир не успел избежать столкновения, он лишь немного уклонился влево, защищая шею рукой в кожаной перчатке, схватил Рилмана за ухо зубами и вонзил лезвие ножа в его бок. Нож пропорол кожу и мышцы, не повредив жизненно важных органов. Рилман мигом извлек его, выдернув рукоять из скользких от перчатки пальцев Алайни, и в тот момент на его голову обрушился чугунный котелок из печки. Не менее увесистую кастрюлю занес над головой Алайни сын колдуна, прибежавший на помощь.

– Нет, – молодой вампир показал открытую ладонь. – Я друг Вари.

– Варя мне не рассказывала о лесных друзьях, – усомнился сын колдуна.

– Поверь ему, Петя, – высокая стройная женщина с распущенными седыми волосами подошла к растерянному пареньку. – Он защищал нас.

– Наш гость из Сумрачных Гор убил Пелагею, ее мужа и сына, – колдун сдавил ладонями виски, пригнувшись к полу. – Не этот, а второй, – поправил он, увидев, что домочадцы собрались запустить чугунную кастрюлю в Алайни, и кивнул на бесчувственного Рилмана, лежащего на кровоточащем боку. – Но злодей должен выжить.

– Почему?!! – хором воскликнула его семья.

– Тебе понадобится свидетель, – колдун заглянул в растерянные глаза Алайни. – Если я верно угадал, вы вдвоем должны были нас убить и будете держать отчет перед нанимателем. Кстати, горе-наемничек, не поведаешь, кому и чем мы насолили? Вроде, порчу ни на кого не насылаем, живем тихо-мирно натуральным хозяйством, и вот те раз. Прислали упырей по нашу душу, да не абы каких, а горных соседей.

– Вы чем-то прогневали эльфа по имени Эйлинан, – встав с пола, ответил Алайни.

– Эльфа?! – удивленно воскликнул колдун и расхохотался во весь голос. – Да я отродясь не знался с эльфами. А уж чтобы их прогневать… Ты заливаешь, упыреныш.

– Я говорю правду, – твердо заявил Алайни.

– Погоди, Василек, вспомни – в прошлом месяце в деревню заезжал эльф, – почесала затылок жена колдуна. – Кажись, его звали Эйлинан. Он продавал вино.

– Так вот почему он решил нас угробить! – Василий разбил об пол фарфоровое блюдце, взятое с кривоногого дубового стола. – За то, что винца у него не купили! Ну и штука, Галочка!

– Эйлинан собирает армию наемников. Не знаю, по какой причине он захотел избавиться от деревенских колдунов, но раз он так решил, вы должны бежать отсюда, – посоветовал Алайни.

– Мы-то сбежим, нам есть куда пойти. А ты куда пойдешь, упырек? В горы тебе не вернуться.

– Знаю.

– Ты хочешь найти своего нанимателя?

– А вы как думаете? Вы – волшебник. Я должен искать его?

– Это решать тебе. Я не люблю вмешиваться предсказаниями в чужую судьбу. Ты сам выберешь свой путь. Один дам совет – избегай тех, кто на тебя не похож. А сейчас, если собираешься найти вредного эльфа, положи своего товарища на лавку. Я сделаю зелье, меняющее память, напою им злодея, а ты внушишь ему все, что он должен запомнить об уходящей ночи. Потом я зарежу теленка. Ты накормишь сородича досыта и сам поешь. Так надо.

– Что если Эйлинан нас увидит? – затащив Рилмана на жесткую деревянную постель и проверив его подсыхающую рану, Алайни взволнованно повернулся.

– В доме он вас не заметит, – с улыбкой ответил Василий, перебирая сушившиеся за печкой связки волшебных трав. – Не переживай. Тут все надежно заговорено.

Остаток ночи для Алайни прошел почти спокойно.

Светало. Стоя у окна, молодой вампир, слегка прищурившись, смотрел на красную с темными облачными разводами рассветную полосу над пшеничным полем. За ночь он не сомкнул глаз, и с приходом утра его не тронула привычная дневная сонливость. Его сердце словно было замотано проволокой с острыми шипами, которую крестьяне натягивают поверх ограждения скотного двора, чтобы навредить таким, как он, неожиданным ночным гостям.

В доме колдуна Василия пахло разбрызганной по избе кровью хозяина и домочадцев. Похожие запахи тянулись из колодца, куда Алайни спустил соломенные пугала в окровавленной одежде сбежавших в другой мир людей.

Если бы юноша не сцепился с вожаком стаи галламов, то успел бы спасти и Пелагею с семьей. Алайни так и не разобрался, какую цель преследовала старая ведьма – хотела ли она убить его, сговорившись с Толейми-Орри, или мечтала отправить его в наемники. Пелагея не была ему другом, но Варя… У Алайни задрожали уши, когда он представил возвращение девушки-волчицы в дом тетки.

“Варя будет искать меня. Пойдет по моему следу, и окажется в смертельной ловушке”.

Тревожные размышления Алайни прервало пробуждение Рилмана. Почувствовав, что его нежелательный спутник просыпается, юноша вернулся в дом.

Широко зевая, Рилман потянулся на лавке и встал. Его рана на боку зажила. Он чувствовал себя здоровым и сытым, не подозревал о совершенном над ним обманном обряде.

Рилман взял со стола кувшин, проверил языком пригодность воды для питья.

– Нам пора ехать, пока не стало невыносимо светло, – спокойно сказал он.

Отпив немного, он передал воду Алайни.

– Надо поджечь оба дома. Уничтожить следы, – юноша поднес кувшин к губам, и передумал пить.

– Люди ничего так не боятся, как пожара, – возразил Рилман. – Мы не успеем добраться до леса, как сюда сбежится вся деревня.

– В убийствах колдунов обвинят Клан Сумрачных Гор! Люди застрелят взрослых, а детей отдадут для жертвоприношений.

– Интинай уведет свое племя в безопасное место. Ему поможет отец. А наши следы скроет магия Господина.

– Сам Господин сказал тебе?

Рилман промолчал. Отняв у Алайни кувшин, он допил воду и вышел из дома.

– Идем, – оскалился он, оглянувшись за порогом.

Василий заверил Алайни, что лошади долго будут находиться под действием заклятия, притупляющего их чутье, и не испугаются вампиров. Вспоминая, как метался домашний скот, почуяв его приближение, юноша подходил к запертым в конюшне лошадям с большой осторожностью. Животные навострили уши, внимательно глядя на незнакомца, но сильно не испугались.

Подойдя к спокойному рыжему коню, Алайни положил ему на спину седло и закрепил под животом подпругу. Надеть уздечку было немного сложнее, конь не хотел принимать в рот удила, и вампиру пришлось использовать силу. Рилман присматривал за ним с улицы и, вероятно, думал, что Алайни умеет как Толейми-Орри влиять на добычу силой мысли. Сам не рисковал приближаться к лошадям. Алайни пришлось подготовить коня и ему.

Молодой вампир прежде не ездил верхом, не считая прыжков на спину жертвы. Ему пригодились знания, полученные из прочитанных книг и наблюдений за людьми. Дав несколько советов Рилману, он сел на “своего” коня и показал, как им управлять. Навязавшийся спутник беспрекословно ему подчинялся, что было странно, а потому настораживало.

Накинув капюшоны и защитив руки перчатками, вампиры выехали навстречу рассвету.