Встреть меня на полпути

Глава 23

Выйти за парадную дверь в то утро было одним из самых трудных поступков, которые я совершала за последнее время. Не потому, что я не доверяла Гаррету с Джейми. Я доверяла. Вероятно, больше, чем следовало бы, учитывая, что я знала его всего несколько месяцев.

Что было трудно, так это признать, что я нуждалась в помощи от кого-то, кого я не считала семьей, и действительно принять эту помощь. Лейла была единственной, кому я когда-либо позволяла таким образом преодолеть свои барьеры, но я знала ее всю свою жизнь.

Принимать помощь от кого-то, особенно от мужчины, который явно был заинтересован в том, чтобы залезть ко мне в трусы, было чертовски тяжело. Очевидно, я считала его больше, чем просто другом, и внутренне я понимала, что, поскольку я не только лелеяла идею о том, что у него есть Джейми, но и допускала это, я доверяла ему больше, чем хотел показать мой разум.

Но как бы я ни старалась, как бы усердно он ни трудился, чтобы доказать, что его мотивы были хорошими, я изо всех сил старалась не подвергать их сомнению. Действительно ли он хотел помочь и наслаждаться компанией Джейми, или он пытался умаслить меня, чтобы залезть ко мне в штаны, разбить мое сердце и никогда больше со мной не разговаривать?

Ладно, это было драматично, но все же. Я стиснула руками руль и несколько раз ударилась о него головой, чтобы высвободить несколько клеток мозга из того места, где они прятались. Мне нужно было взять себя в руки.

Я несколько раз пыталась написать Гаррету во время своей смены, чтобы проверить, как они, но после первых двух раз он фактически послал меня на хуй.

Я: как дела??

Папочка: то же самое, что и в предыдущие 2 раза, когда ты спрашивала.

Я: что вы, ребята, задумали?

Папочка: разве ты не должна работать?

Я: так и есть.

Папочка: тогда сосредоточься на своей работе и дай мне сосредоточиться на моей.

Папочка: если Джейми снова побьет меня из-за того, что я отвлекся, проверяя свой телефон, я тебя отшлепаю.

Возможно, в этот момент у меня перехватило дыхание. На самом деле, я была уверена в этом. Это было единственным объяснением того, почему мой следующий ответ только еще больше подстегнул его к разговору, а не положил ему конец.

Я: …

Я: я убегу.

Папочка: давай, детка, я буду наслаждаться видом.

Папочка: а потом я отшлепаю тебя дважды.

Мне повезло, что у меня не треснул экран, когда я уронила свой телефон.

Несколько часов спустя мне все еще казалось, что мое сердце бьется неправильно. Я открыла нашу переписку, когда ушла с работы, чтобы сообщить ему, что я уже в пути на случай, если Лейла все еще не приехала, но я снова увидела это сообщение и мгновенно закрыла его. Нет. Я официально избавилась от своих плохих сучьих штанов и заменила их на трусливые.

И вот теперь я была здесь, припарковалась на подъездной дорожке и билась головой о руль вместо того, чтобы войти в свой дом. Лейла была дома, ее «Миата» припаркована прямо на улице, у всех на виду, но я понятия не имела, уехал ли уже Гаррет.

Я подумала о том, чтобы написать Лейле и спросить, но она была коварной девчонкой, и если бы он был там, она бы на сто процентов сказала ему, что я прячусь снаружи.

Я взглянула на часы. У меня оставалось совсем немного времени до того, как мне придется возвращаться на свою ночную смену. Мне нужно было зайти внутрь и провести несколько минут с Джейми, прежде чем я снова переоденусь и уйду.

Возможно, я открывала дверь медленнее, чем капает патока, а может, и нет. К тому времени, как я действительно переступила порог, Лейла, Джейми и обе собаки уставились на меня, свернувшись калачиком на диване. Но, слава богу, высокого пещерного человека поблизости не было видно.

Я уронила сумочку на пол, сбросила туфли на каблуках и подтащила к ним свой зад только для того, чтобы рухнуть на пол. Как так получилось, что мой вечер только начинался, а я уже была эмоционально и ментально опустошена? Именно в такие вечера, как этот, я была благодарна, что мне не нужно было пытаться сосредоточиться на какой-либо школьной работе.

— Тебе было весело сегодня, приятель? — с моего места на полу кофейный столик закрывал мне обзор на него, поэтому я просто задала свой вопрос в его общем направлении.

— Это было потрясающе, у него так много классных игр, мама. Если мы когда-нибудь выиграем в лотерею, я хочу PlayStation. О, и он приготовил мне на обед сэндвич с арахисовым маслом и желе с хрустящим арахисовым маслом! И он научил меня, как менять воздушный фильтр в доме, потому что сказал, что наш домовладелец — человек, недостойный кислорода, заполняющего его легкие.

Я моргнула, запрокинула голову, чтобы посмотреть на потолок, и рассмеялась. — Конечно, он это сделал.

Этот мужчина разделял любовь к хрустящему арахисовому маслу, одной из немногих вещей, которые нравились Джейми и которые я отказалась покупать. Игра была окончена. У меня не было ни единого шанса устоять перед мощью поклонников хрустящего арахисового масла.

Лейла навалилась всем весом на кофейный столик, склонив надо мной голову. Ее волосы каскадом ниспадали вниз и щекотали мне лицо, пока она говорила. — Хочу ли я вообще знать, что заставило тебя там хихикать?

Я застонала, массируя пальцами виски. Между Гарретом и Джейми я была почти уверена, что мужчины сведут меня с ума.

— Ты действительно не хочешь знать.

Позади нее раздался голос Джейми. — Держу пари, это потому, что я говорил о Гаррете.

— О-о-о, — пропела она, приподняв бровь, глядя на меня, — Это так?

— Ага, — сказал он. — Я почти уверен, что застал их целующимися на днях.

Я резко приняла сидячее положение, прищурившись на маленького дьяволенка, который удобно прятался за Сэди.

Выражение лица Лейлы было таким легкомысленным, что все, что ей было нужно — это пакетик попкорна для завершения картины. — Целуешься у всех на виду, Мэдс? Так-так.

Джейми притворился, что его рвет, прижав палец к открытому рту. — Это было отвратительно. Он поцеловал ее так сильно, что она упала на землю.

Блеск в глазах Лейлы заставил меня оторваться от земли и убраться в свою комнату.

Кто-то наблюдал за мной. Я могла это чувствовать. Я всегда могла это сделать, словно шестое чувство прикрывало мне спину. Волосы у меня на шее вставали дыбом, и холодный пот стекал по спине, вступая в противоречие с потом, скапливающимся вдоль линии роста волос. Я всегда была предупреждена, что Аарон куда-то последовал за мной и за это придется дорого заплатить.

Я обернулась, как мне показалось, в десятый раз за час, обшаривая глазами каждый уголок ресторана, пытаясь найти источник этого ощущения. Я бы не стала отрицать, что Аарон наблюдал за моим домом и проследил за мной, чтобы узнать, где я работаю. Вот как он действовал. Для него границы должны были быть пересечены, правила нарушены.

Но как бы сильно я ни доверяла этому шестому чувству, которое никогда не ошибалось, моя интуиция подсказывала, что это был не он. Аарон никогда не прятался. Он всегда хотел, чтобы я знала, что он рядом, хотел, чтобы я знала, что он зол, чтобы я могла мучиться от осознания того, что снова разочаровала его.

Итак, я отогнала это чувство, потирая руки вверх-вниз и направляясь к бару, чтобы заказать новую порцию «Маргариты» для вечерней группы девушек за одним из моих столиков. Они были чертовски шумными, и был хороший шанс, что они будут слишком навеселе, чтобы дать хорошие чаевые, но они веселились лучше всех в своей жизни.

— Эй, Нейт, как думаешь, ты сможешь приготовить мне к этому хороший безалкогольный напиток?

— Ради чего, ради бедной, загрязненной Богом земли?

— Трезвый водитель за моим столиком с женщинами выглядит так, словно раздумывает о том, чтобы поваляться в пробке. Такой уровень дружбы заслуживает награды.

Он рассмеялся, поворачиваясь, чтобы взять ананасовый сок и гренадин. — У тебя получилось, Кудряшка.

Пять долларов, которые обошлись мне в выпивку, того стоили, и не только из-за благодарной улыбки, появившейся на лице бедной женщины, но и из-за щедрых чаевых, которые она не забыла оставить на столе. Иногда за доброту в буквальном смысле платили.

Я закончила убирать с их стола, когда снова почувствовала это. Я резко обернулась, заставив посетителей рядом со мной посмотреть в мою сторону, но снова ничего не увидела. Я потерла щеку, чувствуя, что схожу с ума.

Я схватила коллегу за руку, когда она проходила мимо. — Эй, у меня сейчас только два столика, и оба они будут накрыты на некоторое время, так что я собираюсь очень быстро уйти. Ты найдешь меня, если я буду нужна?

— Конечно.

Поблагодарив ее, я пересекла бар и направилась в ванную, решив сначала пописать и плеснуть немного воды на лицо.

Я как раз вытащила бумажное полотенце из изящного диспенсера, когда дверь ванной со скрипом открылась позади меня. Я отступила в сторону, чтобы освободить раковину, и обернулась, мой взгляд упал на мужское тело, стоящее прямо в дверном проеме. Я отпрянула назад, ударившись плечом о раздатчик.

Мое сердцебиение участилось, пока я не убедилась, что это видно, а дыхание стало прерывистым. Я знала, что кто-то наблюдал за мной. Где, черт возьми, он был все это время? Его высокую задницу, обтянутую «Хенли», было не так-то просто скрыть.

Сжимая бумажное полотенце, как мячик от стресса, я попыталась проглотить комок в горле.

— Господи, что с тобой происходит и почему ты пугаешь меня до усрачки? Мужчина твоего роста не имеет права двигаться так бесшумно, как ты.

Гаррет наклонил голову, медленно рассматривая меня.

Я сглотнула, — Ты снова смотришь на меня сексуальными глазами.

Он ухмыльнулся, вынимая руки из карманов и потирая одной о тень, покрывающую его подбородок. — По шкале от одного до десяти, насколько жутко это прозвучит, если я скажу тебе, что пришел посмотреть, как ты работаешь?

— Твердая десятка.

Он сделал шаг вперед. — Что, если я скажу, что пришел посмотреть, как ты работаешь, потому что мне невыносима мысль о том, что я проведу целый день и ночь, не видя тебя?

О Боже. О Боже, о Боже. — Это снизило бы его до шести или семи, может быть, — сказала я, мысленно поднимая руки и крича «Аллилуйя», когда слова прозвучали ровно.

Еще один шаг. — Что, если я скажу тебе, что мысль о том, чтобы ждать всю ночь, чтобы снова попробовать тебя на вкус, была для меня невыносимой? Что я схожу с ума, вспоминая, каково это было — впиваться зубами в твои идеальные губы, пока я втягивал их в свой рот.

Я вдохнула, но это было неуверенно и никак не помогло унять вспыхнувшее покалывание, сосредоточившееся в очень определенном месте. — Три.

Теперь он был прямо передо мной, и я прекрасно осознавала, что в любой момент кто-нибудь может войти и увидеть, как он практически прижимает меня к стене. Вместо того чтобы вызвать у меня панику, как следовало бы, это знание, казалось, только подстегнуло мое возбуждение, позволив ему практически взять верх.

— А если я скажу тебе, что испытываю искушение усадить тебя на этот прилавок, прикрыть твой рот и доказать тебе, что ты создана быть моей, по одному толчку за раз?

— Меня, вероятно, уволили бы.

Он просунул один палец за ворот моей рубашки и потянул, и я, как марионетка, задвигалась вместе с ним. — Дай мне цифру, Мэдди.

Число? Я не могла дышать, не говоря уже о математике.

Его рука поднялась, обхватывая мое горло сбоку. Не сжимая, просто отдыхая, в то время как его большой палец нежно надавливал на нижнюю часть моего подбородка. — Ты можешь притворяться сколько угодно, детка, но я знаю, что ты тоже это чувствуешь.

Он провел большим пальцем по моему подбородку и провел им по нижней губе, приоткрывая ее между зубами. — Твое тело выдает тебя, и я не могу сопротивляться этому.

Он сократил небольшое расстояние между нами, нежно поцеловав в уголок моего рта, затем в другой. Его зубы нежно сжали мою губу, и стон, который я издала, был долгим и хриплым.

Его реакция была мгновенной. Он проглотил этот звук, одной рукой обхватив мой затылок, в то время как другая обхватила мою задницу.

Он поцеловал меня грубо, страстно, перехватив мое дыхание и одарив своим собственным. Я никогда не хотела, чтобы это прекращалось, хотела вечно жить этим моментом, но так же быстро, как он начал, он отстранился. Его глаза были прикрыты, а грудь быстро поднималась и опускалась рядом со мной.

Он не сказал ни слова, когда наклонился вперед в последний раз и запечатлел легкий, как перышко, поцелуй на моем лбу. А потом, просто так, он исчез.

Я смотрела ему вслед, не в силах пошевелиться в течение нескольких минут, утопая в дикой похоти, все еще терзавшей меня изнутри. Я не могла поверить, что позволила этому случиться, но в то же время мои глаза умоляли дверь открыться. Чтобы он вернулся.

К тому времени, как я вышла из ванной, я увидела, что на за моими столиками сидели. Дважды. Официантка, которую я попросила найти меня, проверила, нет ли меня в подсобке, но, очевидно, на этом ее детективные способности закончились. Что, вероятно, было хорошо, учитывая то, что она могла бы увидеть, если бы нашла меня.

Я обошла весь ресторан в перерывах между заказами, высматривая своего соседа, ставшего скрытным преследователем, но его нигде не было видно. Если бы не мой неистовый женский стояк, я бы подумала, что он мне померещился.

Наблюдая, как новая группа юркнула в одну из моих кабинок, я откинула голову назад и вздохнула, игнорируя хихиканье Нейта позади меня. Я была так готова к тому, что эта ночь закончится. Я полезла в правый карман своего фартука в поисках ручки, так как мой предыдущий столик украл мою, когда комочек чего-то на дне коснулся моих пальцев.

Странно. Я держала свои наличные и блокнот в левом кармане, а в правом — только ручки. Я нахмурилась, вытаскивая его. Это был грубо сложенный листок бумаги. Я понятия не имела, что в нем могло содержаться, но только один человек был достаточно близок ко мне, чтобы положить это туда.

Там было всего четыре слова, написанные знакомым корявым почерком.

«Останься со мной сегодня вечером.»

Мой второй заклятый враг этой ночи стоял передо мной, твердый и непреклонный, намеренно преграждая мне путь и смеясь надо мной. Я уставилась на него, стиснув зубы. Я бы пнула его ногой, если бы не думала, что разобью себе коленную чашечку. Ублюдок.

Моего первого заклятого врага победить было легче. Я отправилась домой сразу после работы, пропустив свой обычный коктейль с Нейтом, как никогда благодарная за то, что и Лейла, и Джейми уже были в постели.

Я на цыпочках прошла по дому, не забывая о все еще спящей дворняжке, свернувшейся калачиком в моей постели. Войдя в свою комнату, я сразу же произнесла множество ласковых слов, чтобы она знала, что это я, и именно тогда появилась немезида номер один.

Моя одежда.

Что я должна была надеть? Должна ли я была одеться сексуально, потому что мы оба знали, что произойдет, если я появлюсь? Или это было слишком очевидно? Должна ли я была надеть то, в чем он всегда меня видел, — спортивные штаны и пушистые носки? Или я должна была появиться в своей рабочей одежде?

Я посмотрела вниз, приподнимая рубашку и принюхиваясь к ней. Да, нет, этого не будет. Я пахла, как корзина Буффало картофель фри, смоченная в специях. Восхитительно? Абсолютно. Но не тот вкус, на который я рассчитывала.

Когда мужчина ложится на тебя и срывает с тебя одежду, ты хочешь, чтобы он сказал, что от тебя пахнет цветами, а не гребаным острым чесноком.

В конце концов я решила быстро принять душ, не вымывая голову, и надеть свою обычную одежду для сна — за вычетом пушистых носков. Они не были сексуальными, независимо от того, как ты их носила.

И вот теперь я стояла на крыльце Гаррета, отмораживая задницу в тонком топе и пижамных штанах, и смотрела на его дверь. Я не могла ни открыть ее, ни даже постучать. Я пыталась. По всей моей нервной системе ползали муравьи, а мои конечности, по-видимому, были сделаны из чистого свинца.

По сути, я чертовски нервничала. Итак, поскольку он отказался открывать «Сезам», я застряла, прожигая в ней две дырки, проклиная её, как маленькую сучку, которой она и была.

Это была вибрация моего телефона, которая, наконец, заставила меня отвести взгляд от моего противника.

Папочка: почему ты так пристально смотришь на мою входную дверь?

Я: это издевательство надо мной. Почему ты шпионишь за мной через неё?

Оскорбительная дверь распахнулась, и то, как у меня мгновенно пересохло во рту, заставило меня молча извиниться перед ней, умоляя ее снова закрыться. Прямо с другой стороны, одаривая меня самым пристальным взглядом «трахни меня», который я когда-либо получала, стоял Гаррет. Спортивные штаны свисают с его бедер, босые ноги стоят на полу, одет в белую футболку, Гаррет с растрепанными волосами.

У меня никогда не было ни единого шанса. Я вздрогнула, теребя подол своего топа. — Я пришла.

Карие глаза вспыхнули, и его ухмылка стала шире, но он ничего не сказал, отступив в сторону и пропуская меня внутрь. Я остановилась прямо у входа, скрестив руки на груди и оглядываясь по сторонам, пока он запирал за мной дверь.

— Немного непривычно видеть мой дом, но задом наперед, — это было почти точное отражение моей стороны, но более по-холостяцки. Никаких детских одеял или собачьих кроваток, никаких рам на стенах или стопки использованных кофейных кружек. Там было удручающе пусто от жизни, и я внезапно поняла, почему он однажды сказал, что моя сторона кажется ему родной.

— Для чего ты используешь две другие комнаты?

Он направился к бару, — Одна комната для гостей, а в другой мое спортивное оборудование.

Ах. Это имело смысл, учитывая мышцы, которые он ранее накачал. — Не думаю, что я когда-либо спрашивала, но что заставило тебя решить снять двухуровневую квартиру вместо того, чтобы купить собственное жилье?

— В прошлом я всегда жил на базе морской пехоты. Я никогда раньше не покупал дом. Это казалось слишком постоянным, и я не был уверен, что хочу остаться.

Я кивнула, проходя мимо его дивана и проводя рукой по столешнице. Страх перед необратимыми решениями был тем, чему я могу посочувствовать.

— Ты останешься? — он спросил.

Повернувшись, чтобы посмотреть на него, я нахмурилась. — Сегодня вечером или в таком состоянии вообще?

Еще одна ухмылка, — Последнее кажется немного тяжеловатым, так что давайте начнем с первого.

Я решила набраться смелости и спросить его напрямик. — Послушай, Гаррет, ты уверен, что хочешь этого? Переступить эту черту? Типа, я пойму…

— Детка, я хотел тебя с той секунды, как ты оседлала мои колени и проглотила половину моего пива за один присест. Один только образ твоих губ, обхватывающих эту бутылочку, неоднократно выводил меня из себя.

Я издала тихий смешок. — Тогда я тебе даже не нравилась.

— Мое тело знало то, чего моя голова еще не понимала.

Я снова остановилась, сцепив руки перед собой. — А что, если это разрушит нашу дружбу? Тебе придется все время видеться со мной.

— Мэдди?

Я нерешительно подняла глаза. Несмотря на мои бессвязные страхи, я не знала, что буду делать, если он согласится. Я хотела его. Я хотела его тело, его разум, его сердце, все это. Я хотела его так сильно, что думала, что взорвусь без него.

— Если ты не предпочитаешь пол вместо моей кровати, я предлагаю тебе тащить свою задницу в мою комнату.