Встреть меня на полпути

Глава 8

Я была права. После сна я почувствовала себя еще хуже. Я не могла понять, как кто-то может пробегать несколько миль каждый день. Все, что я сделала, — это прошла больше, чем обычно, плюс лестница, так много ступенек, и все болело. Мои кости, мой мозг, мои глаза. Я могла поклясться, что даже жир, обтягивающий мое тело, подергивался.

Моя смена прошлой ночью была безумно загруженной из-за игры, и я принесла домой больше чаевых, чем за долгое время.

Бывали случаи, когда пьяные посетители забывали давать чаевые, но чаще всего они давали гораздо больше, чем им было нужно. Обычно потому, что их было слишком много, чтобы сосчитать, или потому, что они хотели залезть ко мне в штаны.

В любом случае, это было полезно для моего кармана, но это также означало, что я работала после часу ночи.

Когда я написала Лейле, чтобы сказать ей, что у меня было предчувствие, что ночь будет поздней, она предложила забрать Джейми этим утром, чтобы я могла поспать лишний час. Да благословит Господь эту женщину, мне это было нужно. Я была должна ей настоящую бутылку вина… и, возможно, мужчину-стриптизера. Она была именно таким партнером, в котором нуждался каждый родитель.

Плюхнувшись на лежащую в коме таксу под моим одеялом, я скатилась с кровати, скуля всю дорогу. Если бы это не было моим признаком того, насколько сильно я была не в форме, я не была уверена, что бы это могло быть.

Я добралась до своей ванной, как комок дурацкой замазки, включила душ и легла поперек стойки, ожидая, пока он нагреется.

Сбросив пижаму, я залезла под горячие струи, надеясь, что температура, подобная температуре сауны, вернет немного жизни как в мою душу, так и в мое лицо. Круги под моими глазами официально указывали на постоянное место жительства до такой степени, что я подумывала о том, чтобы дать им название.

Проведя целых пять минут неподвижно под душем, я приступила к своим обычным делам. Для кудрявой девушки процедура выглядела примерно так: приведение в порядок, еще раз приведение в порядок, еще немного приведения в порядок, готово.

Это отнимало много времени, но много лет назад я поняла, что потратить несколько лишних минут на то, чтобы поухаживать за своими кудряшками — это разница между «Да, девочка, поработай над этим» и тем, чтобы животные преклонялись передо мной как перед своим новым королем.

Завернув свою мокрую гриву в футболку на макушке, я направилась к шкафу, чтобы переодеться, и натянула облегающее черное платье длиной до колен.

Практически вывихнув плечо, я потянулась назад и застегнула молнию, прежде чем застегнуть узкий белый пояс вокруг талии и взять желтый кардиган для пущего эффекта. Пошарив по полу, я нашла свои любимые черные балетки. Моя больная задница ни за что не хотела сегодня надевать каблуки.

Моя мама учила меня, что если ты когда-нибудь почувствуешь себя дерьмово, обязательно хотя бы оденься дерьмово мило, потому что намного легче чувствовать себя ужасно, если ты так же выглядишь. Итак, я позаботилась о том, чтобы потратить необходимое время на то, чтобы должным образом высушить волосы и нанести макияж, чтобы убедить себя в обратном.

Я уставилась на себя и попыталась изобразить улыбку типа «Я могу это сделать», но она быстро исчезла. Даже я не поверила в это, и я была рада, что Джейми не было дома, чтобы увидеть усталость, которую не мог скрыть мой макияж.

Я старалась, чтобы он никогда не увидел, насколько я на самом деле устала, но иногда это было действительно чертовски тяжело. Не говоря уже о том, что попытки притвориться, что я чувствую иначе, часто заставляли меня чувствовать себя еще более подавленной.

Непросто сохранять маску рядом с людьми, которых ты любишь. Один из самых трудных уроков, который я усвоила, заключался в том, что, если кто-то, о ком ты заботишься, легко скрывает свои эмоции рядом с тобой, значит, он не был так увлечен отношениями, как пытался заставить тебя поверить.

Каждый в тот или иной момент скрывал боль, но главное заключалось в том, как часто и насколько легко и последовательно кто-то мог что-то скрывать от вас.

Заперев за собой дверь, я спустилась по лестнице, плотнее запахивая кардиган и жалея, что на нем нет пуговиц, когда ветер хлестал меня по лицу. Скоро мне придется потратить немного денег на покупку пальто, поскольку мое предыдущее наконец-то встретилось со своим создателем, но я разберусь с этим вопросом в другой раз.

Я еще не отошла достаточно далеко, чтобы заглянуть на крыльцо Гаррета, когда поняла, что он был снаружи. Я была поглощена своими мыслями и не сразу заметила это, но у него играло что-то похожее на софт-рок. Когда я, наконец, подошла к своему автомобилю и мне открылся прямой вид на его входную дверь, он был там.

Он сидел на ступеньках своего крыльца, наклонившись вперед, положив локти на согнутые колени, тяжело опустив голову между ними, одной рукой придерживая затылок, в то время как незажженная сигарета лениво свисала с другой. Он выглядел таким же измученным, как и я.

Его музыка не гремела, но, очевидно, заглушала мои шаги, и он, казалось, не замечал, что я нахожусь снаружи. В кои-то веки я была тем, кто проводил тщательное расследование.

Разумной идеей было бы запрыгнуть в свой джип и добраться до работы вовремя, не сталкиваясь с плохим настроением Гаррета, но я колебалась. Сколько раз я сидела на улице в те тяжелые месяцы, мечтая о друге, с которым можно было бы поговорить? Желая, чтобы кто-нибудь — хоть кто-нибудь — увидел, что я нуждаюсь в помощи, и предложил ее?

Положив сумочку на капот, я подошла к нему, остановившись в нескольких футах от его ног, — Гаррет?

Его голова вскинулась с такой скоростью, что я инстинктивно отступила назад, споткнувшись, и чуть не упала на задницу. Когда я выпрямилась, мои щеки залились краской, и я ждала, что он нахмурится или хотя бы скажет мне, чтобы я убиралась восвояси, но он не сделал ни того, ни другого.

Его глаза, которые сначала остановились на моем лице, опустились, лаская каждый изгиб моего тела, а затем задержались на моих ногах. Он втянул нижнюю губу в рот, не торопясь, пока эти карие глаза медленно поднимались вверх.

Тепло разлилось у меня внутри, не вяжущееся с холодным ветром, бьющим по щекам, и я вздрогнула. Мурашки покрыли каждый дюйм моего тела, но это было не от холода.

Судорожно вздохнув, я попробовала еще раз, — Эй, извини, что беспокою тебя. Я знаю, мы не друзья или что-то в этом роде, но я направлялась на работу и увидела, что ты сидишь здесь. Я просто хотела убедиться, что все в порядке.

Удивление промелькнуло на его лице и тут же исчезло, но он ничего не сказал. Он просто перекатывал сигарету взад-вперед между пальцами, наблюдая за мной. Я практически могла видеть мысли, проносящиеся за этими полными губами, но понятия не имела, что это было.

Я переминалась с ноги на ногу, чувствуя себя глупой и раздраженной. Одно дело — не искать меня или быть болтуном, но игнорирование меня в лицо, когда я пытался быть порядочным человеком, выводило меня из себя.

Я слишком долго терпела то, что мужчина так обращается со мной, и, черт возьми, уверена, что не стала бы продолжать так поступать.

— Послушай, если у тебя проблемы со мной, скажи мне об этом в лицо. Игнорировать меня — это ребячество, и в том возрасте, в котором ты кажешься, мне хотелось бы думать, что ты более зрелый, чем это. Я не неряшливая женщина, я всего лишь пыталась быть милой. Ты меня не интересуешь, и это включает в себя как твой член, так и твои карманы.

Его губы приоткрылись, и язык скользнул по внутренней стороне щеки. Я не была уверена, действительно ли он слушал, или я просто выводила его из себя, но я еще не закончила.

— Я пришла сюда без приглашения, так что это моя вина. Поверь мне, это больше не повторится. Но вся эта осуждающая чушь, которую ты несешь, на меня не действует. Я получаю достаточно этого от всех остальных, мне это не нужно в моем собственном чертовом доме.

Я скрестила руки на груди: «Мы можем либо быть вежливыми все время, либо вообще не разговаривать, но ты должен прекратить эту игру в горячо-холодно, которую ты затеял. Будь вежлив или отвали совсем…и как мы поступим?

Все мое лицо вплоть до шеи покраснело, а грудь тяжело вздымалась. Но какую бы реакцию или ее отсутствие я ни ожидала от него, я не ожидала, что он бросит сигарету и практически спрыгнет с крыльца.

Только что я смотрела на него сверху вниз, уперев руки в бедра, а в следующую секунду он был всего в футе от меня, возвышаясь надо мной. Адреналин пронесся по моим венам, и я попятилась, борясь с желанием отступить на несколько шагов.

Вместо этого я стояла на своем, наклонив голову, чтобы сохранить зрительный контакт, но он не смотрел мне в лицо. Его глаза сфокусировались на моей шее, его челюсти сжались, прежде чем они разжались, заставив меня замереть на месте.

— Ты права.

Я опустила взгляд на его рот, подтверждая, что он действительно открылся, чтобы заговорить со мной, — Что?

— Ты права. Я вел себя как осел.

Я была заворожена этими гребаными губами, наблюдая, как изгибаются уголки, создавая подобие ухмылки, и совершенно не обращала внимания на свой собственный рот, — Могу я получить это в письменном виде? Может, повесишь милую записку на мою дверь?

Он усмехнулся — мрачный рокочущий звук, который, казалось, исходил прямо из его груди. Этот звук еще даже не закончил ласкать мои уши, как мне уже захотелось услышать его снова.

— Прости, что обвиняю тебя…

— В том, что я безработная, привилегированная, требующая большого ухода стерва? — я улыбнулась, хлопая ресницами и надеясь, что он не слышит неровного биения моего сердца.

Он поджал губы, наклонив голову. Я могла поклясться, что его глаза загорелись, и, если бы я не знала его лучше, я бы сказала, что он изо всех сил старался не улыбаться.

Я протянула ему руку. — Вот, я пойду тебе навстречу. Я обещаю не трахать тебя за деньги, а ты обещай перестать пялиться на меня так, словно надеешься, что я загорюсь.

В ту секунду, когда я произнесла эти слова, мне сразу же захотелось отмотать время назад и вернуть их обратно. Удерживая улыбку на лице, я молилась, чтобы мои глаза не выдали мою внутреннюю ладонь на лице.

Он приподнял одну бровь, схватив мою протянутую руку и накрыв ее своей. Его хватка была крепкой, и легкое царапанье мозолей по моей ладони вызвало покалывание прямо у меня внутри.

— Тебе не нравится греться, Мэдисон?

Черт возьми.

Я была почти уверена, что, возможно, испытала мини-оргазм от того, как его глубокий голос ласкал слоги моего имени, и это было, мягко говоря, шокирующе. Я не могла вспомнить, когда в последний раз мужчина вызывал у меня физическую реакцию до такой степени, что я начала думать, что со мной что-то не так.

Я занималась сексом, когда этого хотел мой бывший, и мне это нравилось, но я никогда не испытывала того прилива возбуждения или удовольствия, которые описывают люди. После этого мне всегда приходилось ускользать и заканчивать работу самой. Но я не могла отрицать, что жар разлился внутри меня от его слов и того, как он смотрел на меня.

Я поджала губы, делая вид, что обдумываю его вопрос, — о, мне это нравится, но я обнаружила, что лучшее тепло исходит от моего собственного огня, а не от мужского.

Его ноздри раздулись, его рука крепче сжала мою, и на долю секунды мне показалось, что он подался вперед. Я выдернула свою руку из его хватки, лед мгновенно заменил тепло.

Поддразнивающие комментарии были забавой и игрой, но было бы неправильно заставлять его поверить, что это нечто большее, особенно когда я только что убедила его, что я не золотоискательница.

Правда заключалась в том, что меня не интересовали отношения с кем бы то ни было, и я не вела себя непринужденно. Надежно засунув руки под мышки, я поплелась обратно, — Что ж, было приятно официально познакомиться с тобой, Гаррет…?

— Роу.

— Гаррет Роу. Но мне действительно нужно приступать к работе. Друзья?

Он проследил за моим отступлением, опустив сжатый кулак и склонив голову в полупоклоне в знак согласия.

— Друзья.