Вы все жжете! Часть 2

Глава 24

— То есть вы, Ваше Величество, грохнули короля Филиппа Второго для того, чтобы я вышла замуж за его сына?

— Огонек, за кого ты меня принимаешь? — возмутился Франциск. — Это просто удачное стечение обстоятельств. Но мы будем идиотами, если им не воспользуемся.

— Конечно, просто удачное стечение обстоятельств, — участливо кивнул Шарль, — поэтому лорд де Кибо сейчас напивается. Вам-то что, Ваше Величество, в случае чего отвечать не вам, а ему, да даже если бы и установили вашу вредоносную деятельность, второй раз вас все равно не убить.

— А не обнаглел ли ты вконец, мажонок? — опешил призрак.

— Я — нет, а вот вы давали слово, что действуете на благо Шамбора. И как с этим согласуется убийство короля? Между прочим, маги, заявившиеся из дворца, пытались обвинить Николь.

— Мы его не убивали! — взвился призрак. — Я уже говорил, что он сам себя убил.

— Сам, говорите? И почему он это сделал?

— Дурак потому что, — мрачно буркнул призрак. — Там мозги передались только от Анны, а у нее их явная нехватка была.

— А у вас с ними было все в порядке, — издевательски сказал Шарль. — Поэтому она вас и убила? Из зависти к чужому превосходящему уму.

Дедушка выразительно хмыкнул и опять протянул Шарлю бокал с вином. Бокал я отобрала и сурово на обоих посмотрела: мне пока так и не объяснили, что же случилось и какова степень если не вины, то вовлеченности моих родственников. Судя по настроению дедушки, весьма высокая.

— Знаешь, мажонок, а ты злой, — укоризненно протянул Франциск. — Представь себе, Анна была красивой и хитрой, но не умной. Страшное сочетание, на самом деле.

— Неужели?

— Поверь. Вот ее сестра была красивой и умной, но не хитрой. И как результат Аньес оказалась в монастыре, а Анна — на троне. Увы, мажонок, в жизни красивые и умные часто проигрывают красивым и хитрым. А Филиппу Второму не досталось ни красоты, ни хитрости. Про ум-то понятно — откуда ему взяться у потомков Анны?

Я поняла, что если и дальше не вмешаюсь в разговор, то узнать, что же случилось, возможности может не представиться. Не думаю, что Фаро смирился с тем, что не переговорил со мной. Понять, куда я направилась, для него труда не составит, как и воспользоваться стационарным телепортом, если не найдет подходящего артефакта. А значит, у нас не так много времени до его появления. Разве что он посчитает неприличным появляться посреди ночи. Но на это надежды мало.

— Дедушка, может, хоть ты объяснишь, что случилось?

Он отложил разбитый бокал, взял новый, наполнил рубиновой жидкостью, отпил и наконец ответил:

— Охранные заклинания принца засекли нашу проверку. По всей видимости, будущий Филипп Третий находился рядом с Филиппом Вторым, и тот не придумал ничего лучше, как использовать возможности Королевского Сердца для нападения на нас. Защитные функции-то там работают. Но Сердце — это артефакт, завязанный на крови. Для него важно не то, как называется напавший, а то, кто он есть. То есть Не-Лиденинг пытался напасть на Лиденинга. Вот Сердце и прекратило нападение самым действенным способом.

— А почему придворный маг убежден, что это связано со мной?

Франциск насмешливо присвистнул.

— Огонек, ты меня удивляешь. Лиденингов-то — ты и Робер, про меня маг не знает. Робер связан клятвой, остаешься ты. Воздействие они засекли, а характер вряд ли поняли.

Дедушка чуть поморщился. Выглядел он не столь виноватым в смерти монарха, наверняка им ненавидимого, сколько безмерно уставшим.

— Если у принца проявилась татуировка, то поняли, — вздохнул он. — И тогда поняли и про помолвку, и про невесту.

Я посмотрела на Шарля. Татуировка у него точно не проявлялась: мы все время были вместе и пропустить это я никак не могла. И Филиппа Второго рядом тоже не было. Даже нельзя предположить, что он закамуфлировался под Фурнье или аспиранта, потому что те оба были живы, когда я их видела в последний раз. Значит, Шарль точно не принц, а ради другого жертвовать собой на благо Шамбора я не согласна, пусть он будет самый прекрасный из всех принцев.

— Я против, — твердо сказала я, повернувшись к Франциску, и подчеркнуто взяла Шарля за руку.

— Что значит против? — сразу понял меня призрак. — Мы, Лиденинги, себе не принадлежим. Мы должны действовать на благо Шамбора.

— Что-то я не заметил, Ваше Величество, чтобы вы действовали на благо Шамбора, — бросил Шарль.

— Я? Мажонок, да я даже умереть нормально не смог, потому что Шамбор остался в опасности! — взвился призрак. — И сейчас я делаю все, чтобы эту опасность ликвидировать.

— То есть сначала вы создали проблему, а теперь считаете, что другие должные ее решать. Да-да, Ваше Величество, именно так. Сначала вы женились на неподходящей девушке, потом позволили себя убить и тем самым поставили под угрозу не только жизнь своих потомков, но и судьбу Шамбора. А теперь считаете, что Николь должна собой пожертвовать ради вашего спокойствия.

Призрак возмущенно зашипел, как закипающий чайник, подлетел и вклинился между нами. Ощущать его было неприятно, но я и не подумала отпустить Шарля, на что Франциск, несомненно, рассчитывал.

— Мажонок, о какой жертве ты говоришь? — насмешливо фыркнул он в лицо Шарля так, что в того полетели мелкие, но, несомненно, неприятные комочки эктоплазмы. — Все девушки спят и видят, как бы выйти замуж за прекрасного принца. А Филипп в ближайшее время станет даже не принцем — королем. А эта добыча еще заманчивее. Согласись, из Николь получится прекрасная королева.

— Не соглашусь, — быстро сказала я, не давая Шарлю открыть рот. — Из меня королевы не получится никакой: ни прекрасной, ни отвратительной. Не для того я убегала от помолвки с Антуаном, чтобы выйти за принца Филиппа.

— А для чего? — удивленно развернулся ко мне Франциск. — Неужели, чтобы выйти за инора Буле? Огонек, у тебя с головой все в порядке?

— У меня с головой все в порядке. Во всяком случае, она не просвечивает, в отличие от вашей.

— Если бы она у тебя была в порядке, между принцем и не-принцем ты бы сделала правильный выбор.

— Положим, даже Соланж, предложи ей выбор между принцем и Антуаном, выбрала бы Антуана, — заметила я. — То есть для нее принц хуже даже Антуана, понимаете, Ваше Величество, к чему я веду?

— Это и не проблема вовсе. — Призрак махнул рукой и наконец немного отплыл от нас с Шарлем, но только для того, чтобы нависнуть над нами, намекая на несуществующее величие. — Нам ведь главное что? Королева. А короля можно и убрать. Ради блага Шамбора.

— Как вас в свое время, — подал голос дедушка. — Наверняка королева Анна считала, что действует на благо страны. Как вы говорите? Главное — королева. Она это с успехом доказала.

Франциск возмущенно засопел и двинулся к дедушке, но сказать ничего не успел, поскольку на столе ожил переговорный артефакт и чуть заспанный голос Франсины сообщил:

— Мэтр, к вам мэтр Фаро. Он сказал, что знает, что вы не спите, да и если бы спали, ему все равно, поскольку у него срочный серьезный разговор к вам и вашей внучке. До завтра не потерпит.

— Проводите гостя, — решил дедушка, погасил артефакт и раздраженно бросил: — Вот ведь какой настырный. Я не реагирую на срабатывание артефактов, нужно мою экономку поднять.

С тихим хлопком из воздуха вывалилось три стула с гнутыми ножками и велюровой обивкой спинок и сидений. Судя по рисунку — чередующимся коричневым и бежевым полосам, были они из комплекта в гостиной. Легкость, с которой дедушка произвел столь сложное действие, потрясала. Богиня, неужели и я когда-нибудь смогу так же?

— Вы еще похлопайте, — с кислой миной сказал Франциск. — Как балаганному фокуснику, они тоже любят аплодисменты. И что характерно, Робер, мне ты стул не приготовил.

— Во-первых, Ваше Величество, вы в нем не нуждаетесь. А во-вторых, мы не будем выдавать ваше присутствие. Вы останетесь нашим тайным оружием.

— Массового поражения, — не удержался Шарля.

— Достаточно поразить одного Фаро, и Совет надолго самоустранится: битва за главенство будет длительной и кровопролитной, — хмыкнул дедушка. — Садитесь же, а то Фаро решит, что вы простояли в его ожидании.

Франциск оскорбленно надулся, устроился в воздухе чуть выше дедушки, рассевшись так, словно под ним был не воздух, а удобнейшее кресло, стянул с головы шляпу и начал ее вертеть на руке, более всего напоминая испортившуюся ветряную мельницу.

Фаро вошел резко, безо всякого приличного объявления со стороны прислуги. Наверняка рассчитывал услышать что-нибудь занимательное, не предназначенное для его ушей.

— Добрый вечер, лорд де Кибо. Что-то бледно выглядите. Откат Сердца?

— Давно уже не вечер, а ночь, мэтр Фаро, и та с вашим появлением перестала быть доброй. Не понимаю, о чем вы.

— Ой ли? — Фаро решил не дожидаться приглашения и уселся на свободный стул, одарив нас довольной улыбкой. — Я про смерть Филиппа Второго. Не знаю, как вы это провернули, лорд де Кибо, но очень хочу узнать. Я, видите ли, весьма любознателен.

— Не думаю, что вам удастся обвинить меня в смерти Филиппа Второго.

Дедушка прищурился и отставил рюмку. Впрочем, та все равно уже была пустой. Надеюсь, он не забыл воспользоваться отрезвляющим заклинанием: говорить с Фаро нужно с ясной головой, не затуманенной алкогольными парами.

— Уверены? Вы сейчас больше всего похожи на заговорщиков, почти провалившихся и рассчитывающих следующий шаг.

— В самом деле? — дедушка усмехнулся противнику в лицо. — Все куда прозаичнее, друг мой. Инор Буле и моя внучка решили связать свои судьбы и пришли ко мне просить благословения.

Франциск громко и выразительно икнул. Никогда бы не подумала, что призраки на такое способны! Затем он сорвался с насиженного места и ринулся к дедушке с воплем:

— Ты что несешь, внук? Что несешь? Николь должна выйти за принца Филиппа, потому что я так решил!

— А я решил, что Николь выйдет за того, кого выберет сама, — отрезал дедушка.

И стукнул ладонью по столу так, что подпрыгнули не только оба пустых бокала, но и бутылка, впрочем, тоже не слишком полная.

— Мне кажется, лорд де Кибо, вы неправы, — елейным голосом заявил Фаро.

— Вот-вот, послушай умного инора, — оживился призрак. — А он точно умный, если уже столько лет возглавляет Совет. Да и тебе с Николь полезны хорошие отношения с Советом.

Он подплыл к Фаро и одобрительно погладил того по голове. На солидном расстоянии от оной, разумеется, но глава Совета явно заметил прикосновение, напрягся и чуть заметно скосил глаза, желая рассмотреть раздражитель. Но данный раздражитель зримо раздражал лишь очень небольшую группу, в которую глава Совета, увы и ах, не входил.

— И в чем, по-вашему, я неправ?

— Буле, возможно, мальчик и не плохой, но где он, а где де Кибо? Не так много осталось чистых старинных родов, чтобы они могли позволить себе разбавляться кем попало. Велика вероятность, что у потомков Дара не будет вообще. А у вас из потомков одна внучка, лорд де Кибо. Советую повнимательней отнестись к ее выбору.

— Мэтр, к вам инор Бариль, — ожил переговорный артефакт. — И тоже не хочет ничего слушать ни про ночь, ни про занятость.

Фаро почти не изменил благожелательного выражения, лишь правая бровь чуть сдвинулась к левой, но тут же была усмирена владельцем, который считал, что любые внешние проявления эмоций — излишни.

В кабинете появился еще один стул и стукнул ножками по стулу Фаро. Тот брезгливо отодвинулся вместе со своим сидением, но так, чтобы находиться между свободным стулом и нами. Интересно, кому он больше не доверял: придворному магу или нам?

— Пригласите и инора Бариля, Франсина.

Приглашенный не заставил себя долго ждать, тоже влетел и без стука, и без объявления, но наткнулся взглядом на Фаро и сразу затормозил. Неприятные черные глаза придворного мага, казалось, сверлили дыры в плотном туловище Фаро, который в ответ лишь выразительно улыбнулся, подразумевая: «Да, вы не ошиблись, дорогой мой, это я. И я прилично вас опередел».

— Смотрю, с Фаро вы уже о чем-то договорились, — процедил Бариль.

— Скорее, не договорились, — не согласился дедушка.

— А что здесь делает Буле? — обратил внимание Бариль на еще одну неприятную персону.

— Просит руки леди де Кибо, — радостно сообщил ему Фаро.

Не знаю, на что он рассчитывал, но точно не на то, что Бариль гордо развернется и нас покинет. Придворный маг побагровел, сузил глаза до такой степени, что они с трудом угадывались в щелочках, и бросил:

— Вы бы не шутили так, мэтр Фаро.

— Какие уж тут шуточки, инор Бариль, — поцокал языком Фаро, явно наслаждаясь ситуацией. — Лорд Фурнье весьма заинтересован в этом браке, знаете ли. Просил Совет посодействовать, и мы склонны прислушаться к его просьбе.

Придворный маг возмущенно посмотрел уже на дедушку и выразительно прокашлялся.

— Вот жулик! — поддержал его Франциск. — Он же только что говорил, что никаких Буле в женихи де Кибо!

— Умный инор всегда может прислушаться к веским доводам, — пожал плечами дедушка.

— Да разве можно его считать умным инором? Наглый беспринципный интриган, — разорялся Франциск.

— Мои доводы куда более веские, чем те, что могут привести все остальные в этой комнате, — объявил Бариль.

— Да бросьте, — сказал Фаро, — чем вы можете нас удивить? Совет не заинтересован в том, в чем заинтересованы вы, понятно? Совет выступает против.

Бариль резко подскочил к Фаро, наклонился над ним и начал читать проникновенную речь о том, что Совет постоянно противодействует короне. К чести Фаро, он не только не отклонился, но даже не дрогнул, лишь пару раз скептически хмыкнул. А вот Шарль неожиданно наклонился ко мне, обнял и спросил:

— А когда я успел просить твою руку? Совершенно не помню.

— В твоем возрасте очень печально иметь проблемы с памятью, — прошипела я, косясь на магов, но те, казалось, были полностью увлечены друг другом. — Дальше они будут только усиливаться. Для мага это очень серьезный порок.

— Это не единственный его порок, — неожиданно влез Бариль. — Сомнительное происхождение — раз.

— Да бросьте, — лениво протянул Фаро. — Не более сомнительное, чем у принца Филиппа. Я бы даже сказал куда менее сомнительное.

— На что вы намекаете?

Бариль опять повернулся к Фаро и уставился на него столь пристально, словно пытался прочитать мысли. Но глава Совета ничуть не обеспокоился: наверняка у него активированы артефакты от ментального воздействия. При разговоре с агрессивным магом никакие предосторожности не лишние.

— Вы прекрасно знаете на что. И если я только намекаю, а не говорю открыто, то это значит, что пока Совет все устраивает. А вот если перестанет устраивать…

— Значит, Буле в роли будущего мужа де Кибо вас устраивает? — зло ощерился Бариль.

— До вашего прихода мы как раз говорили с лордом де Кибо, кого Совет хочет видеть мужем леди де Кибо. Но если вам нужен более точный ответ, то Совет не столько устраивает кто-то конкретный, чем не устраивает тот, которого вы хотите навязать всем нам. Скажем прямо, усиление позиций короны нам не нужно.

Фаро изобразил руками замысловатый жест, приведя Бариля в полнейшее бешенство. Уверена, если бы мне пришло в голову поставить на него метку, сейчас она была бы совсем черной. В таком состоянии я раньше видела только Антуана, но, увы, тут не было преподавателей, способных успокоить чересчур разошедшегося мага, который сдерживался с огромным трудом от того, чтобы отправить подходящее заклинание в противника.

— И чего это он так взбесился? — недоуменно спросил призрак. — В мое время кого попало в придворные маги не брали, только тех, кто умел держать себя в руках.

И столько было убежденности в его словах, что даже не захотелось напоминать, что придворный маг самого Франциска в худшем случае поучаствовал в его убийстве, а в лучшем — поспособствовал заметанию следов.

— Буле в качестве будущего мужа леди де Кибо не устраивает корону, — наконец процедил Бариль, взявший себя в руки.

— Давайте сойдемся на компромиссном варианте, — предложил Фаро. — Думаю, корону устроит лорд Альвендуа, не так ли?

— Лорд Альвендуа не устроит меня, — влезла я в этот милый разговор. — За лорда Альвендуа можете выходить сами.

— Корону тоже не устроит лорд Альвендуа, — отрезал неожиданно поддержавший меня Бариль. — И уверен, не устроит и Совет, если тот хорошо подумает, стоит ли так усиливать семью, и без того стремящуюся к трону.

— Я себя чувствую костью, из-за которой грызутся собаки, — проворчала я больше для себя, чем для кого-либо другого.

Но Фаро не только меня услышал, но и ответил:

— Леди де Кибо, вы себя недооцениваете. Вы не кость, а куча золота, а дерутся за вас отнюдь не дворовые шавки, а полноценные драконы.

— Иноры, — неожиданно сказал дедушка, — я предлагаю перенести разговор на утро. Уверен, ни до чего хорошего мы сейчас не договоримся. Всем надо выспаться и обдумать сложившуюся ситуацию.