Вы все жжете! Часть 2

Глава 26

Утром Шарля я увидела только в кабинете дедушки, хотя метка, на удивление, была еще активна и я могла запросто найти ее носителя. Но увы, Франсина притащилась даже раньше, чем я проснулась. И пусть она принесла поднос с кофе и булочками для быстрого завтрака, все равно пробуждение было не самым приятным. А когда на вопрос, почему пришла не Мари, экономка расплывчато ответила, что та занята другими делами, настроение еще ухудшилось. Ибо какие другие дела могли быть у Мари, кроме как Шарль? Лучше бы его поднимала Франсина: в ее присутствии чувство бодрости возникает сразу и надолго.

Экономка говорила неторопливо и вроде бы ни о чем, но так аккуратно подводила меня к рассказу о событиях вчерашнего вечера, что я чуть было не попалась и не выложила все. Но вовремя опомнилась и выдала, что внезапно приключившаяся любовь между мной и Шарлем не пришлась по вкусу Совету.

— А как же лорд Альвендуа? — Франсина спросила так, словно отставкой Антуана я нанесла оскорбление ей лично. — Он вас любит. Переживает. И помолвка у вас с ним, опять же.

Вспомнив о помолвке, она настолько оживилась, что я поняла: сейчас начнет внушать, что расторгать ее не следует. И далее, все время, что я собиралась, она приводила новые и новые аргументы в пользу того, что помолвка должна плавно перетечь в крепкий и счастливый брак: и пара мы с Антуаном гармоничная, и происхождение у обоих хорошее, и состояния объединяются. Потом она вспомнила о том, что жених не только красивый инор, но и сильный маг.

— Уверена, ваш дедушка будет счастлив, если вы выйдете за лорда Альвендуа, — вдохновенно закончила Франсина. — А инор Буле ему не нравится, я точно знаю. Случайно услышала.

Взгляд ее при этом вильнул, но я и без того была уверена, что ни о каком «случайно» и речи не шло: если уж Франсина подслушивала, то делала это даже не из праздного любопытства, а по работе. Хорошо оплачиваемой работе, которой наверняка занималась с полной самоотдачей.

Она меня настолько заболтала, что я забыла отслеживать метку Шарля и, когда спохватилась, обнаружила ее вблизи кабинета дедушки. Не знаю, так ли не нравился Шарль дедушке, как утверждала Франсина, но присмотреть за их встречей стоило, поэтому я резко оборвала разговор с экономкой, отставила чашку с недопитым кофе и вылетела в дверь, не слушая слов возмущения, полетевших вслед.

В кабинет я ворвалась и тут же застыла у порога. Кроме дедушки и Шарля, там были инор Бариль и Пьер-Луи. Придворный маг выглядел злым и невыспавшимся, его племянник, казалось, не мог определиться, как правильно вести себя в столь неоднозначной ситуации. Он хмурился, но был смущен и упорно не встречался взглядом ни со мной, ни с Шарлем. Но поздоровались они оба. Вежливо и отстраненно.

— Николь, закрой дверь, — напомнил дедушка. — Ни к чему посторонним слушать, о чем мы беседуем.

— А о чем вы беседуете? — уточнила я, тщательно прихлопывая дверь и тем самым активируя все пологи, установленные дедушкой.

— Мы еще не начали. Инор Бариль отделывается только намеками, поэтому я до сих пор не понял, какие доводы он собрался приводить в пользу брака Николь и принца Филиппа.

Придворный маг и Пьер-Луи переглянулись. Как-то так переглянулись, что я сразу заподозрила принца в племяннике королевского мага. Слишком уж он выглядел заинтересованным. Точнее: заинтересованным в успехе разговора и незаинтересованным во мне. Я бросила вопросительный взгляд на Шарля, он чуть заметно кивнул. Но относился ли его кивок к моей догадке? Он не менталист, не знает, что я думаю. Может, просто хотел успокоить? Хотя о каком спокойствии может сейчас идти речь?

— Да какими намеками? — буркнул призрак, злой на весь мир из-за того, что ему не позволили ночью развлечься вне кабинета. — Он просто не уверен, знаем ли мы, что на троне не Лиденинги, и боится раскрывать все карты сразу. При работе придворным магом неплохо иметь пару козырей в рукавах, — неожиданно хохотнул он. — Но, боюсь, у Фаро козыри покрупнее и он знает все или почти все, на чем рассчитывает выиграть противник.

— Итак, инор Бариль, слушаю вас, — поторопил дедушка.

Я прошла, сдвинула свободный стул поближе к Шарлю, подальше от инора Бариля с племянником, и села. Чувствую, разговор будет долгий и неприятный. Шарль был напряженный и какой-то потерянный, что ли. Не знаю, о чем с ним говорил без меня дедушка, но вряд ли о чем-то приятном. В воздухе висело напряжение, и взгляды, который временами кидали придворный маг и его племянник на нас, были далеки от одобряющих.

— Собственно, главный довод — ваша внучка становится вторым лицом после короля Шамбора, — гордо сказал Бариль. — Королева Николь — звучит весьма заманчиво, не находите?

— Что-то мне подсказывает, — ехидно заметил призрак, — что вторым лицом после короля будет придворный маг, третьим — любовница, на четвертое найдется кто-то еще, а королева, хорошо, если вообще в десятку попадет.

— А если мне это неинтересно? — спросила я. — И вообще де Кибо неинтересно.

— Именно так, — подтвердил дедушка. — К тому же ссориться с Советом, выступающим против этого брака, нам не с руки. Ради чего? От королевской семьи мы в свое время пострадали, добавлять не собираемся.

— От самозванцев, — вставил Франциск. — Истинный король до сведе́ния счетов не опустился бы. Но что взять с потомка Анны? Ни мозгов, ни магии. Действительно, к чему Николь такое счастье…

На него с удивлением посмотрела не только я, но и Шарль с дедушкой. Будь призрак живым инором, я бы подумала, что он отравился или перегрелся. Но призраки не болеют и не травятся. На солнце Франциск, конечно, чувствует себя похуже, но это обычно сводится к уменьшению активности. Да и нет тут солнца.

— Отравим сразу после рождения наследника, — невозмутимо продолжил Франциск. — И это засчитается как праведная месть. И наследника лучше заводить от кого-то другого, чтобы даже капли крови от этой гнилой ветви не осталось.

Ой, так с ним, оказывается, все в порядке, зря я переживала. Шарль закашлялся, скрывая смех. Я же прикрыла лицо руками, что было принято нашими гостями за проявление горя.

— Происшествие с вашим сыном, лорд де Кибо — трагическая случайность, — заявил Бариль, попытавшись голосом выразить сочувствие. Впрочем, не слишком убедительно. — Уверяю вас, король Филипп Второй очень глубоко сожалел о случившемся.

— Настолько глубоко, что этого никто не заметил, — довольно зло ответил дедушка. — Иноры, вы пришли сюда не для того, чтобы говорить о моем сыне.

— Мы пришли сюда, чтобы говорить о будущем Шамбора, а оно без вашей внучки в роли королевы весьма печально. Я не могу открывать тайну, но…

— Да бросьте, — неожиданно сказал Шарль. — Ни для кого из тех, кто сейчас в кабинете, не тайна, ни кто сидит на троне, ни почему Сердце не работает в полную силу. Лиденингов по крови осталось двое: Робер и Николь де Кибо.

— Позвольте, а я? — возмутился Франциск. — Я тоже Лиденинг.

Ответом его не удостоил никто. Возможно, потому, что придворный маг подскочил и бросил в Шарля заклинание, судя по цвету сорвавшихся искр — что-то из раздела некромантии. Уж больно противные грязно-зеленые брызги полетели. Разумеется, погасли они тут же: дедушкина защита не пропускала ничьей магии, кроме его и, возможно, моей. Инора Бариля в числе тех, кому можно здесь магичить, однозначно не было и быть не могло. Я даже не успела испугаться, как все закончилось.

— И что это значит? — холодно спросил дедушка.

— Инор, выдавший доверенную ему тайну государственной важности, должен умереть, — зло ответил Бариль.

Он потирал руки, переплетая пальцы, и словно размышлял, не задушить ли противника, если уж магия не срабатывает. Но скорее всего, он трезво оценивал свои силы, понимая, что с магией дедушки все в порядке, поэтому тот не даст совершиться смертоубийству в собственном кабинете. Пьер-Луи тоже довольно неприязненно смотрел на друга. Или теперь бывшего друга?

— Он не сказал ничего такого, чего не знал бы любой в этом кабинете, — отрезал дедушка. — Лиденинги закончились на Франциске Первом. Я имею в виду — на троне. Меня вы тоже попытаетесь убить?

— Вряд ли я справлюсь, — нехорошо прищурился Бариль, наверняка прикинувший такую возможность. — Потом, боюсь…

— Что после смерти лорда де Кибо его внучку не удастся уговорить на столь нужный вам брак? — насмешливо продолжил за него Шарль.

Казалось, он ничуть не испугался, но слабое радужное сияние, стаявшее с пальцев, показало, что он был готов если не отразить нападение, то хотя бы попытаться это сделать. Уверена, зеленый Бариль с цветком на голове смотрелся бы изумительно, ничуть не хуже Антуана, а возможно, куда лучше. Какого орка он покушался на моего мажонка? Я взяла Шарля за руку и заявила:

— Нападение на инора Буле приравнивается к нападению на меня.

— Леди де Кибо, — укоризненно сказал слегка успокоившийся Бариль, — вы же понимаете, что я действовал и в ваших интересах? Раскрытие некоторых тайн плохо отразится на вашем положении.

— Да-да-да, это мы уже слышали. Какая девушка не мечтает выйти замуж за принца.

— А разве не так? — удивился Бариль. — Тем более что выйдете вы уже, скорее всего, за короля.

— Вы бы нам хотя бы показали принца, — усмехнулся дедушка. — Чтобы Николь точно знала, от чего отказывается.

— Что значит хотя бы показали? — удивился Бариль. — Он здесь. Разве?..

Он недоуменно посмотрел на Шарля, но тот лишь плечами пожал, показывая, что никаких тайн друга не выдавал. Если придворный маг и смутился, то никак этого не выдал. А вот Пьер-Луи от общего внимания покраснел, но глаз не отвел и выпрямился на стуле, показывая поистине королевскую осанку. Значит, все-таки принц? Но как же? Почему он не видит Франциска?

— А история-то повторилась, — неожиданно захихикал призрак. — Этот инор радеет не столько за принца, сколько за своего сына. Никогда не подумал бы раньше, что буду счастлив узнать об измене королевы в семье Лиденингов. Так Анне и надо: никого после нее не осталось. После нее и ее сволочного мага. Тьфу.

Он выразительно плюнул в сторону, где предположительно могла находиться могила королевы Анны. Комок эктоплазмы долетел до стены и впитался в нее, не принеся ни разрушений, ни грязи.

— Огонек, продумай, как в клятву придворного мага внести пункт о недопустимости интрижки с женой работодателя, — предложил призрак. — Хватит нам замен на троне.

— Интересно, знает ли об этом Фаро, — задумчиво протянул дедушка. — Возможно, мы сейчас это выясним.

Почти одновременно с его словами ожил переговорный артефакт и голос Франсины ворвался в кабинет:

— Мэтр, к вам мэтр Фаро… со спутниками.

Пауза после слова «Фаро» намекала, что спутники экономке известны, но ее настоятельно попросили не сообщать их имена.

— Пригласите.

Артефакт погас, после чего Бариль трагически возвестил:

— Разумеется, знает. Знает и шантажирует.

— Робер, не вздумай ему сказать, что ты в курсе их маленькой семейной тайны, — забеспокоился Франциск. — Если он мажонка хотел грохнуть за то, что известно почти всем, то чтобы скрыть интрижку с королевой, положит здесь всех, даже не задумываясь. Кроме меня, разумеется. Меня-то он не видит. Но вряд ли вас это утешит.

Я покосилась на Шарля. А ведь он точно давно понял, что Пьер-Луи даже не потомок королевы Анны. Понял и молчал, не желая выдавать тайну друга.

— Вы не понимаете, — тихо сказал Пьер-Луи. — Ни у нас, ни у вас нет другого выхода.

— Другой выход есть всегда, — твердо возразила я.

Но больше ничего сказать не успела, поскольку дверь распахнулась и впустила Фаро, в арьергарде которого двигались Антуан и его мама. Собственно, леди Альвендуа вполне можно было сделать основной атакующей силой. Глаза ее метали молнии, которые чуть подкрепить магией — и в кабинете никого и ничего не останется. Кроме пепла, разумеется.

Группа стульев для новых гостей встала подальше от нас, поближе к двери, громким стуком привлекая к себе внимание. Но леди Альвендуа даже не оглянулась. Что там не оглянулась — даже не вздрогнула. Прямиком промаршировав ко мне, она нависла огромной укоризненной тучей и простонала:

— Николь, как ты могла так поступить с нами? И это после того, что я для тебя сделала? Я ночей не сплю, переживая о тебе больше, чем о собственной дочери, забывая порой о ее неотложных нуждах, и все для того, чтобы ты была счастлива. А ты? Не ожидала от тебя столь черной неблагодарности!

Она вытащила вышитый платочек, надушенный так, что у меня сразу заложило нос, и поднесла его к лицу, тщательно промакивая несуществующие слезы. Висящий рядом Франциск вытащил свой платочек и замахал им, не слишком удачно пародируя леди.

— Мама, не вини Николь, — елейным голосом выдал Антуан. — Она просто плохо разбирается в людях. И я, и Вивиана предостерегали ее от общения с Буле, но она к нам не прислушалась. И все почему?

— Почему? — ненатурально всхлипнула леди Альвендуа.

— Потому что он умело втирается в доверие. Пьер-Луи, до тебя наконец дошло, что из себя представляет твой друг, правда? Ты уже наверняка не рад, что с ним связался.

Пьер-Луи явно сейчас был больше не рад появления Фаро с подкреплением, поэтому пробормотал что-то неразборчивое, более всего похожее на ругательство, но Антуан понял его, как посчитал нужным.

— И сколько тебе понадобилось для этого времени? Не один год! Не все так прекрасно разбираются в чужой натуре, как Альвендуа. У нас это родовая особенность, — гордо возвестил он. — А ведь мы и тебя предостерегали, но ты был глух к нашим словам. Николь тоже предстоит убедиться в своей ошибке. И лучше бы это случилось раньше.

Фаро уселся на один из свободных стульев и с интересом наблюдал за представлением, разыгрываемым перед ним. Ничего, кроме короткого приветствия, от него пока не было слышно. Действительно, зачем портить чужую игру, особенно когда она насквозь фальшива и мешает вести свою собственную. Франциск с удобствами устроился на свободном стуле, делая вид, что полностью поглощен разворачивающимся спектаклем.

— Николь, пойдем домой, — простонала леди Альвендуа.

— Я и без того дома, — напомнила я и крепче взялась за руку Шарля. Даже подвинулась к нему немного.

— Николь, подумай: кто ты, а кто он. — Небрежный кивок на Шарля. — Ни денег, ни положения. У него нет ничего, что он может дать такой девушке, как ты. Что там положение? У него нет даже соответствующего воспитания.

— Соответствующего чему? — заинтересовалась я.

— Соответствующего званию мага, разумеется. Николь, мы вырвем тебя из его наглых загребущих лап, — в ее глазах появились нехорошие фанатичные огоньки, — даже если это придется сделать силой. Все для твоего блага. Я согласна на любую жертву, лишь бы она пошла тебе на пользу.

С этим словами она схватила меня за руку и резко на себя дернула. Так резко, что я чуть со стула не упала. И упала бы, если бы не Шарль, не только меня поймавший, но и крепко обнявший, наверняка чтобы следующая попытка мамы Антуана не оказалась успешной.

— Мэтр Фаро! — возопила та. — Скажите что-нибудь. К вашему мнению непременно прислушаются.

— Что я могу сказать? — деланно удивился тот. — Совет устраивает брак леди де Кибо и с лордом Альвендуа, и с инором Буле.

— С Буле?! — возмутился Антуан, моментально вышедший из себя и покрасневший от злости. — А как же ваше обещание? Вы не собираетесь его выполнять?

Леди Альвендуа зло поджала губы и развернулась, прямо-таки как военный крейсер, в сторону главы Совета. Теперь все ее орудия были направлены на Фаро. Весьма угрожающе направлены. Так и казалось, что с монументальной груди сорвутся две шаровые молнии и испепелят противника на месте.

— Так и с вашей стороны пока ничего не выполнено, — все так же спокойно отвечал тот. — За брак леди де Кибо с инором Буле просил лорд Фурнье. Выполни мы его просьбу — уверен, он будет не менее благодарен, чем вы. А возможно — и более. Собственно, Совет не устраивает только один вариант брака леди де Кибо. Тот, который предлагает инор Бариль.

Леди Альвендуа тяжело развернулась уже к придворному магу, не удостоив Пьера-Луи даже мимолетного взгляда. С ее точки зрения, сейчас эта фигура не заслуживала внимания, а истинного статуса «племянника придворного мага» она не знала, к его счастью.

— Инор Бариль, — неожиданно томно проворковала она, — неужели мы, как умные люди, не придем к компромиссу? Будущий Филипп Третий женится на Вивиане, и мы запланируем брак между кузенами. Таким образом у нас все будет под контролем.

— Какая потрясающая наглость, — восхитился Франциск.

— Интересное предложение, — ехидно заметил Фаро.

Пьер-Луи громко сглотнул, напоминая сейчас кролика перед удавом, роль которого с успехом исполняла леди Альвендуа. Да уж, будущему правителю нельзя пасовать перед своими подданными, пусть даже нарисованные ими перспективы его неимоверно пугают. Меня они тоже пугали: мало того, что мне усиленно впихивают Антуана, так еще и собираются устраивать брак моего ребенка с ребенком Вивианы. Приснись такой кошмар ночью — проснешься в холодном поту. Если вообще проснешься.

— Браки между кузенами нежелательны, — твердо сказала я. — И потом, я не собираюсь выходить замуж за Антуана.

— Николь, как ты можешь так говорить? — рявкнула леди Альвендуа. — Мое предложение решает все возникшие проблемы и устраивает здесь абсолютно всех. К чему тебе упрямиться?

— Меня оно не устраивает, леди, — заметил Шарль.

— Вас, инор, вообще не спрашивают, — отрезала она. — Вы из себя ничего не представляете. Так, мелкий камешек, попавший в туфлю. Сейчас мы вам вытряхнем и пойдем дальше. В самом деле, — внезапно оживилась она, — не выставить ли нам Буле из кабинета и не продолжить ли без него? Поднимаемые вопросы слишком важны, чтобы их обсуждать при ком попало.

— Меня ваше предложение тоже не устраивает, леди Альвендуа, — неприязненно процедил дедушка, — и если это все, что вы можете сказать, возможно, будет лучше, если уйдете вы, а не инор Буле.

У леди Альвендуа явно было что сказать: кончик ее носа аж покраснел от удерживаемых эмоций. Но она сочла, что сейчас лучше не орать, а апеллировать к главе Совета.

— Инор Фаро, — почти угрожающе выдавила она, — скажите что-нибудь. У вас обязательства.

— Подкрепленные только устной договоренностью, — заметил тот.

Альвендуа переглянулись.

— Если дело только в этом, — несколько нервно бросил Антуан, — то мы можем составить договор по всем правилам, скрепленный магической клятвой.

— Интересное предложение, — кивнул Фаро. — Прямо сейчас?

Выглядел он необычайно довольным, словно все происходило в точности по его планам и каждый идеально выполнял отведенную ему роль.

— Почему нет? — леди Альвендуа отбросила все попытки казаться аристократичной и теперь говорила жестко и требовательно. — Мы можем прямо сейчас пройти и составить договор. Конечно, — спохватилась она и опять заворковала, прикладывая платочек к глазам, — он нам совершенно невыгоден. Но чего не сделаешь ради сына. Антуан так любит Николь, так любит. Он не представляет без нее жизни.

Со стула Фаро она просто выдернула, как морковку с грядки, и они ушли заключать какой-то загадочный договор. Почему-то появилась уверенность, что это не сулит ничего хорошего ни нам, ни принцу с его магом. А еще — что Альвендуа выиграют куда меньше, чем планируют. А вот Совет — Совет будет в плюсе.

— Боюсь, у нас теперь не так много времени, — заметил дедушка, разделивший мои опасения. — Не знаю, что семья Альвендуа планирует передать Совету, но это что-то явно позволит влиять на корону.