Я охочусь на тебя (СИ)

— Пошли, пока ты совсем не замёрзла.

Улыбнувшись, Агата кивнула и пошла по тропе, повернувшись спиной к озеру. Позади зловеще завыл ветер. Пахнуло тиной. Агата с удивлением обернулась, и чувство тут же исчезло.

“Нервы нужно лечить, Агата, нервы… ”

И, больше ни на что не обращая внимания, пара неспешно направилась к гостинице.

Глава 8: Око шторма

Правда ли, что Чарльз покончил с собой? И имеет ли это значение?

Агата уткнулась носом в подушку футона, перелистывая фотки на смартфоне Сэма.

Два других смартфона — еë собственный и бойфренда — терпеливо ждали в стороне.

“Куча вопросов, и чересчур мало ответов. Нельзя было покидать кладовку, не расспросив Чарльза про Мусаши… а теперь уже поздно. С другой стороны, кто ещё мог это сделать? Почерк похож… Хотя Мусаши, судя по всему, был убит гораздо более хладнокровно. Со мной он словно постоянно сдерживался… либо боялся? Хотя что меня бояться? Как… неприятно, что я ничего не ощущаю. Ни скорби, ни сожаления, ни вины… Лишь усталость с глубоким раздражением. А ведь Чарльз являлся моим дядюшкой… Мне хочется опять поглядеть в его глаза лишь для того, чтобы понять все детали. Получить все ответы… Вот бы отыскать хоть какие-то из них в кладовке… Итак, что я вижу на этих фотках?.. Я думаю, что нужно обратить внимание на… руки”.

Постучав пальцами по кончику собственного носа, Агата пригляделась к фото. Плечи убитого были самыми обычными, даже без синяков. А вот от предплечий вниз начинался сплошной кошмар…

“Хоть убейте, но я не могу избавиться от чувства, что что-то не так… Предположим, Чарльз мог ногой подтянуть нож поближе… Затем зажав его в ступнях, он наклонился и взял нож зубами… А затем перерезал себе вены? Серьёзно? Зубами?! Да ещё сделал такие ровные надрезы! И это вместо того, чтобы разрезать верёвки да сбежать! Чарльз, конечно, не демонстрировал логику высшего уровня, но чтобы так…”

Александр возвратился из душа и склонился над плечом возлюбленной:

— Продолжаешь размышлять?

— Не могу прекратить складывать пазл…

— Прекращай это дело. Выспись. Приходи в себя. Всё закончилось. Отпразднуем Новый год и поедем домой. Все проблемы сбросим на юристов. Сами засядем дома с книжками. Остаток отпуска я посвящу одной тебе. — Глаза парня были внимательными и напряжёнными, а пальцы бездумно гладили еë по плечу.

— Звучит волшебно… — Отпихнув смартфон в сторону, Агата подкатилась под бок к Александру.

Укутав еë в одеяло, как в кокон, он начал целовать волосы и лоб девушки.

Агата сонно вздохнула и, закопавшись поглубже в грудь парня, пробубнила:

— Ты действительно считаешь, что всё закончилось?

— Мгм. Спи.

Тон Александра показался Агате не очень уверенным, но она привыкла доверять ему… и уснула.

Агата покачивала стаканчиком с кофе, подавив зевок.

— То есть Чарльз проживал в селе? — спросил Александр Юму около стойки регистрации.

— Я… думаю так, ага. — Ответил тот рассеянно.

— Что значит, вы думаете? Вы не в курсе места проживания ваших сотрудников? — возмутилась Рэйчел.

— Официально в его документах местом проживания указана гостиница, Линд-сан. В недостроенном корпусе имеются специальные номера, выделенные для сотрудников. Но… там мало кто появляется. Корпус практически ничем не оснащён, и сейчас там прохладно… Поэтому многие предпочитают переезжать в село под собственную ответственность. — Пояснил Юма.

— Мы поняли. Объясните мне другое. В документах указано, что Маркусу 20 лет. Неужели вам не показалось, что мужчина не выглядит на 20? — спросил Сэм.

Густо покраснев, Юма опустил голову, забормотав слабым голосом:

— Примите мои глубокие извинения, Макото-сан, но… я работаю в гостинице только недели три. Портье был в отпуске в связи с началом карантина, а когда он возвратился, мы… не успели познакомиться без масок.

— Получается, вы никогда не видели его без костюма? — спросила Агата.

Юма обречённо помотал головой.

Александр тяжело вздохнул:

— Я думаю, этот твой друг… Такао?

— Тадако? — поправил его Сэм.

Александр кивнул:

— Тадако. Должен заняться работой с персоналом.

Продолжая извиняться, Юма коротко кланялся их компании.

— Юма… не стоит брать на себя всю вину. В конце концов кто-то обязан был познакомить вас со всеми. — Произнесла Агата.

С благодарностью закивав, Юма старался привести дыхание в порядок.

— Нам надо отыскать место, где он проживал. — Сказал Сэм.

— Эм, село небольшое… наверняка кто-то что-то знает… — Ответил Юма.

— Выходит, в село. Благодарю, Юма. Поехали? — Обратился Александр к друзьям.

— Пойду сообщу Эллиа и Еве, что мы готовы выдвигаться. — Произнесла Агата.

— Стой! — Рэйчел развернула подругу лицом к себе и… надела ей на голову плотную шапку.

— Эй, а это зачем?..

— Чтобы ты не мёрзла. Всё, теперь можешь идти гулять.

— Благодарю, мамулечка.

Агата показала Рэйчел язык и, нежно прижимая к груди свой кофе, пошла за парнями.

— Послушай, тут даже колоритнее, нежели в этом вашем шведском доме! — воскликнула Ева.

— Но-но, попрошу! Мы вкалывали как проклятые ради той колоритности. — Сказал Александр.

— А я вот не ожидал, что тут станут что-либо праздновать. — Сказал Эллиа.

— Я и вовсе была шокирована, узнав, что японцы празднуют Новый год. — Произнесла Агата.

— Эм, у нас куча собственных нюансов с моментами… — Сказал Сэм.

— Расскажешь? — попросила Агата.

— Боюсь, это будет очень длинный рассказ.

— Ой, глядите, до чего мило! — воскликнула Рэйчел, увидев на одном из прилавков статуэтку кота.

Сэм пояснил:

— Это манеки-неко, кот счастья. Он машет лапой, привлекая удачу в дом.

— Судя по размерам — сразу во весь город. — Отчеканил Александр.

Вопреки всему, настроение в компании было спокойное и благодушное.

“Ребята пытаются отвлечься от кошмаров этой недели… Ничего удивительного. Никакая психика не выдержит подобного напряжения”.

— Ребята, я сейчас произнесу странное, но давайте сфотаемся с этим котом! — Предложила Ева.

— Я нет, благодарю. У меня подобных фоток с детства полно. — Отмахнулся Сэм.

— Ни за какие деньги. — Покачал головой Александр.

— Ну… а я сфотографирую! — Сказала Рэйчел.

Густо покраснев, Ева внезапно осознала, что сейчас встанет возле этого кота одна.

— Эй, я с тобой. Будет забавно. — Эллиа добродушно улыбнулся, потрепал Еву по голове и приблизился к коту.

Ева украдкой кинула короткий взор и на Агату.

— Я… с вами. — Ответила та.

Успокоенно тряхнув чёрными волосами, Ева возвратила лицу гордое и спокойное выражение:

— Тогда я сбоку!

— А я здесь встану… — протянул Эллиа.

— Эй, я что, на коленки к кому-то сяду? — спросила Агата.

— Так садись в серëдке. — Предложила Ева.

— Здесь? — уточнила Агата.

— Опустись на колени, как кошка, вот… и подними руку вверх, как лапу. Эллиа, ты тоже. Лапу вверх, я говорю!

Тот послушно вытянул вверх свою большую руку. Рэйчел, хихикая, направила на них свой смартфон…

— Скажите “мяу”!

И они дружно произнесли “мяу”. Раздался щелчок. Столпившись около Рэйчел, ребята заглядывали в экран.

— До чего мило вышло, прям не могу! — произнесла Ева.

— Я думал, ты любишь лишь брутальное. — Сказал ей Эллиа.

— Я тебе сейчас вмажу. — Пригрозила Ева.

Темнокожий мужчина спрятался за Агату, как трусливый слон прячется за яблоню.

Агата вздохнула. Александр, успевший сунуться в две лавки на окраине площади, втиснулся между ними.

— Может быть, заглянем в супермаркет? — Предложил он.

— Чего? Гениальная идея. Привычные европейские вкусы будут лишь в крупном магазине! — Ответила Агата.

— Правильно. А, значит, продавщица может его узнать. — Произнёс Александр.

— А магазин хоть открыт? — спросила Агата.

— Секунду… а, через 30 минут откроется. Ну ладно, сегодня ведь 31-ое… — сказал Сэм.

— Может быть, поднимемся вон туда, пока ждём?

Проследив за взором Рэйчел, Агата увидела храм, хищно выгнувший кончики крыши к небу.

— О, кстати, сейчас в храме можно помолиться на удачу. У нас имеется такая штука — хацумодэ — это молитва на удачу в новом году, но еë надо выполнить в первые дни года. Лишь в эти дни здесь очередь как в Ватикан. Я мухлюю и хожу перед самым Новым годом. — Сказал Сэм.

— А это оправданно… эм, с религиозной точки зрения? — спросила Агата.

— Наверное, зависит от того, насколько ты религиозна. — Ответил Сэм.

— Давайте тогда сходим. Всё равно хотели заглянуть в какой-либо храм. — Сказал Александр.

— Я… с вами пойду! — Согласилась Агата.

Их маленькая, но шумная компания направилась к храму.

Перед входом в храм Сэм с заботливостью санитара провёл друзей через обряд “очищения”. Лишь после поклонов, битья в колокол, полоскания рта и прочих хлопаний в ладоши японец пропустил их непосредственно в храм.

— Людей как-то немного… — промолвила Ева, оглядываясь.

— Все набегут завтра, а кое-кто будет тут даже в полночь. — Оповестил Сэм.

— Зачем? — спросила Рэйчел.

Сэм пояснил:

— Это называется ” нинэнмаири” — приходишь в храм перед полуночью, а уходишь после. Ты как бы отдаëшь уважение богам и в этом, и в том году. Но можно прийти перед Новым Годом, а затем — наутро после.

— Это звучит так… круто! Ночью при огнях это должно выглядеть потрясающе. — Сказала восхищённо Агата.

— Так и есть. Не переживай, днём здесь тоже есть что поглядеть. — Сказал Сэм.

— Так, и чем тут обычно занимаются? — спросил Эллиа.

— В основном народ приходит сюда для молитв. Видишь тот ящик? Туда кидаешь монету, это как бы жертва для ками. Затем встаёшь перед хайденом, звенишь в колокольчик, два раза кланяешься и два раза хлопаешь в ладоши. Затем начинай молитву. Но обязательно сообщи ками своё имя с адресом… — Проговорил Сэм.

— А хлопки — это для шифрования личных данных? А шифр надёжный? Утечки после не будет? — задал сразу несколько вопросов Александр.

Рэйчел взяла на себя воспитательную функцию подзатыльника. Первым встал перед хайденом Сэм. Все остальные расположились кругом вокруг него. Один за другим они звонили в колокольчик, очищая пространство для ками. Сложив руки, Агата вдохнула холодный и прозрачный свет зимнего солнца.

“Ками…если ты слышишь… если ты можешь… Пусть… мои друзья будут со мной. У меня нет ничего ценнее, чем мои друзья. Помоги им, храни их от бед и тревог”.

Колокольчик затрясся на ветру, будто отвечая мыслям Агаты. Наконец Агата выдохнула и опустила руки. Они все помолчали, не желая нарушать хрупкую тишину.

— А теперь что? — спросила Ева.

— А теперь можно погадать на удачу. Мы называем это “омикудзи”. — Сказал Сэм.

— И кому-то выпадет тачка? — спросил Александр.

— Если выпадет, то ты станешь первым в истории этой лотереи. Поздравляю. — Сначала Сэм отвёл ребят в кассу, где каждый внёс небольшое пожертвование.

Потом японец привёл их к небольшим урнам, вокруг которых компания столпилась, еле не сталкиваясь головами.

— Вон та урна для англоязычных, а эта — с японскими предсказаниями. — Указал Сэм на каждую урну по отдельности.

— Я пришла за аутентичностью, возьму японское. Что делать надо? — спросила Агата.

— Тяни предсказание. — Сказал Сэм.

Агата запустила руку в урну… и вынула керамическую фигурку кошки с поднятой лапкой.

— Так. И что здесь написано?

Сунувшись посмотреть, Сэм широко заулыбался:

— Поздравляю! Здесь “благословение в будущем” и… эм, в общем если ты будешь молодец — у тебя всё будет хорошо. — Перевёл написанное Сэм.

— Не хочу никого обидеть, но это было ясно и без предсказаний. — Ответила Агата.

— Это по-любому благословение. Если хочешь — носи его в кошельке, оно принесёт удачу. — Сказал Сэм.

Покривившись, Агата запихала бумажку в кошелёк. Так, на всякий случай.

— А у вас что, ребята? — поинтересовалась у остальных Агата.

— Малое несчастье. — Сообщила Ева.

— У меня малое благословение. Маленькое, зато моё. — Сказал Эллиа.

— А у меня среднее благословение! — Сказала Рэйчел.

— А я хочу перекинуть. — Сказал Александр.

— О, у меня тоже среднее благословение. Привязывайте неудачные вот сюда. А счастливые носите с собой в кошельке до конца года. — Сказал Сэм.

Привязав свою бумажку с ворчанием, Александр пошёл в кассу, чтобы оплатить вторую. Но и она не принесла парню удовлетворения. Он нашипел на полезшего читать Сэма и всë же запихал предсказание в свой кошелёк.

Эллиа посмотрел на свои модные часы и поторопил всех:

— Супермаркет уже открылся. Давайте разберёмся с этим поскорее и возвратимся к приятным занятиям.

Агата зашагала следом за ребятами прочь из храма, всей кожей ощущая звон колокольчика на ветру.

Компания уже приближалась к жёлтой светящейся двери магазина, как Рэйчел остановила Агату.

— Я там кое-что для тебя прихватила. Просто маленький сувенир. Сэм сказал, они называются ома… мармор… — Запуталась блондинка.

— Омамори. Это как “защитники”, обереги такие. — Выручил девушку Сэм.

Кивнув японцу, Рэйчел раскрыла ладонь подруги, вложив в неë… амулет большого успеха. Агате оберег показался солидным, тяжёлым на ощупь и даже чуть-чуть тёплым.

Горло Агаты немного перехватило от чувства близости и поддержки.

— Я решила, что тебе сейчас может понадобиться вся удача в мире.

— Так и есть, Рэйчел… — Агата порывисто обняла блондинку.

Та со всем прилежанием возвратила ей тёплые объятия:

— Будь довольна и будь в безопасности, ладно?

— Конечно…

Ева, которая плясала от холода возле двери супермаркета, прервала это трогательное мгновение:

— Пошли уже внутрь, холодно ведь! Искренне надеюсь, что у них там есть горячий кофе…

Продавщица болтала на английском плохо да неохотно, поэтому Сэм привычно взял переговоры на себя.

— Мы были бы очень благодарны, если бы вы поглядели на это фото. — Обратился японец к продавщице. — Вы не узнаëте его?

Добросовестно рассмотрев фото, девушка близоруко щурила глаза, потом виновато помотала головой.

— Я очень сожалею, но я не помню этого типа. — Произнесла она через маску на лице.

Еë скошенный пробор был затянут в хвост.

— Но этот мужчина наверняка посещал ваш магазин. — Не отступал Сэм.

— Даже если и заходил, сейчас много кто носит маски. Лица я не узнаю. — Развела руками продавщица.

— Что она сказала? — встряла Агата.

— Что не узнаёт этого типа. Если он заявился в маске, то и неудивительно… — Перевёл Сэм.

Агата ощутила, как спина покрывается мурашками:

“Чек! Из сугроба! Может быть… маловероятно, но, может быть, продавщица вспомнит?” — Сэм! Покажи девушке вот это. — Она вынула из кармана куртки чек. — Я нашла этот чек в сугробе, когда погналась за тем парнем.

— Самым небезопасным образом. — Пожурила Рэйчел.

Без особой надежды Сэм протянул девушке чек, объяснив, что это. Продавщица поглядела на Агату, как знаменитый оракул на бабульку с картами.

— Подумайте, возможно, вы вспомните того, кто покупал эти продукты тем днём. — Давил Сэм.

Девушка поразмышляла несколько минут и вдруг вскинула вверх указательный палец:

— Да, помню его. Парень… ага, он заходил пару раз. В маске. Недружелюбный такой.

— Где он проживал, вы знаете? — спросил Сэм.

— Не могу сказать, но не в селе, это точно.

Сэм перевёл друзьям:

— Она сказала, что проживал он не в селе.

— Юма солгал нам? — спросил Александр.

— Нет, возможно, он и сам не знал… — ответила Агата.

Продавщица подслеповато щуря глаза, покопалась в своём смартфоне, а затем развернула экран к Сэму:

— Вот документы этого мужчины. Фотала, чтобы продать билет на автобус до города. Это было две недели назад.

Сэм едва не выхватил смартфон из рук девушки.

— Фальшивые! Блядь. Теперь мы прижмëм Кадоганов. — Обрадовался Александр.

— А те то при чëм? — спросила Ева.

— Почти наверняка именно они помогли Чарльзу с документами. Денег же у него нет. — Сообщил Сэм.

— А сделаны отлично, так и не скажешь, что фальшивые… — протянула Агата.

— Чарльз здесь проходит как “Чейз Сильвер”… ну ага! Как в гостинице, помните? — спросил Сэм.

— А почему в списке служащих он “Маркус Уоррен”? — спросила Рэйчел.

— Двойные фальшивые документы? Один, чтобы эмигрировать, другие — для регистрации на службе? — вопросил Эллиа.

— Не сложно? — спросила Ева.

— Зато надёжно. — Ответил Эллиа.

— Это всё нужно будет проверить уже из города. Либо напрячь юристов, когда восстановят связь. Забирай фото, Сэм. Аригато годзаимас, киреина. — Отчеканил Александр.

Хихикнув, продавщица махнула на парня рукой. Устало выдохнув, Сэм двумя руками протянул девушке небольшую купюру.

Сначала отказываясь, продавщица затем взяла деньги. Еë лицо сделалось ещё больше дружелюбным.

— Приходите в полночь на салют и гуляние! — Пригласила она ребят.

— Серьёзно? В вашем селе празднуют как в Европе? — вопросил Сэм.

— У нас такая традиция с того времени, когда мы были вообще маленьким селом. Еды было мало, мы собирались на праздники на площади, распевали песенки да варили суп. Давно это было, теперь всё иначе… Но в Новый Год мы собираемся. Туристам нравится, и мы веселимся.

— Спасибо, что сказали. Мы непременно явимся на праздник. — Сказал Сэм за всех.

— А что про вашего парня, если в селе не найдëте — идите в лес. Там есть домики охотников и прятаться удобно.

— Благодарю за совет, мы непременно проверим их. — Сказал напоследок Сэм продавщице.

Уже на улице Ева вопросила:

— Куда? В лес? Зачем? За каким домиком?!

Сэм пояснил:

— Если он проживал не в городе и не в гостинице, тогда где? Продавщица права, есть смысл проверить охотничьи дома за пределами села.

— И прыгать по холоду, как идиоты?! — спросила Ева.

Александр ответил:

— Ты можешь возвратиться в гостиницу и отдыхать. Останутся лишь те, кто действительно хочет что-то делать.

— Я хочу, чтобы вы побыстрее с этим покончили и дали нам спокойно отдохнуть! — осклабилась Ева.

— Тогда не пыхти, а помогай. — Парировал Александр.

Ева надулась, однако ворчать перестала.

Алекс пошарил в кармане:

— Давайте разобьëмся на пары, так мы сумеем осмотреть больше мест. Лишь так, чтобы в паре был один парень и одна девушка.

— Это… отличная мысль. Вы — сила операции, а мы — мозг. — Согласилась Агата.

— Я сейчас закатил глаза так далеко, что они увидели затылок. — Александр протянул кулак с зажатыми в нём тремя спичками. — Тяните, девчонки. Короткая — Сэмми, длинная — Эллиа, средняя — я.

— А что это я — короткая? — насупился японец.

Эллиа улыбался молча, но с удовлетворением. Рэйчел вытянула короткую спичку, Ева — среднюю. Агате досталась длинная.

Ева с тоской разглядела свою и заныла:

— Может быть, перекинем?

— Ага, я вот тоже хочу предложить это! — оскалила белые зубы Агата.

— Нужно больше доверять судьбе. Айда, руки в ноги. — Александр вынул из рюкзака и раздал всем по длинной палочке жёлтого цвета. — Я и Ева пойдём в обход через лыжную базу. Сэм с Рэйчел — идите с той стороны села, до завала. Агата с Эллиа — шуруйте напрямую к гостинице. В чистый лес не сворачивайте, держитесь тропинок, если что пойдёт не так — стреляйте сигнальными ракетами.

— Раскомандовался… — нахмурилась Агата.

Неожиданно Александр поймал талию возлюбленной одной рукой и повернул лицом к себе:

— А, то есть теперь тебе это не нравится? — Не дожидаясь ответа девушки, парень поцеловал еë нежно и тягуче…

Агата вспыхнула изнутри, когда язык мужчины по-хозяйски проник ей в рот… И тут же парень отстранился, оставляя девушку на холоде.

— Эй! — воскликнула Агата.

— Надеюсь, этого хватит, чтобы ты думала обо мне, а не об этом бугае.

Поиграв бровями, Эллиа подманил Агату ближе:

— Пошли, пока Алекс не стал меня закапывать прямо в сугроб.

Агата коротко поцеловала бойфренда на прощание и шепнула:

— Будь осторожен.

— И ты. — Последовал ответ.

— И как мы сюда вышли? — спросила Агата, стоя возле голубого озера.

— Действительно… а, так с этого места совсем недалеко до гостиницы. — Ответил Эллиа.

— Ну вообще… а. О-о-о… А это же логично. Он же не просто так вышел из леса возле сада камней. Выходит, озеро располагается на полпути между селом и гостиницей. Получается… где-то неподалёку должно быть жильё, так? — Логично рассудила Агата.

— Если так рассуждать, то практически наверняка.

— Есть смысл проверить. Пошли назад по той же тропе. Нам необходима маленькая дорожка… она наверняка будет уходить прямиком в лес.

На лице темнокожего парня был один лишь скептицизм, однако он послушно направился за девушкой.

Дорожку обнаружил Эллиа. Это было чуточку досадно для Агаты. Агата выскочила из-под очередной ёлки, которая вознамерилась оставить на ней сугроб.

— У-у-у! Холодно как. — Посетовала она.

Впереди среди снега и далёких заснеженных гор с деревьями Эллиа увидел домик.

— Гляди, как интересно… домишка на горе. — Без лишних слов мужчина задвинул девушку за свою спину, направившись к дому и настороженно глазея вокруг.

Парню понадобилось пара обходов и минут десять, чтобы он чуть-чуть расслабился.

Агата предложила:

— Войдëм туда?

— А если там живёт какой-нибудь невинный охотник?

— Вряд ли он нас расстреляет, это ведь не Техас. — Произнесла Агата.

Мужчина повёл плечами, типа, разумно, и дёрнул дверную ручку.

— Заперто. Будем вламываться? — спросил он.

— Давай… залезем в окно. — Агата подпрыгнула несколько раз, взглядом прося помочь.

Эллиа с готовностью подставил руки.

Девушка подпрыгнула, уцепившись руками за подоконник.

— Ты там не пролезешь. — Заключил вердикт парень.

— Ну хотя бы попробую… — Агата хлопнула рукой по стеклу. То не поддалось. — Оно толстое… и маленькое… Ага, не пролезу я. — Спрыгнув на землю, Агата недовольно уставилась на окно. — И разбить нечем…

— Не нужно ничего разбивать. Мы ведь не уверены, что это его дом.

— Может, тогда попробуем проверить запасной вход, если он тут есть? — не сдавалась девушка.

— Ну, давай проверим. — Эллиа следом за ней обошёл домик со всех сторон, оглядывая стены и снег.

И действительно, они нашли подвальную дверь. Однако та оказалась запертой.

— Тогда пошли к передней, — она направилась к главной двери. — Взламаем еë?

— Давай. А ты умеешь? — спросил он.

— А ты нет?

— Могу лишь расстрелять замок, но не стану. Возможно, это не его домик вовсе.

Агата сконфузилась:

— Хорошо. Тогда айда обратно в гостиницу. Сэм умеет взламывать замки. Помимо этого, у Чарльза должен был иметься ключ… Возможно, копы разрешат нам присутствовать при осмотре домика…

— Как скажешь.

Девушка с унынием пошла обратно по своим следам.

— Спасибо, что стали помогать…

Эллиа усмехнулся, продолжая бдительно глядеть вокруг:

— Ева посчитала, что всё это зашло очень далеко, и мы возвратимся домой без партнёра. Это было бы как минимум… нехорошо.

Снег под их ногами поскрипывал. А лес глядел с бесстрастностью читателя, который знает чуточку больше…

— Так. Это с какой стороны? Где главный вход? — спросила Агата, осматривая запустелую часть гостиницы.

В снегу лежали стопками кирпичи. Лестница была приторочена к кирпичной стене. В проёмах без окон царила темнота.

— Ну… я думаю, это та часть гостиницы, которая недостроена. Нам вроде туда. — Указал маршрут Эллиа.

— До чего тут… неуютно. Терпеть не могу стройки.

— Плохие ассоциации?

— Нет, просто… всё такое голое и обнажённое… некомфортные места. — Сквасилась Агата.

— А мне нравятся стройки. Когда были маленькими, с друзьями частенько на них играли. Как-то я упал в шахту лифта, поломав руку. Ещё и дома после получил. Славное было время!

— Твои понятия о славном времени странные. — Подойдя к двери какой-то сараюшки, Агата толкнула покосившуюся дверь пальцем. Отчаянно заскрипев, дверь ещё больше покосилась, едва не упав на девушку. — Ух ë!

— Тоже мне ух! — Мужчина успел ухватить дверь за край, и теперь придерживал еë на весу. — Даже дверь стремится тебя прихлопнуть. Почему ты до сих пор жива?

— Сама удивляюсь. — Агата перевела дыхание и… сунулась в сарай.

— Любопытство до добра тебя не доведёт…

— Зато доведёт до чего-то интересного. Пошли, посмотрим, что там…

Эллиа первым шагнул в тёмный и стылый сарай. Застыв немного подальше от порога, Агата ожидала, пока глаза привыкнут к полумраку. В воздухе витал неприятный аромат, только девушка никак не могла распознать, чем воняет. Понемногу в темноте стали видны очертания скамьи, к которой приблизился еë спутник…

— Надо же… гляди.

Агата поколебалась и, приблизившись к тому месту… увидела бинты с лезвиями.

— Это… что такое? Почему здесь? — вопросила она, рассматривая находки.

— Мне кажется, что кто-то тут причинял себе боль…

— Это ещё почему?

Эллиа лишь повёл плечами:

— Лезвия все новые и стерильные, но гляди — вот это распечатано и на нём кровь. Есть обеззараживатель и бинты. Только нет тела, выходит, самоубийством здесь никто не занимался. — Мужчина чуточку задвинул девушку назад, будто охраняя от злополучного места. Дыхание Эллиа парком вырывалось изо рта, крутясь в лучах солнца. Агата отстранëнно подумала, что при таком освещении парень выглядит очень красивым… — Всякий БДСМ на таком холоде тоже не провернëшь. Вывод? Кто-то залез в этот уединëнный сарай, чтобы делать себе больно.

— Ты думаешь…это мог быть Чарльз?

— Господи, нет, ну почему сразу Чарльз. Не все проблемы крутятся около нас. — Эллиа успокаивающе погладил плечо девушки прямо сквозь куртку. — Просто мы знаем, что кому-то в гостинице очень хреново… Возможно, гостю, но скорее всë же прислуге.

— Ну да, у гостей больше возможностей уединиться в самой гостинице…

Во тьме за кучей дров что-то зашуршало.

Агата ощутила, как пульс и давление подскочили вверх.

— Эллиа… там…

Тот кивнул, показывая, что тоже услышал. Он напружинил ноги, немного пригнулся, поклал руку на боковой карман… Из-за кучки что-то метнулось, выскочив в сторону Агаты. Она отскочила в сторону, освободив дорогу и чуть не растеряв по пути остатки самообладания.

Мимо неë пробежало что-то пушистое… К двери метнулось рыжее, размытое…

— Это лиса! Агата! Ты слышишь? — Тряхнув девушку за плечи, Эллиа развернул еë лицом к себе. — Просто лиса. Спряталась здесь от снегопада. Ничего страшного.

Агата встретилась с его глазами и парень нахмурил брови, коротко выдыхая.

— Ну что ты, что… — протянул он.

“Вот это его перекосило от моего вида. Нервы ни к чёрту…” — Закрыв глаза, Агата опустила голову на грудь мужчины и старалась привести дыхание в норму.

— Я с тобой и не дам тебя в обиду, слышишь?

Агата покивала больше для порядка, чем соглашаясь.

— Подними голову. Ну? Сильно испугалась?

Вместо ответа она… помотала головой. И опять уткнулась лицом ему в грудь. Тут было тепло… и спокойно.

“Я не желаю это признавать, но… думаю, что нуждаюсь в защите. Похоже, я хреново справляюсь с собственной жизнью. Похоже… я понятия не имею, как вылезти из подобного состояния”.

Вдруг раздался тихий и отчётливый щелчок!

Эллиа среагировал первым: повернувшись к выходу, парень забросил девушку за спину.

Хлопок по двери, лежащей на земле… Эллиа сорвался с места. Там, за проходом в свет, кто-то бежал по свежему снегу.

— Будь тут. Я догоню его. — Сказал он.

— Кто это был?

— Хороший вопрос. Будь здесь! — И Эллиа выбежал в пронзительно белый день.

Глава 9: Новый год

Друзья и голова говорят Агате, что всё закончено. Однако сердце шепчет: готовься…

Агата вздобуражилась случившемся в сарае, мчась по холлу отеля практически галопом.

— Помедленнее, красоточка, мы ведь не горим. — Произнёс Эллиа, едва поспевая за ней.

Перед глазами Агаты картина горящего дома тëтушки наклалась на гостиницу.

— Лишь этого не хватало! Нет уж, этот эпизод моей жизни так не завершится.

— О, ребята, вы уже здесь. На тебе лица нет. Всё нормально? — спросила Ева на пороге комнаты.

— Не совсем. Уже все собрались?

Ева кивнула:

— Ага, лишь вас ждали.

— Тогда пошли, я расскажу сразу всем. — Сказала Агата.

Агата пристроилась под бок своего бойфренда, слушая отчёт друзей. Александр рассеянно перебирал еë волосы, будто боясь отпускать.

— Зато мы нашли крутую ледяную пещеру. Если успеем, можем туда на экскурсию пойти. — Сказал Сэм.

— Короче, ваш результат не лучше, чем у нас. — Сообщил Александр.

— Агата, а у вас что? — спросила Рэйчел.

Переглянувшись с Эллиа, та вздохнула:

— А у нас снова произошло кое-что…

— Нужно было с тобой пойти. Ты притягиваешь приключения, хоть не скучно было бы. — Сказал Александр.

— Забирай себе мою удачу, мне не жалко. — Агата начала рассказывать о доме на горе и о таинственном фотографе. — И мне бы очень хотелось знать, кто это был.

— Имеются предположения? — вопросил Александр.

— Эм, если рассуждать логично, это мог быть… сотрудник гостиницы. Если постояльцев практически не осталось, а до посёлка идти да идти… — Предположила Агата.

— То это мог быть сотрудник. Логично. Думаешь, у Чарльза мог иметься сообщник? — спросил Сэм.

— Понятия не имею. Та женщина в маске лисы мне не понравилась. — Ответила японцу Агата.

Прищурив глаза в окно, Александр перебирал пальцами по чашке:

— Нужно будет проверить камеры возле выхода и на стойке регистрации. Вдруг что увидим.

— И спросить Юму, кто из сотрудников на сегодняшней смене. — Досказал Сэм.

— А если Юма и есть сообщник? — вытаращила глаза Рэйчел.

— Тогда можете закапывать меня прямо сейчас, потому что до следующего года мы не доживём. — Ответила Агата.

— Здесь очень много “возможно” и “вероятно”. Этим нужно заняться. Только завтра. А сегодня мы готовимся и отправляемся на праздник в посёлок. — Сказал Сэм.

— Чего? Ты серьёзно? А если… если это всё ещё опасно? — Изумилась Агата.

— Там будет куча людей. Пускай и небольшая, но хоть какая-то. Главное — находиться на людях либо около друзей. И ещё… — Откинувшись назад, японец пошарил в собственном рюкзаке… и вытащил рацию. — Будем на связи.

— Ого. Где достал? — спросила Агата.

Ответила за него Рэйчел:

— Юма выдал. Сказал, копы раздали их нуждающимся, гостинице тоже досталось.

— Рации уже настроены, нужно лишь включить и нажать кнопку вот тут… Приём. Как слышите? — Голос японца зазвучал из рюкзака в пяти разных шуршащих вариациях.

— С этими штуками точно не потеряемся. — Сказал Александр.

— Убедили. Тогда айда праздновать? — спросила Агата.

Лицо японца осветилось радостью:

— Вообще Новый Год у нас празднуют довольно скучно. Все сидят и смотрят телек… А в полночь выходят в храм помолиться. Затем поесть и спать.

— Программа века. — Вставил Александр.

— Я рад, что праздную с вами. Это будет по крайней мере не скучно. — Слегка заулыбался Сэм.

Усмехнувшись, Агата спрятала рацию, а Рэйчел поднялась:

— И девушкам необходимо переодеться!

Ева удивлённо уставилась на блондинку:

— Это ещё зачем?

— Ничего не знаю, это Новый Год, Япония, все должны быть красивыми. Вам я тоже подобрала костюмы, мальчики. В другом номере лежат. — Сообщила Рэйчел.

Парни переглянулись и нестройной гурьбой вышли в холл. Тем временем Рэйчел куда-то умчалась, а спустя несколько минут возвратилась с охапкой непонятных тканей.

— Господи, Рэйч, зачем?.. Мы ведь в этом задубеем. — Пожурила блондинку Агата.

— Ну сделай мне приятно, я умоляю тебя. Они теплее, как шуба, не задубеешь. — Ответила та.

Ева уже копалась в куче, с удивлением выпятив нижнюю губу.

Рэйчел продолжила:

— Помимо этого, так ты будешь лучше выглядеть, когда мы… — Осëкшись на полуслове, блондинка широко раскрыла светлые глаза и одновременно крепко стиснула губы.

— А?.. — Агата подняла на неë глаза.

Рэйчел махнула рукой:

— Ничего. Ничего! Забудь, что я сказала, это сюрприз. Да что такое… так! Давай я помогу одеться. — Девушка вынула кимоно с рисунком чёрного журавля.

Агата взмахнула рукавами, и в воздухе зашелестело, словно крыло расправилось в воздухе:

— Ого…

Блондинка прижала руки к лицу, довольная произведённым эффектом:

— А я говорила! Ты такая лёгкая в нём…

— Хорошо. Ты была права. По ощущениям кимоно суперское… — Согласилась с ней Агата.

— А я вам как? — Ева покруталась в кимоно зелёного цвета.

— Тебе очень подходит! — восхитилась нарядом девушки Агата.

— Ты тоже очень недурно смотришься. Рэйчел, у тебя шикарный вкус. — Сказала Ева.

— Так и есть. Так, леди, сейчас и я приведу себя в порядок, и отправимся за парнями. — Произнесла Рэйчел и стала переодеваться.

Ева вышла из номера вальяжной походкой, явно намереваясь хвастаться Эллиа. Рэйчел зачем-то выбежала за ней. Отвлëкшись, Агата раскрыла книжку, лежащую на столе, перелистнула страницу…

И тут раздался голос Александра:

— Ты похожа на классическую японскую картину.

Резко обернувшись, Агата едва не выронила книжку.

— Я не слышала, как ты вошёл.

— Неудивительно. Ты так глубоко задумалась. — Мужчина протянул руку. Пальцы его замерли в миллиметре от ключиц возлюбленной. Агата ощущала их тепло, напряжение воздуха на коже, однако отстутствие прикосновения делало это чувство мучительным… — Помнишь лето?

— Лето?..

— Август. Валенсия. Яхта. Как я любил тебя…

От слова “Валенсия” в носу девушки засвербило солёным бризом… Она прикрыла глаза… и прикусила губу, погрузившись в воспоминания.

Шёпот Александра из зимы перемешался с плеском летней волны, которая ударилась о борт яхты. Качнувшись, палуба вынудила Агату перекатиться с одного бока на другой.

Край еë чëрно-белого купальника зацепился за гамак, дёрнул, чуть не оставив девушку без верха.

— Да чтоб тебя… Алекс! Отцепи эту штуку!

Александр внушительно расправил плечи и зашагал к ней геройской походкой:

— Я спасу тебя, о, принцесса.

Агата беспомощно ухватилась за сползающий верх купальника, жалобно торопя парня.

Опустившись на одно колено, Александр очутился на одном уровне с ней, насмешливо сморщившись:

— И что ты так суетишься?

— Мои сиськи вот-вот выскользнут наружу!

— И?

Агата опешила. Они замерли лицом к лицу, очень близко для невинной беседы.

— И… кто-нибудь может увидеть…

— И? — снова повторил Александр.

— Кто-нибудь может увидеть мои сиськи, Алекс.

— Кто-нибудь, не я? Ага, это надо прекратить сейчас же. С другой стороны… — Парень игриво потянул за крючок, плотно зажатый в щели гамака. — С другой стороны, чтобы рассмотреть нас оттуда, нужно иметь мощный бинокль… Ты всерьёз думаешь, что кто-либо наблюдает за нами прямо сейчас?

От такой мысли девушке стало стыдно и жарко. Она поправила кулон на груди.

— Тебя одеть? — спросил он.

Приоткрыв губы, она ощутила себя побеждённой, медленно помотав головой.

— Никого не бойся. Никому не интересно глядеть, как ты загораешь, а я жарю рыбу… — Александр потянул посильнее, и один сосок девушки пружинисто выпрыгнул из ткани бюстгальтера.

Поймав его губами, мужчина сжал его, жмуря один глаз от солнца. Агата вздрогнула. Перехватив сосок зубами, Александр пощекотал языком самый его кончик. Внизу живота девушки мигом образовался горячий и пульсирующий комок. Агата освободила руку и немного толкнула парня в лоб, пытаясь отстранить.

Тот не разжал зубы, лишь тихо хмыкнул.

Сосок еë натянулся, посылая в живот очередную волну, больше и горячее…

— М! М… пусти… — простонала она.

— Правда? Ты хочешь, чтобы я отпустил, либо стесняешься случайных взоров?

Агата опустила глаза вниз и увидела, что член в его плавках натянулся между бёдер.

— Ты меня хочешь… — произнесла она.

— Я хочу тебя постоянно. Ты себя видела? Я хочу тебя, когда ты спишь. Я хочу тебя, когда ты чистишь зубы. Я хочу тебя, когда сплю, когда работаю и когда стою в пробке. Я хочу тебя прямо сейчас… Никто не увидит тебя, лилла каттен. Разденься. Для меня.

Сердце девушки ухало как колокол церкви.

Она опустила вторую руку. Под серьёзным взором мужчины верх купальника освободил еë сиськи. Она приподнялась и медленно стянула трусики. За ними от промежности потянулись прозрачные ниточки смазки. Проведя пальцами по лобку возлюбленной, мужчина надавил на еë бедро, заставляя развести ноги. Внизу еë живота было мокро, а теперь ещё и прохладно от случайного порыва ветра.

Океан тихо стонал в борт яхты.

Сосредоточенные на девушке глаза парня были голубее неба. Будто он вобрал в себя и океан, и каждый голубой наличник в окнах Валенсии. Александр нависал над ней и заслонял небо, заслонял собой весь мир…

Кончиками пальцев парень нежно пощекотал самый край еë половых губ…

Выгнувшись, Агата втянула воздух, ухватившись рукой за край гамака. Одной рукой мужчина стянул с себя плавки, второй не переставал ласкать еë промежность.

— Я… хочу быть сверху… — прошептала Агата.

В глазах Александра она увидела сомнение с напряжением. Парень хотел еë быстро и грубо… Однако, стиснув челюсти, отступил, уселся и нешироко развёл ноги. Она тут же очутилась на парне. Приподняв бёдра, размазала влагу по члену мужчины. Закрыв глаза, Александр откинулся назад на руки, поднимая лицо к небу. Агата не впускала его фаллос в своё тело, лишь скользила назад и вперёд по твëрдому члену, гладя и дразня.

Тяжело дыша, парень пытался двигать бëдрами вслед за ней. Она ускользала от попыток Александра проникнуть в еë тело… но после застыла… и насадилась на его член.

От неожиданности мужчина глухо застонал, и судорожно выдохнул, поднимая на неë свирепый взор. Сильный и волевой, Александр был таким покорным в еë… руках.

Начав двигаться, Агата ласкала всю себя членом парня и потиралась сосками о его грудь. Ритмично, уже не пытаясь издеваться над мужчиной, она двигала бёдрами вперёд и назад… От этих движений всë внизу тянуло сладкой болью. Агата тихо застонала. Вдруг парень просунул пальцы между еë и своим пахом, настойчиво погладив ими пару раз…

Александр чересчур хорошо знал Агату. Жар собрался в ком, ударив еë прямо в живот…

Она начихала на всё. Агата откинула голову назад и заорала. От вопля засоднило горло, в груди стало тесно. Алекс стиснул челюсть, всматриваясь в лицо девушки через полуприкрытые веки. Внутри неë пульсировало, и она ощущала, как парень остаётся в ней. Тело не слушалось еë, гнулось, плавилось, вытягиваясь в металлический прут… А затем она сползла назад на изломанный гамак, задыхаясь и мелко дрожа. Какое-то время пара лежала с тяжёлым дыханием, а затем бойфренд встрепенулся.

— Похоже, придётся обедать салатом. Рыба всë же сгорела… — протянул он.

— Мы же еë спасли! — вынырнула из воспоминаний Агата.

— Выковыривание остатков мяса из углей не считается спасением. — Ответил Александр.

Блаженно зажмуря глаза, Агата откинула голову назад. Пальцы парня опустились на еë затылок.

— Я скучаю по тому времени. — Произнёс он.

Агата приподняла голову и крепче прижалась затылком к руку бойфренда.

— И я… но… нам пора? — спросила она.

— К сожалению. — Александр одним мягким движением крутанул девушку в воздухе и они пошли к двери.

— Кампай! — Воскликнул Сэм в чёрном кимоно.

— Кампа-а-ай! — Выкрикнула Рэйчел в розовом одеянии с улыбкой на лице.

— За нас! — Провозгласил Эллиа, облачённый в белое кимоно, а сверху в пальто нараспашку.

— Кампай. — Произнесла Ева.

— Кампай! — Воскликнул Александр.

Подняв стакан в воздух, Агата присоединилась к радостным возгласам:

— Кампай! — От горячего напитка в еë груди стало тесно. Она выдохнула густое облачко пара. — Как же хорошо! — Она схватила Рэйчел за руки и пустилась танцевать несмотря на мешающее одеяние.

Подняв рацию ко рту, Александр забормотал скороговоркой:

— Суши, суши, у нас проблема, повторяю, у нас проблема: у объекта напрочь съехала крыша.

Остальные рации невнятно зашипели, глотая большую часть произнесённого.

— Я сейчас тебе врежу. Может, даже ногой. — Насупился на него Сэм.

Агата не переставала плясать, выкрикивая в воздух:

— Вы, ребята… мои любимые люди!

Японец широко заулыбался, Александр сделал вид, что так и нужно. Ева и Эллиа молча продолжали наблюдать за их безумными плясками.

Александр заметил:

— Не могу поверить, что в Японии реально празднуют Новый год.

Сэм ответил:

— И я. Но в остальном всё как обычно. Ты гляди, какая в храм очередь.

Агата и Рэйчел с тяжёлым дыханием прижались друг к другу, поглядев в указанную другом сторону.

— А мы уже не пойдём в храм, да? — спросила Рэйчел.

— Завтрашним утром можем снова сходить, если есть желание. На сегодня хватит. — Ответил ей Сэм.

Японец приблизился, и от избытка эмоций Агата притянула парня к ним с Рэйчел.

Оживлённая музыка, толпа весёлых людей, праздничные огни… Усилием воли Агата выбросила всё плохое и лишнее из головы.

“Сегодня лишь это. Лишь веселье. О плохом я буду думать завтра”.

Приглядевшись к ним, Александр вынул смартфон:

— А ну стойте так…

— Ты хочешь сфотать нас? — спросила Агата.

— Давай!

Ребята приняли позу с широкими улыбками… И вдруг какой-то пацан на санках, проносясь мимо, толкнул Агату и Рэйчел под коленки. Взмахнув руками, Агата чуть не упала. Хватаясь друг за друга, ребята с трудом восстановили равновесие. Смеясь да отряхивая подолы кимоно, они тут же столпились около Александра.

— Я хочу другую фотку! — сказала Рэйчел.

— Я хочу эту. Распечатаю и буду вынимать, если грустно будет. — Ответил Александр.

— Что-то я хреново получаюсь на фото в последнее время. — Пожаловался Сэм.

— Ты моё лицо видел?! — вопросила Агата.

Внезапно оживившись, Рэйчел стала смотреть глазами куда-то в сторону. Японец многозначительно заулыбался Александру.

Выгнув брови, тот что-то вспомнил, быстро кивнув.

— Что происходит? — задала вопрос Агата.

Сэм ответил:

— Мы отойдëм на секунду. Подождёте нас здесь с Эллиа и Евой?

— Я с вами. — Сказал Эллиа.

— Я поохраняю красавицу. — Произнесла Ева.

— Эй! Что происходит? — не понимала Агата.

— Доверься нам. Тебе понравится. — Ответил Александр.

Ребята гурьбой ушли куда-то в глубь площади и пропали. Ева опять припала к своему стакану, немного пританцовывая на месте.

— Какая ты всё же мерзлячка! — Произнесла Агата.

— Какая есть. Давай пойдём ещё купим? — Предложила Ева.

— Я мигом в тубзик и назад. Ты будешь в очереди за напитками?

— Давай я с тобой.

— Господи, ты ведь не предполагаешь, что кто-то подкарауливает меня в женском сортире?

— Э… ладно. Но не задерживайся. — Сказала Ева.

— Ладно, я скоро.

Когда Агата возвратилась на площадь, то растерянно остановилась.

— Так… а напитки были справа?

Пока она размышляла, рация зашипела, заговорив голосом Алекса:

— Пш… оди… пш-ш-ш… горе.

— Чего? Повтори, я ни черта не слышу.

Александр повторил:

— Дом… пш-ш-ш… на горе.

— Дом на горе? Тот, который мы обнаружили сегодня? — Уточнила Агата.

Ещё пошипев, рация отключилась. Агата с недоумением заморгала глазами. Рация опять ожила, но теперь в ней слышалось лишь шипение.

— Хм… это странно и надо поискать друзей. — Агата внимательно оглядела площадь, однако ни одна фигура не показалась знакомой.

Она ещё минут десять высматривала их среди толпы.

— Они приготовили мне сюрприз в доме на горе? Может быть… блядь, возможно, они там что-либо обнаружили? Что-то, что даст ответ на все мои вопросы? — Прикусив губу, Агата решительно засунула рацию за пояс, пойдя вглубь посёлка.

На гору она поднялась довольно быстро, но на полпути стал валить снег. С каждой секундой его становилось всё больше. Ветер тоже решил, что пришло время задать ей трëпку. Она уже стала сомневаться в собственном решении…

— С другой стороны, отсюда до дома в два раза ближе, нежели до села. Если я ошиблась, то возвращусь. Если нет — сэкономлю нам много времени. — Опять вынув рацию, она попыталась связаться с друзьями. — Эй, меня слышит кто?

Из рации раздался голос:

— До… пш-ш-ш… приходи! Пш-ш-ш…

— Ясно. — Агата подобрала уже заледеневшие полы кимоно, зашагав вперёд.

К тому же, когда Агата уже дошла до домишки, метель уже выла над верхушками деревьев.

— Как хорошо, что я не пошла обратно! Замело бы ещё на полпути.

Еле идя навстречу ледяному ветру, Агата разглядела свет в окне дома. Он успокоил еë. Получается, девушку там ждали. Дверь оказалась не запертой. Потянув еë на себя, Агата ввалилась в полутëмный коридор. В следующий миг свет в коридоре совсем потух. Либо нет? Агата отключилась.

Сознание возвращалось к Агате неохотно.

Ему явно было некомфортнее вне тела.

Первыми к ней возвратились ароматы. Еë ноздри заполнял неприятный и приторно-сладкий аромат. Она сидела, плотно прижатая к креслу-качалке… Ничего у неë вроде и не болело, однако тело отказывалось слушаться.

“Сколько я… так… сижу?..”

Опухшие пальцы она не ощущала вовсе.

Агата подняла от них глаза и мутным, бессознательным взором обвела помещение. Тёмная фигура в дальнем конце поднялась, молча направившись к ней.

Глава 10: Мне так больно

Чтобы понять врага, надо узнать врага.

“Нет… нет… нет! Господи, нет, почему меня жизнь не учит?!” — От участившегося дыхания у Агаты заныли губы.

Опустившись на корточки перед креслом-качалкой, парень сильно наклонил голову в правую сторону.

— Привет. — Произнёс Дилан, одетый в серую вязаную водолазку и чёрные брюки.

Рот девушки наполнился слюной, затем мигом высох. Агата попыталась сглотнуть.

— Д… Дилан… что ты… почему ты?

— Удивлена? Ты же знала, что я буду здесь?

Агата медленно… помотала головой.

Дилан ответил:

— Жаль. Очень глупо с твоей стороны было заявляться сюда.

Агата не могла не закивать в ответ.

Дилан продолжил:

— Однако ты всё равно явилась.

“Моё исчезновение мигом заметят. Меня отыщут. Нужно потянуть время…” — Ты ведь понимаешь, что… за мной явятся?

— Не так быстро. На улице метель, видишь? Сйчас до сюда не пробраться. — Подумав мгновение, Дилан заулыбался собственным мыслям.

От его улыбочки девушку замутило сильнее.

— Что?.. Чего ты лыбишься?

Улыбочка сошла с лица темнокожего парня, взор поднялся к еë лицу. Глаза мужчины глядели на неë с расчëтливостью охотника, который поймал оленя в прицел.

— Не переживай, мы пока не начали. Всё должно быть по правилам. — Сказал он.

— По каким таким… правилам?

— Ты должна знать, за что. Ты понимаешь, за что?

Агата преодолела сопротивление внутри себя и помотала головой.

— Эм, не тревожься. Я всё поведаю. Всё будет правильно и по порядку. — Произнёс Дилан.

От кондиционера дуло в шею. Стоять и глядеть на стол было невозможно. Говорят, зрачок расширяется, когда люди видят нечто приятное. Исходя из этого, зрачок Дилана должен был быть размером с булавочную головку.

— Давай, поехали дальше… — протянул темноволосый игрок в голубой рубашке с развязанным галстуком, чёрном пиджаке и чёрных брюках, с бутылкой алкоголя в руке.

Дилан медленно выдохнул и раскрутил рулетку. Игрок пальцами зарылся в кучу раскиданных фишек, и крупье передёрнуло.

— Что дëргаешься? Давай, чётные красные. Ну, пошёл, пошёл! — пьяно воскликнул игрок.

— Соберите фишки. — Произнёс Дилан ему.

— Чего? — не понял тот.

— По столбикам. Соберите фишки, пожалуйста. — Повторил Дилан.

В его глазах поплыли тëмные точки. Шарик катился по боку рулетки, катился, жужжал…

— Да! У-у-у! Моё, детка, это я прям угадал, это я прям попал! — От восторга игрок стукнул двумя кулаками по столу.

Вздрогнув, фишки разлетелись намного более неаккуратными кучками. Дилан прекратил дышать.

Не в состоянии выпихнуть из лёгких воздух, крупье прохрипел:

— Соберите… грëбаные… фишки…

— Что ты сказал? — вопросил игрок.

Мгновением позже Дилан перевалился через стол и, схватив игрока за грудь со всей силой, приложил лицом об стол.

— Фишки! Долбанные фишки! Должны лежать! Столбиками! — Слюна крупье полетела на шею посетителю.

Матерясь, игрок пытался оттолкнуть Дилана.

Мощные руки схватили крупье поперёк груди. Эллиа швырнул его на пол, сам вскрикнул, когда нога крупье задела его коленку.

— Какого хрена?! — оскалился Эллиа.

С тяжёлым дыханием Дилан выдавил:

— Этот тип не сложил фишки… не сложил…

— Ты рехнулся? Ты окончательно чокнулся, Дилан?! Это вторая драка за месяц!

— Он не слушал меня… он не сложил фишки… — продолжал говорить крупье.

— Дилан, пошёл на хуй отсюда. Проваливай! Ты уволен!

Приложив тыльную сторону ладони к кровоточащему носу, игрок хныкал…

Пару недель спустя.

В доме Дилана царил срач. На полу были раскиданы бутылки алкоголя, какие-то пакеты. На столе была грязная посуда от еды, опрокинутая пустая банка колы и пустая коробка из-под пиццы.

— Ты лживая маленькая гадина. Такая же, как и твоя тëтя. — Сказал Дилан. — А сейчас свали из моего дома!

Он грохнул дверью, которая оглушила его на пару секунд. Дилан походил по гостиной, остановившись около дивана. Он опустился на колени и заглянул под него. Там лежала коробка, и парень знал, что в ней. Руки ныли и чесались… Однако папа запрещал. Папа говорил, что это не по правилам. Так нельзя.

Вскочив, мужчина закружил по гостиной, как снежный барс в тесной клетке. Затем он упал возле камина и поднялся на колени.

Склал руки… и стал молиться.

— Я… знаю, что давно не молился. Знаю, что был плохим верующим. Однако… Можно я… можно, отец поправится? Пожалуйста.

Пол холодил коленки. Эдгар улыбался с фото: там его глаза были открыты, светясь счастьем. Дилан стиснул ладони сильнее и задрожал весь. На пол закапало… Парню никто не ответил.

Срача в доме Дилана прибавилось. Теперь весь пол был усеян разными пустыми коробками из-под пиццы, какими-то пустыми стаканчиками и банками. Стол был заляпан непонятно чем. По потолку пробежался свет фар и потянулся вниз, выискивая признаки жизни. Дилан медленно проворачивал лезвие между пальцев, опасно задевая кожу остриём. Фары тачки осветили его кромку красивым отблеском жёлтого цвета… В дверь постучались.

— Открывай. Я знаю, что ты дома. — Эллиа подождал полминуты и вновь затарабанил в дверь. — Открывай, Дилан, либо я выбью дверь и выволочу тебя из дома.

Поднялся бывший крупье не сразу. Он встал сначала на одно колено, затем на второе.

Нагретый пол возле камина сразу стал остывать. Коленки ныли от холода и долгой неподвижности. Шатаясь, он направился к двери и открыл.

Эллиа выругался себе под нос:

— Хреново выглядишь.

Дилан молча пожал плечами. Лезвие парень уронил за дверь, туда, где Эллиа не увидит его.

— Давай, поехали. Пешком ты не дойдëшь. В таком состоянии — точно. — Сказал Эллиа, одетый в синие джинсы и серую рубашку с короткими рукавами на пуговицах.

Он немного сморщился, и Дилан вспомнил, что последний раз мылся дня три назад.

Колеблясь, парень схватился за край двери.

Может быть, закрыть?..

Эллиа продолжил:

— Я не прекратил быть твоим другом. И ты бы знал об этом, если бы отвечал на звонки. Когда ты… придёшь в себя, возвратись на работу, пожалуйста. За деньги не беспокойся, я выплачу тебе зарплату.

Отведя взор, Дилан уставился на тачку.

Повëрнутое фарами к дому, авто слепило, как лампа в допросной. Его коленки опять заныли, грозясь отомстить за пренебрежение сегодня. Дилан опустил голову, направившись к тачке.

В больнице дежурная медсестра сказала по телефону:

— Секунду. Да, доктор Рант, здесь посетители к Эдгару Бостону. Сын и… друг? Друг. Я поняла. Конечно. Спасибо. Конечно, я предупрежу. Спасибо. — Она положила трубку, нахмуря брови. — Он по-прежнему в тяжёлом состоянии, но вы можете навестить его. Постарайтесь не шуметь и не пытайтесь привести его в чувства самостоятельно.

— Мы всегда честно соблюдаем инструкции. — Сказал ей Эллиа.

— Случается разное, мы считаем своим долгом предупредить. — Медсестра с беспокойством посмотрела на Дилана и наклонилась к Эллиа. — Вы можете оставаться здесь и ночами, это право родственников паллиативных пациентов.

Дилан не среагировал. Парень или не понял предпоследнего слова, или вовсе не хотел ни на что реагировать.

— Номер палаты помните? — спросила медсестра.

— Конечно, спасибо, постараемся не заплутать. — Ответил ей Эллиа.

Дилан опустился возле кровати и благоговейно прикоснулся к руке отца.

Цепочка с крестом, обвитая вокруг безвольного запястья, закачалась, когда Дилан приподнял ладонь, прижавшись к ней губами. Лампочки перемигивались и кивали друг другу на коленопреклонëнного парня.

Кислородный аппарат ритмично шипел и накачивал лёгкие Эдгара воздухом. Тень от рамы окна легла крестом на спину Дилана, упав длинными руками на кровать.

Эллиа неловко потоптался около изножья, осторожно уточнив:

— Мне остаться?

Дилан молча… кивнул. Эллиа успокоился и расположился в кресле возле стены, наблюдая за другом. Минуты тянулись и складывались в десятки. Дилан не шевелился и, казалось, даже не дышал.

Лампочки мигали… кислородный аппарат шипел… Дилан… Эллиа глядел и глядел, а лампочки, Дилан и аппарат уже кружили вокруг него странный танец. Эллиа уронил голову набок, во сне наблюдая за тем, как Дилан ведёт медленный вальс с кислородным баллоном. Ночь посматривала в окна и дышала на них короткими порывами. За окном сверкала гроза и лил непроглядный дождь. В палате времени не было. Оно замерло тут, как замер мозг Эдгара, погребëнный под мягкой тяжестью опухоли. Крестик на цепочке гладил руку Дилана, и парню мерещилось, что папа шевелит пальцами. Не поднимая головы, Дилан боялся увидеть… что? Живые и улыбающиеся глаза с фото? Мёртвые и склизкие глаза покойника? Либо эти — закрытые и неподвижные, с посеревшей кожей век? Дилан и сам уже не ощущал своего дыхания. В лёгких царила одна боль.

Сглотнув, Дилан намерился встать… и рука папы слегка сжалась и обхватила пальцы сына. К лицу прилила кровь. Внутри него всё расширилось, словно вместо органов кто-то накачал в Дилана воздух. Он расширенными глазами поглядел вверх, на кровать… И слух парня уловил острый писк откуда-то сбоку, где стояли приборы. На кардиомониторе тянулась бесстрастная прямая линия. Эллиа, встрëпанный и заспанный, появился откуда-то сбоку и растерянно шарил глазами по приборам.

— Дилан! Сердце! Сердце остановилось!

Тот продолжал стоять на коленках и не реагировал ни на что.

— Блядь… блядь-блядь-блядь, как здесь вызвать помощь?! — засуетился Эллиа.

Будто услышав, в палату влетел немного помятый доктор Рант.

— Отойдите от кровати! — Мужчина грубо оттолкнул Дилана, а тот дëрнулся и, падая, схватил ногу доктора.

— Не трогайте моего отца! Не трогайте! Папа жив, папа в норме, вы навредите отцу! Это ошибка! — заорал он и, как дикий кот, стал полосовать ногу врача короткими ногтями.

Охнув, доктор ухватился за край постели, заорал на Эллиа:

— Да уберите вы этого парня!

Эллиа растерялся и тут же, подобравшись, обхватил друга руками и дëрнул в сторону.

Тот держался крепко и пытался ещё зубами достать руку Эллиа. Тогда последний, удерживая изворачивающегося парня, надавил Дилану куда-то на плечо. Тот вскрикнул. Его рука ослабла на миг, однако и этого было достаточно, чтобы отцепить Дилана от доктора. Примчалась медсестра, и вместе они смогли оттащить упирающегося парня к двери.

Дилан схватился за косяк и из последних сил подтянулся на нём, прохрипев:

— Папа мой! Папа мой! Зачем ты оставил меня?! Я не сумею один!

— Пульса нет, начинаю СЛР! — Сказал доктор.

Тело Эдгара задëргалось, когда доктор стал давить на его грудь. Линия на кардиомониторе стала выписывать лихорадочные пики, вторя их странному танцу. Руки Дилана соскользнули с косяка, и дверь перерубила последнюю нить между ним и отцом.

Если бы в коридоре больницы были часы, они бы остановились. Такими долгими были минуты. За дверью была возня и невнятные вскрики… затем настала тишина. Эллиа продолжал сидеть возле Дилана и держаться между ним и палатой, однако Дилан не двигался. Наконец дверь открылась. Доктор Рант, вспотевший и весь какой-то осунувшийся, вышел в коридор.

— Мне очень жаль. Мы сделали всё, что могли, однако… это уже седьмая остановка за третьи сутки. Его сердце просто устало. Его тело устало и он устал… — Врач выдержал небольшую паузу, потянулся в карман и пошуршал там пачкой сигарет. — Соболезную вам.

Какое-то время Дилан молчал и смотрел в лицо врача. А затем… сполз на стул. Он уронил голову между колен, обхватил руками и тяжело задышал.

— Я виноват… я виноват… это всё из-за меня… Мы должны были увезти его… в Лондон.

Присев на одно колено, доктор Рант положил руку парню на плечо:

— Вам не в чем винить себя. Как лечащий врач я заявляю со всей ответственностью… Его болезнь не оставила бы ни малейшего шанса любому доктору. Его опухоль была неоперабельна, мистер Бостон. Вы бы ничего не сделали.

Тихо завыв, Дилан раскачивался взад и вперёд.

Подняв печальных взор на Эллиа, врач тихо вздохнул:

— Вы не желаете… попрощаться?

Глаза Дилана встретились со взглядом врача:

— Да.

Какое-то время Дилан стоял около самой двери и смотрел на неподвижно лежащего папу. Тут словно ничего не поменялось, исключая мелочи: одеяло было смято, а мониторы молчали… Однако аромат… аромат стал иным. Не аромат дышащего тела, не аромат лекарств и отбеливателя, а… аромат смерти. Дилан сделал несколько неуверенных шагов, очутившись возле кровати. Он дотронулся до безвольной руки отца. Она была пока тёплой, и это заставило сердце Дилана заныть тонкой болью. Сухие и воспалëнные глаза парня вбирали в себя вид последнего пристанища папы, и на миг Дилан пожалел, что зашёл.

Эллиа положил руку ему на плечо и немного сжал:

— Ты явился попрощаться и это главное. Эдгар бы оценил твою смелость и… преданность.

Нижняя губа Дилана мелко затряслась, а ногти впились в ладони. Он с глубоким почтением приподнял ладонь папы и… снял цепочку с крестиком.

Дилан скомкал еë в руке, опустил голову, глухо простонав:

— Давай поедем домой…

Эллиа опять стиснул плечо друга и мягко, как мать, развернул его к двери, поведя к выходу. Позади молчали приборы и задумчиво смотрели вслед уходящим.

Когда в дверь постучались, Дилан вспомнил, что не запер замок. Судя по всему, даже не прикрыл — дверь, скрипя, открылась сама.

Робко заглянув в помещение, посетитель позвал:

— Есть тут кто? — Он столкнулся взором с Диланом, который сверкнул из тьмы, и, испуганно выругавшись, отступил на шаг обратно. — Дилан? Дилан Бостон, правильно? Вы напугали меня…

Дилан провернул лезвие в пальцах и отстранëнно кивнул:

— Вы из дома.

Неизвестный представился:

— Чарльз Харрис к вашим услугам. Я хотел бы переговорить… с кем-либо. Может быть, с вашим папой?

Дилан приоткрыл рот, словно удивившись, а затем просипел одними связками:

— Отец скончался вчерашней ночью.

— Вот оно что… соболезную. Могу я тогда побеседовать с вами?

— Иди на хрен. — Огрызнулся парень.

Постояв около порога растерянно, Чарльз кивнул:

— Конечно, конечно, я понимаю, что вы понесли страшную потерю, и я не стану надоедать вам. Знаете что? Звякните мне, как надумаете побеседовать. У меня для вас имеется кое-что… очень интересное. Вот мой номер. Позвоните три раза с интервалом в минуту, и я отвечу. По-другому не получится ответить. Извините, это меры предосторожности. — Оставив на тумбе возле двери простой бумажный листок с цифрами, Чарльз внимательно осмотрел дождливую улицу и ушёл.

Лезвие в руке Дилана погасло, когда в гостиной опять стало полумрачно.

Урна с прахом выглядела крохотной по сравнению с большим Эдгаром. Эллиа не мог прекратить представлять, как Эдгар пытается уместиться в эту урну. Мысль была притягательной в своей отвратительности, и Эллиа отгонял еë, но она продолжала жужжать у него в голове. Дилан стоял и чуть-чуть раскачивался на ветру, прижимая урну к боку.

— Ты помнишь, что сказал священник? — спросил Эллиа парня.

— Помню. О прощении. Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю; если будут красны, как пурпур, — как волну убелю.

— Ты так точно запомнил?

— Скажи мне… какие грехи совершил мой батя, что Господь решил его убить? Почему Господь отобрал у меня отца?..

Неловко вздохнув, Эллиа не отрывал взора от океана. Сейчас был не лучший момент вспоминать об изменах и жестокости войны… Ветер пихал в спину Дилана, подзывая к краю обрыва. Тот поддался, приблизился… и открыл крышку урны. Прах вырвался из его ладони чëрно-серебристой струйкой и пылью разлетелся над волнами.

Горсть за горстью… прямо в пасть жадному океану. Когда урна опустела, Дилан уселся на холодную траву, уставившись на горизонт.

Эллиа приготовился терпеливо ждать.

Спустя 20 минут начался дождь. Он быстро усиливался и по-хамски стучал ледяными каплями по плечам и затылкам. Чëрный костюм Эллиа промок.

— Пошли в тачку, Дилан? Здесь чертовки холодно…

— Надо было везти отца в Лондон…

— Чего?

— Надо было не слушать этого доктора, надо было сразу везти отца в Лондон… там бы отца спасли. — Повторил Дилан.

— Но тебе ведь известно, что ответили доктора из Лондона! Подобные опухоли не оперируют.

— Я должен был попытаться… возможно, если бы было побольше денег… Мне просто надо было достать денег…

Терпеливо вздохнув, Эллиа опустился на колени:

— Дилан, Эдгар был безнадëжен. Ни доктора, ни ты, никто не мог бы ему помочь.

— Забери свои слова обратно…

— Тебе известно, что я сказал правду, прекрати прятать голову в песок!

— Забери. Свои. Грëбаные. Слова. Обратно! — насупился Дилан.

Нахмурив брови, Эллиа привстал:

— Не заберу. Это правда, и тебе так или иначе придётся с ней смириться.

С тяжёлым дыханием Дилан поднялся, покачнулся и… устало облокотился о друга:

— Я так больше не могу…

— Я знаю.

— Это когда-либо закончится?

— Да. — Эллиа встряхнул парня за плечи. От промокшей ткани в стороны брызнули капли. — Сейчас твой мозг говорит тебе, что всё хреново и никогда ничего не наладится. Однако это не так. Это ложь. На деле всë будет так, как ты сам этого захочешь. А ты захочешь, чтобы всё было нормально.

— Откуда ты знаешь?

— Оттуда, что ты не врезал мне в лицо. А хотел же, я видел. — Слегка улыбнулся Эллиа.

Дилан слабо улыбнулся в ответ, наконец позволяя себе ощутить тяжесть и холод промокшего чëрного пиджака. Парень уже знал, что станет делать. Он предвкушал это, весь трясясь.

— Пошли в тачку? — предложил он Эллиа.

Тот крепко обнял друга одной рукой за плечо и ободряюще хлопнул ладонью:

— Пошли.

Дилан рухнул на коленки, задыхаясь, и подтащил к себе коробку. От крышки пахло лекарствами и чистыми бинтами. Рубашку и костюм парень скинул прямо на пол, не заботясь о мокрых следах, остающихся на полу. Дилан небрежно плеснул антисептиком на плечо, раскрыл лезвие… Оно вдавливалось в плоть медленно, и с каждым миллиметром тело парня сильнее сгибалось к полу. Дыхание стало рваным на выдохе.

Стиснув зубы, Дилан приложил лезвие пониже, к пока что нетронутому куску предплечья. Второй порез получился легче, хоть и болезненнее. Словно колющая изнутри пульсация вдруг хлынула в гостиную. Заполняя собой пространство вокруг, она толчками изливалась из раны.

Внутри царил ад. Снаружи — тоже. И это было правильно. Уже не задыхаясь и не останавливаясь, парень сделал очередной надрез. Закапав на пол, кровь смешалась с водой, которая натекла с брюк. А затем, через десять секунд эйфории, Дилан столкнулся взором с глазами отца, который улыбался на фото. Стыд согнул парня пополам. Упав на пол, Дилан подтянул ноги к груди и наконец заревел…

Чарльз не нравился Дилану. Сейчас, когда сознание работало яснее, нежели в последние дни, парень даже не мог объяснить, почему. Чарльз хотел от Дилана чего-то. Он не любил людей, у которых были… скрытые цели. Чарльз выклал на стол пару фоток, одну за другой.

— У меня имеются все доказательства того, что Аннет была вашей мамой. — Чарльз выждал длинную паузу, ожидая реакции.

— Я не могу поверить… что папа меня обманывал.

Голова Дилана закружилась, а во рту стало сухо. Когда парень ел в последний раз?

— Уверен, он делал так ради вашего блага. — Рука Чарльза нырнула в папку с документами, вытащив оттуда бумажный лист. — Это номер нотариуса. Позвоните ему и задайте вопросы. Я подожду.

— А вам-то что со всего этого?

— Скажу так, у меня имеется желание облагодетельствовать сына и дочь. Впрочем, не задумывайтесь об этом. Давайте для начала решим текущий вопрос.

Набрав номер, Дилан посматривал на Чарльза исподлобья. А что если на том конце сообщник? Стоит ли доверять им? И что всё же хочет этот суетливый дядька?

— Только не говорите, что получили сведения от меня! Я в некотором роде… не хотел бы сталкиваться с официальными лицами прямо сейчас. — Сказал Чарльз.

В трубке щëлкнуло, и Дилан не успел ответить на поспешную просьбу мужчины.

— Энтони Харрисон слушает.

— Здравствуйте, я… Дилан Бостон. Я узнал, что… Аннет Сильвер-Харрис была моей мамой. Мне так сказали. Вам что-то известно об этом?

Нотариус помолчал в трубке, затем грустным голосом ответил:

— Я связывался с вашим отцом, молодой человек. Он сказал… не вмешивать вас. К сожалению, срок для того, чтобы опротестовать завещание, исчерпан. Я очень сожалею.

— Завещания?..

— В завещание было условие, согласно которому любой другой наследник, исключая еë племянницу, может получить долю. Миссис Аннет уведомила меня о том, что у неë имеется внебрачный ребёнок. Она поручила мне связаться с вашей семьёй в случае еë внезапной смерти. Однако ваш отец… он настоял на том, чтобы не сообщать вам этой информации.

— Но почему?!

— Не могу сказать.

— Вы были обязаны связаться со мной! Я совершеннолетний! Я должен был принять решение самостоятельно!

Нотариус неловко замолчал. Дилан не дождался ответа и кинул трубку на диван.

— Это всё из-за папы! Какого хрена отец отказался?! Какое… какое отец имел право?! Если бы не это, сейчас у нас были бы деньги… хоть на что-то! — Сокрушался он.

— Но Агата тоже виновата.

Дилан поднял глаза, которые моментально обрели цепкость:

— Поясните.

Наклонившись вперёд, Чарльз перешёл на полушëпот:

— Агата была в курсе, что вы являетесь еë родственником.

Дилан окаменел. Пальцами он впился в край дивана, терзая обивку.

— Она могла бы сама сообщить об этом вам. Однако… предпочла умолчать.

— Дрянь… вонючая гадина… она… это из-за неë папа скончался! Если бы не она, у меня были бы деньги… и батя! — Вскочив, Дилан заметался по гостиной, каким-то чудом не врезаясь в мебель.

Чарльз откинулся в кресле, удовлетворённый произведённым эффектом.

— Я сообщу вам больше. Агата скрыла от вас то, что Аннет оставила вам персональный счëт в банке. Может быть, она предвидела такой ход событий… — Чарльз наклонился вперёд и вынул из папки ещё пару бумаг.

Глаза Дилана налились кровью, впившись в листы:

— Счëт?..

— Агата спрятала эти бумаги. Может быть, хотела воспользоваться ими сама.

— А… откуда у вас эти бумаги?

Глазëнки Чарльза стали бегать, и обострëнный горем взор Дилана мигом уловил это.

— Как вам удалось достать их, если Агата спрятала эти бумаги?

— Они находились… в библиотеке. В доме.

— А. И вы просто заявились да попросили отдать эти бумаги? И вам их с вежливостью дали?

— Я… — начал Чарльз.

— А не с библиотеки ли начался пожар?

— Агата оказала сопротивление и не желала отдавать бумаги!

— Ходили слухи, что кто-то связал владелицу особняка, взломал сейф, а затем поджёг библиотеку. Не вы ли это сделали? — Перечислил Дилан, задав в конце вопрос.

Вжавшись в спинку кресла, Чарльз старательно избегал взора молодого юноши.

— А даже если и так! Что это меняет?

— Что Агата не скрывала от меня этого счëта. Просто сама не знала.

— А, возможно, знала и специально прятала в сейфе!

Приподняв бумаги, Дилан бесстрастно воззрился на них:

— Но вы взяли эти бумаги не для меня. Для себя. Вышло воспользоваться?

Чарльз с брезгливостью поджал губы.

— Получается, не вышло. Ладно. Выходит… у меня имеются деньги. — Губы Дилана искривились в горькой усмешке. — А зачем они мне теперь? Всё, что можно было просрать, я просрал.

— Однако вы ещё можете обратить эти бумаги против вашей обидчицы…

Где-то в груди Дилана стало зарождаться предчувствие чего-то большего…

Кристофер поклал ладонь отцу на плечо, однако Лукас с нетерпением сбросил еë, покатавшись к выходу в инвалидном кресле.

— Чтобы проделать подобное, нужно быть абсолютным садистом. — Покосившись на собеседника, Кристофер не поменял позы. — Не так ли… Дилан?

Тот пустыми глазами глядел в дверной проём.

— Нет. Я не садист. Я просто хочу, что ей было так же хреново, как и мне. И сам об этом позабочусь.

— Простите, что теперь оставляю вас. Наши сотрудники будут рады сделать всë для того, чтобы ваш отдых прошёл комфортно. — Сказал Юма.

— Аригато годзаймас. — Ответил ему Сэм.

Дилан прижался к тонкой стене, слушая голоса через шуршание маски. Всё склалось как нельзя лучше. Даже смена администратора играла им на руку. Вместо того, чтобы пойти к регистрационной стойке, Юма почему-то направился в левую сторону холла.

Агата произнесла Рэйчел:

— Ну что, айда в сауну?

— Ага! Ага! Конечно!

Портье выругался, юркнув в нишу с вазами.

Юма в задумчивости прошёл мимо и даже не повернул голову. Замерев, Дилан прислонился затылком к стене и ждал.

Полчаса девушкам должно было хватить, чтобы размякнуть и расслабиться… И Манака должна была пойти на перекур три минуты назад. Она постоянно так делала, если поситителей практически не было.

Скользнув назад в холл, Дилан пошёл спокойно, словно по собственным делам.

Навстречу портье по холлу шла Манака.

Парень побледнел, однако не сбился с шага.

Она задержалась перед перекуром? Ничего.

Это не помешает Дилану. Он заглянул в ближайшую стеклянную дверь и обнаружил Сэма.

“Странно, что он один. Куда подевался второй? Впрочем… неважно. Если второй возвратится, я успею прикончить и его. А Агата… сама после умрёт от вины. Я просто удеру из тюрьмы и начну всë сначала… ага…”

Горячий воздух из приоткрытой двери дыхнул в лицо Дилана и пихнул вперёд.

Японец лежал животом на скамье и лениво посмотрел за плечо через упавшие волосы.

Что-то пробубнив по-японски, мужчина отвернулся. Дилан же, повинуясь колотящемуся сердцу, схватил японца за чëрные волосы, оттянув голову назад.

“Это тебе… за дружбу с этой гадиной”.

Прежде, чем японец успел издать хоть звук, нож прошëлся по его горлу и перерезал гортань. Портье отлично знал, как сильно надо надавить, чтобы плоть раскрылась…

Японец попытался встать, а Дилан в странном порыве развернул к себе его лицо.

Паника пополам с раздражением пробежалась по спине портье, стукнув в голову. Уронив умирающего назад на скамейку, Дилан отступил обратно и оставил отпечаток в растекающейся кровавой луже.

Он выругался и на одной ноге прыгнул к двери, сняв измаранный тапок.

— Я прикончил… не того…

Мучительная тревога потекла по его венам, погнав прочь. Порезы, которые затянулись на руке, стали ныть да чесаться, требуя внимания к себе. Задыхаясь, портье ринулся к себе в убежище.

Упаковка лезвия шуршала у Дилана в руке, однако парень никак не решался открыть его.

— Ну что, они приехали? — Чарльз замер возле дверей сарая, с подозрением оглядывая Дилана и обстановку. Мужчина был одет в чëрные брюки и чëрную зимнюю куртку. — Что ты тут делаешь?

— Ничего. — Дилан стянул с лица маску.

Глаза Чарльза стали уже и он коротко втянул воздух:

— Что ты натворил?

— Прикончил. — Последовал ответ.

— Кого? — Лицо Чарльза вытянулось от удивления.

Дилан молчал. С тяжёлым дыханием Чарльз приблизился к нему и нагнулся, чтобы поймать взор парня.

— Кого ты прикончил, Дилан?

Тот сжал в кулаке упаковку с лезвием и процедил:

— Не того. Отдыхающего, который… с толстым другом приехал.

Чарльз запустил пальцы в собственные волосы. На его лице проступил ужас.

— Какого… Чего? Чего?! Зачем?! Тебе что, потренироваться приспичило?! Сдохнуть должна лишь Агата! Лишь она!

Помотав головой, Дилан сжал лезвие:

— Агата должна страдать.

— Агата должна сдохнуть! И всë!

Дилан помолчал, усмехнувшись краем рта:

— А ты, оказывается… ни хрена не понимаешь.

— Чего я не понимаю?! Чего не понимаю? Что мы не должны допускать лишних смертей?! Догадываешься, что скажет Лукас, когда узнает?!

— А он и не узнает. Правда?

Тяжёлый и немигающий взор остановился на Чарльзе, пригвоздив его к земле.

— Я… не гарантирую. — Ответил Чарльз.

— И что ты станешь делать без меня? Прикончишь Агату сам? — Тело мужчины мелко задрожало от смеха. — Ты прикончишь. Да. Да ты даже курицу прирезать не сумеешь. Тебе слабо. Ты трус. Если дать в твою руку нож, ты станешь размахивать им. Вж-ж, вж-ж… а сам промахнëшься. А когда попадëшь — первый же перепугаешься до чëртиков.

Чарльз сверкнул глазами, склонился, прошипев в лицо юноше:

— Поглядим.

Окошко покрылось изморозью — сейчас снаружи нельзя было сказать, есть ли внутри сарая свет. Но свет был и не нужен. Всё известно наперёд, каждое движение изучено до мелочей… В металлической коробке хранилось всё, что необходимо. Бинты, жидкость для обеззараживания и, главное… лезвия. Пальцы Дилана тряслись настолько сильно, что содержимое чуть не упало на пол. Прижав лезвие к коже предплечья, Дилан… надавил… посильнее… Выступила кровь. Лезвие проталкивалось всё глубже, кровь уже текла по пальцам, капая на пол.

Мышцы его лица сокращались от эйфории, от боли, от брезгливости, от стыда… от вины.

В сухой тишине полуразрушенного сарая капли падали с густым влажным звуком.

Парень готовился к следующему шагу.

Оказалось, что собрать бомбу — занятие несложное. Старательно и очень осторожно Дилан закреплял конец трубки, когда дверь раскрылась.

— Они видели меня! Блядь, они гнались за мной по лесу! — С тяжёлым дыханием Чарльз нервно оглянулся на дверь, суетливо стянув с себя тëмную куртку.

— Получается, ты совершил глупость.

— Что ты делаешь? — Чарльз поправил длинные рукава серого свитера на замке.

— Я сделаю так, что никто не сумеет покинуть эту долину. А если повезёт, все мы останемся без телефонной связи.

Опешив, Чарльз отступил поближе к двери.

— Это что, бомба?!

Губы Дилана расплылись в странной и эйфорической улыбочке:

— Ага. И я точно знаю, где еë применить.

— Я… я сообщу Лукасу. Либо копам. Ты заходишь очень далеко. Это всё нужно остановить.

Не переставая улыбаться, Дилан протянул Чарльзу… бомбу. Поддавшись назад, тот с испугом вжался спиной в дверь.

— Скажешь Лукасу хоть слово и закончишь, как тот мужчина в сауне. А теперь извини. Я пойду гляну, чем занимаются наши гости…

На потолке комнаты горела лампочка. Окно было занавешено старой блëклой тканью.

Пол был местами протëртым. Стены кирпичными и местами не закрашенные побелкой.

— В общем, извини, что я тогда наехал на тебя. Я был неправ. Агата должна страдать. И она будет страдать. — Сказал Чарльз.

Удовлетворëнный Дилан выпил остатки чая и выдохнул, покачивая нож на краешке стола:

— Я рад, что ты понял это. Получается, нам надо разработать план. — Сонно потянувшись, парень зевнул.

Его глаза затуманились.

— Может быть, ты для начала выспишься?

— Ага… Я… возможно, подремлю… — Поднявшись, Дилан шагнул к кровати и упал на неë.

Чарльз выждал с минуту, поднялся и, потыкав Дилана ногой в живот, засуетился.

Он вынул из шкафа форму портье и наобум взял пояс с рубашкой. Чарльз одел на себя форму, поëрзал, пытаясь растянуть очень узкую в груди форму. Мужчина недовольно поморщился. Потом он приблизился к двери, но по дороге остановился и в задумчивости поглядел на Дилана. Чарльз с видимым удовольствием пнул того в бок.

— Маньяк. Надеюсь, ты сгниëшь за решёткой. Костюм возвращу через час или два. Аривидерчи.

Чарльзу было тяжело дышать. Раскачивая стул, он старался освободить пространство хотя бы для дыхания. Мужчина не мог дотянуться до верёвок и освободиться: повëрнутые вверх руки были бесполезны.

Чарльз с раздражением выдохнул и резко вскинул голову на дверной щелчок.

— Ну, здравствуй, Чарльз. Не получилось, гляжу? — спросил с порога Дилан.

Тот стал дышать ещё быстрее и тяжелее.

— Я… хотел сам попытаться. Чтобы тебя не… напрягать. — Выдал он.

— Не бойся. Я не стану напрягаться. Я отлично выспался, благодарю. — Ответил Дилан.

Замычав что-то нечленораздельное, Чарльз изо всех сил напряг мышцы рук.

— И что ты так разнервничался? Всё будет нормально. А чтобы ты не орал… давай-ка мы воспользуемся кляпом? — Вопросил Дилан.

Когда Чарльз прекратил шевелиться, Дилан аккуратно вытащил кляп изо рта мужчины.

Сейчас парню ничего не мешало. Сейчас Дилан сделает всё, как нужно…

Надолго замолчав, Дилан смотрел на собственные руки. Где-то внутри Агаты звенел тревожный колокольчик и заставлял руки с плечами трястись.

— Видишь, Агата, ты сделала это сама. Собственными руками. Тебе достаточно было сообщить мне про деньги… и ничего бы не произошло.

В еë ушах гудело. Агата стиснула зубы, чтобы не зарыдать.

— Я… не хотела этого…

— Да. Ты просто хотела всё себе, так?

И разве можно было спорить с ним?

— Я просто… не подумала…

— Да. Ты постоянно думаешь лишь о себе. Но это ничего. Имеются исключения, так ведь? Они сейчас… где, интересно?

Набат в голове девушки забил с удвоенным энтузиазмом.

— Мои друзья?.. Что с ними? Что с ними?! — вопросила Агата.

Подняв голову, парень заглянул ей в лицо. С удовлетворением улыбнулся.

— Вот, другое дело. Твои друзья мертвы, Агата. Однако не переживай. Перед смертью ты узнаешь, как я их прикончил. — И Дилан засмеялся.

Глава 11: История Агаты

Агата заглядывает в собственное сердце и узнаёт: какой финал будет у еë истории?

Несколькими часами раньше…

Нервно оглянувшись, Александр вглядывался в толпу.

— Ева, это не смешно. — Произнёс он.

— Похоже на то, что мне смешно? Я клянусь тебе, Агата пошла в сортир. Я только что проверила, еë там нет!

— Ты два проверила? — спросил брюнетку Сэм.

— А туалетов здесь два? — спросила Ева.

— Первый находится там, где очередь, а второй на другом конце площади. Возможно, Агата направилась в тот, у которого очередь меньше? — спросил Сэм.

Рэйчел нервно мяла в руках коробку от торта:

— Мы не должны были оставлять еë одну…

— Мы оставили еë не одну, мать твою! — Выругался недовольно Александр.

Закусив губу, Ева едва не разревелась.

Эллиа, хмурясь, оглядывая людей, вдруг приподнял брови:

— Это Юма? Юма!

Здоровяк вскинул руку, и бледный японец поторопился к ним.

— Юма… вы видели Агату? — задал вопрос Александр.

С тяжёлым дыханием тот оглядел их лица.

— Агата-сан тут нет? Это… это плохо. Это может быть плохо.

— Не пугай нас. — Сказал ему Сэм.

Юма снова выдохнул и вытащил из-под кимоно папку, протянув еë Алексу.

— Я нашёл документы Маркуса Уоррена. Ками знают почему, но они находились в западной кладовке и… Неважно. Я нашёл их. А ещё кто-то украл из гостиницы снегоход. И…

Сэм заглянул за плечо побледневшего Алекса и сглотнул:

— И это Дилан.

На лице Эллиа отразилось изумление, затем сомнение, затем ужас. Схватив папку, темнокожий уткнулся в неë носом, затем нервно выдохнул.

— Бомбы… это Дилан сделал бомбы… — протянул он.

— Это твой рехнувшийся друг?! — спросила Ева.

— Рехнувшийся? — переспросил Сэм.

— Дилан не так давно лишился отца и… напрочь увяз в собственной скорби. Парень и раньше был склонен к нервному поведению, а после смерти Эдгара и вовсе сдурел. Но главное: отец Дилана был военным. Понимаете? Ловушки, бомбы, мины, оружие — он это всё умеет. — Сказал Эллиа.

— Как вы… как можно… Юма, блядь! — Сматерился Александр.

Юма сжался под испепеляющим взором Алекса.

— Это Дилан сделал фото в сарае… — Рэйчел потянула за угол фотку, распечатанную на простом ксероксе.

Эллиа сжал челюсти и медленно выдохнул:

— Думаете, Дилан задумал грохнуть Агату уже тогда?

— Думаю, Дилан просто отыскивал какую угодно возможность… — протянул Александр.

— Согласен. Вероятнее всего, Дилан попросту следил за нами в ожидании шанса. — Изрёк Сэм.

— И дождался. — Осклабилась Ева.

Прижав руку ко рту, Рэйчел всхлипнула:

— Что же нам теперь делать?..

— Оставаться на месте и вызвать полицию! Вы разве не слышали? Метеослужба передала предупреждение о метели. Вы должны отдать поиски в руки профессионалов. — Сказал Юма.

Александр и Сэм переглянулись и сразу пришли к молчаливому соглашению.

— Есть шанс, что Дилан всë же занимал одну из комнат в вашем недостроенном корпусе? — спросил Александр.

— Есть… одна из комнат официально выделена для него. — Ответил Юма.

— Думаешь, он мог приволочь еë туда? — спросил Сэм.

— Либо туда, где жил Чарльз. — Сказал Александр.

— Есть ещё сарай… — Рэйчел смущённо указала пальцем на торчащий из папки кусок фото.

— Возможно, Агата никуда и не уходила. Зашла в сувенирную лавку, например. — Предположила Ева.

— Нам надо осмотреть гостиницу. Кто-нибудь пусть остаётся в посёлке, вдруг она возвратится. — Сказал Александр.

— Пешком будешь до послезавтра добираться. — Произнёс Сэм.

— Тогда необходима тачка. Рэйчел, Сэм, оставайтесь здесь. Мы с Эллиа и Евой поедем в гостиницу.

— В такую погоду? Ещё и на праворульном авто? Не справишься с управлением. Давай отыщем тачку, я вас довезу, затем возвращусь к Рэйчел.

— Я не оставлю еë тут одну! — Выпалил Александр.

— Юма останется с ней. Правильно? Заодно он вызовет копов и поведает им, что случилось. А я проверю две дороги к посёлку. — Сказал Сэм.

— Но… — начал Юма.

Сэм произнёс несколько фраз на японском.

Заткнувшись, Юма пристыженно кивнул.

Усмехнувшись, Александр положил Сэму руку на плечо:

— Вот почему ты мой лучший друг.

— Взаимно. Давай назад к таксисту, заберём у него куртки со штанами. И отправимся искать авто. Ощущаю, что это будет та ещё ночь… — Ответил Сэм.

— Они не умерли. — Нахмурилась Агата.

Склонив голову набок, Дилан немного улыбнулся.

— Почему?

— Я… знаю своих друзей.

— Ты знаешь, что они бессмертные? Потому что по-другому я не понимаю.

Во рту Агаты внезапно скопилась горькая слюна.

Она еле сглотнула:

— После всего, что мы прошли вместе… они не могут умереть.

— Какая крепкая любовь. Какая дружба. Ты ведь постоянно сюсюкаешься с ними.

— Откуда ты знаешь?

Вместо ответа Дилан засунул руку в карман, вынул сотовый, порылся в нём и включил.

— Приходи в дом на горе, я поведаю тебе сказку о лисе! — Сказал голос Александра.

Запись тут же громыхнула шумом и ором: это они сражались за фант. Агата похолодела изнутри.

— И ты включил это по рации… но тогда они всё слышали!

Пожав плечами, Дилан не переставал мягко улыбаться:

— Другая рация и другая частота. Следила бы за своими карманами в толпе. Удачно вышло с этими рациями. Что Юма вам их выдал… — Задумчиво вертя рацию в руках, Дилан сидел на корточках возле ног девушки.

Внутри неë скрутился противный узел…

“Идиотка… идиотка… идиотка…”

— Себя ругаешь, а? Верно делаешь. Хоть и зря. Ты бы по-любому очутилась тут: сегодня либо завтра… Я знаю всё о тебе. Я знаю, что они единственные, кому ты доверяешь. И что ты пойдёшь за их голосами и в ад. Глупая овца.

Помотав головой, Агата облизала пересохшие губы:

— Мы бы нашли тебя. Мы вели расследование…

Дилан поддался вперёд с доброжелательной заинтересованностью.

— Да? И что же вы узнали?

Замешкавшись, Агата вспомнила ход расследования.

— Как насчёт того, что Мусаши со спины похож на Сэма? — Спросил Дилан.

Помотав головой, Агата спрятала глаза за упавшими волосами.

— У нас имеется фото рук Чарльза. Эти порезы… Чарльз не мог нанести их сам себе. Как только копы это поймут…

Кивнув, Дилан в задумчивости помотал свисающей с колена ладонью.

— Я уже добился, чего хотел. Арест не пугает меня. Однако… ага. Меня немного занесло.

Агата прикрыла глаза и медленно начала рассказывать об остальных звеньях цепи. О Манаке, о Хисао, о следах в крови и собственных чувствах. Когда она замолчала, Дилан подумал и… зааплодировал.

— Что ж. Это было красиво. Вы были…близки к разгадке. В любом случае вам теперь это всё не поможет.

Подняв голову, Агата впервые за всё это время спокойно ответила:

— Как знать… Тебя… всë равно арестуют.

— Вы ведь так блестяще провели расследование. Возможно, и арестуют… Однако какая разница? Я уже сделаю то, что запланировал. — Поднявшись, Дилан размял ноги, а затем выглянул в маленькое окошечко: — Когда я завершу с тобой, мне станет насрать, кто явится за мной… — Потянувшись, парень обернулся, хитро улыбаясь, и подмигнул: — Однако хватит прелюдий. После того, как ты отключилась, я направился к гостинице…

— Рэйчел, мы практически на месте, не переживай. Я осмотрю его спальню. — Сказал по рации Александр.

— Тогда мы пойдём поглядим в сарайке. — Отозвалась по рации Ева.

— Поняла вас, удачи. Здесь пока тихо. — Произнесла в рацию Рэйчел.

— Понял, продолжай ждать. Отбой. — Александр отключил рацию и обратился к другу. — Сэм, как возвратишься за Рэйчел, осмотрите город вновь.

— Думаю, что это ни черта не даст, однако сделаю.

— Метель усиливается. Ты обратно-то доедешь?

— Доеду. Не переживай за меня. Дайте знать, если что пойдёт не так.

Все проверили рации. Сэм остановил тачку, не доехав до парковки гостиницы.

— Удачи. — Произнёс он.

— Тебе тоже. — Ответил Александр.

Двери авто хлопнули и оно резко развернулось, вильнув задом.

С пистолетами наготове ребята обошли гостиницу, остановившись перед сараем.

— Кто-то починил дверь. — Констатировал Эллиа.

Дëрнув бровями, Ева приблизилась, потянув дверную ручку.

— Не заперто. Пойдём? — вопросила она.

Эллиа отпер дверь плечом, первым пройдя внутрь. В сарае было тихо и прохладно. Снег от прожектора со стороны гостиницы проникал через щели.

— Тут никого. — Сказала Ева, осматриваясь по-сторонам.

— Давай осмотримся повнимательнее. Здесь может иметься подвал, который тоже нужно проверить. Я обойду тëмные места, а ты поищи вход.

Разбрëдшись в разные стороны от двери, они методично и неторопливо осматривали сарай.

Застыв, Эллиа вдруг втянул воздух полной грудью:

— Ощущаешь?

Ева тоже замерла:

— Тянет… гарью?

Тут дверь хищно закрылась и щëлкнул замок.

— Блядский род, мразь следила за нами! — Ринувшись к двери, Эллиа навалился на неë всем весом и выругался.

— Эллиа, солома.

Обернувшись на спокойный голос девушки, парень увидел, как из тюка соломы вверх потянулся огненный столб. Лизнув опорную балку, огонь с нежностью прижался к ней.

— С — сука! Ева, надо выбираться отсюда! — Давай отыщем другой выход… — Выпалил Эллиа.

Засуетившись, Ева стала пинать ногами коробки с канистрами. Темнокожий мужчина с ругательствами тоже взялся за дело.

Вдруг вскрикнув, Ева наклонилась к земле возле заднего колеса трактора:

— Нашла! Здесь подвал! — Девушка потянула на себя дверь, и та с неожиданной лëгкостью открылась — Эллиа! Дверь открыта! Давай сюда!

Парень не заставил себя ждать.

Ева захлопнула за собой подвальную дверь и заметалась по помещению:

— Тут имеется окно! Нам хватит воздуха!

Ядовитые дымовые хлопья просачивались через щели двери подвала. Не переставая кашлять, мужчина покосился на окошко, шмыгнув носом. Потом он вынул рацию, пробуя вызвать кого-то. В ответ раздалось лишь бездушное шипение. Эллиа выругался и, приблизившись к окошку, вынул руку наружу. Результат тот же. Тогда он решительно выдохнул.

— Ева, ты сейчас вылезешь наружу. Я не пролезу в это окно. Ты пролезешь.

— Чего?.. Нет! Я что, оставлю тебя тут?!

— Ты спасёшь меня, если выберешься. Давай, я подтолкну.

Ева в протесте зашипела, однако строгий взор парня погнал еë в сторону окна.

— Хорошо… хорошо! Но не смей здесь погибать, слышишь?! Я возвращусь за тобой, мать твою!

— Но будь осторожна. Вызывай спасителей и думай головой!

Эллиа вытолкал девушку наружу и, набрав пару горстей снега, погрел в руке. Парень смочил ткань и опустился на землю возле окошка. Дымовые щупальца медленно просачивались через подвальную дверь.

Ева выбралась наружу и отбежала от пылающего сарая на пару шагов.

— Крыша в скором времени обрушится! Пока спасатели приедут!.. Да ещё в подобную метель!.. — Ева отбежала от сарая на пригорок и схватилась за рацию. — Всем, кто слышит меня! Всем, кто слышит меня! В сарае пожар! Эллиа внутри! Повторяю, в сарае пожар! Нам необходима помощь! — Кричала она.

— Ева! Ева, ты цела? — спросила в рации Рэйчел.

— Да, но вызови пожарных! Эллиа внутри!

— Поняла. Сейчас вызову. Держись!

Заметавшись около самого здания, Ева пыталась отыскать какой угодно выход.

Внутри сарая что-то шипело… и раздался грохот. Сарай ухнул от натуги и стал обрушиваться прямо на девушку. Среди горящих обломков здания виднелась лишь рука Евы. Эллиа без сознания лежал в подвале.

— Жаль, что мне некогда было следить за ними. Надо было продвигаться дальше. — Сказал Дилан.

— Ты лжëшь…ты лжëшь! Это не правда! — Закричала Агата.

— А что правда?

— Правда в том, что ты больной маньяк!

— Мы с тобой в этом очень похожи.

— Чего?! Я и ты?! Да ты совсем чокнулся! — оскалилась Агата.

— Подумай хорошо. Ты ничем не отличаешься от своей тётки. Такая же надменная да безответственная… И убиваешь людей, как она: собственным безразличием да глупостью.

— Это… не так! — Агата впилась ногтями в подлокотники кресла-качалки. — Я люблю своих друзей!

Склонив голову набок, Дилан улыбнулся, без паузы заявив:

— Поймать Сэма оказалось посложнее. Чучело я установил заранее, однако… Нужно было убедиться, что парень попался в ловушку.

Медленно едя по дороге вокруг гостиницы, Сэм пытался высмотреть признаки того, что Агата может быть тут. Кружа уже третий раз, парень ни на что особо не надеялся, но и не находил в себе сил уехать.

“Если ребята что найдут, нужно быть начеку…”

Рация на приборе задумчиво зашипела.

— Ребята, тут их нет. — Сказал Александр.

— Так или иначе покопайся там. Я уже разворачиваюсь к посёлку. — Ответил Сэм.

— Понял. Удачи. Отбой. — Произнёс Александр.

Сэм ощущал, как глаза уже щипет от сухости.

Парень вглядывался в дорогу и ощущал, как плечи с головой ноют от напряжения. Авто еле-еле тащилось в метель, в 10 раз медленнее сердца японца.

“Насрать. Нужно ехать побыстрее. Рэйчел ждёт. Я отлично помню маршрут”.

Будто ощутив мысли мужчины, Рэйчел отозвалась по рации:

— Сэм, как там дела?

— Пока без изменений. — Парень прибавил газу практически сразу… — Я еду обратно, никуда… блядь!

Его рация упала на пол, закатившись куда-то под сиденье. Человек, высветленный фарами сквозь снежную пелену, стоял посреди дороги, не шевелясь. Откуда-то из глубины мозга на японца нахлынуло воспоминание…

Когда сигнал подали, они резко тронулись, вжимаясь в сидения белой машины. Быстро набирая скорость, авто лавировало между соперниками и другими авто. Гонщик игнорил красный цвет и вообще все мыслимые да немыслимые правила на трассе.

Одетый в чëрно-белый кожаный костюм, Сэм ухмыльнулся:

— Ах-ха-ха! Так-то!

На трассу выбежала девочка. БАМ! БАМ!

БАМ! В них врезалась ещё пара тачек. Одно авто пролетело мимо. БАМ! Кто-то заорал…

“Нет, нет, нет! Увернусь дрифтом!”

Бывший гонщик вцепился в руль и выжал тормоз… Авто вцепилось в снег всеми четырьмя колёсами. Японец стиснул зубы.

— Лишь не сорвись, лишь не сорвись… — “Сейчас!”

Потом он вывернул руль влево. Авто расшвыряло снежные комки из-под колёс и пронеслось мимо в сантиметре от… чучела.

— Что?..

Его сердце с натугой стучало в груди, а руки стали ватными, в голове гудело. Не ощущая пальцев, японец практически не видел дерево, летящее на него. Сработали рефлексы и тело само подставило… левый бок. Внедорожник вдавило в дерево противоположным от водителя боком. Авто дëрнулось и, вцепившись в снег, встало.

Японца кинуло головой вперёд. В районе груди, где был пристёгнут ремень, вспыхнула боль. По его подбородку стекали капли крови. Мир в ответ замигал и потух.

Дышать Агате было тяжело. Каждый вдох колол в боку и груди.

“Он лжёт. Он лжёт. Он лжёт. Не поддавайся ему…” — Зачем всë это, зачем?..

— Затем, что ты должна быть наказана по всем правилам. Понимаешь?

— Но я тут при чëм?! Это… твоя мать предала тебя! Не я!

Пару мгновений они глядели в глаза друг другу. Обезумевшие от боли, от потерь, от бесконечной тревоги в сердцах…

— Отцы наши грешили: их уже нет, а мы несëм наказание за беззакония их. — Помолчав, Дилан, не прерывая зрительного контакта, добавил: — Но и ты не прикидывайся невинной овцой. Если кто согрешит тем, что слышал голос проклятия и был свидетелем, либо видел, либо знал, но не объявил… То он понесёт на себе грех. Как ты насëшь за спиной собственное кладбище.

Давно забытый сон прокрался в сознание Агаты, зашептав гнилым голосом:

— Я приду за тобой…

“Это была смерть… тогда, в том сне… со мной говорила смерть… И она сказала, что я… еë жертва. Я не хочу погибать…” — Неужели ты считаешь меня такой уж плохой?!

Дилан помолчал и, засунув руку под свитер, что-то нащупал там. Золотая цепочка сверкнула и опять исчезла, как рыба в мутном водоёме. Спасительная аппатия родилась где-то в глубине живота девушки, поднявшись вверх и поглощая еë тело.

— Я заслужила… прощения!

Дилан приподнял брови и его лицо стало скучным.

— И чем же?

— Неужели я не делала добра людям?! Неужели не помогала тем, кто в этом нуждался?

— Возможно. Однако мне это неинтересно. Видишь ли… — Поднявшись, Дилан наклонился к девушке. В ноздри ей ударил запах пота и таблеток. Голова Агаты даже немного закружилась. — Меня интересует лишь то, что ты сотворила со мной да моим батей. — Поднявшись во весь рост, Дилан поглядел на девушку сверху вниз. — Ты пока не готова погибать. Тебе надо узнать, что было дальше.

— Я не хочу… — Голос подвёл еë, вырвавшись из глотки сдавленным пищанием.

Но парню было не до неë. Дилан наслаждался, раскрывая собственную сеть да демонстрируя богатый улов…

Дверь в недостроенном корпусе отеля была незаперта. Это насторожило Алекса. Парень медленно потянул за ручку и напряг всë тело, приготовившись отскочить либо врезать.

Однако в спальне никого не оказалось.

Шагнув внутрь, Александр прикрыл дверь за собой. Свет мужчина зажигать не стал.

Во-первых, он мог и не работать. Во-вторых, интуиция говорила парню, что это небезопасно. Несмотря на метель свет от направленного на стройку прожектора отлично освещал помещение.

Сбросив куртку, Александр поднял рацию, задумчиво объявив:

— Ребята, тут их нет.

Рация практически сразу отозвалась голосом Сэма:

— Так или иначе покопайся там. Я уже разворачиваюсь к посёлку.

— Понял. Удачи. Отбой.

Парень бездумным жестом выключил рацию, заткнув еë за пояс. Обстановка в помещении была скромной, но после взрывного приключения возле вышки мужчина не желал рисковать. Он выскочил в холл, притащив длинный черенок швабры, который кто-то бросил на лестнице. Им парень стал выдвигать ящики, приподнимать матрас да проверять пространство под койкой. Но ничего. Отсутствие результата обескураживало. Он уселся на койку. На его плечи навалилась усталость, давя на голову.

Александр тяжело вздохнул и сжал еë руками, пытаясь собрать мысли воедино.

— Куда ты утащил Агату, мразь? Куда?

Его мутило. Беспокойство обвивало, а руки тянулись к низу. Миг тянулся за мигом. Надо было подниматься… что-то делать… Рация на его поясе истерично зашипела.

— Всем, кто слышит меня! Всем, кто слышит меня! В сарае пожар! Эллиа внутри! — Выкрикнула Ева. — Повторяю, в сарае пожар! Нам необходима помощь!

Ей ответила Рэйчел:

— Ева! Ева, ты цела?

— Да, вызывай пожарных! Эллиа внутри сарая!

— Поняла. Сейчас вызову. Держись!

Александр слышал слова, но сознание никак не могло собрать их в понятную речь. Он не обнаружил в себе сил думать об этом.

“Что ж мне так хреново? Я должен… подняться…”

— И подняться быстро. — Появился из ниоткуда Ульрик, отец Алекса.

Парень вскинул глаза на батю и попытался сфокусировать взор. Понимающее и доброе лицо Ульрика расплывалось, иногда принимая форму стула. Однако сердце подсказывало: это отец. Он явился спасти сына…

— Надо отыскать Агату.

— Сначала баллон. Иначе погибнешь. — Произнёс отец.

Покачнувшись, Алекс переключил мутные глаза на угол помещения. Там стоял обычный газовый баллон, на который он практически не обратил внимания при обыске.

— Поднимайся. Надо что-то делать. Поднимайся. — Велел ему Ульрик.

Парень поднялся, прошёл пару шагов, согнулся пополам и… его стошнило прямо на пол. На миг ему полегчало. В голове практически прояснилось.

“Нужно… открыть окно… ”

Оконная ручка не поворачивалась.

Александр надавил посильнее… затем двумя ладонями. Ручка неохотно поддалась давлению и поднялась… Повиснув на подоконнике, парень жадно вдыхал морозный воздух.

— Дыши. Это хорошо. Однако нужно уходить. — Сказал Ульрик.

Желудок Александра опять сжался в спазме, норовя выпрыгнуть из горла. Упрямо идя к двери, парень ловил за хвосты последние остатки сознания. Дверь с лëгкостью поддалась, раскрывшись практически от одной мысли. Вывалившись в холл, Александр держался за ручку. Там, направив пистолет, стоял тот самый человек, отнявший у него батю. Либо не тот? Было в этом типе нечто странное… Однако Александр ощущал и даже знал, что он находился в том здании, когда умирал его батя…

— Александр! — воскликнул Ульрик.

— Ты больше не грохнешь моего батю. — Александр отцепился от дверной ручки, ринувшись к своему отцу.

Выражение лица Дилана изменилось. Молча, темнокожий мужчина выстрелил. Выстрел взорвал коридор, бросив Александра вбок и на пол.

— Отец… — простонал Александр, схватившись за окровавленный бок.

Из уголка его рта потекла тонкая струйка крови. На пол стала течь кровь.

— Я любил тебя каждое мгновение собственной жизни… — Произнёс Ульрик.

Александр упал на пол. Кровь пропитывала свитер. Со стороны лестницы раздались торопливые шаги. Дилан спрятал оружие и поторопился дальше по холлу. Александр лежал на полу, истекая кровью и без сознания.

Агата металась и напрягала мышцы на руках, силясь разорвать верёвки. Она бы перегрызла глотку этому садисту собственными зубами…

— Должен признаться, идея принадлежала Чарльзу. Хотя он этого и не понял… Так, предложил как-то отравить тебя газом. Ещё и баллон достал. Он был полезен. Пока не помер, конечно.

Агата следила за Диланом опухшими и покрасневшими глазами. Потерев лицо руками, парень будто стряхнул сонливость.

— Нужно сказать, в одиночку я не справился бы. Этот русый Кадоган тоже не без фантазии. Но главное, знаешь… мне помогал отец.

“У него совсем крыша поехала…” — подумала Агата.

Дилан продолжил:

— Папа же учил меня, знаешь? Учил стрелять, обходить ловушки… ставить их. Папа считал, что мужик обязан уметь себя защитить. — Парень помолчал. Его локти лежали на коленках, а ладони безвольно свисали вниз. — Папа был хорошим человеком, мой батя. Лучше всех вас, ублюдков… — Дилан вскинул на девушку взор, улыбнувшись: — Ты практически готова сдохнуть, а? Не спеши. Осталась лишь твоя подружка.

— Ты не коснулся Рэйчел! Она постоянно… Да Рэйчел за всю жизнь никого не обидела!

— Выходит, она мученица. Господь примет еë хорошо. Радуйся.

Мученически застонав, Агата раскачивалась из одной стороны в другую.

— Ну ничего. Ты посиди да подумай, что я сделал для неë. А я пока пойду и проверю, всë ли хорошо. — Набросив куртку, Дилан с удовольствием размял ноги, выйдя из домика в ночь.

Спустя миг гул метели перемешался со слабым стрекотом мотора. Агата закрутила головой по-сторонам, ища то, что могло бы разрезать верёвки.

“Он оставил лезвие прямо на столе. Это ловушка? Мне дотянуться до него… а если даже дотянусь, то уроню. Или нет? Попробую… уронить бутылку”.

Она раскачала скрипучее кресло-качалку, сумев максимально близко подобраться к столику. Она согнулась в кресле всем телом и головой зацепила стоящую на краю бутылку, пододвинув еë горлышком к себе.

Бутылка зашаталась на краю столика, заставив девушку запаниковать на миг, и замерла.

— Ладно… ладно… иди сюда…

Агата выдвинула локоть насколько возможно вбок и стала тянуть бутылку к себе медленными толчками. Несколько раз она потела, если бутылка шаталась, чуть не падая со столика. Наконец каким-то чудом Агате удалось скинуть еë к себе на колени. С тяжёлым дыханием девушка качнулась вперёд в кресле да развернула бёдра, подталкивая бутылку к руке. Наконец, она крепко зажала еë в пальцах и размахнулась, насколько позволял поворот кисти… И со всей яростью ударила еë о ручку кресла.

Разлетевшись, бутылка оставила в руке девушки красивую розочку. Чуть не рыдая от радости, Агата стала перерезать края верёвки.

“Нельзя показать ему, что я освободилась. Пусть это будет неожиданностью”.

Она пошевелилась в кресле, и ей в бедро упëрся край позабытой рации.

“Верно! Я ведь могу попытаться вызвать кого-либо! Если, разумеется, сумею настроить рацию на другую частоту… Надо вспомнить. На какую частоту Сэм настраивал наши рации? Я помню”. — Нужно попробовать достать рацию. — Сначала она внимательно прислушивалась к звукам снаружи. Гудел ветер, деревья, целый мир, казалось, потонул в этом гуле. Дилана не было слышно. Она решилась. Агата освободила одну руку практически полностью, вытащила рацию из кармана, став перебирать частоты. Она остановилась на той, которая показалась ей верной, глубоко вздохнув. Наклонившись вперёд, она нажала кнопку вызова. — Всем, кто слышит меня. Повторяю, всем, кто слышит меня. Я в доме на горе. Я в доме на горе. Кто-нибудь… пожалуйста.

Рация отвечала равнодушным шипением.

— Сэм? Алекс? Ева, Рэйчел, Эллиа… кто-нибудь… — Ей было почти больно произносить их имена. В еë груди обосновалась тревога, царапая горло. — Отзовитесь хоть кто-нибудь! Если вы слышите меня… вызовите копов. Я попала в беду! Я в доме выше синего озера. Повторяю, я в беде!

Снаружи раздался моторный шум. Испуганно дëрнувшись, она выключила рацию. Потом стала запихивать еë под полы кимоно. Агата выпрямилась, приняв такой вид, словно ничего не произошло, и воззрилась на дверь.

Та распахнулась и впустила в домик стаю любопытных снежинок. Дилан отряхнулся, как зверь, шумно потопал ногами и стряхнул с них снег.

Он стянул куртку, весело встряхнув еë и обратился к ней:

— Думаю, нас теперь никто не потревожит. Это отлично. У нас ещё неоконченный рассказ. — Заглянув в чайник, Дилан долил в него воды из бутылки, буднично поставив греться на полку возле камина. Это всё было так обыденно, что не увязывалось в голове со всей обстановкой. Подкинув дров в камин, парень присел на медвежью шкуру на полу, продолжив: — Она была последней. Для неë не надо было ловушек. Наблюдать за всеми вами было интересно, знаешь? Видеть, как вы заботитесь друг о друге… Однако она… она была самой нежной из всех вас. Жила вами и дышала вами. — Дилан использовал прошедшее время.

Агата вцепилась в подлокотники, желая, чтобы под ногтями очутилось его горло.

Метавшись по площади, Рэйчел заглядывала в каждый угол, расспрашивая и высматривая.

— Как так вышло, что Агата-сан осталась одна? — спросил Юма.

— Мы оставили еë, чтобы приготовить сюрприз. Мы планировали подарок. Поздравление… Агата работала как проклятая с момента, когда умер Кадоган. Вообще не отдыхала. Однажды мы вытащили еë в отпуск, на море, так она и там не отрывалась от ноута. Тогда мы решили сделать ей новогодний подарок. Маленькую яхту, скромную, но милую. Чтобы можно было кинуть работу да уплыть в океан на уик-энд… Но не везти ведь яхту сюда из самой Швеции. Мы сделали иначе. Заказали торт — точную копию подарка. Хотели вручить красиво, с новогодними салютами и всей толпой. Но женщина опоздала. Ну, та, что изготавливала торт… она местная. Извинялась, говорила, сейчас Новый год, пришлось пешком идти… — Из глаз блондинки вдруг хлынули слëзы.

Нервно покопавшись в карманах, Юма вынул оттуда бумажные салфетки и протянул девушке:

— Пожалуйста, не рыдайте. Я уверен, что всё образуется.

— Ага. Конечно.

Рация зашипела, как рассерженная змея.

— Рэйчел, мы практически на месте, не переживай. Я осмотрю его номер. — Сказал Александр.

— Тогда мы пойдём поглядим в сарае. — Сказала Ева.

— Поняла вас, удачи. Здесь пока тихо.

— Понял, продолжай ждать. Отбой. — Сказал Александр.

Шмыгнув носом, Рэйчел собралась и смелее поглядела на Юму:

— Давайте обойдём площадь снова?

— Давайте.

Минуты тянулись мучительно, однако ничего не менялось. Хватаясь за рацию, Рэйчел затем кидала еë, боясь вызовом сбить друзей с толку в критический миг. Юма успел отчаяться, спрятавшись в одном из заведений, милосердно оставленных хозяином для “этих двух ненормальных”.

Блондинка отказывалась заходить в тепло.

На поясе ожила рация.

— Ребята, тут их нет. — Сказал Александр.

— Так или иначе покопайся там. Я уже разворачиваюсь к посёлку. — Сказал Сэм.

— Понял. Удачи. Отбой. — Сказал Александр.

Еë сердце застучало немного спокойнее.

Живы. Ищут. Всё нормально.

Рэйчел побродила ещё чуть-чуть, неуверенно взяла рацию, вызывая:

— Сэм, как там дела?

— Пока без изменений. Я еду назад, никуда… блядь!

Раздалось шипение, затем какие-то невнятные звуки, опять шипение, уже громче, звон, и тишина.

— Сэм! Сэм! Отзовись! Сэм, что произошло?

Тревога девушки мигом превысила все допустимые лимиты. Она… продолжала вызывать. Рация хранила отстранëнное молчание. Блондинка закусила губу практически до крови.

Вдруг рация запишала голосом Евы:

— Всем, кто слышит меня! Всем, кто слышит меня! В сарае пожар! Эллиа внутри! Повторяю, в сарае пожар! Нам необходима помощь!

Сжав рацию посильнее, блондинка практически зарыдала в микрофон:

— Ева! Ева, ты цела?

— Да, вызывай пожарных! Эллиа внутри сарая!

— Поняла. Сейчас вызову. Держись! Юма, в гостинице пожар! Необходимы пожарные, немедленно!

Нервный японец побледнел и зачем-то побежал назад в заведение. Спустя пару минут Юма возвратился к ней, заверив, что всё будет.

— Юма, там Сэм. Я не имею понятия, что произошло, но мне кажется, что всё хреново. Нам надо в гостиницу!

— В такую погоду?! Вы рехнулись! Нет и снова нет. Оставайтесь здесь! Да и как вы доберëтесь?

— Отсюда до гостиницы прямая дорога, да?

— Эм…

— Мы за эти дни уже несколько раз по ней ходили. Заплутать невозможно.

— Но погода…

— Вы просто не видели настоящей метели. Этот снегопад — детсадовская ерунда. Если вы не идëте со мной, я отправлюсь одна. Моим друзьям необходима помощь! Оставайтесь, раз уж трусите. Только хоть копов вызовите. — Сердито раздув ноздри, Рэйчел повернулась, направившись вглубь посёлка.

Нежно обхватив силуэт блондинки, снегопад поглотил его, пока администратор отчаянно звал девушку обратно.

Ветер успел поутихнуть, и единственной проблемой был снег. Но это ничего. Это можно пережить. Главное не сбиться с пути.

Прямая широкая дорожка вела через лес прямо до гостиницы, и Рэйчел упрямо шла по ней, щурясь. Пару раз девушке мерещились шаги, но на дорожке позади никого не оказывалось. Рэйчел остановилась возле обрыва и опëрлась о ствол непонятно как выросшего тут ясеня.

Снегопад расступился, как вуаль и открыл глазам того, кто следовал за ней.

— Вы все такие дураки. — Сказал Дилан.

Выпрямившись, блондинка смотрела на парня нервно.

— Ходите одни по лесам зимой. Заглядываете в опасные тëмные углы. Никогда не думаете башкой. Поэтому вас так просто убивать.

Рэйчел кивнула, задрожав вся от страха:

— В детстве я полезла спасать щенка от компании грубиянов, собиравшихся его утопить. Едва не разделила его судьбу. Алекс вытащил меня. Нас двоих поколотили. Думаю, с детства ничего не изменилось.

— Алекс уже не вытащит тебя. Он сдох. Я его застрелил. Сэм разбился на тачке. Ева и огромный мужик… сгорели. Они все мертвы, Рэйчел. Ты осталась одна.

У блондинки посерели губы. Перед взглядом закачались верхушки елей.

— Это неправда…

— Агата должна была мучиться. Я должен был это сделать.

“Он… грохнет меня? Нет. Так нельзя! Я шла спасать своих друзей, и я их спасу! Я заманю его к обрыву! Я не смогу ни обогнать, ни победить его. Но если спихну вниз… У меня появится отличный шанс”.