Нарихира, когда он был в чине тюдзё, во времена, когда Нидзё-но кисай-но мия[437] еще не служила императору, а была просто девицей из благородного рода, навещал ее, и вот как-то послал он ей пучок морских водорослей хидзики и приписал:
Омохи араба
Мугура-но ядо-ни
Нэ мо синаму
Хидзикимоно-ни ва
Содэ-во сицуцу мо
Если бы ты меня любила,
То в заросшем плющом жилище
Легли бы вместе
И подстилкой нам
Были бы наши рукава[438] —
так сложить соизволил. Ответ же забыли люди.
И вот, когда Кисай-но мия стала супругой императора, отправилась она в храм Охарано. Сопровождать ее собралось много вельмож и придворных. Был среди них и тюдзё. Он держался там, где было потемнее, около кареты. Было это после того, как в храме многие совершили жертвоприношения. Из задней части кареты она пожаловала в подарок тюдзё одеяние. Принимая дар, тюдзё:
Охохара я
Осихо-но яма мо
Кэфу косо ва
Ками ё-но кото-во
Омохиидзурамэ
тайно от всех произнес. Вспомнила она о прежних временах, и занятно ей это показалось.