007. Вы живёте только... трижды

Прибытие на станцию «Хогсмид». Бонд видит фестралов

— Первокурсники, ко мне! Первокурсники!

Джеймс Бонд, усиленно работая локтями, вырвался из душного вагона в сырой воздух северной Шотландии. Джинни шла следом, неся клетки с Хедвигой и с Сычиком. Бонд вырвался на оперативный простор, смахнул крупные капли пота со лба и окинул взглядом окрестности.

Перрон, освещённый факелами, лежал между тёмным лесом и железной дорогой. С одной из сторон деревья расступались, открывая вид на искрящееся под светом звёзд озеро. Узкая лента железной дороги, на которой устало расположился «Хогвартс экспресс», убегала дальше в обе стороны, насколько хватало глаз. Платформа была заасфальтирована, но от перрона отходила грунтовая дорога; вдоль неё стояло множество допотопных карет, запряжённых болезненно худыми лошадьми.

Высокая волшебница прохаживалась по перрону, покачивая фонарём в руке, и надрывно кричала:

— Первокурсники, прошу построиться здесь! Ко мне, первокурсники!

Самая выступающая часть тела волшебницы, — подбородок, — обратилась в сторону Бонда:

— Мистер Поттер, как я рада, что вы снова с нами! Мы слышали об ужасном происшествии, о вашей потере памяти. Я профессор Граббли-Дерг, но вы можете звать меня просто госпожа волшебница первой степени Вильгельмина фон дер Граббли-Дерг, когда мы не в классе. Мы ещё встретимся, я буду преподавать у вас уход за магическими существами. Будем надеяться, вы найдёте способ вернуть себе память!

— Это вряд ли, госпожа волшебница первой степени, — вежливо ответил Джеймс, не делая ни малейшей попытки сменить тему разговора. — Целитель в больнице святого Мунго сказал, что память потеряна навсегда. Органическое повреждение коры головного мозга, из-за почти удавшегося поцелуя дементоров.

Челюсть волшебницы отвисла. Очевидно, дошедшие до неё слухи не включали в себя диагностированную причину амнезии. Бонд взял это на заметку.

— Подумать только! Бедное дитя! — прослезившаяся Вильгельмина попробовала сердобольно прижать мальчика к тощей груди, в результате чего съездила ему по уху тяжёлым горячим фонарём. В ответ на непроизвольно вырвавшееся у суперагента восклицание крайне интимного характера волшебница залилась краской, изменила тактику и, порывшись в кармане, протянула Бонду маленький кусочек сахара: — Кушай, мальчик, кушай! Пусть хоть эта сладость скрасит твою нелёгкую долю! Кора головного мозга пострадала, но, надеюсь, самой его древесины повреждения не коснулись?

Бонд тщательно осматривал кусочек сахара, пытаясь выбрать наилучшую тактику ответа. Визуальный осмотр показал, что кусочек был маленьким, слегка подмокшим, и на него налипли крошки трубочного табака. Бонд мог вспомнить несколько более отвратительных вещей, которые ему приходилось съесть за его полную приключений жизнь, но очень немного.

— Большое спасибо, госпожа волшебница… — наконец, произнёс Джеймс.

— Первой степени Вильгельмина фон дер Граббли-Дерг, — машинально поправила его Вильгельмина.

— С древесиной головного мозга у меня всё в порядке, — продолжил Джеймс. — Спасибо за угощение, и встретимся на уроках!

Волшебница ласково потрепала суперагента по голове, гаркнула «Первоклассники, ко мне!» во всё горло и, наконец, отвернулась от наполовину оглохшего Бонда.

— Она какая-то странная, — пожаловался Джеймс, пытаясь выковырять из уха остатки вопля волшебницы. — Что она здесь вообще делает? Зачем собирает первоклассников?

— Первоклассники плывут в школу через озеро, — ответила Джинни, опускаясь рядом с Джеймсом. — А мы вместе с остальными поедем вон в тех самодвижущихся каретах. Давай, пойдём быстрее, нам ещё карету занять надо.

— А если мы не пойдём, что, все кареты уедут без нас, а нас оставят здесь на произвол судьбы? — поинтересовался Джеймс. Пока длился этот разговор, он сводил воедино уже выясненную информацию о «Хогвартсе»: примерно в четырёхстах милях к северу от Лондона, то есть где-то на широте Эдинбурга; на берегу озера, рядом с железной дорогой. Помнится, Рон упоминал, что на втором курсе, когда они летели в «Хогвартс» на летающем автомобиле рядом с поездом, их заметили жители Норфолка. Получается, «Хогвартс» расположен не только на широте Эдинбурга, но и где-то неподалёку от него, потому что иначе «Хогвартс экспресс» не проходил бы через графство, расположенное на самом восточном побережье Англии, да и отправлялся бы не с Кингс-Кросс, а с вокзала Юстон.

Хотя сеть британских железных дорог суперагент помнил хуже, чем сеть железных дорог России, Японии или Венесуэлы[69], но, согласно его памяти, центральные железные дороги между Лондоном и восточной Шотландией по территории Норфолка вообще не проходили. Поэтому либо маги проложили собственные железные дороги, (в конце концов, собственные железнодорожные перроны на Кингс-Кросс у них есть, так что строить железные дороги они умеют), либо поезд специально идёт по второстепенным дорогам, где движение ниже, и есть шанс проскочить мимо диспетчеров движения.

Джеймс Бонд вспомнил свою короткую экскурсию на вокзале Кингс-Кросс, дымящие локомотивы вырвиглазных цветов, и покачал головой. «Если по нашим железным дорогам курсируют такие яркие поезда, и этого никто не заметил, то придётся признать: либо волшебники держат нашу транспортную систему в железном кулаке, либо они проложили свою собственную транспортную систему, прикрытую от нежелательного внимания, — пришёл к неутешительному выводу Джеймс. — Эм будет просто в восторге, когда узнает».

Опытный разведчик посвятил несколько мгновений размышлениям о целесообразности некоторых вещей. У магов есть мётлы, ковры-самолёты, аппарация, порт-шлюзы, автобус «Ночной рыцарь», — возможно, он не единственный такой, — частный автотранспорт типа «Форд Англия» и «Bentley Mulsanne» и Бог знает что ещё. Зачем им, вдобавок ко всему вышеперечисленному, ещё и железные дороги?

Так и не придя к однозначному выводу, Бонд, массируя поясницу, направился вслед Джинни. Большинство пассажиров поезда уже сошли с перрона и теперь дрались за места в каретах. Отчаявшиеся старосты пытались навести хоть какой-то порядок в шуме, гаме и толкучке, создаваемой почти пятью сотнями детей[70].

Сплочённые единой целью, Джеймс, Джинни, Невилл и Полумна заняли одну карету. Джеймс, любопытствуя, обошёл экипаж, растирая ладонями ноющую поясницу. «Надо будет объяснить магам понятие “школьный автобус”», — подумал суперагент, краем сознания замечая, как что-то ласково дует ему в ухо.

Только недюжинное самообладание помешало Бонду выхватить пистолет-пулемёт и превратить всё, что находилось за его спиной, в кровавую кашу.

Джеймс, дрожа от выплеснувшегося в кровь адреналина, медленно развернулся. К его уху плотоядно принюхивалось кошмарное создание, которое он поначалу принял за лошадь. Вблизи оно напоминало обтянутый кожей скелет лошади. Крылатой лошади, поправился суперагент, заметив сложенные вдоль позвоночника крылья, — тонкие, кожистые, напоминающие крылья летучей мыши. Заметив внимание обладателя столь привлекательного уха, ночной кошмар умильно склонил голову набок, уставился на ухо крупными карими глазами, хлестнул себя по бокам тонким крысиным хвостом и пустил из угла рта нитку слюны.

— Джинни? — не оборачиваясь, позвал суперагент.

— Чего? — высунулась из окна рыжая голова[71].

— А это кто?

— Где?

— Вот.

— Где?

— Прямо передо мной.

— Карета.

— Что?!

— Карета. Гарри, ты чего? Ты же только что такую же карету сам осматривал.

Джеймс снова окинул взглядом тонкое тело крылатой лошади и обнаружил, что оно крепится к карете сложной системой ремней и палок. В голове начали роиться термины «постромки», «оглобли», «взнуздать», «хомут» и «жернова», хотя агент сильно подозревал, что жернова всё-таки не связаны с тягловым скотом. Во время нескольких совершенно секретных операций Бонду приходилось присутствовать на ипподромах, но тогда всё его внимание поглощала не упряжь жокеев, а собственно операция.

— Джинни. Сосредоточься, ладно? Прошу тебя присмотреться повнимательнее. Передо мной, на расстоянии нескольких ярдов, стоит карета. От неё в мою сторону тянутся две длинных палки, которые, за неимением лучшего термина, я назову оглоблями. Ты их видишь?

Девочка высунулась из окна ещё дальше, свесив достойную Рапунцель гриву рыжих волос почти до земли. «Эти волосы и в самом деле можно назвать достойными Рапунцель, — отрешённо подумал суперагент, — они выглядят так, как будто по ним ежедневно вверх-вниз лазила страшная ведьма в сапогах, покрытых слоем чернозёма».

— Вижу, — радостно подтвердила младшая Уизли.

— Дальше, — смотри внимательно, — между оглоблями укреплён хомут. Ты его видишь, не так ли?

— Это такая кожаная хреновина, подвешенная на концах палок?

— Да, — пришлось согласиться агенту с этим неоднозначным определением. — Это именно она. А теперь напряги своё зрение и скажи мне, на чью шею надет этот хомут?

— …

— Ну же? — поторопил Джеймс, слегка нервничая, потому что потерявшая надежду на то, что объект её внимания добровольно расстанется с собственным ухом, «лошадь» перестала выжидать и снова потянулась к уху суперагента.

— Там никого нет, — ответила Джинни. — Мы каждый год приезжаем в Хогвартс на этих самоходных каретах, которые никто не тянет. Брось, Гарри, забирайся в карету, снаружи холодно, а внутри можно погреться. Я знаю, как.

Девочка скрылась в карете, втянув в окно волосы.

— Никто не тянет, да? — пробормотал Бонд, чувствуя, что сходит с ума. На его глазах эта «никто» играючи стронула с места тяжёлую карету в попытках добраться до его уха.

Джеймс погладил «лошадь» по носу и протянул ей поданный Вильгельминой фон дер Граббли-Дерг кусочек сахара. Кожа «лошади» на ощупь была холодной, но очень приятной и шелковистой; прикосновение к ней окончательно убедило Джеймса в том, что она ему не пригрезилась. «Лошадь» принюхалась к сахару и слизнула его с ладони одним движением, не обращая внимания на крошки табака. Бонд усмотрел в пасти «лошади» здоровенные клыки, достойные льва или тигра, и поспешно ретировался в карету.

Невилл поглаживал спрятанную в нагрудный карман мантии жабу, из-за чего напоминал человека с инфарктом. Сидевшая рядом с ним Полумна снова читала «Придиру», перевернув журнал. Джеймсу пришлось сесть рядом с Джинни, которая немедленно к нему прижалась.

— Долго нам ехать до школы? — поинтересовался Бонд.

— Минут двадцать, — ответил Невилл, пристраивая на колене свой прыщавый кактус.

Карета тронулась. Мягкое покачивание действовало успокаивающе.

— Профессор Граббли-Дерг сказала, что она будет вести у нас уход за магическими существами, — сказал Невилл. — Интересно, а где Хагрид?

— Кто? — не понял Бонд.

— Рубеус Хагрид, твой друг, школьный лесничий, уже два года преподававший уход за магическими существами, — объяснила Джинни. — Обычно он собирает первоклассников для перехода через озеро на лодках. Он наполовину великан, имеет рост в одиннадцать с половиной футов, с бородой, начинающейся от глаз. От великанов ему досталась любовь ко всяким опасным созданиям; в прошлом году мы ухаживали за соплохвостами, гибридами мантикоры и огненного краба, а до этого он водил дружбу с гигантскими плотоядными пауками, запер в школе гигантского цербера и пытался вывести у себя дома дракона. Дамблдор его очень уважает. Интересно, где он сейчас; в его сторожке свет тоже не горит.

«Мантикоры, огненные крабы, церберы, великаны, драконы, — отчаянно сортировал информацию Бонд. — Боже мой, куда я попал!»

— Я тоже их вижу, — услышал агент и, подняв голову, встретился взглядом с голубыми глазами Полумны.

— Что, прости? — переспросил Джеймс, всё ещё занятый мыслями о гигантском цербере.

— Эти создания, которые тянут кареты. Я сказала, что я тоже их вижу, — с удивительной безмятежностью в голосе повторила Полумна. — Их мало кто видит, но я увидела их ещё в самый первый раз, когда приехала в школу. Большинству детей нравится думать, что кареты движутся сами по себе, но мы-то с тобой знаем правду. Не волнуйся, Гарри, мы просто способны видеть то, чего не замечают другие. Ты не более безумен, чем я. Муа-ха-ха! — внезапно рассмеялась она глухим демоническим хохотом и уткнулась обратно в свой журнал.