13-й демон Асмодея. Том 2

Глава 7

Мы проехали без приключений шестьдесят километров. Когда до границы пустошей осталось проехать десять километров, у нас с Дмитрием появилась слабая надежда на то, что нам удастся вырваться. Вокруг было подозрительно тихо. Кроме редко встречающихся мелких тварей, которые и сами едва успевали убраться из-под колёс едущего с приличной скоростью автомобиля, никого не было видно. Я верил, что всё-таки голодные и злые суккубы здорово напугали местных монстров и тем самым предоставили нам с цесаревичем приличную фору. А те, что напали на нас возле замка, просто случайно забрели на чужую территорию. И в то же время я прекрасно понимал, что было рано радоваться, пока мы не выберемся из опасных земель.

— Границу вообще заметно? Или мы так и будем лететь и затормозим только возле Аввакумовской больницы, вроде «ой, кажется, вырвались»? — я перегнулся и взял с заднего сиденья лук и колчан со стрелами. Надо бы попробовать разобраться, что нам такого ценного досталось, раз на это никто за столько лет так и не покусился. Помимо меня, конечно.

— Граница есть, сам увидишь, — Дмитрий усмехнулся. — Это точно артефакт, я считал остаточный магический фон, только понять не могу, как именно этот лук работает в магическом плане.

— И когда ты всё успеваешь? — я бросил на цесаревича неприязненный взгляд. А ведь я не хотел распространяться насчёт своей находки, представив его как обычный лук со стрелами. — И девушек обламывать, и фон магический считывать?

— Я стараюсь, — на этот раз Дмитрий скромно улыбнулся. А я, кажется, уже ненавижу этого типа. У него ещё, оказывается, чувство юмора в наличии имеется. Но это не отменяет того, что цесаревич козёл и извращенец в самом жутком понимании этого слова. Три прекрасные женщины хотели его и даже совершенно безвозмездно, а он… Я, похоже, от этого потрясения ещё долго не отойду.

Схватив лук, принялся его рассматривать. На вид довольно старый и дряхлый. Когда я начал крутить его в руках, мне даже сначала показалось, что раздался какой-то подозрительный хруст, а трещин на дереве заметно прибавилось. Хорошо, хоть не развалился в пыль, пока я его нёс к выходу. Но магический фон был действительно сильный, поэтому меня одолели некоторые сомнения в том, что он на самом деле был обычной древней деревяшкой.

Пхилу сказала, что люди и даже маги этого мира не замечают демоническую ауру. И, скорее всего, демоническую силу принимают за обычные проявления дара. Если это так, то мои возможности резко увеличиваются.

Покосившись на Дмитрия, я чуть-чуть выпустил ауру, чтобы провести диагностику лука. Если заметит, скажу, что от деревяшки полезло. Мало ли как его суккубы могли использовать, они такие затейницы на самом деле!

Цесаревич никак не отреагировал на мои телодвижения. И тогда я ещё чуть-чуть развернул ауру. Действительно, он её не замечает. Это не может не радовать на самом деле. Перестав коситься на Дмитрия, я приступил к детальному изучению артефакта.

Так, что тут у нас? Несколько рун по обоим плечам изогнутого дерева. Понять, что за дерево использовалось при создании оружия, не представляется возможным. Руны тоже странные. Вот эти похожи на аккумулирующие энергию, — я провёл пальцами по рисункам на верхнем плече. А вот те, что на нижнем, скорее, на отдающие. Что же получается, тетива — это проводник? А ведь похоже на то.

Вытащив стрелу, принялся изучать теперь уже её. В отличие от лука она выглядела новой. Наконечник был сделан из какого-то странного металла, издающего едва заметное синеватое свечение. Как только я полностью вытащил стрелу из колчана и поднёс ближе к глазам, свечение заметно усилилось. На древке были высечены пять рун. Гораздо больше, чем на самом оружии. Я узнал только одну из них, привязывающую стрелу к луку.

М-да, оружие нам досталось одноразовое, мать вашу, — я вогнал стрелу обратно в колчан и пересчитал его содержимое. Сорок стрел, и на этом всё, можно будет лук выбрасывать. Сомневаюсь, что кто-либо из ныне живущих сможет сделать нечто подобное и пополнить мой запас стрел. Насколько я понял, рунная магия в этом мире поросла мхом и плесенью и была полностью забыта и вытравлена из умов магов ещё пару поколений назад. Правильно, на хрена напрягаться, руны какие-то учить, когда можно даром шандарахнуть, а чаще всего вообще ничем не оформленной силой. Можно даже векторы не рассчитывать. Одним вараном больше, одним меньше, подумаешь, невелика потеря!

Хотя, зачем его сразу выбрасывать? Всегда можно загнать по спекулятивной цене какому-нибудь ценителю древних диковинок. Такие чудики всегда найдутся в любом из существующих миров. Да что уж там, я даже парочку демонов знаю и трёх ангелов, которые что-то собирают. Коллекционеры, мать их.

— Не успели, — напряжённый голос Дмитрия заставил меня встрепенуться. Я бросил взгляд на цесаревича, смотрящего в этот момент в зеркало заднего вида.

Обернувшись, я чуть слышно выругался и принялся быстро шарить в колчане, ища тетиву. Вот будет здорово, если такой нужной для нас вещи под рукой не окажется! Тетива нашлась, и я принялся судорожно натягивать её, стараясь не смотреть назад на догоняющее нас стадо каких-то волков-переростков, каждый из которых был размером с доброго тигра. Их было очень много. Я даже не смог различить, где именно кончается эта серая волна. Похоже, на нас долгое время не нападали, собираясь в огромную стаю. Только разума у них особо нет, а то первым делом бы спросили у вожака, как подобной толпой станут делить два не слишком больших человеческих тела.

— Поднажми, — процедил я сквозь зубы, прогоняя лишние мысли. — Эта колымага может вообще ездить быстрее?

— Куда уж ещё быстрее? — спросил Дмитрий, я же только бросил на него быстрый взгляд, но ничего не ответил. — Догоняют, твари, — бросил он в сердцах и, вопреки собственным словам, попытался увеличить скорость. — Нам бы до границы доехать, — закричал он, стараясь перекричать завывание тварей и рёв самой машины. — Почему-то твари не могут её пресечь. Скорее всего, магам удалось поставить пограничный барьер.

— Разница количества энергий, сам же говорил, — пробурчал я, обдумывая вариант дальнейших действий. — Мы не успеем, — мрачно заявил я, сравнивая скорость, с которой неслись эти, ну пусть будут волки, с нами. — Вот что, притормози, я попробую наш лук испытать.

— Ты в нём разобрался? — Дмитрий глянул на меня и снова уставился на дорогу, одновременно призывая дар.

— Немного, — ответил я неопределённо. — Но я не знаю, как он работает. Не могу понять принципа.

— Всё равно останавливаться придётся, — наконец произнёс Дмитрий. — Я не смогу атаковать, сидя за рулём. Плохо, что щит не поставишь. Из-за того, что он сможет их ненадолго удержать…

— Не получится атаковать, я понял, — криво усмехнувшись, я наложил на тетиву стрелу и со всей дури плеснул в неё силы. Даже не разбираясь, чем именно накачивают эту древнюю деревяшку.

— Держись! — крикнул Дмитрий и резко вывернул руль, прямо на бешеной скорости разворачивая машину, чтобы оказаться лицом перед нагоняющей нас стаей.

Мы одновременно открыли двери и выскочили из салона. С рук Дмитрия полилось фиолетовое пламя, охватившее сразу троих волчат, добежавших до нас первыми. Я же поудобнее перехватил тетиву средиземноморским хватом. Я умею стрелять из лука. За несколько веков своего существования грех было не научиться. Тем более что в разных мирах стрельба из лука является до сих пор одним из основных видов стрельбы вообще. Меткость, конечно, у меня далека от всяких там Робинов из Шервуда, но тут такое… Я просто не люблю оружие. И хотя знаю кучу всяких техник, но никогда целенаправленно их не развивал. Теперь придётся, если вырваться сумеем.

Натянув тетиву, я увидел, как стрела засветилась, и от неё начали во все стороны идти волны искажений.

Краем глаза я увидел, что в нашу сторону пронеслась какая-то расплывчатая тень. Это точно не были нагоняющие нас монстры. Едва заметная полоска хлестнула меня по ногам, вызвав резкий всплеск боли. Я выпустил небольшую часть своих сил, отбрасывая напавшую на меня тень. По глазам ударила резкая зеленоватая вспышка, и тут же запахло гарью и какой-то тухлятиной. Видимо, попал. И моя сила ей не понравилась. Чего нельзя сказать о волках, которые почувствовали этот выброс и, на мгновение затормозив, с ещё большим остервенением бросились к нам. До них оставалось не больше полутора сотен метров, нужно было действовать уже сейчас.

Боль в ногах не утихала. Как именно у меня удавалось удерживаться в вертикальном положении, я так и не понял, но продолжал стоять, насыщая тело собственной аурой, чтобы эффективнее натянуть тугую тетиву.

— Я разберусь с ней, не отвлекайся, — прокричал мне цесаревич.

То, что атаковало нас, мне так и не удалось разглядеть, настолько быстрой была эта тварь. Но было предельно ясно, что демонической ауры она боится, потому что в мою сторону никаких поползновений больше не делала. Я накинул на себя щит и растянул его на цесаревича. Как только мой барьер замкнулся, Дмитрий вскрикнул, и наступила тишина.

Натянув тетиву, заставляя стрелу светиться ещё ярче, я почувствовал, как воздух вокруг меня становится плотнее. Время будто замедлило свой ход, потому что я отчётливо видел, что приближение стаи монстров резко замедлилось. Стрела всё ярче светилась, и в неё начали проникать какие-то зелёные лучи света, формирующиеся дальше того места, где мы находились. Какой именно энергией напитывались стрелы, я разобрать не смог, но это точно не была энергия жизни или смерти. От лука начали отделяться прозрачные энергетические волны, рука задрожала, и я понял, что если сейчас не выстрелю, то просто не удержу это странное оружие.

— Получите, твари позорные, — зло пробормотал я и послал стрелу в полёт. Они шли такой плотной кучей, что в кого-нибудь я в любом случае попаду. Так что я даже особо не целился.

Стрела понеслась к цели. Не долетев до ближайшего волка около пяти метров, она остановилась. Стрела замерла прямо в воздухе, мать её! Я рефлекторно сделал шаг назад и укутался аурой, формируя огненный шторм. Он бы нас точно спас, но на формирование полноценного шторма нужно было время. И тут стрела взорвалась. Во все стороны от неё полетели уже знакомые мне зеленоватые нити, формирующие одну огромную сеть, которая устремилась к тварям. Её словно набросили на всех сразу. Жуткий визг, вой и грохот оглушили настолько, что я упал на колени, зажав руками уши. А когда вскочил, то увидел, как оставшиеся в живых твари улепётывают, подвывая и поджав хвосты. По телам, оставшимся лежать на дороге, пробегали зеленоватые всполохи затухающей разрушительной силы.

Я поднял с земли лук и вытянул руку, разглядывая его с восхищением.

— Вещь! — проговорил я, теперь прекрасно осознавая, что не продам это грозное оружие ни за какие деньги.

Боль в ногах вернула меня в реальность и я, застонав, осел на землю, разглядывая голени, по которым прошёлся удар незаметной твари. Нижней части брюк практически не было. Те лоскуты, которые висели на одних нитках, были срезаны чем-то ровным и острым. Тонкие раны, как от скальпеля, зияли на обеих ногах. Из них текли тонкие ручейки крови вперемешку с чем-то ядовито-зелёным. Надеюсь, это не какой-нибудь хитрый яд замедленного действия. Оторвав пару кусков от своей рубашки, я перевязал раны и, кряхтя, поднялся, поднимая вновь лук и стрелы с земли и запоздало отмечая, что Дмитрий как-то долго и подозрительно молчит.

Цесаревич стоял на том же самом месте и, посмотрев на меня слегка затуманенным взглядом, качнулся и прошептал: — Денис, я… меня, кажется, зацепило, — и он сел на водительское сиденье, закрыв глаза.

Пару секунд я непонимающе переваривал, что он мне сказал, а затем бросился к нему, обегая машину. Зашвырнув лук и колчан со стрелами на заднее сиденье, склонился над бледным Дмитрием.

Он прижимал руку к левому боку, а сквозь пальцы по белоснежной рубашке стекала кровь. С трудом оторвав его руку от раны, я увидел торчащую из тела штуковину. Вроде бы железка, по форме напоминающая длинный лист. Вот, значит, что на нас напало.

— Что это? — рявкнул я, стаскивая с себя уже порванную рубаху. Бинтов у нас не было, а ещё я не знал, могу ли убрать эту дрянь.

— Металлическая лиана, — прошептал Дмитрий. На его бледном лице выступила испарина. — Я её ликвидировал, но эта дрянь успела выкинуть лист. Пить, я хочу пить.

— Нет, прости, Дима, — я разорвал рубаху. Нужно было затампонировать рану, не вынимая этот проклятый лист. Я не знаю, задета ли селезёнка, потому что если задета, то я его живым не довезу.

Хлопнув себя по лбу, вытащил браслет малого исцеления, кажется, так назвала его Пхилу. Направив в артефакт немного демонической силы, защёлкнул браслет на руке у Дмитрия. Пусть будет малое исцеление, плевать. Главное, довезти его до операционной. Она в нашей больничке маленькая, но есть. А ещё нужно научиться молиться, причём срочно, потому что даже больше, чем операционная мне нужен будет анестезиолог. Ревизию раны в самом крайнем случае на обычном столе можно провести. А вот если он умрёт оттого, что его нормально не обезболят, вот это будет полная задница.

— Больно, — простонал Дмитрий и попытался согнуться.

— Это хорошо, — пробормотал я, закрывая рану обрывками рубахи и отмечая, что кровотечение уменьшается. Браслет заработал, и жуткая стадия, когда «уже не болит», рывком вернулась к той, когда болит до жути, но человека ещё вполне можно спасти. Красные камни браслета неожиданно ярко засияли, и по одному из них пошли мелкие трещины. Камень буквально взорвался красной пылью, а на его месте осталась только тёмная выемка. Да хоть все взорвитесь, главное, дайте мне цесаревича до больницы дотащить! — Потерпи, Дима, — пробормотал я, вытаскивая его из машины. — Нам нужно местами поменяться.

Он не отвечал, но старался не мешать мне и даже перебирал ногами, тяжело повиснув на плече. Этого как бы делать было нельзя, но у нас просто не было другого выхода.

Усадив Дмитрия на пассажирское сиденье и откинув спинку, я прыгнул на водительское место. Так, пока мы ехали, я внимательно наблюдал за цесаревичем и вроде бы разобрался, на что тут надо нажимать и за что дёргать, чтобы машина поехала. К счастью, остановившись, Дмитрий её не глушил, и мне не пришлось разбираться в том, куда именно нужно направлять силу, чтобы завести автомобиль.

Дёрнув рычаг, я нажал на педаль газа, и машина покатилась по дороге, постепенно увеличивая скорость. Переключения передач в привычном для меня смысле не было.

— Ну, допустим… — прошептал я, вцепившись в руль и привыкая к ощущениям, — допустим, что это автомат.

Кивнув своим мыслям, я вжал педаль в пол, покосившись в очередной раз на Дмитрия, который постанывал и пытался принять позу эмбриона, прижав адски болевший бок.

Сосредоточившись на дороге, я попытался «вспомнить», что знал Денис про такие ранения и методы их лечения. Как оказалось, много чего он знал. Гораздо больше, чем о родах и странных инфарктах миокарда, чередующихся с аритмиями. Всё-таки Давыдов учится в военно-медицинской Академии, и акцент в обучении делается на военно-полевую хирургию. Денис даже на операциях ассистировал и много раз. Именно поэтому первая мысль у меня была о селезёнке.

Как оказалось, до границы мы не доехали всего семь километров. И да, я сразу понял, что машина пересекла её, хотя бы потому, что растительность резко стала совсем другой. Даже дышать стало заметно легче. И это ни с чем нельзя было перепутать.

— Скорее всего, зимой можно случайно в пустошь забрести, и то не факт, — пробормотал я, выруливая на тракт.

Петровку мы обогнули. Нечего мне пока в ней делать, мне нужно цесаревича спасать. Хотя бы стабилизировать его, сделать транспортабельным, чтобы его смогли перевезти в губернскую клинику.

Последние километры Дмитрий уже не стонал. Сомневаюсь, что он находился в сознании. Скорее всего, действие артефакта подошло к концу, и нужно было поторопиться. В какой-то момент на цесаревича запрыгнула Мурмура и обняла его крыльями, словно согревая. Может быть, и энергией каким-то образом поделилась. Потому что мой фамильяр не мог не почувствовать важность сохранения именно этой жизни. На суп ей точно не хочется идти, а это вполне может произойти, если мы опоздаем.

Машина влетела во двор больницы и резко затормозила возле приёмника. Я выскочил из неё и заорал.

— Носилки, быстро! Шевелитесь, вашу мать!

— Денис Викторович, вы голый, — пискнула Аллочка, выскочившая в этот момент на крыльцо. Да точно, я же стянул рубаху и даже мундир не накинул.

— Да плевать! Не время лелеять комплексы. Великий князь Дмитрий ранен. Нам нужна операционная и анестезиолог. Ну скажите мне, что среди вас есть анестезиолог, — обратился я с надеждой к членам комиссии, высыпавшим на крыльцо.