13-й отдел НКВД. Книга 2

Глава 22(2)

Хорошо, что я уже сидел. Потому что, озвученное местным дедом, было очень неожиданно. Просто время каких-то удивительных откровений началось.

– Вы хотите сказать, будто отец Алексей похож на меня? Ну… то есть… я на него? А, черт. Не принципиально. Короче, мы похожи?

– Агась. – Старик довольно кивнул. Словно потрясающе отличную новость сообщил. – Одно лицо. Только ты помоложе малясь. Но вот коли вас рядом поставить, так и не отличить при беглом взгляде. Ты ж, наверное, его потому и разыскивал?

Я не ответил, таращась в пустоту. Что это, вообще, такое? Совпадение? Судьба? Или человек, лежащий сейчас в доме, мой, то есть Иваныча, родственник? Хотя, так то выходит, что и мой. Тут же вспомнилось счастливое лицо Натальи Никаноровны. Знала ли она? Да конечно! Не могла не знать.

– Так вот, что рассказываю тебе. Отец Алексей появился около десяти лет назад. Начал служить в храме. И служба у него… знаешь, даже простому, необразованному человеку понятная. Почему и тянулись люди. Вот отстоишь утреннюю или, там, вечернюю. Выходишь и прям на душе легко. Светло. Если исповедоваться приходилось, так прям будто с родной душой поговорил. И главное, рассказываешь, грехи то свои, а сам их тут же осознаешь. Видишь поступки иначе. Думаешь, да как же я сам не понял? Оно же вот, как на ладони. Удивительный человек. Эх… А чего он фрицам помешал?

– Говорят, во время службы поноси́л фашистов. – Я пребывал в состоянии прострации, если честно. Мысли метались из стороны в сторону, суматошно.

– Аа-а-а-а… это, да. Это он мог. За отчизну дюже всегда переживал. Знаешь, что говорил? Мол, неважно, кто у штурвала корабля. Красные, белые, синие… это наша земля, наша родина. Чтоб ей было хорошо, прежде всего надобно на себя смотреть. Вот ты, именно ты, – Дед вдруг с силой ткнул указательным пальцем мне в грудь, – Не сделай подлости. Даже в малом. Сегодня не сделай, завтра не сделай. А твой сосед, значит, так же. За собой чтоб следил. Свою чистоту помыслов пусть блюдет. И все. Сразу по иному заживём. А власть… Ну, что она власть. Ежели люди с умом и совестью, так они никогда этой власти ничего дурного и не позволят. Главное, же, как? Что внутри у тебя. Она и вера. Сколько в храм не ходи, поклоны не бей, но коли в помыслах да поступках грешен, так что толку от твоих поклонов. Это, кстати, тоже отец Алексей говорил. Поначалу то все удивлялись. Он же не столько о боге, сколько о человеке. Мол, бог, он в каждом из нас. Хочешь помолиться, так помолись. Хоть даже и не в церкви. Но только искренне. По своему желанию. Отбывать дань не нужно. Думать, что, вот я сейчас в церкви то свечей накуплю, лоб о пол разобью, и все. Боженька добрый, он простит. Ну, он то, может, и простит, а суть все равно не изменится. Вот так…

Дел вздохнул, а потом полез в карман. Вынул коробочку, открыл, достал сначала одну «самокрутку», потом вторую.

– Держи. Хороший табак. Мною лично посаженный. Ароматный, что летнее поле.

Я на автомате взял протянутую папиросу, спички. Закурил, глубоко втянув дым. Вкус, запах, и правда были непередаваемые. С одной стороны гораздо крепче привычных современных сигарет, а с другой – без противного привкуса табака, будто веник сожгли где-то рядом.

– Я ж тебя как увидел, издалека поначалу за него принял. Только как заговорил, понял, нет, не отец Алексей. А мы и не знали, что у него семья есть. Думали, нет совсем родных.

– Иван, Вас Лиза зовёт. – На пороге появилась Александра. Она была немного взволнована. – Только обмыли, а он очнулся. Даже странно. У Вашего доктора волшебные руки, честное слово. От бога, наверное.

– Угу. От бога, конечно. – Я с иронией подумал о том, что вот уж совсем данное сравнение не уместно. Если от кого-то все это есть, то к богу точно не имеет отношения.

Поднялся и пошел в дом. Видимо, Лизонька ухитрилась немного привести священника в себя.

Я нашел их все в той же комнате. Алексей лежал в кровати, только теперь гораздо более опрятный и чистый, хотя по-прежнему имел плачевный вид. Да уж. Лицо ему точно попортили, как сказал старик, прилично. На мужчине была старая, но свежая рубаха и штаны, гораздо длиннее положенного. Наверное, Александра дала вещи мужа, а тот значительно выше ростом. Рядом валялось лоскутное одеяло.

– Иван… – Заметив меня, он попытался улыбнуться, но вышло не очень. Говорил тихо, хрипло, чуть «западая» на некоторые буквы. Скорее всего зубов он имеет теперь гораздо меньше.

– Побеседуйте, я подышу воздухом. – Лиза, стоявшая на момент моего появления рядом с кроватью, приблизилась, провела мимоходом пальцами по моей руке, а потом направилась к выходу.

Я стоял, глядя не человека, который столь внезапно появился в моей жизни, и вообще не представлял, как себя вести. Просто сказать «привет»? Ну, мы не на вечеринке познакомились.

– Иди ближе. Посмотрю хоть на тебя. Был уверен, конечно, что ты жив, но и не надеялся на встречу. Выяснял, как сложилась твоя судьба. Когда узнал про детский дом, другую фамилию и специальную школу, не стал проявляться. Для тебя это было бы опасно. Но видишь, как сложилось. Ты нашел меня.

Не стал разочаровывать человека и сообщать ему о том, что если кого и благодарить за столь удивительное стечение обстоятельств, то, как ни странно, бабку-демона. Просто во взгляде Алексея была такое огромное счастье, у меня не хватило совести это счастье разрушить. Он искренне верил, будто Иваныч пришел за ним сознательно.

Я подошёл ближе и осторожно присел на краешек кровати.

– Ты… извини за этот вопрос. Может, он покажется тебе странным, но… мы родственники?

– Не извиняйся. Конечно, не знаешь. Маленький был совсем. Братья мы. Только я, естественно, старше. На десять лет. Тебя в 1927 забрали. Что там было то? Пятый год всего. Не помнишь ничего, да?

Я молча покачал головой. Вопрос этот задать нужно не мне, а деду. Сам бы с ним очень хотел потолковать.

– Ясно… Ну, ничего страшного. Раз так сложилось, расскажу все. Ты сейчас же Симонов. Верно? Симонов Иван Иванович. Я узнавал. Своей настоящей фамилии не знаешь? Да что глупости спрашиваю. Конечно, не знаешь. Давай так тогда… Уж про царскую семью то ты точно помнишь.

– Эм… Что именно? – Наша беседа очень напоминала путешествие по минному полю. Можно сослаться на плохую память, тяжёлое детство и даже природную глупость, но очень большое количество исторических фактов имеется, которые Иваныч должен знать в силу того, что является их современником. Не в глуши так-то жил. Да и служит, опять же, на Лубянке. А факт присутствия в его биографии этой специальной школы для разведчиков, однозначно подтверждает, с головой, памятью и разумом, у него все отлично. Проблема в том, что лично я, Иван Сергеевич Симонов, поклонником истории никогда не являлся и не знаю вообще ни черта. Кроме каких-то общеизвестных фактов о войне, например. Спасибо кинематографу.

– Об их гибели.

– Аа-а-а-а, – Выдохнул с облегчением. Это мы в курсе.

– Да. До сих пор не известно, где они и как это было. Но Романовых убили, факт известный теперь уже. Среди людей, остававшихся с ними в Екатеринбурге, находился лейб – медик Евгений Сергеевич Боткин. Удивительный человек. Прошел Русско-японскую войну. Заведовал медицинской частью Российского общества Красного Креста. Был очень верующим. Знаешь… читал его письма с фронта. Да, имелась возможность. До этого тоже дойдем. Он писал, что потери и поражения армии – это результат отсутствия у людей духовности, чувства долга. Говорил, что не мог бы пережить войну, сидя в Петербурге, так нужно было ему ощущать причастность к беде России. Он не боялся за себя, был уверен, что его не убьют, если Бог того не пожелает. И, находясь на фронте, оставался верен своим принципам – помогать не только телам пациентов, но и душам. Даже раненных японцев лечил. Хотя ему это сначала было ужасно неприятно. Помогать врагу. Но все равно выполнял службу на совесть.

Он вернулся домой с шестью боевыми орденами, и в свете много говорили о его храбрости. Спустя два года умер действовавший лейб-медик царской семьи, доктор Гирш. И когда императрицу спросили, кого она хочет видеть на этом посту, Александра Федоровна ответила, Боткина. Так он занял свою должность. В 1910 Евгений Сергеевич развелся со своей супругой. Не буду на ней задерживаться. Она жива-здорова. Вместе с детьми от официально признанного брака, находятся за границей. Речь не о них. В жизни Евгения Сергеевича присутствовала женщина, которую он любил больше всего и ради которой разрушил отношения с супругой. Фрейлина Александры Федоровны – княжна Елена Александровна Ливен. Это и правда особая женщина. Была. Заведовала Смольным. Много сделано лично ею на благо отечества, но опять же, не это главное. Они так и не смогли сочетаться браком по множеству причин. Однако, у них был сын. Фамилию ему Евгений Сергеевич дал свою. Боткин Иван Евгеньевич. Мы к нему ещё вернёмся. Сейчас пока снова продолжу о лейб-медике царской семьи.

Евгений Сергеевич Боткин после Великой Октябрьской революции отправился в ссылку вместе с Романовыми. Даже там он проявил себя, как человек деятельный и небезразличных к происходящему. Поразительно, честное слово. Настоящий пример для подражания. Взял, к примеру, на себя роль посредника: просил пускать к семье царя священника, добился полуторачасовых прогулок, а когда от больного цесаревича Алексея отлучили его наставника Пьера Жильяра, писал в Екатеринбургский исполнительный комитет с просьбой его вернуть, играл с Александрой Федоровной в домино и карты, читал вслух. Преподавал детям русский язык и биологию. Он даже открыл практику, ещё когда они были в Тобольске, и к нему обращалось множество больных. Все это я выяснил, изучая обрывки рассказов современников о нем. С Романовыми Боткин остался до конца. Понимаешь, да? По своему решению. Верность. Вот как могу назвать. Уверен, Евгений Сергеевич погиб вместе с царем и его семьёй, несмотря на отсутствие официальных данных. Сначала ведь вообще было объявлено об убийстве лишь Николая II. Потом стало известно, что Александра Федоровна, девочки и цесаревич… тоже. С ними находились ещё четверо. Вот лейб-медик, в их числе. Евгения Сергеевича убили. Но это, не конец истории. А ее начало. Не утомил?

Отец Алексей посмотрел на меня, хотя, быстрее, если кому и требовался отдых, так это ему. Человек только пришел в себя, а столько сил тратит на разговоры. У него на лбу даже выступила испарина. Я же немного был растерян. Во-первых, действительно, священник оказался братом деда. Во-вторых, дед – дворянин. Это точно. Надеюсь, сейчас начнется уже данная часть истории. В третьих, никак не ожидал, что вообще будут фигурировать Романовы. Я знал, конечно, об их убийстве. Эта тема достаточно долго и громко обсуждалась средствами массовой информации. Знал даже, в отличие от Алексея, как именно убиты. Но при чем тут Иваныч?

– Хорошо. Тогда продолжу. – Священник перевел дух, а потом снова заговорил. – Немного перейду на другую тему. Но ты поймёшь скоро, все связано. Российский императорский двор всегда считался самым богатым в Европе. Ценности Романовых – скипетр, державу, императорские короны, картины, фарфор было запрещено дарить, менять или продавать еще указом Петра I, изданным в 1719 году. Поэтому в течение почти двухсот лет царская сокровищница только пополнялась. Дому Романовых принадлежали поистине прекрасные драгоценности… Например, чтоб ты понимал уровень этого богатства… бриллиантовое колье с сапфиром стоимостью в 3 миллиона рублей, алмазные подвески в 5 миллионов. Стоимость изделий Фаберже представить сейчас не могу. Последние Романовы входили в число богатейших семейств мира.

И вот это богатство… исчезло. Остались лишь бриллианты, зашитые в одежды великих княжон и царицы, да ещё несколько десятков золотых украшений в трех небольших шкатулках. Сейчас уже известно, что часть ценностей были отобраны у семьи красноармейцами, а часть разворована прислугой. Но основные, бесценные сокровища Романовым удалось сберечь. Встал вопрос, где же они. Многие фрейлины давали показания о лично виденных ими драгоценностях. По мере моих скромных сил, я пытался выяснить об этом. Причину объясню чуть позже. Поверь, блага́ и все это богатство мало меня интересуют. Не склонность к стяжательству двигала мной. Но вот со стороны чекистов, например, розыск шел именно по причине нужды в деньгах, которые можно выручить с вещей царской семьи. Это огромные деньги. Сам понимаешь. Думаю, поступив на службу в НКВД, ты что-то мог слышать. Тем более, в общей сложности розыск царских драгоценности длился без малого 20 последних лет.

Все началось с 1922 года. Случайно, можно сказать. Просто в тот год в стране началось изъятие церковных ценностей, якобы под предлогом крайней нужды народа. Тогда чекисты обратили свое внимание на Иоанновский женский монастырь в городе Тобольске. Во время конфискации церковных ценностей и допросов монашек по поводу спрятанных ими предметов культа, неожиданно выяснилось, что в монастыре находились и «романовские» драгоценности, переданные игуменье на хранение в 1918 году императрицей Александрой Федоровной. Игуменья… Фамилия у нее… Дружинина, да. Стало известно, она прятала царские ценности, но умерла во время ареста, не дав никаких показаний. Была уже немолода. Сердце не выдержало. Однако чекистам стало также известно, что тайну царского клада знала ещё одна монашка Марфа Ужинцева. Ее они разыскали только в 1933 году. На допросах она, помня о наказе игуменьи умереть, но не выдать тайну сокровищ, сначала молчала, но, в конце концов, рассказала все, о чем знала. Понимаю, что ты и сам сейчас служишь на Лубянке и, возможно, тебе это будет неприятно слышать, но твои братья по оружию умеют быть сильно убедительными. У Марфы, по сути, не стоял выбор. Она во всем призналась. После смерти игуменьи Дружининой, Ужинцева в течение долгих лет берегла царские сокровища, постоянно их перепрятывая. После того как монастырь закрыли, хранить там ценности стало небезопасно, и Марфа обратилась за помощью к бывшему тобольскому рыбопромышленнику. Корнилов, по-моему, его фамилия. Он спрятал драгоценности в дубовые бочонки и зарыл их под фундаментом своего дома. Из Тобольска Корнилов выехал в 1928 году и судьбой оставленных там царских драгоценностей больше не интересовался. Пока его не разыскали чекисты. Они заставили Корнилова указать точное место, где был зарыт клад. Так на свет божий попала самая многочисленная часть сокровищ царской семьи. Список найденных ценностей насчитывал что-то около 154 пунктов, среди которых были бриллиантовые броши, диадемы царских дочерей, кулоны, цепи, часы, колье, ожерелья, браслеты, кресты, подвески и еще подобные изделия из драгоценных металлов, украшенные эмалью и усыпанные драгоценными камнями. Я знаю подробности, потому как имел возможность говорить с Марфой перед ее смертью. Исповедовал. В общей сложности нашли около восьми килограмм украшений, в числе которых алмаз в 100 карат и брошь в виде полумесяца, полученная Николаем II от турецкого султана к юбилею царского дома Романовых. Однако… каким бы ни был ценным найденный клад, это всего лишь часть спрятанных сокровищ. Многие, очень известные вещи, так и не найдены. Например, золотая шпага Николая II, украшенная бриллиантами, шкатулка с драгоценностями и корона императрицы. Однако дальнейшие поиски не приносили успеха. Свидетелей по делу допрашивали снова и снова, но клада так и не нашли. Следы, ведущие к сокровищам, раз за разом неизменно обрывались… Ну, а потом началась война и стало не до этого. Теперь… перейду к главному. Какое отношение все это имеет к нам. А ты понимаешь, я не просто так начал издалека и затронул историю драгоценностей Романовых.

Алексей замолчал, прикрыв глаза. Ему, похоже стало снова хуже.

– Погоди, я Лизу позову.

– Не надо… – Он поднял руку, останавливая меня, но она тут же безвольно упала на постель. Сил все же нет у него. – Дай воды только. Надо рассказать тебе все. Потом можно и отдохнуть.