2008_48

ЭФИРНЫЙ ВЕТЕР

Хотя в основу теории относительности А. Эйнштейна и положена справедливо подвергаемая сомнению гипотеза отсутствия эфира, тем не менее положения теории проверялись и наблюдениями отклонения луча света вблизи гравитирующих масс. Подобно случаю А.Майкельсона уточнённые наблюдения и анализ ранее полученных данных показал на выходящее за пределы ошибок несовпадение реально полученного и ожидаемого отклонений света.

Для распространения света-частицы никакая среда не нужна. Более того, такая среда создаёт препятствие перемещению. В то же время, для света-волны среда абсолютно необходима.

Со светом-частицей имеем дело, когда пространство наблюдения много больше длины волны наблюдаемого процесса, как, например, это имело место в эксперименте Майкельсона.

Со светом-волной имеем дело в противоположном случае, т.е. когда пространство наблюдения много меньше длины волны процесса, что и использовалось Майкельсоном для регистрации расхождения фаз монохромного излучения.

Выходит, один и тот же процесс Майкельсон наблюдал сразу в двух ипостасях. Корпускулярно-волновой дуализм... Но подобные наблюдения чреваты тем, что из них можно получить какие угодно заключения. Иными словами, эксперимент Майкельсона не разрешает проблему наличия или отсутствия эфира.

Вывод только один: свет не является ни волной, ни частицей, а корпускулярно-волновой дуализм (и то и другое одновременно) - логическая и математическая химера плоско мыслящих физиков, не способных к постижению реальности, выходящей за пределы их повседневного опыта.

Возможно, что для разрешения парадокса следует признать наличие не среды-эфира, а поля, т.е. пустого пространства со свойствами, отличными от геометрико-топологических. Иначе говоря, разделить физику и математику. А для обнаружения полевых свойств пространства готовить и соответствующие эксперименты.

Можно предложить два установочных эксперимента, позволяющих убедиться, что наличие или отсутствие эфирного ветра не зависит от точки зрения на природу света: волна или частица.

Для света-частицы эксперимент выглядит так. Есть источник отдельных фотонов одной и той же энергии, получаемых, скажем, в результате атомного распада (гамма-лучи). Есть, соответственно, и приёмник (ФЭУ). Источник и приёмник соединены некоторым пространственным фильтром (например, свинцовым каналом) , позволяющим получить пучок фотонов, близкий к параллельному. Тогда, если эфирный ветер существует, средний ток ФЭУ будет меняться в зависимости от пространственной ориентации установки.

Для света-волны потребуется монохромный источник излучения радиодиапазона (мазар), работающий на всенаправленную антенну. На равных расстояниях от антенны располагаются два приёмника излучения также со всенаправленными антеннами. Причём, все три антенны находятся на одной прямой, так что фазы улавливаемых приёмными антеннами колебаний совпадают. Расхождение этих фаз при изменении ориентации установки, очевидно, будет свидетельствовать о наличии эфирного ветра. Размер всей установки в этом случае должен быть меньше длины волны.

Ещё два обстоятельства должны быть учтены при планировании и постановке эксперимента.

Во-первых, мы знаем, что соотношение неопределённостей Гейзенберга только ограничивает точность измерений, но вовсе не запрещает одновременную регистрацию дополняющих друг-друга характеристик процесса, не налагая при этом никаких ограничений на измерение или регистрацию прочих характеристик процесса. Возникает естественный вопрос: «Почему же тогда никто не ставил экспериментов по одновременному наблюдению волны и частицы света, если тот имеет корпускулярно-волновую природу?».

(В опыте Майкельсона регистрировалась световая волна, тогда как эфирный ветер, если он существует, должен был действовать на частицу света, т.е. световой квант.)

Во-вторых, нам известно о существовании эффекта дальнодействия. Суть этого эффекта состоит в согласованности параметров рождающихся парами частиц, например, фотонов при аннигиляции электрон-позитронной пары. Причём, независимо от расстояния разлёта фотонов, манипуляция над одним из них мгновенно передаётся другому, даже если между ними лежат сотни миллионов световых лет.

Эффект этот, в частности, положен в основу квантовой криптографии. Причём ни с позиции волны, ни с позиции частицы сей феномен объяснить невозможно.

Вывод тут может быть только один - свет не является ни волной, ни частицей, ни такой химерой, как волна-частица. А раз так, то и говорить о присутствии или отсутствии эфира - занятное времяпрепровождение для учёного и околоученого люда.

В. ТЕКИН