400 школьных сочинений

Мое открытие Владимира Набокова

Творчество Владимира Набокова произвело на меня глубокое впечатление. Блестящий русский писатель XX в., долго не признаваемый у себя на родине, он обрел славу и почитание за границей. Произведения Набокова носят психологическую окраску. Набоков воспринимал действительность по-особому, не как литераторы старшего поколения. Он не столько писатель, сколько стилист, мастер языка. Отсюда необыкновенная оригинальность его рассказов, повестей, романов, которые оказывают на читателя настолько сильное воздействие, что даже спустя значительное время после прочтения в памяти остаются образы главных героев, сюжет и неповторимая обстановка, неясная, данная как бы сквозь туманную дымку.

Особенности стиля, в котором написаны романы Набокова, обусловлены темой двоемирия. Писатель делит мир героев надвое. Первый мир – это реальность, в которую погружены герои. Второй мир – мир вымысла. Подобного рода раздвоение происходит в результате конфликта с действительностью.

В романе «Защита Лужина» вымышленный мир предстает в виде шахматного рая. Полный переход из мира реального в мир воображаемый для главного героя является защитой от надвигающегося безумия, вызванного неприятием действительности с ее пошлостью и регламентированностью. Полное духовное одиночество, непонимание со стороны окружающих приводят к тому, что нелюдимый мальчик, каким мы видим героя в начале романа, к концу произведения превращается в жалкого чудака с полной неразберихой в голове и манией игры. Действительность для Лужина – это проекция шахматной доски. Все, что окружает героя, лишено интереса. Лужин нашел способ защититься от надвигающейся на него страшной реальности – он кончает жизнь самоубийством. Самоубийство – логический итог жизни героя, полностью перешедшего в шахматный рай.

В романе «Машенька» любовь главного героя Ганина к Машеньке символизирует тоску по утраченному раю, ушедшей молодости и беззаботности, которые он всеми силами пытается вернуть. Через весь роман проходит трепетное отношение Ганина к своим воспоминаниям о Машеньке. Чтобы полностью погрузиться в светлый и чистый мир первой любви, Ганин разрывает отношения со своей любовницей Людмилой, раздражающей его своей навязчивостью и неестественностью.

Образ Машеньки для Ганина становится живой реальностью. В его воспоминаниях она постоянно меняется, но остается такой же привлекательной, как и много лет назад. Облик Людмилы вне развития, ведь она только играет в любовь. К финалу произведения оказывается, что не только Людмила, но и сам Ганин, несмотря на поэтичность и возвышенность своей натуры, не способен на искреннюю любовь. Его удел – воспоминания. Он до конца исчерпал свое воспоминание о прежней любви и шагнул в новую жизнь, окончательно освободившись от прошлого. Любовь проходит через весь роман как основа, как воплощение духовного и плотского.

Роман «Подвиг» – самый патриотичный роман Набокова, потому что только в нем тоска по родному краю заставляет героя вернуться из эмиграции. Главный герой Мартын уходит в свой внутренний мир, в мир сказки. Ключ к его загадке – картина над кроватью, где изображена тропинка, уходящая в лес. Мечта о прекрасном и таинственном рае, волшебной сказке заставляет главного героя совершать непонятные поступки. Так, он пытается возвратиться в Россию, причем необычным способом, который окружающие Мартына люди считают совершенно безумным... Герой одинок рядом с матерью, несчастлив в любви. В кругу английских друзей он также не находит понимания. Единственным шансом избавиться от одиночества и тоски становится бегство. Финал романа – возвращение.

Набоков в своих романах подчеркивает индивидуальность героев, их внутренний мир. Грань между реальностью и миром фантазий героев настолько тонка, что почувствовать ее достаточно сложно. Романы Набокова заставляют задуматься о судьбах героев, их переживаниях. Произведения захватывают настолько, что от них невозможно оторваться, не дочитав до конца. Для меня Набоков – художник, способный изобразить мир таким, что он перестает казаться серым и унылым, наполняясь сказочными оттенками.

Мои мысли о романе Владимира Набокова «Лолита»

Запретный плод сладок – эта аксиома известна всем. Именно таким запретным плодом долгое время была для миллионов людей во всем мире книга Владимира Владимировича Набокова «Лолита», созданная в 1955 году. В нашей стране она находилась как бы под двойным запретом: по мотивам чисто политическим и в силу своеобразия темы.

«Лолита» Набокова отнюдь не претендует «тащить за собой барку морали». В этом, на мой взгляд, стремление писателя к абсолютной эстетической свободе, не отягощенной даже намеком на морализаторство и всеми прочими нравственными табу.

Жизнь Гумберта – ненасытная погоня за наслаждениями, за физическими утехами. Оказавшись, после получения дядюшкиного наследства в Америке, Гумберт без особого труда находит подходящую жертву – Долорес Гейз – Лолиту. «Это было то же дитя – те же тонкие, медового оттенка, плечи, та же шелковистая, гибкая, обнаженная спина, та же русая шапка волос». Отношения Гумберта с Лолитой обрамлены двумя смертями, к которым великовозрастный сладострастник имеет непосредственное отношение, – смертью под колесами машины матери Долорес, невольно мешавшей противоестественному роману, и убийством хитроумного похитителя Лолиты драматурга Клэра Куильти.

Преступна оказывается не только страсть Гумберта, но и все обстоятельства, сопутствующие ей. Преступление совершается не во имя каких-то высоких целей и идей, а лишь ради собственной эгоистической страсти. Не случайно в книге возникает сравнение героя с пауком, опутывающим своими эластичными сетями маленькое беззащитное существо – крошку Ло. Роман с Долорес ограничивается лишь физическими чувствами, здесь нет и намека на любовь. Гумберт взыскателен, требователен к «стареющей» (по его мнению) в семнадцать лет нимфетке. И в этом еще одно проявление беспредельного эгоизма. Да, стареют лишь нимфетки, а Гумберт всегда остается готовым к новым и новым утехам своего «красивого тела». Реальное время поймано в паутину цепкого сладострастия. И безразлично, что юная жертва с отвращением смотрит на своего престарелого мучителя.

Свобода, которой наделяет героя Набоков, оборачивается нравственной глухотой, лишь в самом финале романа нарушенной смутным намеком на раскаяние Гумберта. Свобода переносит антигероя в фантастический и безумный мир зазеркалья.

После убийства Клэра Куильти он с каким-то веселым и одновременно тревожным зудом намеренно бросает свой старенький автомобиль на полосу встречного движения, и по сути вся жизнь Гумберта может быть уподоблена этому противоестественному движению по запретной полосе. Под колеса судьбы по воле «Гумочки» попадают и некрасивая Гейзиха, и Клэр Куильти, и крошка Ло...

Прочитан роман. Конечно же, никакой не порнографический, не разнузданный, не безнравственный, но и не без претензий на почетное место в литературе Больших Идей, без авторских поучений и назиданий. Так во имя чего он созидался?

Мне кажется, есть два ответа на этот вопрос. Один находим в предисловии к американскому изданию 1958 года: «Для меня рассказ или роман существует, только поскольку он доставляет мне то, что попросту назову эстетическим наслаждением...» Другой ответ также подсказан Набоковым: «Я... стараюсь быть американским писателем и намерен пользоваться правами, которыми пользуются американские писатели».

Вспомним, что автор «Лолиты» – русский эмигрант, потерявший вместе с Родиной и своего традиционного читателя, и, что особенно важно, привычную языковую среду. Надо было утверждаться в совершенно другой стране, с другими литературными традициями, с другим языком. «Лолита» – это трагическое и печальное самоутверждение Набокова в Америке в те тяжкие годы, когда родная страна смотрела на писателя сквозь решетки границ и железные занавеси с явной враждебностью и отчужденностью.

Набоков обрел спасение в искусстве, в литературе. Об этом последние, пророческие и горькие слова «Лолиты»: «Говорю я о турах и ангелах, о тайне прочных пигментов, о предсказании в сонете, о спасении в искусстве. И это – единственное бессмертие, которое мы можем с тобой разделить, моя Лолита».