47 отголосков тьмы (Антология)

Андрей Милюков (Андрей Миля) родился в 1992 году в селе Карыж Курской области. После окончания школы поступил в колледж, где получил среднее профессиональное образование по специальности «Управление государственными муниципальными учреждениями». Отслужил в армии. В настоящее время проживает в Москве. С четырнадцати лет Андрей увлекся творчеством Стивена Кинга, хотя любовь к хоррору появилась у него еще в раннем детстве. Главные увлечения на сегодняшний день – литература, музыка и кинематограф. В данном памятном сборнике будет первая публикация. В планах издать жанровый роман, над которым Андрей сейчас трудится.

О ангел мой, омытый кровью

Сказать по правде, я не являюсь почитателем какого-либо искусства и никогда таковым не был. Однако эта картина покорила мое сердце, лишь стоило мне коснулся ее взглядом.

Дело обстояло так…

В канун дня святого Валентина я занимался поиском подарка для Светы, моей девушки. Обошел уйму палаток, магазинов и торговых центров, надеясь найти что-то подходящее, но мне попадалась исключительно всеми заезженная банальщина. Купите своей девушке мягкую игрушку, большую музыкальную валентинку, косметический набор, фен, плойку, сережки и колечки, брошки и рожки, платье и тому подобную всячину, которую я и так мог подарить ей в любой день. В одном месте мне, правда, предложили хороший подарок – набор «Госпожа» – ну, там плеть, наручники и остальное (сами знаете что), однако Света, к моему сожалению, не являлась любительницей ролевых игр. В итоге, потратив полдня на беготню по всем этим бесполезным местам, я ни с чем вернулся домой.

ИНТЕРНЕТ!!!

Все можно найти, купить, заказать в Интернете не выходя из дома, достаточно просто вбить в строку поиска название вещи и посетить несколько сайтов. Вот и все! И не нужно мотаться по всем этим торговым центрам и часами стоять в длинных очередях. Хм, почему я сразу так не сделал?!

Уже через десять минут я подобрал для Светы подходящую безделушку (причем по приятно низкой цене), отправил ее в «корзину» и хотел проследовать по очередной ссылке, когда мой взгляд зацепился за одну картинку. На ней была изображена работа неизвестного художника. Она называлась «О ангел мой, омытый кровью». Честно говоря, я и сам не понял, как так получилось, но картина тоже отправилась в «корзину».

И тут же время замедлило свой бег, словно дразня меня, пытаясь растянуть момент ожидания доставки заказа по максимуму.

Желание поскорее увидеть картину сжигало меня изнутри. Такого со мной раньше не случалось. Может, это сказывалось недельное сексуальное голодание, которым меня наказала Света? А наказала она меня за то, что чья-то девушка прислала ей фотки с мальчишника моего друга. И вот как ей объяснить, что те стриптизерши и проститутки были предназначены для жениха? Просто одна из них приняла меня за него, а кто-то некстати заснял это недоразумение на мобильник.

Выйдя из ванной комнаты, я услышал долгожданный звонок в дверь. К сожалению, это оказался не курьер, а продавец, смысл жизни которого заключается в том, чтобы ходить по квартирам и впаривать дешевые безделушки втридорога. Вот и сейчас на меня камнепадом обрушилась информация о чудесном наборе из пяти ножей всего за десять тысяч рублей. Я не стал слушать дальше, а просто захлопнул дверь у него перед носом.

Не успел я дойти до кухни, как в дверь снова позвонили. С моих губ сорвалось ругательство, а руки сами по себе сжались в кулак. Но как же я обрадовался, когда, открыв дверь, увидел курьера – парня в красной куртке.

Он занес картину и шкатулку для Светы в квартиру, засунул в карман протянутые мной деньги и ушел. Даже нигде не пришлось расписываться. Как ни странно, меня это не насторожило.

Закрыв дверь, я отнес картину в спальню, где она должна была украшать одну из стен. Положил ее на кровать и сорвал полиэтилен, в который она была обернута. У меня закружилось в голове, а по коже пробежал холодок. Картина оказалась еще прекрасней, чем я ожидал. В ней чувствовалась… душа.

На коричневом (то светлом, то темном) фоне была изображена обнаженная девушка лет двадцати. В прекрасных карих глазах точно теплилась жизнь, которую вытеснял страх. На ресницах висели чистые как хрусталь слезы, а в волосах были запутаны бутоны роз. Руками она прикрывала грудь, словно не хотела, чтобы художник полностью созерцал ее прекрасное тело. За это, видимо, он и омыл кровью ее манящую кожу. Я не могу описать всего того, что чувствовал, глядя на картину. Но мне точно казалось, что девушка жива, что она смотрит на меня и просит ей помочь.

Я взял картину в руки, чтобы повесить на заранее вбитый в стену гвоздь, и тут заметил записи на обратной стороне. Предположив, что это слова автора, в которых он говорит о своем шедевре, я положил картину на стол, включил настольную лампу, направил свет на писанину, и начал читать:

Первое, что мне пришло в голову, так это то, что художник был немного того – чокнутым. Подумайте сами, сколько раз вам доводилось сталкиваться с картинами, обратная сторона которых была исписана подобной ахинеей? Впрочем, это не столь важно. В этой картине и вправду чувствовалась душа, и оставалось только надеяться, что она принадлежала не этой очаровательной натурщице.

Я задался вопросом: а кто он вообще такой? Как его имя? Может быть, у него имеются еще такие восхитительные творения? Например: «О демон мой, слюной забрызган». Или «О человек, упавший в грязь».

Шучу.

Повесив картину на стену и заварив чашечку кофе, я уселся за компьютер. Загуглил название картины и стал открывать ссылку за ссылкой. Везде было только по несколько строк о шедевре, но ни слова о самом авторе.

Спустя два часа я все же смог собрать всю полученную информацию воедино.

До меня картина как минимум украшала дома десяти человек. Восемь из них теперь покоятся на кладбище, а двое – в психушке. Помимо картины всех десятерых объединяло то, что они были мужчинами, убившими своих жен.

Может, это просто совпадение? В конце концов, нельзя же сойти с ума из-за картины, какой бы восхитительной она ни была. Зато можно лишиться рассудка, если внимательно изучать всю эту бредятину, которую я прочитал. Возможно, это была клевета, написанная тем, кто просто хотел купить ее, но не успел.

Я посмотрел на часы. 22:04. Рано, конечно, но беготня по магазинам изрядно меня вымотала.

Я включил присланную другом скандальную запись последнего выпуска телешоу «Путь к звездам», где одна из участниц устроила перестрелку в прямом эфире (и убила мою любимую телеведущую Елизавету Брун).

Плюхнулся на кровать.

Куда катится этот мир? То эта женщина из телешоу, то парень влез на крышу и тоже начал стрелять по людям. Секта фанатиков, совершивших массовое самоубийство. Ужас. Просто ужас.

Проснулся я около восьми утра. За окном порхали белые хлопья снега. Встав с кровати, я обнаружил отсутствие левого тапка, за которым пришлось лезть под кровать. Как же хорошо, что сегодня суббота и у меня выходной…

Посмотрев на картину, я замер. Что-то с ней было не так. Хотя нет, скорее всего, я еще просто не отошел от сладких снов.

После душа я пошел на кухню, отварил сосисок, облил их острым кетчупом и съел вместе со сладким перцем. А потом с чашкой кофе вернулся в спальню, сел за компьютер и снова начал перебирать всю информацию о картине.

В 1993 году она была у некоего Любимцева Степана Анатольевича, который через две недели после ее покупки зарезал жену и вскрыл себе вены. Его дочери продали картину Троицкому Семену Андреевичу, который в том же 93 году повесил супругу, а потом повесился и сам. И все это на глазах четырехлетнего приемного сына.

В 96‑м «О ангел мой, омытый кровью» оказывается на торгах, где ее приобретает Макеев Дмитрий Александрович. Через три дня после этого к нему в гости приезжает теща и обнаруживает в холодильнике разложенную по полочкам дочь. Милиции так и не удалось найти трех ее пальцев. Сам мужчина по сей день находится в психиатрической лечебнице.

Не прошло и месяца, как новый владелец картины застрелил свою жену, затем любовницу, после чего принял смертельную дозу снотворного. И так с каждым владельцем картины вплоть до меня. Мой предшественник омыл свою жену, но только не кровью, а серной кислотой…

Но почему всеми владельцами картины были исключительно мужчины? Почему нет ни одной женщины?

Я посмотрел на девушку, омытую кровью. Она смотрела на меня. Хм. Разве вчера ее губы растягивались в тонкой застенчивой улыбке? Бутоны роз в волосах были, так сказать, свежие, я даже чувствовал их запах, а сейчас лепестки потемнели и чуть завяли. И… и слезы, я ведь помню, что вчера они были.

Нет! Нет! Нет! И еще раз нет! Я же не мог сойти с ума! Наверное, вчера я просто-напросто был слишком уставший, вот мне и запомнилось то, чего не было. Чего гадать? В Интернете ведь есть изображения картины.

Но… нет! Этого не могло быть! Сейчас на мониторе я видел то, что вчера было изображено на картине. Хм. А может, я просто насмотрелся в Интернете фальшивок, да так, что и не признал оригинал? А затем я увидел еще картины с таким же названием. На них были изображены разные девушки, но чувствовалось, что написаны картины были рукой одного гения…

Через минуту я засунул себе подмышку градусник.

36.8.

Здоров. Но мне от этого легче не стало. Если не болезнь, то что со мной происходит? Я схожу с ума подобно прежним владельцам картины? Нет. Этого не может быть, по крайней мере, со мной. Ничего. Через три часа придет Света, и мы пойдем куда-нибудь погулять. Мне просто нужно развеяться, и все снова станет на свои места.

Я подошел к картине. Снизу на рамке висело несколько прозрачных капель. Может, для этих красок здесь слишком высокая температура и они потекли? И снова неверный ответ, ведь эти капли были чистые, как слезы, висевшие вчера на глазах девушки. Я снял указательным пальцем одну из них и попробовал на язык – соленая.

Но ведь этого не может быть… Нет…

В комнату царской походкой вошел кот. Признаться, каждый день, уходя на работу, я мечтал поменяться с ним местами. Я бы четко выполнял все его кошачьи обязанности: спал, ел, для разнообразия иногда ходил в лоток (а так гадил бы исключительно на коврик в прихожей) и каждую весну сутками орал, требуя кошку. А он бы зарабатывал деньги, с головой зарываясь на работе в горы бумаг, и, возвращаясь домой, покупал мне куриное мясо. Но судьба распорядилась так, что ему посчастливилось родиться сиамским красавцем, а мне – человеком и пять раз в неделю полировать бритвенным станком лицо, чтобы угодить начальнику.

Сегодняшняя ночь была тем редким исключение, когда он не спал со мной на кровати. Обычно он запрыгивал ко мне, просовывал мордочку под одеяло, залезал туда полностью, разворачивался и высовывал наружу только голову. Свету это забавляло, по крайней мере, первое время, когда она оставалась ночевать у меня. Однажды она ворочалась во сне и придавила его. Тот, недолго думая, исцарапал ей щеку. С той самой ночи они стали немного недолюбливать друг друга. Васька теперь постоянно метит ее обувь, а однажды он даже залил ей кошелек, который она оставила на тумбочке.

И как бы Светка ни бесилась, этот красавчик все равно будет жить у меня и я его никуда не отдам.

– Василий Котович, – с добродушной улыбкой сказал я. Черт, а ведь он своим появление заставил меня отвлечься от начавшейся паранойи.

Васька издал непонятный, но забавный звук, подбежал ко мне и стал тереться о ноги. Я взял его на руки. Кот положил свои передние лапки мне на грудь, вцепился когтями в футболку и довольно замурлыкал.

– Ну что, Васька, готов зассать новые Светкины сапожки?

Он мяукнул, словно понял вопрос, и повернул голову к картине. Острые когти прошли сквозь футболку и впились мне в кожу. Васька зашипел. Шерсть на загривке привстала.

– Дурачок, это просто картина.

Я протянул руку, чтобы погладить его. Но Ваську точно бес попутал. Он стукнул лапой по протянутой руке, спрыгнул на пол и пулей вылетел из комнаты.

– Что за черт?

Я взглянул на картину и обомлел.

Теперь был виден сосок девушки, хотя еще минуту назад его закрывали ее тонкие пальцы. Нет, рука по-прежнему лежала на груди, просто она съехала чуть ниже. Может, Вася увидел это движение? Да какой к черту Вася?! Что здесь происходит? Это же безумие! Это обычная картина! Или все же нет? Что? Что за черт?..

Рука девушки медленно заскользила по груди. Нет, я этого не видел… Я не мог видеть это! Ее голова чуть-чуть наклонилась влево, из волос выпал бутон розы и почти беззвучно упал на пол. Девушка улыбнулась и провела острым кончиком языка по верхней губе. Капли крови потекли по ее телу, оставляя за собой алые полосы. Мне стало тяжело дышать, словно кто-то набросил удавку на шею. Маленькие красные ручейки уже бежали по стене, сливаясь в красную лужу на полу. Из картины высунулась рука девушки…

– Это стиральная машинка гудит? – спросила Света, слегка неуклюже стягивая новые сапожки.

– Да. Я думал, что успею закончить стирку до твоего прихода, но, как видишь, малость не уложился в сроки, – солгал я, а она, естественно, поверила.

– А где эта пушистая скотинка?

– Вася? – я выдержал паузу, натягивая на лицо маску грусти. – Его больше нет, он вчера выпал из окна. Тринадцать этажей вниз и прямо на тротуар…

– Ой, да ладно? – Света удивилась. Либо она хорошо притворялась, либо ей и вправду стало жалко Ваську. Скорее всего, второе, хотя по своей натуре она была бессердечной сукой, вы уж мне поверьте на слово.

– Угу, – выдохнул я. – Он был хорошим котом, умным. Хм, давай не будем портить этим наш с тобой день. Иди в спальню, там тебя ждет сюрприз, а я сейчас подойду.

– А куда ты? – спросила она, словно почуяла что-то неладное.

– На кухню, одну вещь захватить надо, – ответил я сквозь улыбку и пошел.

Света стояла перед картиной, а слезы так и текли по ее щекам (хотя их я тогда еще не видел). Я подошел к ней сзади и поцеловал в щеку. Света резко обернулась, едва не выбив бокалы с вином из моих рук. Она обняла меня и прижалась что было сил. Повторяя одни и те же слова о том, что я самый лучший, она расцеловывала мое лицо.

– Это самый прекрасный подарок, который я когда-либо получала. Спасибо. Спасибо. Спасибо! Ты самый лучший в мире!

– Правда? Самый-самый? – я протянул ей бокал с вином.

– Да, самый-самый!

– Я писал ее втайне от тебя почти два месяца. Хотел, так сказать, чтобы в этой картине чувствовалась… душа.

– Ты сам написал ее? – Света в очередной раз удивленно округлила глаза, а слова о душе, разумеется, пропустила мимо ушей.

– А ты думаешь, что я позволил бы кому-то писать столь откровенную картину? Разве что женщине, да и то не факт.

На картине была изображена обнаженная Света. Она робко прикрывала руками грудь. В волосах красовались бутоны роз. А на гладкой коже еще не было ни единой капли крови.

– А почему фон такой? – она наконец-то обратила внимание на серые краски. Хотя краски эти были еще не столь темными, как задумывалось, но это ненадолго.

– Наверное, последняя неделя сказалась, – улыбнулся я. – Но знаешь, картина еще не закончена, в ней нет души.

– А что ты еще хочешь… Хотя нет… Стой! Не говори! Пусть это будет сюрпризом. – Эта сучка точно пропускала все мои слова мимо своих эльфийских ушей. – А как она называется? Или это я должна назвать ее?

– Нет, у нее уже есть имя.

– Какое?

– «О ангел мой, омытый кровью».

– Что? – улыбка мигом сошла с ее лица.

На ресницах рисованной Светы выступили слезы. А это значит, что пришло время закончить картину. Нужно бросить душу любимой на холст и омыть ее тело кровью.

Я уже замахнулся рукой, но эта сучка бросила мне в лицо бокал с вином и выскочила из комнаты.

Бабий мозг – странная штука. Она ведь могла выбежать из квартиры, но вместо этого закрылась в ванной комнате. О чем она думала? О маникюре?

Не прошло и десяти секунд, как я услышал ее визг. Судя по всему, Света узнала, что в барабане стиральной машинки вращалось не белье, а Вася. Честно, я очень любил этого кота, но после того, как в мое тело вошла девушка с картины, Вася начал шипеть на меня, не признавая хозяина. Глупый кот.

Я взял в руки молоток и отправился губить свою любовь. Дверь открылась после третьего удара. Света схватила мой бритвенный станок, словно им можно было отбить удары молотка. Бабий мозг. Она бы еще за шторкой спряталась, чтобы я ее не нашел…

Головка молотка однотонно опускалась ей на голову. Череп трещал и становился мягким. Капли крови омывали нарисованное мною тело. Я этого не видел, но знал, что это происходило. Это всегда так происходит, когда ты губишь свою любовь.

Разобравшись со Светой, я выключил стиральную машинку, в последний раз посмотрел на кровавую кашу (Васю), вышел из ванной.

Лишь через полчаса, сидя за столом и попивая кофе, я понял, почему почти все убившие своих жен мужчины покончили с собой. Невозможно жить, понимая, что кровь твоей любви навсегда останется на твоих руках, а ее душа сойдет с холста лишь тогда, когда следующий безумец повестит картину у себя дома.

Осознав все это, я поставил на стол чашку и вышел на улицу через открытое окно. Тринадцать этажей вниз и прямо на тротуар.

Апокалипсис666

Его взгляд был прикован к монитору компьютера. К разноцветным огонькам, которые, как могло показаться, хаотично мерцали то тут, то там, закручивались во вращающуюся спираль и снова распадались на бесформенные пятна. Гул в голове напоминал рев турбины самолета. Артериальное давление росло с каждой секундой. Пульс учащался. Кровь синхронно бежала из обеих ноздрей. Он сознавал, что происходит, но паралич сковал его тело, отняв какую-либо возможность пошевелиться или хотя бы просто отвести глаза в сторону. Голова раскалывалась от боли. Ему представилось, что дух Йозефа Менгеле явился к нему и начал делать лоботомию точно так же, как когда-то сделал ее его деду. Потом началось жжение. Жгло опять же в голове. Он больше не мог думать. Мысли расплавились, сгорели, выкипели из раскаленного мозга. Кровь продолжала течь носом. А потом все закончилось. Исчезла боль. Пришла тишина. Голова разорвалась, залепив монитор компьютера кусочками черепа, мозга и кожи. Но об этом никто не узнал, так как загорелся системный блок, став причиной пожара и еще двух смертей. Но главная беда заключалась в том, что он успел отправить видеофайл своему сообщнику.

– Да я тебе говорю, мы на этом столько бабок срубим! – заявил Олег, пытаясь убедить младшего брата в беспроигрышности дела.

Они сидели на кухне. Сигарета дымилась в пепельнице у края стола. Холодильник молчал, словно ему было интересно выслушать предложение Олега. Кошка мяукала, нарезая круги вокруг пустой миски, но Андрей пытался не обращать на это внимания. Его нынешнее финансовое положение оставляло желать лучшего. У него не хватало денег не то что на мясо для кошки, он даже не мог купить ей маленький пакетик сухого корма. Ему приходилось делить с ней свой суп, который и без того растягивал уже третий день.

Но не смотря на черную полосу в жизни, на эту нищету, которая трясиной засасывала его все глубже, ему не хотелось становиться соучастником этого дела. Один раз он уже послушал сказку брата о легких денежках. Тогда их обоих чуть не посадили за хранение и распространение сами понимаете чего. Андрей вовремя учуял, что там запахло жареным, и спустил в унитаз сто граммов, прежде чем Госнаркоконтроль вышиб дверь и ворвался к ним в квартиру. Тогда они попали на деньги, но это было лучше, чем провести годы в местах не столь отдаленных.

Вот и теперь Андрей ощутил призрачный запах жареного, а возможно, и чего-то прогоревшего до углей. Деньги, конечно, были нужны как никогда, но вот-вот должно было получиться с работой, хотя и временной.

– Не думаю, что это хорошая идея, – наконец-то ответил Андрей.

– Братан, ты не понимаешь, от чего отказываешься. Мы с Жекой уже по пятьсот штук на рыло заработали. Причем вся самая грязная работа позади, так что ты вообще ничем не рискуешь.

Вся грязная работа уже позади. Андрея насторожила эта фраза.

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь «грязная работа»?

– Ну, там пришлось завалить одного дядьку. Братан, честно, мне не хотелось этого делать, и более того, это Жека пристрелил его. Но ты пойми, Жека тоже не хотел его убивать. Клиент – это все его требования. Он заплатил нам по сто тысяч и сказал, что остальное заплатит после того, как мы выполним работу.

– Работой было убийство того человека? – Андрей понял, что непутевый братец снова во что-то влип, но еще не мог понять, во что именно.

– Это последний пункт. Первым делом нам нужно было заполучить флешку, на которой хранилась какая-то важная хрень, раз заказчик не пожалел за нее миллиона.

– То есть работа уже выполнена?

– Та работа – да, но мы с Жекой, знаешь ли, тоже не пальцем деланы. Если наш заказчик отбашлял такие бабки за флешку, то есть и другие потенциальные клиенты, которые заплатят не меньше.

– Хочешь сказать…

– Да, – перебил его Олег, – Жека скопировал файлы.

– И что это за файлы? – Андрей почувствовал, как от его брата завоняло жареным, словно тот сидел на электрическом стуле или на раскаленной печи. Да, братец, ты вляпался как никогда.

– Пока еще не знаю. Там все закодировано, но у Жеки есть знакомый программист, который по дешевке все сделает, не задавая лишних вопросов.

– А если он не сможет сделать этого?

– Программист? Братан, я тебе больше скажу, он сделал это еще вчера вечером. Жека мне их уже, наверное, на «мыло» скинул. – Олег облизнул губы. – Собственно, теперь мое предложение. За каждого клиента, которого ты сможешь отыскать, мы отдадим тебе двадцать процентов от той суммы, за которую он купит у нас те файлы.

– Что? Да пошел ты в жопу, братан! – взбесился Андрей. – Ты меня берешь в дело, чтобы я искал вам клиентов, потому что, я просто уверен, у вас самих не хватило мозгов на это, и при этом собираешься платить двадцать сраных процентов?

– Братан, не кипишуй. Просто все по справедливости. Мы с Жекой замутили это дело, поэтому нам положено больше.

– Олег, а знаешь, что я тут подумал?

– Кажись, смекаю, – ответил тот, но ошибся.

– Иди-ка ты отсюда по-хорошему.

– Чего?

– Вон из моего дома говорю!

Дверь хлопнула у Олега за спиной.

– Ну ничего, братан, – процедил он сквозь зубы, – приползешь ты еще ко мне на коленях и будешь молить, чтобы я тебе хлеба бросил, как собаке бездомной.

Олег спустился в метро и поехал на Тульскую, где жил Жека. Приехав на место, он начал рвать волосы на голове, потому что его сообщник погиб ночью во время пожара, а экспертам еще предстояло узнать, от чего у него разорвало голову. Олег же быстро убедил себя, что это дело рук их клиента, который узнал об афере.

Андрей разогрел суп. Два половника себе, один в миску Бродяги. Кошка с урчание принялась лакать бульон.

Ее хозяин открыл ноутбук, и пока тот загружался, успел проглотить полтарелки. Андрей был признателен соседу из 49 квартиры за Wi-Fi без пароля – впрочем, не только он.

– Ну-ну, братишка, посмотрим, что тебе там прислал твой Жека.

Олег неоднократно проверял свою электронную почту с его ноутбука. И так как Андрей и вовсе не пользовался «мылом», его брат даже не выходил из своего.

Входящие – одно новое. Отправитель: xyliganiopta@mail.ru. Говорит само за себя. Если это не Жека, то Болт, Хрыщ, Псих или кто-то еще из его корешей-бандитов.

Андрей открыл письмо:

Братан, все пучком. Осталось дело за твоим братцем. Пусть поторопится с клиентами, а то хрен ему а не пять процентов. А будет бузеть, я его еще и на счетчик поставлю. После прочтения скинь файл на комп, а письмо удали. В идеале конечно файл на флешку скинуть, потому что могут не только мыло хахнуть, но и комп. Мне об этом програмист сказал. А он плохого не посоветует, я ручаюсь.

– Бродяга, твоего хозяина хотели поиметь против его воли, причем не писаные красавицы с упругими попками, а два омерзительных тролля. Пять процентов. Ну Олег! Ну скотина!

Мысль о том, что это Жека ошибся с цифрами или Олег стал бы остальные пятнадцать процентов давать ему из своей доли, не имела места быть в его голове. Он, к сожалению (и в тоже время к счастью), знал своего брата как облупленного. Скорее всего, ему бы просто называли меньшую сумму, за которую клиент соглашался бы покупать товар.

Что касается этого самого товара, то Андрей удивился, увидев прикрепленным всего один файл – видео с названием «Апокалипсис666» и длительностью 1:43. Любопытство тут же проникло в его сознание своими тонкими щупальцами.

«А что это за видео такое, что оно стоит миллион рублей и жизнь человека? Может, это развод? Или там серьезный компромат на высокопоставленного чиновника? Нужно посмотреть!»

– Нет. Не нужно! – заверил себя Андрей, мысленно стукнув по щупальцам плетью. – Меньше знаешь – крепче спишь. За это видео убили человека и заплатили большие деньги. И наверняка не остановятся перед убийством еще одного катящегося вниз по социальной лестница неудачника, которого к тому же родной брат решил оставить в дураках.

Удалить.

Андрей задумался. «И что удаление мне даст? У Жеки есть этот файл». И тут в его голове созрел опасный план, как насолить брату с его сообщником.

Он скачал видео на ноутбук.

– Ладно, братишка, видимо, иметь друг друга – это у нас семейное.

Андрей зашел на свою страницу «ВКонтакте» и загрузил «Апокалипсис666» в «Мои видеозаписи».

– Пусть меня пристрелят за это, но я и вас тогда сдам с потрохами.

«Группы». Так-так-так. Вот эта должна подойти.

Он зашел в группу «Ужасы. Мистика. Триллер». 587 331 подписчик. «Предложить новость». Готово.

Андрей прекрасно понимал, что из того огромного числа подписчиков видео посмотрит в ближайшее время, скорее всего, лишь несколько сотен, но и это являлось уже хорошим началом.

«Зона Ужасов – интересное и страшное». 2 779 подписчиков. «Предложить новость».

«Черный юмор». 1 686 359 подписчиков. «Предложить новость».

В левом нижнем углу всплыло окно: «Зона Ужасов – интересное и страшное», опубликована предложенная вами новость.

Очередной паблик – 1 292 095 подписчиков.

В течение десяти минут Андрей отправил это видео восемнадцати сообществам, у пяти из которых была открытая «стена», что позволило ему лично разместить «Апокалипсис666». Но и этого ему показалось мало.

Всплыло еще два оповещения, что предложенная им новость опубликована.

Бродяга прыгнула на колени хозяина, где приступила к кошачьему таинству умывания. Кошка вылизывала себе бок в то время, как хозяин обрекал на смерть сотни людей.

Андрей начал набирать сообщение на «стене»:

УДАЧА!!! УДАЧА!!! УДАЧА!!! УДАЧА!!!

ОТПРАВЬ ЭТО СООБЩЕНИЕ ПЯТНАДЦАТИ ДРУЗЬЯМ, ПОСЛЕ ЧЕГО ПОСМОТРИ ПРИКРЕПЛЕННОЕ ВНИЗУ ВИДЕО И ТЕБЯ ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОСЕТИТ УДАЧА. А ЕСЛИ ТЫ ЭТОГО НЕ СДЕЛАЕШЬ ИЛИ СДЕЛАЕШЬ НЕ ПРАВИЛЬНО (СНАЧАЛА ПОСМОТРИШЬ ВИДЕО, А ПОТОМ РАЗОШЛЕШЬ ПИСЬМО), ТО ДО КОНЦА ДНЕЙ ТЕБЯ БУДУТ ПРЕСЛЕДОВАТЬ НЕУДАЧИ И ВСЕ ТАКОЕ. ПРИЗНАЮСЬ, Я САМ В УДАЧУ НЕ ОСОБО ВЕРЮ, ЗАТО ВОТ УБЕЖДАТЬСЯ В ПОДЛЕННОСТИ ПОЖИЗНЕННОЙ НЕУДАЧИ ОЙ КАК НЕ ХОЧЕТСЯ.

Затем он прикрепил видеозапись «Апокалипсис666». Отправлять это кому-нибудь из своих друзей он не решился. Для распространения такого письма нужны малолетки 14–16 лет. Как отправить его людям, которых не было у него в «друзьях» или подписчиках, Андрей не разобрался. Не отчаиваясь, он просто скопировал текст и начал отправлять его случайным людям, не забывая к каждому сообщению прикреплять видео.

Часы в соседней комнате показывали 15:31.

Администратор группы «Зомби» устал пересматривать все то, что прислали подписчики, поэтому он не глядя выложил 23 картинки и четыре видеозаписи, одна из которых не имела к зомби даже отдаленного отношения.

В новостной ленте Игорь Матюхин увидел видео с привлекшим его внимание названием: «Апокалипсис666». Студент навел на него курсор мышки и щелкнул левой клавишей.

На мониторе завращалась цветная спираль.

Игорь застыл, уставившись на нее как баран на новые ворота. Он не мог понять, что с ним происходит. Тело отказалось подчиняться. Теперь парень стал заложником своей плоти. Мыслей было много, но ничего сделать он не мог. Глаза – и те отказывались оторваться от цветных пятен на мониторе. В висках застучало. Череп сдавило, словно он нырнул слишком глубоко. Из носа брызнула кровь. Гул в ушах не мог сравниться ни с чем из всего, что Игорь когда-либо слышал. Во лбу начало жечь, словно добрый банщик решил устроить там хорошую парилку для дембелей.

Светлана Николаевна зашла в комнату сына именно в тот момент, когда его голова взорвалась.

В это же самое время аналогичным образом погибло еще двадцать шесть человек. Один из них включил «Апокалипсис666», едя в метро и довольствуясь бесплатной Wi-Fi-сетью. В вагоне началась паника. ТЕРРАКТ – было единственным звучащим в головах пассажиров словом. Женщину с грудным ребенком зажали со всех сторон. То, что ее малыш не мог дышать, она узнала на следующей остановке, когда он был уже мертв.

Четырнадцатилетняя Оля из Липецка витала в каком-то далеком от окружавшей ее реальности мире. Она грезила о мальчиках, которые будут бегать за нею везде и всюду, разбивать друг другу носы за право проводить ее до дома. Присланное от незнакомого, но весьма симпатичного мужчины сообщение заставило Олины зрачки расшириться, узурпировав территорию радужной оболочки.

УДАЧА!!! УДАЧА!!! УДАЧА!!! УДАЧА!!!

Для нее эти слова значили:

СЧАСТЬЕ!!! ВОПЛОЩЕННЫЕ В ЖИЗНЬ МЕЧТЫ!!! МАЛЬЧИКИ!!! ЛЮБОВЬ!!!

Прочитав сообщение, Оля разослала его пятнадцати подружкам, каждая из которых в свою очередь отправила его еще пятнадцати. Некоторые сообщения приходили к одним и тем же получателям, поэтому оказалось не 225 потенциальных жертв, а 179, причем 16 из них проигнорировали сообщение (хотя двое из интереса все же открыли видеозапись). Итого: уже 163 человека отправили письмо со смертью – конечно, не 2 445 людям, но около того.

И такое распространение получило только то сообщение, которое Андрей отправил Оле. Всего таких Оль он нашел восемьдесят две. Плюс сообщества.

Тело Оли свалилось на пол. В квартире кроме нее никого не было. Поэтому компьютерный стол разгорался в свое удовольствие, щедро делясь языками пламени с занавесками.

В Омске четыре подростка смотрели приколы в «ВКонтакте», когда владельцу страницы пришло сообщение от знакомой девчонки из Сургута.

– Апокалипсис три шестерки. Хм. Что-то знакомое. А ну щелкни его, – пробормотал парень с проколотой бровью, а уже через минуту и сорок три секунды стены комнаты были украшены четырьмя разными группами крови и мыслями, которые, наверное, в неизвестном нам фантомном состоянии еще какие-то секунды хранились в разлетевшихся в разные стороны клетках мозга.

В Сургут в свою очередь это сообщение пришло из Курска. В Курск из Воронежа. В Воронеж из Астрахани. В Астрахань из Тулы. А вот Аториной Юле из Тулы смертоносное письмо прислал неизвестный ей Савин Андрей из Москвы.

В 15:58 «Апокалипсис666» стал причиной смерти 824 человек, 699 из которых еще не отметили свой шестнадцатый день рождения. Сообщение с видеозаписью тем временем множилось уже едва ли не в геометрической прогрессии.

В период с 15:59 до 16:03 число просмотревших видео в группе «Зомби» составляло 382 человека. «Ужасы. Мистика. Триллер» – 129. «Черный юмор» – 430. 17 000 пользователей «ВКонтакте» за эти четыре минуты прочитали присланное им сообщение. 15 458 умножили «Апокалипсис666» в несколько раз.

В московском метрополитене взорвались еще тридцать голов, из них восемнадцать – из-за любопытства, которое заставило их подсмотреть в планшет соседа.

В 16:06 Андрей услышал грохот и крики в соседней 49 квартире. Бродяга зашипела и бросилась прямиком под кровать.

Кто-то затарабанил в дверь. Андрей был уверен, что это Олег, поэтому открыл, не глянув в глазок. Брат мог его кинуть, но не убить. И даже если с ним пришел Жека, то Олег не позволил бы ему поднять руку на поимевшего их Андрея. Но ни Олега, ни Жеки за дверью не оказалось. Там стояли крепкие ребята в омоновской форме, которые тут же скрутили Савина и ворвались в его квартиру.

– Товарищ капитан, это он! – крикнул один из них, заглянув в ноутбук.

Амбал вцепился Андрею в плечи. Он затряс его, как ребенок трясет киндер-сюрприз, пытаясь по звуку определить, что за игрушка находится внутри.

– Придурок! Что ты наделал?! Мразь! Да тебя расстрелять за это!

В соседней комнате у старшего лейтенанта Безрукавникова зазвонил мобильный телефон.

– Я, товарищ майор… Так точно, товарищ майор… Есть, товарищ майор. – Он, лавируя между омоновцами, скользнул в прихожую. – Товарищ капитан, по приказу майора Лебедева командование операцией… Короче, Сереж, езжай домой, я тут все доделаю.

– Что? Это почему? – какое-то мгновение на его лице читалось непонимание, которое затем сменилось паникой. – Что-то с Машей? Что-то с моей дочерью?

Безрукавников опустил глаза в пол. Он не знал, что ответить. Да, с Машей кое-что случилось. Твоя жена сейчас плачет над ее трупом. Девочке снесло крышу. Ее голова взорвалась, как новогодняя хлопушка. А знаешь, что в ней оказалось вместо конфетти?

Никто ничего не успел предпринять. Сергей вынул из кобуры пистолет, сунул ствол Андрею в рот, выбив пару зубов, вжал его в мягкое небо и нажал на спусковой крючок.

В любой другой ситуации это могли бы замять. Сказать, что Андрей напал на него или выхватил пистолет и сам накормил себя разовой порцией свинца. Но на этот раз все было куда проще – о смерти Савина их никто не спросит. Теперь не до этого.

В 16:20 общая численность жертв превысила 30 000. Через две минуты к ним присоединилось еще 5 000.

В 16:26 спецслужбы отключили социальную сеть. Но было уже поздно. «Апокалипсис666» покинул «ВКонтакте». Теперь «письмо удачи» стремительно завоевывало электронную почту, чаты, другие социальные сети, включая «Фейсбук». Шестнадцатилетняя Оксана перевела текст на английский язык и отправила нескольким подругам в далекую Америку. Англия оказалась первой из Европы, потом Германия и Италия.

К 17:48 у пятидесяти одной с половиной тысячи жителей планеты Земля головы лопнули, как мыльный пузырь.

В 17:23 Гордеев Семен Анатольевич включил Первый канал в тот самый момент, когда там начался экстренный выпуск новостей. Молодой диктор с округленными от страха глазами и мертвецки бледной кожей – видимо, проснувшись утром, он не подозревал о сегодняшнем дебюте – говорил:

– Видео «Апокалипсис шестьсот шестьдесят шесть» унесло около миллиона жизней по всему миру. Спецслужбам уже удалось установить личность террориста, выложившего созданную им видеозапись в Сеть. Напоминаем еще раз: для вашей личной безопасности и безопасности ваших родных и близких воздержитесь от посещения любых интернет-ресурсов и в первую очередь оградите от этого своих детей…

Изображение исчезло. Вместо него в ряд выстроились цветные полосы. Семен подошел к телевизору. Он хотел стукнуть по нему, но в последний момент передумал – импортная техника, с ней такое не всегда прокатывает. Полосы исчезли. Экран стал черным.

– Твою дивизию! Неужели сгорел? Вот же…

Спираль медленно начала вращаться. Семен не мог точно определить, какого она цвета или хотя бы в какую сторону вращается. Его сердце заколотилось сильнее. Спираль распалась на пятна, кляксы, которые всплывали то тут, то там на черном фоне, вызывая необратимые химические реакции в мозгу. Капилляры на глазах лопались один за другим. Семен хотел закричать, но у него не получилось, как и у одиннадцати миллионов смотревших Первый канал.

– Господи, что это? Что, твою мать, мы наделали? – спросил Илья, бог хакерства, который до сих пор не мог поверить в то, что ему удалось на три минуты взять Первый канал под свой контроль. Но в то же время он начинал проклинать себя за видео, которое пустил в эфир.

Однако вместо ответа он получил пулю в затылок.

– Мы отомстили, – ответил выстреливший мужчина. Им не стоило увольнять такого ценного сотрудника, как я. – После этих слов он застрелился сам.

Сергей сидел на пассажирском сидении, когда его мозг закипел, разорвав голову. Осколок черепа как штык проткнул сонную артерию водителя – его отца, после чего тот на скорости протаранил первый взвод второй стрелковой роты, когда солдатики переходили дорогу, возвращаясь в воинскую часть. Автомобиль влетел в автозаправку.

16:48. Общая численность погибших составила двадцать четыре миллиона. Узнав об этом, генерал-полковник Щербаков заперся в кабинете. Он достал из сейфа подаренный ему на пятидесятилетие специально сделанный по этому поводу револьвер. Слоновая кость, серебро, платина. Но главное, что он стрелял. Валентин Петрович вставил в барабан всего одну пулю.

Он руководил проектом по разработке «Апокалипсиса666» и чувствовал себя ответственным за происходящее вокруг. Щербаков лично пригласил на работу Румянцева Павла Анатольевича, который оказался продажной тварью и украл смертоносное оружие массового поражения. Отправленная им группа нашла Румянцева застреленным в подъезде собственного дома. Ни при нем, ни в его квартире съемного носителя с «Апокалипсисом666» обнаружено не было. А потом оказалось, что «Апокалипсис666» имеет уже сотни копий в социальной сети «ВКонтакте».

«Утка» о террористе – сколько времени люди в нее будут верить?

Щербаков нажал на курок. Щелчок.

Он думал, сколько в этот момент людей по всему миру смотрит видео. Сотни? Тысячи? Сотни тысяч?

Щелчок.

Интернет – плод цивилизации. «Апокалипсис666» – удар по этой самой цивилизации через Интернет.

Бах! На этот раз револьвер выстрелил.

Миллионы звонков обрушились на больницы, полицию, пожарных. Телефонные линии в момент оказались перегружены. Начался апокалипсис.

Москвичка Лиля выскочила на улицу. Ее дом был объят огнем, так же как и несколько соседних зданий. На ее глазах автомобиль влетел в автобусную остановку. Небо затягивало дымом.

Не веря в услышанное, пермский продавец-консультант быстро отыскал видео в Интернете, скачал его и скинул на флешку. Несколько привычных для него действий – и на всех телевизорах в магазине бытовой техники одновременно появилась цветная спираль. 1:43. И в магазине прошел дождь из крови, мозгов, клочков кожи, волос и осколков черепов. Восемь покупателей и два продавца-консультанта присоединились к миллионам жертв «Апокалипсиса666».

К девяти часам вечера, человечество лишилось Интернета, а население Земли сократилось на девятьсот восемьдесят два миллиона триста тридцать четыре тысячи семьсот двенадцать человек.

Григорий Андреев

Андреев Григорий Александрович. Родился в 1985 году в городе Новосибирске. С жанром хоррор познакомился очень рано, буквально с начальных классов начал облюбовывать на первом видеомагнитофоне фильмы ужасов, ставшие на тот момент уже классикой. Полюбил данный жанр раз и навсегда, оригинальный фильм Сэма Рэйми «Зловещие мертвецы» и по сей день является его фаворитом. В 2010 году Григорий создает интернет-блог veryscary.ru (Очень страшный портал), который со временем перерос в сайт, и тогда же начинает писать для него истории. На этом сайте по сей день собирает коллекцию фильмов ужасов, а также все, что связано с жанром хоррор. Пишет нечасто, ибо работа несовместима с данным хобби. Сам себя писателем не считает, его творчество – это «скорее выплеск каких-то фантазий или снов, поэтому рассказы скорее любительские, чем профессиональные».

Сезон дождей. Забытые

Эту историю поведал мне мой дед. В 80‑х он работал в каком-то военно-политическом блоке. История эта дошла от его коллеги, служившего в 60‑х советчиком во вьетнамской войне. Собственно, во Вьетнаме ему и поведали данную историю о пропавшем взводе американских солдат, которых отправили на спасательную операцию в гущи вьетнамских джунглей.

Дошла она до меня в таком состоянии, что какие-то факты я могу исказить, а какие-то уже искаженные до меня. Поэтому я решил попробовать изложить ее в художественном стиле.

1965 год. Северный Вьетнам. Район Дананга.

Меня зовут Лэнс Прайд, рядовой Лэнс Прайд. Вот уже 2 месяца моя рота пребывает в этой чудной стране, мы бродим по прекрасным солнечным джунглям и нет-нет да и встречаемся с доброжелательными жителями северного Вьетнама. Но на самом деле все гораздо… гораздо хуже. Бродим мы по мокрым джунглям и болотам Вьетнама, дождь не прекращается уже несколько дней, встречи с теми самыми «доброжелательными» вьетнамцами не проходят бесследно, и нас остается все меньше и меньше, некоторые просто сходят с ума. Да я и сам, наверно, скоро сойду, а может быть, я уже псих. Да, скорей всего, я сумашедший, просто умалишенный.

Сегодня мы остановились в небольшой деревушке где-то на севере Вьетнама, в районе Дананга. Наш капитан Карл Брамс с радистом Генри Марина ждал приказов сверху. Ближе к вечеру дождь стих и стало как-то намного спокойней, но спокойствие это длилось недолго. Капитан Карл Брамс собрал нашу роту и огласил, что нужна дюжина добровольцев на спасательную операцию, на поиски пропавшего 3‑го батальона 3‑го полка морской пехоты США. Добровольцев Брамс нашел быстро: под его горячую руку попал я и еще 8 бравых солдат во главе с самим Брамсом – так вот решило командование. На следующий день мы двинулись на высоту 55 южнее Дананга. Именно в той степи не вышел на связь 3‑й полк.

В 6 часов утра мы уже выдвинулись на высоту 55. 10 человек, из которых я хорошо знал только капитана Брамса – 30‑летнего заправского вояку, который за 2 года службы превратился в машину для убийств гуков, но довольно доброго на вид человека. К обычным солдатам он, в принципе, так и относился, а вот с вьетконговцами – отнюдь, расправлялся крайне жестоко, причем не только из войск СВА, но и с гражданскими лицами в частности. И еще я знал троих своих сослуживцев: это Майк Райз по прозвищу Красавчик – миловидный парень, который постоянно хвалился подвигами завоевания барышень в родном штате Оклахома; Брендон Карлсон – пухловатый 20‑летний белобрысый парень, вызвавшийся добровольцем во Вьетнам, дабы избежать тюрьмы из-за торговли марихуаной; и мой лучший на тот момент друг, который спас мне жизнь, обезвредив мину, на которую я наступил пару недель назад. Остальных парней я знал по именам, но не более того.

Через пару часов нудного и тяжелого прохождения через джунгли начался ливень. Казалось, будто сверху нас поливает самолет-амфибия, который тушит лесные пожары. Ливень шел еще около часа. Когда мы вышли на реку Хан, он немного успокоился, но его заменил мелкий дождь, который моросил практически до обеда. Перебираясь через реку, один из наших солдат – по-моему, звали его Бруно – потопил свой М‑16. Тогда капитан отломал какую-то ветку от дерева и сказал, что теперь он будет воевать палкой против армии Вьетконга.

Где-то во второй половине дня мы попали под обстрел гуков. Стрелять начали внезапно, к тому времени моросящий дождь вновь перерос в постоянно поливающий ливень. Мы пробирались через поле к густым джунглям, которые вели на ту самую высоту 55, охранявшуюся небольшой частью армии СВА. Я, капитан и Брендон укрылись за небольшим пригорком, чуть дальше скрылась остальная часть нашего отряда.

В том месте видно было, как метался Бруно с палкой-автоматом, кэп наказал беречь ее до возвращения. Радист Дэрэк Юанстон оказался по другую сторону нашего укрытия, а нам во что бы то ни стало нужен был удар с воздуха для зачистки охраны высоты 55. Пули бесконечным градом летали над головой, а сверху лил непрекращающийся дождь.

Я запустил дымовую гранату посередине нашего расположения, и кэп двинулся к радисту, чудом избегая пуль. Через мгновение он уже скрылся в тумане серого дыма, а еще через несколько секунд вместе с дождем на нас посыпались заряды косоглазых гранатометчиков. Херачило так, что в ушах стоял только свист и гул, куски земли летали повсюду, глаза застилало дождем с грязью, дикое сумасшествие творилось в голове, хотелось плакать и тут же смеяться, в душе творилась дикая истерика. Еще мгновение и – БАХ!

…Очнулся я от ударов по щекам Красавчика Райза. В ноздри ударил тяжелый запах гари. Голова шла кругом, меня стошнило прям на ботинки Райза. Вокруг меня столпились 6 человек во главе с капитаном Брамсом. Наконец я пришел в себя и начал трезво оценивать ситуацию. Я посмотрел на точку, откуда шла пальба, – она была полностью выжжена. Неужели удалось? Но 4 из нас уже не вернутся домой. За пригорком, где укрывалась пара наших ребят, пал заряд и разорвал их на куски. Недалеко от воронки я увидел ботинок с обгорелой оторванной ногой. Еще двух ребят прорешетило пулями. А ведь разведка перед нашей операцией пообещала капитану, что по заданному пути мы максимум можем столкнутся с мирными гражданами Вьетнама.

Капитан Брамс дал время немного перевести дух, и уже в поредевшем составе мы двинулись на высоту 55. До наступления ночи мы постигли сложный путь: мы пробирались в гору через дикие джунгли, разрубая мачете заросли зловещего леса, дождь сопровождал нас почти весь путь, изредка затихая на короткое время. Где-то около часа ночи, изможденные, морально и физически уничтоженные, мы уперлись в небольшое селение. Там было 4 или 5 домиков-землянок с соломенными крышами, из них пара домов были более-менее целыми, остальные – обвалившиеся и разломанные. Брамс дал команду на ночлег.

Вчетвером мы расположились в одном из уцелевших домиков, укрывшись от проливного дождя. Райз и толстячок Карлсон остались на улице нести вахту.

Мы решили меняться каждые 2 часа. На следующий караул должны были выйти я и рядовой Борендау, худощавый паренек с тоненькими усиками на лице. Его я знал очень мало, он был этаким молчаливым пареньком в нашем взводе.

Капитан, разглядывая карту, обнаружил точное место, где была прервана связь с 3‑м полком. Оказалось, что в этом радиусе мы и находимся. Попытка связаться с командованием не увенчалась успехом: рация отказывалась работать, из трубки слышались только слабые трески и помехи. Было решено остаться до утра. Может быть, этот гребаный дождь, наконец, утихнет и появится надежда на более-менее хорошую связь с базой.

Мне удалось быстро заснуть, так как усталость просто валила с ног. Но как только я закрыл глаза, тут же почувствовал толчок в плечо. Пришло время смены караула, но вставать не хотелось. Райз еще пару раз пихнул меня в плечо. Я повернулся. Борендау не спал. Бездонным взглядом он посмотрел на меня, и мы вышли на улицу.

Почти за час времени, проведенного на улице с Борендау, мы не промолвили друг другу ни слова. Дождь то затихал, то начинал с новой силой, мокрым было все и насквозь. От таких водных процедур кожа побелела и сморщилась. Вокруг была глубокая темнота. Дождь перешел в грозу. Электрические разряды озаряли ночное небо, бросая на землю мрачные тени, и от этого было еще больше не по себе. Сквозь шум дождя где-то в кустах послышался шорох. Довольно близко. Словно по команде, мы щелкнули затворами от М‑16 и переглянулись. Мы не могли понять, с какой стороны донесся этот звук, и пытались разглядеть пространство вокруг себя, когда молния бросала яркие вспышки. Что-то хлюпнуло за спиной, но не успел я обернуться, как получил удар в затылок и отключился.

Когда я начал приходить в сознание, в нос ударила резкая вонь. Я успел различить едкий смрад застарелой мочи, фекалий и тухлого мяса. Эти «ароматы» мигом привели меня в чувства. Я резко поднял голову, от пронзившей ее боли потемнело в глазах. Хотелось свалить оттуда побыстрее, но я не мог пошевелиться – руки и ноги были крепко привязаны. Туманным взглядом я окинул помещение, но не смог определить, где нахожусь. Везде были грязь и обшарпанные стены, у самого потолка висели и торчали в разные стороны какие-то провода. Напротив себя я увидел деревянную рассохшуюся дверь с огромной трещиной, а слева в углу лежал Борендау.

Из его виска торчало мачете, всаженное наполовину. Кровь струйкой стекала в ухо, в приоткрытый рот, уже наполненный кровью, и капала с подбородка на голое тело бедняги Борендау. Сам я был раздет до пояса. Ужас, охвативший меня в тот момент, не имел предела. Я не чувствовал своих конечностей из-за перетянувших их веревок. Теплая струйка крови стекала с затылка. Из оцепенения меня вывел оглушающий крик. Даже не крик, а визг. По-моему, это был голос Райза. Через мгновение я снова потерял сознание.

На этот раз я пришел в себя от страшных стонов. Посмотрев на пол, я увидел Красавчика, лежащего на полу. Его тело было все в крови и в ранах, почти до таза не было левой ноги, а обрубок был небрежно перемотан какой-то грязной тряпкой. Его лицо было все в ожогах, а глаза выколоты и тоже будто прижжены. Он стонал негромко, но казалось, этот стон проникает прямо внутрь меня. Я пару раз его окликнул, и Райз тихим голосом пробормотал:

– Они жрут нас, – сказал он. – Они нас жрут!!!

От этих слов я снова откинулся в забытье. Сколько висел в отрубе, не знаю, счет времени был утерян. Очнулся от удара в лицо. Я поднял глаза и увидел перед собой… монстра. Нет, не такого, как пишут в книгах и про которых снимают фильмы ужасов. Это был человек! Узкоглазая мразь, с худым сморщенным лицом, – он смотрел на меня с озлобленным оскалом, его огромный рот с гнилыми зубами, заточенными и острыми, как у акулы, был весь в крови, а с губ свисали ошметки мяса. Он что-то прокричал по-вьетнамски и снова ударил меня кулаком в висок.

Через секунду отворилась дверь и еще один гук затащил тело капитана Брамса. Он был в отключке. Они натянули веревки на полу и привязали Брамса за руки и ноги. Тела Борендау уже не было. Райз лежал, похоже, уже мертвый. Привязав капитана, один из них взял Райза за плечи и уволок в другую дверь, почти ничем не отличающуюся от первой.

Рук я уже не чувствовал до плеч. Плечи же болели с такой силой, что мне хотелось снова отрубиться и не чувствовать боли, а главное – не видеть всего этого безумия. Дверь захлопнулась, но я видел через расщелину, как они грохнули тело на пол и напали на него, как голодные койоты на падаль. Я видел, как они раздирают зубами его плоть, отрывая своими гниющими клыками куски мышц с тела бедолаги Райза. Они пожирали его. Я видел, как рука Райза еще дергается. Господи, хоть бы он был уже мертв! Но я услышал его слабые стоны, а значит, он жив. Черт возьми, он еще жив! От безысходности я начал рыдать.

– Заткнись, – пробурчал хриплым голосом Брамс. – Надо выбираться отсюда. Их там человек 10, они едят нас вживую, чертовы психи. Тупые ублюдки отрубили мне кисть и сожрали у меня на глазах.

Дверь вновь отворилась. Обглоданную плоть Райза проволокли к выходной двери, оставив шлейф крови на полу, и выбросили на улицу. Дверь захлопнулась. Я слышал, как они разговаривают между собой и злобно хихикают. И конечно, дождь, стучащий по крыше, по стенам, по земле… Он был повсюду.

Капитан дернул руку – ту, что без кисти (из нее все еще хлестала кровь), и веревка слетела. Я видел, как он сжал зубы от боли, но не проронил ни звука, лишь слегка всхлипнул. Затем тряханул тазом, и из кармана выпал перочинный нож. Он толкнул нож культей к левой, здоровой руке, которая была еще привязана. С трудом схватив нож, Брамс начал резать веревку.

– Есть! – через несколько минут, показавшихся мне вечностью, веревка была перерезана. Он быстро освободил ноги и принялся освобождать меня.

– Нужно бежать, нужно срочно валить отсюда… Мне страшно, Лэнс, мне очень страшно, – шептал Брамс, быстро работая лезвием.

Он еще ни разу не называл меня по имени. Наконец мои руки упали вниз. Первые несколько минут я не мог ими двигать. Когда я был полностью освобожден, мы рванули к двери, где они жрали Райза. Я тихо открыл дверь, и перед нашим взором предстала небольшая комнатушка. На полу вперемешку с грязью была кровавая жижа с кусками человеческих останков. В углу комнаты я поймал взгляд толстячка Брендона Карлсона. Его глаза смотрели на меня, наполненные ужасом, как будто он еще жив, но он не мог быть жив – в углу лежала лишь его окровавленная голова, небрежно отрубленная от его пухловатого тела. Еле сдержав рвотный порыв, я аккуратно прикрыл дверь. Одна из стен была застелена листьями пальмового дерева, Брамс плечом протолкнулся в нее, и стена рухнула. В этот момент он подскочил и крикнул: «БЕГИ!»

Я рванул, что было сил. Я слышал, что Брамс бежал за мной, слышал крик гуков-каннибалов, слышал, что они бежали за нами. Я бежал не оборачиваясь, бежал, как никогда не бежал, через густые заросли, падая в грязь и подымаясь. Я не думал ни о чем, просто бежал и бежал… Вскоре под ногами почувствовал пустоту. Я помню, что летел куда-то вниз, ударяясь о мокрую землю. Еще несколько мгновений, удар и темнота.

Уже в госпитале мне рассказали, что меня нашли в овраге полумертвого, чуть ниже 55 высоты, что я что-то бормотал, кричал и плакал, нес бред про каких-то монстров. Меня сочли невменяемым и отправили на базу в госпиталь, а оттуда – домой.

Вскоре после этого был нанесен авиационный удар с воздуха по 55‑й высоте.

С тех пор я каждую ночь вижу ребят, оставшихся на той зловещей высоте, я вижу, как их души бродят по джунглям и не могут найти покоя. Всех девятерых человек, во главе с капитаном Карлом Брамсом. И дождь. Не переставая, идет дождь.

Моя последняя охота

Сегодня я наточил нож сильнее обычного, лезвие стало идеально острое, при надавливании на него большим пальцем руки оно как по маслу вошло в подушечку пальца и уперлось в кость. Боль дала мне порцию адреналина, и я на время отвлекся от голода. Голод пожирает меня изнутри, злоба уже вырвалась наружу, я готов выйти на охоту, осталось подождать пару часов: как только стемнеет, я выйду на улицу, найду какую-нибудь невинную жертву и выпотрошу из нее весь ее невинный внутренний мир и голод исчезнет.

Небо потихоньку затягивает, видимо, дождь окутает и без этого мрачный город – самое лучшее время для охоты. Я прижал кровоточащий палец ко рту, кровь обволокла ротовую полость; немного насытившись собственным нектаром, я перемотал небрежно его тряпкой, которая в одно мгновение окрасилось в темно-красный цвет. Громкий стук в дверь привел меня в чувство: неужели снова они, снова хотят забрать меня, проклятые твари? Я схватил нож и аккуратно подобрался к двери, с осторожностью посмотрел в глазок: на лестничной площадке стаяло гадкое чудовище. Голова была покрыта гниющими гематомами, на которых пульсировали коконы с опарышами, длинные руки тянулись к полу, бесформенное тело обтекало зеленой слизью. От омерзения и дикого страха я обмочился в штаны (ничего страшного, такое со мной часто случается). Нет, только не сегодня, у меня еще есть дела… Я резко открыл дверь и с размаха ударил твари ножом в глотку – тварь с грохотом свалилось на пол и начало захлебываться собственной кровью. За ноги я затащил тело в ванную, за это время монстр превратился в полную тетку, которая живет этажом ниже – меня не так просто провести, они все сделают, чтобы забрать меня к себе. Повалив тело в ванну, я включил воду; тетка еще была жива, кряхтя и булькая кровью, с ужасом в глазах она смотрела на меня. Нет, не дождетесь – резким взмахом ножа я вспорол ей брюхо.

Все, пора, я должен идти на охоту, пока они снова не пришли за мной – я чувствую, что сегодня они заберут меня. Я накинул плащ и шляпу и отправился на улицу. Запах мочи и крови ударил мне в нос. Дождь… он все смоет. На улице очень опасно, они идут за мной по пятам. В глазах все плыло, порезанный палец дико нарывал и кровоточил. Земля, словно ожившая, кипела под ногами, деревья тянулись ко мне, будто хотели схватить меня. Нужно срочно поесть, возможно, в последний раз. На мгновение я отключился, в глазах потемнело, дождь окрасился в кроваво-красный цвет, я упал на колени, из земли вырвались огромные гниющие трупные руки и схватили меня за ноги. Я не могу встать. Они тянут меня к себе.

– С вами все в порядке? – я поднял глаза. Молодая девушка с зонтиком в руках склонилась надо мной.

– Теперь да, – ухмыльнулся я. – Теперь да…

Щелкуны

Вьюга застилала глаза. Не было видно даже вытянутой руки, не говоря уже о ногах… Она выла, протяжно и горестно. Все вокруг было холодным и неприветливым.

Третий день побега из зоны дался нам особенно тяжело. Нас было пять человек, Корю и Ленивого мы оставили замерзать еще часов 5 назад, они нас тормозили. Только сейчас меня начала мучить совесть, когда я уже начал думать и о своей смерти, ведь можно было остаться с ними и спокойно уснуть в холодном сне… и не париться в этом снежном аду.

Холод пронзает до костей – да что там до костей, чувство такое, что мои кости вот-вот треснут от холода. Я больше не могу. Помру… Как пить дать… Прям вот сейчас свалюсь в сугроб и к черту все.

Гульден и Шайба ушли чуть дальше от меня. Я попытался их окликнуть, но ветер с крупным снегом унес мой еле выдавленный крик куда-то в гущу тайги. Еле передвигаясь, я попытался ускорить шаг, но мои усилия были напрасны, я только еще больше погружался в снег, утопая почти до живота.

Два уже еле видных силуэта отдалялись от меня все больше и больше. Вонючие урки, даже не обернулись. Да и хрен с ними, я все… Я больше не могу. Снег, как болото, затянул меня по грудь, я достал руки из верхонок: пальцы уже не сгибались, с мизинца слезла кожа, но я не чувствовал боли – я вообще ничего не чувствовал, кроме дикой усталости и леденящего холода.

Надо идти, не хочу умирать, не для того я проделал этот путь, чтобы вот так замерзнуть по шею в снегу. Скоро стемнеет, один я не протяну, надо догонять своих. Рывком вынырнув из снега, я начал усиленно бороздить сугробы. Своих уже не видел, шел по почти занесенным следам. Начало темнеть, вьюга немного стихла. По следам я вышел на пригорок и увидел небольшую избушку – следы вели к ней. О боже! Спасибо! Я не верил своему счастью. Эндорфин ударил мне в голову и придал силы, я кубарем скатился вниз. И почапал к избушке. В окне еле горел тусклый играющий свет свечи. Завалившись на дверь, я прокричал:

– Гульден!!! Шайба!!! Это я, Коля, открывайте, черти!!!

Дверь приоткрылась, и я замертво упал в проход. Шайба, схватив меня за ворот, протащил к печи.

– Грейся, Коля, грейся, пес. Живы будем – не помрем, – хриплым голосом промямлил Шайба.

Я лежал на полу и не верил своему счастью – жив… еще жив. Немного придя в себя, я встал на колени.

– Колян, давай сюда, – гундосым голосом сказал Гульден.

Шайба и Гульден сидели за столом. Скинув бушлат, я присел к ним.

– На, пей, – протянул кружку Шайба.

Вдохнув пары спирта, я залпом выпил целую кружку ядреной самогонки.

– А где хозяева? – поинтересовался я.

– Да хрен их знает где. Да какая к черту разница! – весело пробормотал Шайба.

За окном окончательно стемнело. Употребив почти всю бутыль сэма, Шайба решил пройтись по хате. И через минуту мы услышали его ор.

– Пацаны, тут жмур!

Мы зашли в комнату: вонь ударила в нос, запах аммиака и тухлятины проник в меня струей. Меня вырвало на пол. В углу лежала мертвая старушка, обглоданная почти до шеи. Мы выбежали из комнаты и захлопнули дверь.

– Мож, медведь схавал? – спокойным голосом ляпнул Шайба.

Не успев Гульден открыть рот, как мы услышали скрежет под ногами. Мурашки пробежали с пяток до макушки. Шайба ринулся к ведущей в погреб дверце возле печки. Спустившись вниз, Шайба крикнул:

– Парни, помогите! Тут дед живой.

Мы вытащили еле дышащего деда из погреба и положили его на кушетку возле окна.

– Дед, ты чего там делал, что произошло-то? – тряханул его Гульден.

– Щелк… Щелкун… ны, – прокряхтел еле слышным голосом дед.

– Че бормочешь, дед? – испуганным голосом проронил я.

– Заткнись, Колян! – ткнул меня в плечо Шайба. – Не видишь, помирает старый. И тут как по приказу Шайбы дед двинул концы.

– Да что тут, в конце концов, случилось? – не сдержался я.

– Ладно, до утра отлежимся и попрем дальше – к рассвету могут менты заявится, на месте лучше не стоять. Шайба, тащи деда к бабке, будет тут вонят, да и не люблю с мертвяками спать! – скомандовал Гульден.

– Вон пусть Коля тащит, я больше к бабке не пойду!

Схватив с шайбой деда, мы перетащили его к бабке в комнату и положили на пол. Я снова чуть не блеванул.

– Все, спать! – буркнул Гульден. – На заре двинем.

Шайба затушил свечу, и мы кто где разложились на покой. Вырублся я моментально: видел свой дом, жену Ирку, сына, бегающего босиком по огороду.

– Колян, проснись!!! – растолкал мой сладкий сон Шайба. – Ты слышишь?

– Слышу что? – еще в дреме прошептал я.

– Тихо! Слушай!

Гульден спал на кушетке у окна и кряхтя сопел через нос.

– Иди сюда, – подозвал к двери у выхода Шайба.

Я на карачках подполз к нему и прильнул к холодной двери выхода.

Щелк… Щелк… Щелк… Щелк… За дверью действительно слышались странные звуки, будто человек пять столпилось на улице возле хаты и щелкают зубами, причем щелканья настолько сильные, что у нормального человека от таких ударов челюстями зубы повылетали бы к чертям собачьим.

Щелк… Щелк… Щелк… Щелк… Звуки не стихали, а нарастали раз за разом. Стало, мягко сказать, не по себе.

– Мужики, за окном кто-то есть! – проснулся Гульден. – Черт, у него глаза горят, что за херня!!!

Щелк… Щелк… Щелк… Щелк… Звуки нарастали со страшной силой – казалось, они вокруг, и сверху, и снизу, и за спиной.

Я подбежал к окну. Гульден сидел на кушетке и не отрываясь смотрел в окно, за которым стоял длинный человекоподобный силуэт с горящими, как у кошки в ночи, глазами. ЖАХ!!! Вылетело стекло, из разбитого окна потянулись длинные руки с пальцами, как щупальца у медузы. Мы отпрыгнули назад. Нашему взору предстала ужасающая картина: через оконный проем лезло неведомое существо, со склизким туловищем и вытянутой овальной головой, с круглыми кошачьими глазами; рот у него был без губ, с огромными деснами, кривыми и прямоугольными зубами. «Щелк… Щелк… Щелк… Щелк…» – отщелкивало чудовище, проскальзывая в окно.

Мы ринулись к выходу, где стоял Шайба, держащий дверь, которую пытались выбить с другой стороны.

Послышался треск еще одного разбитого окна. Гульден рванул к комнате, в которой лежали трупы стариков, но по дороге его схватил монтстр и облепил его лицо своими щупальцами. Гульден начал биться в бешеной конвульсии. Чудовище разжало руки, и тело бедолаги упало на пол, на лице его были огромные гематомы от убийственных присосок щелкуна; монстр накинулся на бездыханное тело и начал пожирать его.

– КОЛЯ, ПОМОГИ!!! – еле удерживал дверь Шайба.

Но я не мог. Я оцепенел. БАХ!!! Дверь вылетела вместе с шайбой. В дверной проем потянулись щелкуны, отщелкивая свои зловещие мелодии. Двое из них не задумываясь накинулись на Шайбу. Его крик на момент заглушил щелканье, хриплый и еле слышный голос Шайбы превратился в дикий и невыносимый ор. Отойдя от оцепенения и ужаса, я ринулся в комнату, где лежали старики, щелкуны последовали за мной. Я захлопнул дверь и прижал ручку рядом стоящим стулом. Щелкуны начали долбить дверь; проследовав к окну, я запнулся о тело деда и рухнул на пол. Стул под дверью хрустнул, и щелкуны начали прорываться через проем, создавшийся в двери. Резким прыжком я нырнул в окно и с треском вывалился из избы в сугроб. Еле как выбравшись из-под снега, я побежал в сторону леса. Кровь от осколков окна застилала глаза, я слышал зловещие щелканья за спиной, но я не поворачивался, я бежал, бежал как никогда не бежал, проваливаясь в снег, вставая и вновь убегая от той избушки.

Менты схватили меня поутру, нашли съеживавшегося в сугробе – думал, умру, замерзну, даже не думал, а надеялся. Но судьба распорядилась иначе. Никому ничего не говорил, просто молчал. Били сильно, но я молчал, лишь изредка пощелкивая зубами. Щелк… Щелк… Щелк… Щелк… Насмехался, не знаю над кем, может, над собой. К моим восьми впаяли еще 10 лет строгача. Уж лучше в тюрьме – тут спокойней, лучше, чем на воле. Не хочу туда, они там найдут и придут за мной. Щелк… Щелк… Щелк…

Вы въезжаете в Городок Страхов

История случилась в сибирской провинции.

Около года назад работал я водителем на «Газельке», развозил алкогольную продукцию по сибирским регионам. Был это обычный осенний день, немного пасмурный, но ничем не отличающийся от остальных. С утра на складе, как обычно, получил путевой лист, загрузился и отправился в небольшой поселок N, в котором еще ни разу не довелось мне побывать. Но со мной всегда есть верный помощник – GPS-навигатор, на котором я указал свой пункт назначения и отправился в путь. Ни много ни мало заняла дорога – около пяти часов. После трех часов езды по шоссе GPS отправил меня налево, по убогой дороге, то из щебенки, то из убитого в хлам асфальта, и наконец на чисто деревенскую земляную дорогу, прокатанную здешней сельскохозяйственной техникой – в общем, плакала моя и так неживая ходовка и ругалась на каждой выбоине.

В общем, с горем пополам попал я в это богом забытое место. Хочу сказать, положение у данного поселка удручающее. Проезжая по узким улочкам между старых как говно мамонта домов, разбитых заборов, лающих собак, бабулек на лавочках, провожающих взглядом мое корыто, и шатающихся алкобратьев, наконец выбрался по навигатору к небольшому павильону с обшарпанной и обесцветившейся табличкой с надписью «Продукты». Встретили меня, мягко говоря, не ахти: продавщица советской закалки, с пышными формами и таким же животом, что-то пробурчала зловещее и пошла искать грузчика-синяка для разгрузки зеленого змия. В общем, по времени ушло на сие занятие около двух часов. Ведьма-продавец за это время настолько вынесла мне мозги, что я незамедлительно после ее росписи и выдачи наличмана покинул адское логово под названием «Продукты».

Время близилось к шести вечера. Отъехав недалеко от магазина, я наконец решил перекусить домашней «хаванины», заботливо наложенной моей женой в двухлитровую банку. Набив желудок, решил передохнуть полчасика и отправиться обратно «на родину». После выкуренной сигарки и выпитого из термоса кофе меня немного сморило и мои глаза, не спрашивая меня, захлопнулись, а мозг приказал организму отбой. Проснулся я уже в девятом часу. Не знаю, как так получилось, – обычно если отключусь на работе, то не больше получаса, а тут, видимо, здешняя унылая жизнь подействовала и на меня. Почему-то только сейчас до меня дошли мысли, почему ни разу не звонил телефон, ни от жены, ни с работы звонков не поступало. Взглянул на монитор мобилки – как, в принципе, и ожидал, связь отсутствовала. Надо было срочно выбираться из этого богом забытого места. Недолго думая, завел свою «шушлайку» и отправился обратно домой.

Без того пасмурная погода превратилась в жуткую мглу. GPS-помощник начал глючить и никак не давал мне назначить обратный маршрут: плутая по разбитым улицам, я не раз возвращался к обители зла под названием «Продукты». Никак не укладывалось в голове, как я мог заплутать в четырех улицах, на которых не было ни души. Причем во всех окнах домов не было света, как будто все вдруг испарились. В общем, покружив полчаса по безлюдным улицам, я уткнулся в старинную, наполовину утопленную в землю избушку с проблеском света в окне. Остановившись, я заглянул в окно и увидел, что этот проблеск есть обычная свеча, она одна-единственная в доме стояла на старом столе, и больше внутри ни души. Пока я разглядывал кого-нибудь живого в окне, сзади тихим старым голосов проскрипела старуха:

– Ты что здесь высматриваешь, ирод?.. Мляяяя…

Я чуть в штаны от страха не описался. Бабулька была низкого роста, горб чуть ли не выше ее головы, от морщин почти не видно глаз, ни дать ни взять Баба-яга. Немного отойдя от страха, рассказал бабульке, что заблудился. Поворчав, бабка направила меня восвояси, перед этим показав дорогу из поселка и сказав, что в такое время тут лучше не ошиваться, дабы не навлечь на себя беду. Делать нечего, надо было как можно быстрее выбраться отсюда, уж не домой, но хотя бы выйти на шоссе. Бабка не соврала – дорога вывела меня из этого местного Сайлент Хилла.

Не знаю, той ли дорогой я приехал сюда – видимость была нулевая, шел по приборам, свет фар освещал пару метров гребаной земляной дороги. Проехав километров пять, я наткнулся на лесную чащу. Между деревьев была узкая дорога, заросшая травой, время было уже половина двенадцатого, навигатор ругался, что я покинул маршрут. Делать было нечего, другой дороги нет – закурив, я продолжил движение; проехав несколько метров, я увидел ржавую, криво прибитую длинными загнутыми гвоздями табличку на дереве с надписью, намалеванной бордовой высветившейся краской: «Вы въезжаете в Городок Страхов». Черт, подумал я, наверно местные пацантрэ поприкалывались. Времени на размышления не было, поэтому я продолжил путь в сей «городок». Проехав немного, электрика в машине начала просто сходить с ума – фары то тускнели, то светили ярче яркого, GPS-навигатор то потухал, то рябил, как телевизор без антенны; страх поступал к желудку все ближе и ближе.

Промчавшись по ухабистой дороге, я выехал на огромную свалку и просто обомлел. Большие, просто огромные кучи мусора, высотой метра по три, располагались между узкими проездами, как будто это не мусор, а дома со своими переулками и проездами. Меня пробил холодный пот, но я продолжил движение – обратно ехать смысла не было. Продолжив движение по прямой сквозь громадные кучи мусора, я медленно давил на газ. Электрика в моем авто просто сходила с ума. Мысли лезли самые страшные, а ночь только началась. Блуждая по чертовой свалке, я вдруг услышал громкий стук в кузове «Газельки», как будто кто-то внутри кулаками долбит по бортам кузова. Меня снова обдало холодным потом. Автоматически я повернул голову за сидушку, прислушавшись, что происходит, не останавливаясь. Страх уже подобрался к прямой кишке. Стук усиливался с каждым разом. Наехав на кочку, «Газелька» подпрыгнула, я вернул голову в обратное положение к дороге, и страх вырвался наружу! За лобовиком прямо мне в лицо уставился кривой овал какой-то страшной рожи. Перекошенный рот с пустотой внутри, громадный и кривой нос и узкие без зрачков глаза. От страха я не мог толком разглядеть, что же это за существо. Меня схватил ступор, руки как вросли в руль, я не мог пошевелить и пальцем. Оно смотрело прямо мне в глаза. И через несколько секунд я на скорости въехал в громадную кучу мусора и ударился головой об руль.

Очнулся я часов в пять утра, солнце уже нагревало мою макушку. Я поднял жутко болящую голову на жутко болящей шее и увидел щебенистую дорогу, по которой проезжал вчера в поселок. Лобовик был треснут, и на капоте были видны громадные вмятины. Из машины я не вышел. Проскрипев стартером, завел машину и автоматически поехал к шоссе. Через часов пять я был на базе. Сказав, что попал в аварию, и отдав наличку и документы, я направился домой; в моей голове не было совершенно никаких мыслей, просто какое-то тупое безразличие. Через пару дней я написал заявление на увольнение.

Работаю в частной фирме, развожу стройматериалы по городу, в незнакомые места больше не суюсь – у меня на этот счет развилась своя фобия. Эту историю я не рассказывал никому. Только водилам с базы наказ дал на данный объект не соваться, мол, дорога говно, из-за нее я машину убил. А вот сейчас решил написать. Простите за мой диалект и возможные ошибки в орфографии и пунктуации, я ведь простой водила старенькой разбитой «Газельки».