7000 километров по Африке

14 июня 2001 года Губительный прилив. Истина мадам Брошкиной. Где взять деньги на экспедицию

Сегодня, из-за проблем с визой у Диди, Брендон был вынужден изменить маршрут и снова вернуться в Лилонгве. Он высадил нас на центральной площади и уехал с французом в посольство. Нас сразу же окружила толпа уличных торговцев. Лопоча что-то и отталкивая друг друга, они наперебой стали предлагать нам свои простенькие сувениры: местные батики, картинки акварелью, разные амулетики и бусы из черного дерева. Почти все магазины закрыты, так как сегодня в Малави отмечается какой-то мусульманский праздник. По этой причине оказался закрытым и эмиграционный офис. Пришлось ехать в аэропорт, где Диди и купил себе визу. Таким образом, при проблемах с визой для поездки в Малави можно не волноваться, — вопрос решается на месте.

Едем дальше на север вдоль озера, но не рядом с берегом, как планировалось ранее, а через горы. Забрались, наверное, на две тысячи метров над уровнем моря, и ландшафт резко сменился. Склоны гор покрыты могучими хвойными лесами из африканского кедра. Красотища необыкновенная! Даже не верится, что мы находимся в Африке. Населенных пунктов никаких нет, по крайней мере, их не видно с серпантина дороги. Ведется активная лесоразработка деловой древесины. Как бы стране не лишиться в скором времени такого редкого лесного богатства.

Впервые за нашу поездку пошел дождь, и Брендон был вынужден сбросить скорость. Однако серпантин мокрой дороги уже пошел вниз, и довольно скоро мы вновь увидели озеро Малави. Свои палатки мы разбили на песке, неподалеку от берега, на территории туристического кемпинга. Кроме нас, здесь оказались еще две машины с туристами. Одна из них — громадная «скания» с открытыми бортами и жесткими лавками, крытая тентом. Из нее повыползали какие-то голландские студенты, с ног до головы покрытые толстым слоем серой пыли. Они хлопали руками по своей одежде, пытаясь выбить пыль оттуда и протирали глаза, отыскивая душевую. Зато, наверное, у них очень дешевый тур. После вчерашней бани мы в помывке не нуждаемся, а потому гуляем по территории кемпа и осматриваемся. Вот подкатили на двух стареньких мотоциклах «хонда» парень и девушка из Германии. Они путешествуют по Африке уже второй месяц, грязные и промасленные, как черти. Приехала семья: муж, жена и ротвеллер на желтом «лендровере», похожем на наш санитарный «уазик». На стеклах машины наклеены знаки — «за рулем инвалид». У мужчины отсутствует правая рука, а он путешествует, да еще как: приезжая в очередную страну, он с женой устраивается на какую-нибудь работу, изучая окрестности в свободное время. Подзаработав на продукты и бензин, они едут дальше. Таким образом за несколько лет им удалось объехать десятки стран на разных континентах. Их машина — это их дом, где есть все необходимое для жизни путешественника. Эти подробности я специально сообщаю для тех нытиков, которые постоянно канючат: «…где вы берете деньги для своих экспедиций?» Приведенный пример — один из способов путешествий по свету, и мне также приходилось им пользоваться. Многие люди странствуют всю жизнь, подрабатывая на эти цели по ходу дела. Еще Марко Поло, путешествуя по Азии, «подрабатывал» то губернатором города Янгун в Китае, то служил порученцем у монгольского хана Хубилая. Арабский путешественник Ибн-Батута в четырнадцатом веке подзарабатывал на дальнейшую дорогу то в качестве главного судьи у тогдашнего властителя города Дели — Магомета, то посланником в Китае, то бродячим факиром. Португалец Барталомеу Диаш, прославившийся открытием южной оконечности Африки, попав в немилость королю, простым офицером записывался то в экспедицию Васко да Гамма, шедшую открывать морской путь в Индию, то в плавание Алвариша Кабрала, открывшего Бразилию. В наше время десятки молодых ребят путешествуют по миру автостопом, и среди них немало россиян, которых я знаю лично. Так что, кто действительно хочет дышать воздухом странствий и жить романтикой дальних дорог, — тот найдет для себя варианты путешествий. Ну, а кто рожден ползать, — пусть читает журнал «Вояж» и копит деньги на отдых у моря. Советую каждому вовремя поставить для себя вопрос: «Жить, чтобы работать, или работать, чтобы жить?» Если работа совпадает с хобби вашей души, как, например, у художника или музыканта, вам подойдет первый принцип. Если же вы просто получили какую-то специальность от общества для того, чтобы работать на себя и на него, то логичнее и мудрее будет трудиться столько, сколько нужно для того, чтобы прокормить себя и свою семью, и не более того. Потому что все основное время вашей жизни необходимо тратить только на совершенствование качеств своей души, а не продолжать вкалывать (неважно, кайлом или мозгами), чтобы заработать больше и жить лучше». Именно в этом состоит главная задача жизни человека на Земле!

Есть свободное время, и мы решаем прогуляться вдоль берега озера в сторону небольшой рыбацкой деревушки, виднеющейся вдали, В ней всего несколько бедных тростниковых хижин, открытых всем ветрам. Рыбу здесь ловят небольшими сетями, забрасывая их из утлых каноэ, выдолбленных из цельного ствола дерева. Рыбак сидит поверх бортов этой узенькой и неустойчивой посудинки, опустив ноги на ее дно через узкую щель. Озеро продолжает штормить, и мы просто поражаемся их умению управлять таким плавсредством на метровых волнах. Со своим курибанским опытом я был бы здесь посрамлен… Улов у них, правда, почти никакой. Чего не скажешь о маленькой пестрой птичке с длинным клювом. Как стрекоза работая крыльями, она подолгу зависает над водой, ожидая добычу, а затем стремительно бросается вертикально вниз с высоты пяти — семи метров. На несколько секунд птичка уходит под воду, а затем пулей вылетает обратно, держа рыбку в клюве. В небольшом заливчике у берега бродят чернокожие полуголые мальчишки с бреднем из синей марли. Их улов — пара горстей мелкой серебристой рыбешки, аккуратно складывается в жестяную банку из-под фруктового сока. Такую же миниатюрную рыбку мне довелось ловить в Перу на озере Тити-Кака. Мы с местными рыбаками трясли сеть, чтобы эта мелочь ссыпалась на землю, а потом подметали ее метлой в маленькие кучки и собирали горстями в ведро. Но озеро Тити-Кака лежит в горах на высоте 3 812 метров, где из-за недостатка кислорода в воде рыба просто не растет, а в этом озере мы сами ловили рыбу приличных размеров. Но то было на его юге, а здесь все иначе. Очередная загадка природы. Кстати, Брендон заверил нас, что на севере озера Малави вода не заражена шистоматозом.

Юрик хотел угостить пацанов жвачкой и конфетами, но они не знали, что с ними делать, будто видели их в первый раз. Почти у каждой хижины в старых, отслуживших свой век каноэ жены рыбаков вымачивают какие-то белые клубни. Затем их толкут в деревянных ступах, лепят из этого теста листики и сушат их на солнце. Получается продукт, видом и вкусом напоминающий картофельные чипсы. Нисколько нас не стесняясь, голые женщины из деревни стирают в озере белье или, сидя на песке, намыливают себя мылом и затем идут купаться. Так же, впрочем, ведут себя и местные мужчины. Никаким исламом тут не пахнет.

Мы прошли еще около часа за деревню, как вдруг я вспомнил, что у озера Малави есть еще одна загадка. Здесь часто происходят непонятные резкие увеличения или уменьшения объема воды. Они могут произойти внезапно, в любую погоду, независимо от влажного или сухого сезона года. При этом уровень воды может измениться в ту или другую сторону аж на шесть метров! Среди возможных причин этого явления называют придонные течения, солнечные пятна, колдовство местных знахарей и даже огромные стада бегемотов, которые скапливаются в том месте, где из озера вытекает единственная река — Шире.

Мне на себе пришлось испытать, насколько опасным может быть прилив. Как-то раз мы с Наташей, закончив 150-километровый поход по Сахалинской тайге, вышли наконец к океану и, отдохнув, решили пройтись по берегу до ближайшей рыболовецкой артели, надеясь разжиться там кетовой икрой. Вышли мы утром и, пройдя берегом вдоль скал десять километров, добрались до рыбаков. Икры нам не досталось, но выпили и пообедали мы с ними славно. В обратный путь пустились неторопясь, когда солнце уже стало клониться к океану. Не прошли мы и половины пути, как я стал замечать, что и без того узкая полоска берега, между водой и отвесными скалами, становится все уже и уже. Внезапная догадка холодком пробежала по спине: начался прилив, и нас скоро прижмет к скалам, а потом и вовсе смоет в океан… Не буду рассказывать, как мы с женой бежали, а потом уже просто брели по колено в воде, но такой страх и чувство собственного бессилия я испытал — всего три раза в жизни.

Вот и теперь, вспомня возможные причуды озера Малави и глядя на окружающие берег высокие скалы, я немедленно заторопил приятелей идти обратно в лагерь. Мой рассказ о происшествии на острове Сахалин ускорил наш путь, и скоро мы уже шли вдоль костров, горевших у хижин рыбацкой деревни. Ее обитатели готовили на огне незамысловатый ужин, оставаясь полуголыми, несмотря на вечернюю прохладу. В хижинах не было даже керосиновых ламп, и они носили туда угли прогорающих костров.

В лагере у нас тоже горел костер, и народ кругом сидел около него, тихо переговариваясь друг с другом. Присел и я, размышляя о том, какую помощь могло бы оказать таким людям, как малавийские рыбаки, цивилизованное человечество и нуждаются ли они в нашей помощи.

Несколько лет назад мы путешествовали в джунглях Лаоса в составе подобной нынешней международной группы туристов.

Нашего турлидера, австралийку Матильду, мы прозвали почему-то «Мадам Брошкина» и слегка недолюбливали за мелочность. Перед посещением глухих, затерянных в лесах деревень она собрала с нас деньги на подарки местным детям. Велико же было наше удивление и возмущение, когда мы увидели, что она накупила лука, чеснока, бананов, апельсинов, то есть всего того, что и так росло вокруг и не могло быть, на наш взгляд, подарком. И когда иностранцы раздавали детям овощи и фрукты, мы дарили им жвачку, конфеты, солнечные очки, майки и калькуляторы. Мы бурно обсуждали между собой политику Брошкиной по отношению к коренному населению. Мы считали, что она и ей подобные «миссионеры» специально хотят сохранить естественные резервации в отсталых странах, чтобы затем делать деньги на туристах. Только потом, через несколько лет изучения мира, к нам пришло понимание того, насколько Матильда была права. Ведь тогда мы действовали по своему стандарту благополучия, наивно считая, что мы живем лучше и счастливее их, а потому обязаны поделиться. Но поделиться чем? Предметами, которыми они не пользуются в своей простой и естественной жизни? А может быть, жизненными принципами «свободного мира», от последствий которых нас самих уже тошнит? Ведь если жизнь у человека благополучна и он вполне доволен собой, ему едва ли удастся сделаться добродетельным. Надеюсь, вы понимаете, что означает это слово. Если все в жизни вас устраивает, вы мало что способны предложить другим людям, кроме казенного сочувствия и видимого участия. Пословица говорит: «Сытый голодному — не товарищ». Точно так же богатый не поймет бедного, а счастливый — несчастного. Только вот кому живется лучше, неужели тем, у кого сытость приравнивается к благополучию? Я думаю иначе. Лучшее, что мы можем дать этим людям, это не вмешиваться в их жизнь, не вносить в нее бациллу «западной культуры». Лучшее же, что мы можем сделать для себя, — это присмотреться к их цивилизации и попытаться хоть на немного вернуться к простоте материальной жизни и искренности человеческих отношений. Спешите это сделать, пока они не прекратили к себе доступ людей с мутированной душой и не объявили резервациями эти территории.

В горах Непала к окнам нашей машины полезли ребята попрошайки и кое-кто стал им что-то протягивать в ответ. Подошел старик и огрел кнутом как руки берущих, так и руки дающих. Гид перевел нам его слова: «Если хотите помочь детям, дайте незаметно деньги их родителям, а не унижайте их и не прививайте им рабской психологии. Это нужно не только им, но и вам, ведь человек, окруженный рабами, сам не может считать себя свободным». Вот вам и весь сказ…