Абрам Ганнибал: Черный предок Пушкина

Отставка. Суйда

В конце пятидесятых годов Ганнибал занялся планомерным расширением своих и без того не малых владений. Он покупает земли в районе Петербурга. Когда он покидает Канцелярию главной артиллерии и фортификации, в его руках уже два обширных имения: Михайловское с окрестностями в Псковской губернии и Суйда в Копорском уезде, в которую входят: Руново, Елицы, Тайцы и прилегающие к ним деревни. Это новое имение расположено примерно в 60 километрах от Петербурга. Кроме имений, Ганнибал владеет большим домом в самой столице, на Васильевском острове. Позже он продаст его, а на вырученные деньги построит новый.

Вероятно, Абрам Ганнибал еще в тридцатые годы почувствовал вкус к сельскому хозяйству. Остаток своих дней он решает посвятить обустройству своих имений. Появляется у него, наконец, время и для тихого спокойного общения с семьей, детьми. Со свойственной ему увлеченностью он отдается воспитанию младшей, трехлетней Софьи.

Старшие дочери давно вышли замуж. Елизавета Абрамовна замужем за военным инженером, подполковником Андреем Пушкиным. Род Пушкиных древний и знатный. Пушкины близки и к царской фамилии. Так что отец Елизаветы, «ветеран петровской эры», мог только радоваться, глядя на этот союз. Вторая дочь, Анна Абрамовна, также сменила фамилию. Ее муж — генерал-майор Семен Неелов.

Сын, Петр Абрамович, 1 июня 1763 года получил чин капитана от артиллерии. Ему двадцать один год.

В сентябре 1765 года покой отставного генерала нарушил нарочный из столицы. Он привез следующее послание:

Абрам Петрович. Мне не безызвестно, что многие чертежи в сохранении вашем находились, в то время когда блаженным памяти Государь Петр Великий по способности вашей употреблял вас по многим делам, по нему я думаю, что вы, сохраняя память сего великого Государя и своей тогдашней при нем службы, сберегли в своих руках все любопытства достойные бумаги. А как мне известно же, что он помышлял о строении канала от Москвы до Петербурга и к тому уже и проект зделан был, то вы мне особливую благоугодность сделаете, ежели чертеж тому отыскав (когда он у вас был), пришлете ко мне со всеми принадлежащими к нему бумагами, хотя бы он вчерне только был зделан. Но ежели вы ничего о сем деле в руках своих не имели, то по крайней мере укажите мне, где оный отыскать можно, который я с нетерпеливостью видеть хочу.

Так же есть ли вы о сем проекте от Его Величества рассуждения слышали, сколь о том вспомните, ко мне отписать[70].

Остаюсь к вам доброжелательна Екатерина.

2 сентября 1765. Царское Село.

Тянуть с ответом Абрам Петрович не стал. Уже 7 сентября он направил императрице следующее послание:

Всемилостивейшая Государыня.

На высочайшее Вашего Императорского Величества всемилостивейшее повеление я всеподданнейше доношу: хотя прежде сего счастие имел при блаженны и вечно достойный памяти Государя Петра Великого в смотрение моем иметь собственной Его Величества кабинет, в котором все чертежи, прожекты и библиотека имелось; только ныне за долговремением о прожекте Московского до Санкт Петербурха канала я и в рассуждении слышать не упомню, окроме о кратчайшей Прешпективе до Москвы, который совершить Его Величество всегда напоминать изволил, а после смерти сего Великого Государя уже в нонешних временах видел я книги и другие достопамятные вещи сего Кабинета в Академии Наук, а как все те прожекты и чертежи всегда вместе содержались, следовательно и ныне под сохранением там же быть надлежат или в Архиве Собственного Кабинета.

Вашего Императорского Величества, всемилостивейшей государыне всеподданнейший раб

А. Ганнибал^{213}.

Утром 7 сентября Иван Ганнибал передал это письмо сенатору Григорию Теплову. Тот передал его в собственные руки Екатерины. Императрица, ознакомившись с этим письмом, собственноручно сделала сверху следующую отметку (весьма, надо сказать, нелестную для Академии наук): «Есть ли сии планы в Академии, то и спрашивать их не для чего, понеже верно украдены».

В том же 1765 году Вольное экономическое общество составило анкету «из 65 пунктов, касающихся состояния различных сторон жизни России (промышленности, торговли, транспорта, сельского хозяйства, населения, природных условий и т. д.)». Эта анкета «была разослана во многие губернии страны. Санкт-Петербургский губернатор С. Ф. Ушаков особым объявлением от 5 февраля 1766 г. направил нарочных для раздачи ее по уездам. Таким образом она и попала к А. П. Ганнибалу».

Ганнибал ответил на анкету. Его ответы впервые были опубликованы в 1989 году М. Ф. Прохоровым, которому удалось найти в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки этот интереснейший документ XVIII века, проливающий свет на экономические взгляды Ганнибала. «В своих ответах, — пишет Прохоров, — А. П. Ганнибал пытался поставить и решить важный в экономической науке XVIII века вопрос о роли органических удобрений для подъема зернового хозяйства, зависимости земледелия от скотоводства. Он отмечал, что «…в здешнем месте благополучные годы у которого крестьянина земля унавожена». По его мнению, «…которой крестьянин довольно имеет скот рогатой и в пропорции лошадей, у того весьма надобно земли из худой в добрую поправиться».

Примечательно, продолжает Прохоров, что Ганнибал «один из первых в уезде явился инициатором разведения картофеля («земляных яблок») и в анкете отметил, что на Суйдовской мызе «…показанные яблоки давно имеются и для домашнего расходу довольно родиться». В вотчине проводились успешные опыты по высеву зерновых культур («из дальних провинций привозитца, и озим всходом, так и умолотом знатно превосходит старой»). Но неудачей закончились, например, его эксперименты по культивированию на мызе льна и конопли («первой год нарочито родится, а на другой оныя семена совсем переродятся и негодным учинятся»).

Заслуживают внимания практические советы Ганнибала по рациональной организации отдельных сторон помещичьего хозяйства, например, по отбору семенного фонда, высеву зерновых и технических культур, созданию дренажной системы и т. п».^{214}.

Гордый отец

В эти мирные годы Абрам Ганнибал наконец-то может спокойно пожить с любимой и любящей супругой. Он теперь имеет возможность видеть ее ежедневно. Вечерами, усаживаясь отдохнуть от дневных забот на «каменный диван» в саду, Абрам, обладающий, по воспоминаниям современников, великолепной памятью, рассказывает любимой «Крестине» о «далекой Африке своей». По свидетельствам потомков, истории эти часто вызывали у патриарха слезы. Особенно эпизод увоза маленького негритенка из родного Логона. Единственная сестра мальчика Лагань, видя удаляющийся корабль, в отчаянном порыве бросилась вплавь за ним вслед. С удаляющегося от родного берега корабля видел пленник, как воды сомкнулись над головой сестры…^{215}

Супруги Ганнибал с гордостью и волнением следят за карьерой сыновей, которая начинается как раз в эти годы. В 1768 году Турция объявила войну России. 10 февраля 1769 года подполковник Иван Ганнибал получил повышение. Он становится командующим морской артиллерией.

В июле 1769 года эскадра адмирала Г. А. Спиридова направляется из Балтики в Средиземное море. Под командой бригадира Ивана Ганнибала — десантный отряд в 2500 человек. В 1770 году тридцатипятилетний старший сын чернокожего генерала показывает себя героем во время кампании в Греческом архипелаге. Адмирал подыскивал хорошо защищенный порт для русской эскадры на берегах Морейского полуострова. Выбор его пал на османскую крепость Наварин. Он приказывает майору князю Долгорукому овладеть ею, но последний докладывает, что «не нашел возможным брать приступом крепость, хорошо вооруженную и защищенную многочисленным гарнизоном»^{216}. Тогда овладеть крепостью приказано Ивану Ганнибалу. Прибыв в Наварин с одним фрегатом и двумя кораблями, после массированной бомбардировки он высадил десант из 300 человек русских, к которым добавил греческих волонтеров. С кораблей спущены крупнокалиберные орудия, и на берегу, с восточной и западной стороны, приказано установить батареи. После двухнедельной осады, 10 апреля 1770 года крепость взята. Иван Ганнибал назначен комендантом захваченной крепости, и ему поручено ее восстановление^{217}. За проявленную в этом предприятии отвагу он получает орден Святого Георгия 3-й степени.

Уже через два месяца Иван снова отличился, В знаменитом Чесменском сражении, которое состоялось 24—26 июня в Эгейском море, он, будучи цейхмейстером, то есть командующим артиллерией, соединенной русской эскадры графа А.Г. Орлова, приказал изготовить три брандеры. В ночь на 26 июня с их помощью «взорван на воздух весь турецкий флот, укрывавшийся в Чесменской бухте». Искусство Ивана Ганнибала в управлении артиллерийским огнем соединенной эскадры также вызывало восхищение^{218}.

В том же 1770 году два его брата получают продвижение по службе. 13 декабря Петр Абрамович, а 29-го Осип Абрамович становятся майорами. Младший их брат, двадцатитрехлетний Исаак Абрамович, в это время в Польше, где также ведутся активные военные действия. В чине артиллерийского капитана он командует артиллерийским подразделением Нашебургского пехотного полка. Исаак отличился в сентябре 1771 года в военных действиях против гетмана Огинского, под командой Александра Суворова. Последний не забыл упомянуть его в своей реляции главнокомандующему русскими войсками в Польше И.И. Веймарну от 12 сентября 1771 года о победе при Столовичах. В реляции отмечено, что «господин капитан Ганнибал… оказал свою неустрашимость с храбростию»^{219}.

7 декабря 1772 года Иван Ганнибал произведен в генерал-майоры армии. Через несколько недель, в 1733 году, его брат Осип женится. Его супруга, Мария Алексеевна, происходит из рода Пушкиных. Осипу 29 лет, он подающий надежды красавец-офицер, хорошо образованный, элегантный, «столичный щеголь и любезник». Отец не дал благословения на этот брак. Понятия о семейной жизни у Осипа весьма смутные. Он принял скоропалительное решение, и его семейной жизни суждено продлиться недолго. Заметим сразу, что Осип — самый непоседливый из сыновей Ганнибала. Он раздражает отца легкомысленностью и расточительством, даже мотовством. По воспоминаниям самой Марии Алексеевны, «за худое поведение находился он под гневом отца своего, который не токмо чтобы давать ему на содержание — запретил ему себя видеть». Вскоре у молодых возникают финансовые проблемы, ведь до сих пор Осип жил на отцовский пенсион. Мария Алексеевна вынуждена продать «приданую деревню… для заплаты долгов мужа»^{220}. Юная супруга приложила все усилия, чтобы помирить мужа с отцом, и добилась успеха. Осип Абрамович получил прощение и позволение приехать. Супруги поселились в Суйде, «в доме свекра и свекрови — Абрама Петровича и Христины Матвеевны Ганнибал»^{221}. Здесь 21 июля 1775 года появится на свет их единственная дочь, которую назвали в честь старшей сестры Марии Надеждой.

В это время Иван Ганнибал получает из рук императрицы Екатерины Великой ленту и орден Святой Анны. 10 июля того же года чин подполковника получил Петр Ганнибал. К своему восьмидесятилетию ветеран петровской эры не мог желать лучшего.

13 июля 1776 года лучший русский инженер XVIII века празднует восьмидесятилетний юбилей. В усадьбе праздник. В Суйду съехалось множество гостей, в том числе старые друзья именинника. Мы знаем некоторые имена: Иван Бауман, бывший секретарем Абрама в Финляндии, стал теперь статским советником; барон Александр Воберзер, придворный советник, когда-то он работал вместе с именинником в комиссии по Рогервикской гавани; коллежский асессор Каспер Юрьевич Тироль; Сергей Романов, священник суйдской церкви, духовник Ганнибала; Савва Челпанов, служащий Конторы лифляндских, эстляндских и финляндских дел. Всех их Абрам давно знает. Они должны стать свидетелями при подписании завещания.

Составить духовную по всей форме он попросил Челпанова. Старый инженер вполне отдает себе отчет в том, что его жизнь подходит к концу и пришло время распорядиться своим немалым состоянием в деньгах и землях.

Завещание Ганнибала

Во имя Свитыя единосущныя Троицы Отца и Сына и Святаго Духа аминь. Я, нижеимянованный генерал аншеф ордена святаго Александра Невского и святыя Анны кавалер Аврам Петров сын Ганнибал, имея о детях моих родных ниже сего объясненных должное попечение, как они, будучи при мне в равном воспитании, находятся и ныне в любви, так желаю, чтобы по смерти моей находились в непременной братской дружбе, а потому к пресечению всех каковых-либо между ими несогласиев, находясь в непоколебимом уме и разуме, сие мое утверждаю при нижеподписавшихся свидетелях завещание, оставившим от меня сыновьям моим родным Ивану, Петру, Иосифу, Исааку Ганнибалам, да будет сия моя духовная в непременной меж ими раздел, и кому из них каким движимым и недвижимым имением владеть по сей духовной определяю, тому ровным навсегда и доволну быть, к осправке за себя каждому бить челом, где по указам надлежит без всякого нарушения споров, а именно:

Ивану владеть пожалованною мне от Ея Императорского Величества в вечное и потомственное владение в Псковской губернии — Михайловскую губу с принадлежащими к ней усадьбами и деревнями, да присовокупленною мною в Ингерманландиы в Копорском уезде мызу Суйду со всеми ж ко оной мызе принадлежащими деревнями, что в них имеется мужеска и женска пола душ;

Петру присовокупленные мною ж в Ингерманландиы в Копорском уезде мызу Елицы с принадлежащими ко оной мызе деревнями;

Иосифу в Ингерманландии в Копорском уезде мызу Руново с деревнями, что в них состоит мужеска и женска пола душ;

Исааку в той же Ингерманландии в Копорском же уезде мызу Тайцу со всеми принадлежащими к ней деревнями, что в них состоит мужска и женска полу душ, да сверьх того Петру, Оси-фу, Исааку деньгами в награждение по пяти тысячь рублей. Дочери моей девице Софье даю из движимого имущества пять тысяч рублей, до недвижимого ж ничего ей дела нет, а вдовствующей дочери моей Елизавете Пушкиной и замужней дочери ж моей Анне Нееловой до движимого и недвижимого моего имения совсем дела нет. Понеже они от меня выданы в замужество с довольным вознаграждением.

Сверьх того завещеваю:

первое, что я еще в смежность к тем недвижимым имениям при жизни своей присовокуплю, то по смерти оставляю во владение старшему моему сыну Ивану, а по нем навсегда неразделимым ни в какие части;

второе, всем движимым и недвижимым по смерти моей имением владеть и доходами пользоваться супруге моей Крестине Матвеевой дочери, доколе она здравствовать будет беспрепятственно, не отделяя себе однако ж ни единые души в седьмую часть, и при ее жизни детям моим во владение натачиваемого не вступать. Когда же по власти Всевышнего и она отыдет от сего света, тогда уж детям моим во владение вышепредписанного вступать, равномерно и движимое имение, какое выше означенного, тако ж и дворовых людей на лицо по смерти обоих нас останется, всио то разделить сыновьям нашим между собою полюбно. Итак далее, доставаясь всегда и по них, ежели они будут иметь сыновей, старшим сыновьям их владельца, если ж сыновей у них не останется, а останется из них хоть один брат, то наследовать всеми теми недвижимыми имениями брату их родному, поступая по наследственной линии по порядку старшинства, дабы означенные недвижимые имения никогда не выходили из роду Ганнибалов и не разделялись другим ни братьям, ни сестрам, ни дочерям, в приданые их недвижимого имения в женский род не давать, которым помянутые имения, по основанию сего положения, доставаться должны и детям их старшим вечно, дабы никто, у кого ж имения во владении будут, не имел отнюдь власти, не только всех их, но ничего, ни малейшего из них, ни продать, ни заложить, ниже укреплять в какие-либо кому крепости или вексели, а потому оные недействительны да будут.

И чтоб все оное так было ненарушимо ни от кого и состояло в своей силе по сему моему завещанию, в том подтверждаю и подписуюсь моею рукою при отце моем духовном состоящей в Копорском уезде в мызе моей Суйде церкви Воскресения Христова иерее Сергие Романове. Учинена в помянутой мызе июля 13 дня 1776 года.

Сию духовную писал камер конторы Лифляндских, Эстляндских и Финляндских дел канцелярист Савва Челпанов.

К сей духовной генерал-аншеф и кавалер Аврам Петров сын Ганнибал руку приложил,

к сей духовной отец его духовный Сергий Романов руку приложил,

к сей духовной статский советник Иван Николаев сын фон Бауман руку приложил,

и свидетелем был у сей духовной надворный советник барон Александр Петров сын фон Воберзер, свидетелем был и руку приложил,

у сей духовной коллежский ассесор Каспер Юрьев сын Тироль свидетель был и руку приложил.

Сия духовная передана в контору Юстиц-Коллегию 15 июля 1776 года^{222}.

Это завещание примечательно для понимания характера Абрама Ганнибала. Патриарх остался верен кодексу о наследовании, который был установлен в 1714 году Петром I, но отменен в 1731 году. Кодекс этот имел цель предотвратить дробление земель и потому не оставлял за женщинами никаких наследных прав. Ганнибал, однако, не задумываясь нарушал как Петров, так и действующий кодекс, когда речь шла о любимой Крестине, с которой он прожил к тому времени сорок четыре года. Авторы, знакомые с этим бесценным документом, отмечали, что «удивительная нежность сквозит в словах о Христине Матвеевне»^{223}. 1776 год стал юбилеем для обоих супругов: сорок лет тому назад в Николаевской ревельской церкви скрепили они свои судьбы пред Богом и людьми.

В 1777 году Иван Ганнибал указом императрицы Екатерины введен в состав Адмиралтейств-коллегий. Через год Осип стал членом Псковского городского административного совета. Ивану же именным указом императрицы от 25 июля 1778 года поручено «построение новозаводимаго на Днепре при Александровском шанце города с надлежащими укреплениями, и в оном верфи и адмиралтейства». В том же указе Ивану посвящены лестные слова Екатерины II: «От известных нам усердия к службе и искусства ваших ожидаем, что вы в сем важном и государству полезном деле на вас возлагаемом преуспеете»^{224}. По предоставленным комиссией под руководством графа Орлова-Чесменского расчетам, этот город и был спланирован Иваном Ганнибалом. Город получил название Херсон.

Место было выбрано еще прежде — Григорием Потемкиным. Оно оказалось не совсем удачным: предполагаемый город стоял на болотах, удаленный от всех источников снабжения и строительных материалов. Однако под руководством Ивана Ганнибала Херсон строился с удивительной быстротой: «Через три года уже существовал новый город с дворцом, адмиралтейством, литейным домом, арсеналом, верфями, казармами и частными домами, крепость была снабжена гарнизоном с 200 орудиями, на верфи строились различные суда»^{225}.

С назначением на должность главного директора работ в Херсоне Иван Ганнибал получил повышение. 1 января 1779 года он стал генерал-поручиком, с сохранением должности генерал-фельдцейхмейстера. За полтора месяца до этого специальным указом императрицы от 20 ноября 1778 года ему выражена благодарность: «Усердие и ревность, с которыми выполняете вы волю Нашу в толь важном и полезном для Государства деле, обнадеживает Нас всеми теми успехами, коих Мы к славе Отечества от сего ожидаем… в знак же благоволения Нашего посылаю при сем к вам табакерку, украшенную нашим портретом…»^{226}.

Кончина патриарха

Абрам Петрович и Христина Матвеевна по-прежнему живут в Суйде. Увы, их последний час приближается неумолимо: По свидетельствам близких, почтенный старец ведет жизнь философа и мудреца. Однако в свои 84 года он находит силы и энергию лично следить за строительством нового особняка в Петербурге и даже руководить строительными работами. В имение часто наведываются друзья. Среди них и именитые персоны. Так, нередко заезжают во владения «черного барина», как называют хозяина суйдские крестьяне, отец и сын Суворовы.

Осип Абрамович в это время в Пскове. Он женился второй раз. Брак его заключен «с псковской жительницей, новоржевской помещицей Устиньей Ермолаевной Толстой, урожденной Шишкиной, вдовой капитана Ивана Толстого». Венчание прошло в имении Толстой, в Новоржевском уезде, в церкви Амвросьевского погоста. Осип «выдал подписку, что вдов», и священник, не подозревавший обмана, обвенчал их. «В Псковском историческом архиве, — пишет исследовательница Грановская, — хранятся документы, характеризующие капитаншу Толстую… роковую женщину, как опытную сутяжницу и ростовщицу»^{227}.

Брак Осипа Ганнибала с Марией Алексеевной не удался. «Ревность жены и непостоянство мужа, — писал Пушкин, — были причиной неудовольствий и ссор, которые кончились разводом». Но на самом деле развода не было. Вот что писала сама Мария Алексеевна: «Стал он, следуя дурным наклонностям, заслуживать гнев родительский и, чтобы оного избавиться, бежал из дому, оставя отцу своему письмо, что он навек от него скрылся»^{228}. Бросив жену, Осип увез с собой и восьмилетнюю дочь. Позже Мария Алексеевна сумела вернуть ее обратно, хотя и с большими трудностями.

В апреле 1780 года Осип Ганнибал назначен членом Санкт-Петербургского городского совета.

В эти же годы старший сын Иван награжден Екатериной за высокие заслуги перед Отечеством. Он получает 10 000 десятин земли, а в следующем году — ленту и орден Святого Александра Невского.

В Херсоне застала Ивана Ганнибала весть о кончине матери. Верная супруга чернокожего генерала отошла в мир иной в ненастный февральский день 1781 года. Иван тотчас бросает все дела в Херсоне и мчится в Суйду. 25 марта он напишет Осипу: «Мать нашу мы похоронили, отец весьма болен и слабеет ежечасно, так что жизнь ево в опасности и надежды никакой нет. Все наши домашние там находятся…»^{229}.

Черный барин ненадолго пережил свою супругу. 20 апреля 1781 года, в возрасте восьмидесяти пяти лет последний свидетель Петровской эпохи Абрам Петрович Ганнибал скончался.

Африканец но рождению, уроженец маленького городка Логон, усыновленный великим правителем России Петром, он прославился как один из вернейших и знаменитейших сынов императорской России. Его можно назвать также самым знаменитым представителем Африки в царской России.

Когда в XIX веке, в оправдание рабства, европейские «ученые-антропологи» изобретали различные теории о неравноценности рас и заявляли, что черная раса стоит на лестнице развития ниже, чем белая, именно в России нашлись люди, которые выступили против этого. В качестве примера они приводили Абрама Ганнибала. Петр Долгоруков, потомок одного из знаменитейших родов России, в своих мемуарах весьма почтительно отзывался о нем: «Абрам Ганнибал служит, пожалуй, ярчайшим примером несправедливости, опровергая пресловутые предрассудки, утверждающие, что раса негров в интеллектуальном и моральном отношении ниже белых людей. Он был необыкновенно одарен, учеба давалась ему сказочно легко, он обладал редкими познаниями в математике и других отраслях человеческого знания, мать которым—математика… Был он полон благородства и безукоризненно честен»^{230}.

Россия в знак признательности чернокожему птенцу гнезда Петрова сделала его имение в Петровском музеем. На его могиле в Суйде установлен обелиск[71] с такой эпитафией: